Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |   ...   | 62 |

М. Я. Ольшевский в своих взглядах присоединился к мнению Е. Маркова: Чеченцев, какЕ врагов, мы старались всеми мерами унижать и даже их достоинства обращать в недостатки. Мы их считали народом до крайности непостоянным, легковерным, коварным и вероломным потому, что они не хотели исполнять наших требований, не сообразных с их понятиями, нравами, обычаями и образом жизни. Мы их так порочили потому только, что они не хотели плясать по нашей дудке, звуки которой были для них слишком жёстки и оглушительны. Чеченцы укорялись нами в коварстве и вероломстве, доходивших до измены. Но имели ли мы право укорять целый народ за такие действия, о которых мы трактовали не со всем чеченским населением, а с десятком чеченцев, не бывших ни представителями, ни депутатами.

Почему знать, может быть, эти избранные действовали так из своих личных выгод и поступали вероломно против своих же. Прекрасные человеческие качества чеченцев отмечал и К. П. Белевич: К характеристическим чертам этого храброго народца следует отнести: гостеприимство, замечательную чистоту и опрятность в жилищах и солидную, без чванства, гордость. Чеченцы горды, тщеславятся своею независимостью и верят в широкую будущность своего народа и своей родины, - сообщал другой знаток Кавказа, Н. Ф. Дубровин. - Покидая с трудом свое отечество, чеченец спешит как можно скорее вернуться под,,свое родное одеялоФ - так называют они свои леса и горы. Чеченцы считают себя народом, избранным самим Богом, но для какой именно цели они предназначены и избраны, объяснить не могуЕ [5].

На Кавказе декабристы прониклись уважением к свободолюбивым горцам, изучали их историю и этнографию, языки. Как точно подметил Д. Семенов, Кавказ не только для нас, русских, но и для других, более отдаленных народов, даже древних, всегда был заколдованною страной, куда влекла их какая-то магическая сила. Кавказ - обетованная страна для рыцарских стремлений; страна, полная исторических Научно-теоретический журнал Научные проблемы гуманитарных исследований Выпуск 7 - 2010 г.

преданий и поэзии, полная цветущей жизни и величия и, вместе с тем, пепелищ, руин, гробниц. Два мира: Европа и Азия, могут назначить себе место свидания на этом перешейке.

Богата и разнообразна натура жителя этого благословенного края. Все, знающие Кавказ, согласны, что вообще население гор и Линии, как русское, так и туземное, состоит из народа, замечательно способного и бодрого. Природа не обидела горцев душевными качествами, в жизни хищнической можно заметить присутствие чувства и даже гуманной души. Это хищничество только нарост, приобретенный воспитанием, обстоятельствами и всем образом жизни; в натуре же горца много ума и чувства, много мужества и силы характера. Честолюбие и славолюбие, говоря о горцах вообще, составляют одну из отличительных черт их характера и были едва ли не главною причиной враждебных отношений их к России, их безрасчетных набегов и мужественного сопротивления страшной силе.

В оценке горцев, замечает декабрист Х. Бестужев в Рассказе офицера, бывшего в плену у горцев, две крайности: одни лобвиняют их в жестокости и вероломстве, требуя расправы с ними; другие идеализируют первобытную простоту Кавказа, находя в Чечне или Кабарде своего рода республику или утопию Жан-Жака Руссо.

Мой девиз, - писал другой декабрист, А. В. Веденялин, - век живи - век учись. И я, исполняя это правило, в свободное время учусь по-татарски и теперь могу понимать ихЕ вникаю в характер побежденных друзей, вникаю в образ их жизни и выкапываю из голов седых муллов древности о народах, малочисленных, но разноплеменных.

В XIX веке, несмотря на сложную военно-политическую обстановку, такие великие гуманисты и творческие гиганты, как А. А. Бестужев-Марлинский, Лев Толстой, Михаил Лермонтов и другие, отмечали у чеченского народа многие положительные качества. Их гостеприимство было безграничным, а душевное понимание слыло бесподобным, - писал Л. Н. Толстой. Чеченцы намного терпимее, чем многие народности Северо-Восточного Кавказа. У них безгранична свобода, что прибавляет им доброты, - добавлял Бестужев-Марлинский. В своей монографии История взаимоотношений кавказских и закавказских народов С. Д. Серкулидзе отмечал, что во время Кавказской войны с чеченскими племенами довольно проще было вести переговоры по вопросу пленных, чем с какