Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 |

Многие говорят, что у нас слишком большая доля расходов в общем объеме расходов, которые идут на оборону. Исходя из этого понимания, возникли планы по сокращению количественного состава вооруженных сил, которое было осуществлено в последние годы – достаточно большое снижение численности вооруженных сил. В какой-то момент доля расходов стабилизировалась.

Третья категория экспертов говорит, что при том, что у нас в процентах от ВВП доля военных расходов не плохая, естественное выражение очень низкое, и мы не можем поддерживать баланс с другими ядерными державами и обеспечить свою безопасность.

Я могу высказать только свою точку зрения. Мне кажется, что плохо оснащенная большая армия хуже, чем меньшая по размерам, но хорошо оснащенная армия. Чтобы армию хорошо оснастить, нужно сочетать увеличение закупок внутри страны с использованием новейших технологий, которые есть у наших партнеров. Мы начали закупки неких таких технологий. Правильная сумма или неправильная, мне судить сложно. Мне кажется, нужен хорошо развитый институт военных экспертов, такой, чтобы иметь независимую оценку тех предложений, которые делают Минобороны и другие специалисты оборонно-промышленного комплекса, потому что у них интерес понятен. У нас такого развитого института нет, есть отдельные люди, но явно их мощи не хватает, чтобы представить серьезную независимую оценку. По ощущениям, и с учетом того, что в первые годы будет тратиться непропорционально меньше (т.е. 10-летний период не разделен равномерно по два триллиона рублей), в начале будет немного, потом эта сумма, возможно, будет нарастать. Есть шанс, что сама система закупок успеет адаптироваться к возросшему объему, но есть риск того, что не успеет. Через 2–3 года увидим, успевает или нет. Если что – будут какие-либо корректировки, если будут успевать. Ничего сверхъестественного я в этих суммах не вижу, потому что армия должна быть хорошо оснащена. Она может быть меньше, тогда появится больше шансов, например, развивать профессиональную армию, минимизировать призыв, если не вообще отменить его. Пока об этом речь не идет, но, по крайней мере, можно минимизировать призыв, уменьшить количество льгот и т.д.

П.Д. Баренбойм (ИЭП):

Я как юрист хотел бы прокомментировать. В 1990-е годы была концепция – создать некий план реформы в стране. Это ничем не закончилось. Это десятилетие тоже ничем не отмечено. И от -юриста, настоящего юриста, конечно, ожидали каких-то планов, хотя бы концептуальных, в этом смысле. Но вопрос у меня другой. Этот комментарий прямо связан с тем, что у нас отсутствует какая-то связная, понятная правовая система. В этой правовой системе отсутствует подсистема корпоративного законодательства. Соответственно, та концепция изменения гражданского законодательства, которая была принята большинством юристов-практиков, не принимается, составлена узкой группой практиков-теоретиков, и ее осуществление, скорее всего, будет тормозиться.

А.В. Дворкович:

Что касается первой части вопроса, я не юрист, поэтому не буду давать оценок. Я всегда осторожно отношусь к высказываниям, типа, большинство. У юристов бывает много мнений, причем у одного и того же в течение нескольких минут (не у президента, правда). Я думаю, это вопрос времени. Корпоративное законодательство – это новая сфера для нас, его не могло быть в нормальном виде, пока не была наработана практика развития корпоративного сектора, как такового. Основываться опять на немецкой и английской модели, мне кажется довольно бессмысленно. Мы взяли в большей степени голландскую модель, если я не ошибаюсь, модель гражданского законодательства, с поправками и изменениями. Хорошо это или плохо –я понять не могу. Это был последний Гражданский кодекс, который был принят до того, как начали разрабатывать поправки в наш Гражданский кодекс. Это был некий критерий, вот почему мы взяли именно его. Повторяю, я не юрист и не буду вдаваться в эти детали.

Что касается системы антикризисного законодательства, здесь примерно такая же ситуация. Пока не было серьезного, новейшего кризиса, этим никто и не занимался. Кризис в том виде, в котором он должен был возникнуть, возник, и поэтому данный вопрос стал актуальным. В период кризиса были созданы институты, которые не существовали до этого. Пока просто как меры оперативного реагирования, но постепенно они переходят в статус постоянно действующих институтов. До тех механизмов и инструментов, которые создал ЦБ, у нас не было системы финансирования, если говорить простым языком. Она была создана, по сути, в период кризиса и стала постоянно действующим институтом, который в полной мере регулируется правовыми актами разного уровня. У нас не было системы, связанной с урегулированием проблем банков, попавших в ситуацию банкротства. Такой институт был создан. Эффективно это или нет – посмотрим по истечении какого-то периода времени, поскольку мы продолжаем жить в этом периоде. Тем не менее к системе страховых вкладов добавились инструменты, которые позволили сформировать более или менее систему такого типа. К каждому элементу создались новые институты, некоторые уже дополнились законодательно, некоторые пока основаны на оперативных решениях. Я уверен, что ближайшие 2–3 года все эти институты получат законодательное оформление, видоизменившееся в соответствии с опытом, который мы приобретем за этот период. Если у Вас есть конкретные идеи, давайте. Спасибо.

И.М. Бунин:

Государство построено, но демократии нет, потому что все боятся неопределенности и боятся не только на самом высшем уровне. Дело доходит и до того, что какие-то префекты отказываются от неопределенности на выборах. Понимают, что им нужно с помощью административного ресурса получить тот результат, который они хотят. Поэтому та система, которая создана, она, конечно, не предполагает демократию. Вдобавок созданы, что в политологии называется предоминантная и доминантная партии, причем созданы сверху вниз. Доминантная партия – элемент развития любого общества. Но, скажем, во Франции в 1958 г. де Голль сказал: Прошу создавать партию, но без упоминания моего имени, даже прилагательного. Они строились и в Германии, и во Франции, и в Италии, и в др. странах и проводились снизу. Это предполагало большую возможность для дальнейшего демократического развития.

Вторая проблема по поводу Манифеста великого кинорежиссера. Михалков обращается, прежде всего, к подданным. Можно ли в XXI веке строить систему, основанную на подданных Думаю, что нельзя, потому что идет модернизационный процесс, и мы скатимся совсем на обочину. Граждане – это средний класс, они психологически ориентированы на участие, но у них нет своего представительства – ни партийного, ни общественного, ни какого другого. Они либо выходят на улицу, либо борются против мигалок, либо не будут участвовать ни в политической, ни в общественной жизни. Таким образом, в конечном итоге, мы потеряем ту среду, без которой модернизация невозможна. Она характерна для большинства партий власти. Единая Россия является очень удобным инструментом для управления. Она состоит на 30–40% из избирателей, которые являются психологически подданными. Голосование – это традиционное выражение своей симпатии к власти и т.д. Модернизация началась, но она началась психологически. То, что делалось в политической сфере и судебной реформе – это еще не все. Не затронуто главное – не затронута проблема конфликта в элите. Пока это не затронуто, система останется такой же, какая она есть. Я не хочу сказать, что сейчас что-то возможно сделать, до 2012 г. сделать практически ничего невозможно. Но фактически вся парадигма выборов практически сложилась, и она почти ясна. Надо понимать, что если в будущем мы не решим главную проблему – рекрутирования элиты и связи с теми слоями, которые уходят от модернизации, – которую в реальности ей не предлагают, то не сможем провести успешную модернизацию. Замена одних лампочек на другие, конечно, не может не вызвать восторга. А слои эти и элита, включенные в систему Единой России, тоже бы хотели участвовать в модернизации, но не как солдаты партии. Славу богу, удалось остановить превращение России в однопартийную систему. Сохранилась та система, которая была до 2007 г., – полуторная система. Мы не можем продолжать модернизацию, не делая ее комплексной.

А.В. Дворкович:

Прокомментирую коротко.

Две аналогии. Первая – по архитектурному подходу. У меня есть такое ощущение, что мы как всегда забываем, что все стены необязательно ломать внутри, и что должен быть санузел. С туалетов многое должно начинаться, а именно – система, в которую что-то спускается, и в которой можно мыть руки. И вот эта система, где нужно мыть руки, и в которую что-то спускается в государстве, у нас отсутствует. Дырка есть, а приличного санузла, к сожалению, нет. Еще проблема в том, если говорить об архитектурных сравнениях, что и лифта у нас нет.

Вторая аналогия: представьте себе – сломалась машина. В ней было три человека. Один вышел, ловит проходящие мимо машины, второй чинит сломанную, а третий пытается из подручных средств собрать новую. Вопрос, что произойдет быстрее Я не знаю, что быстрее произойдет...

Pages:     | 1 | 2 |    Книги по разным темам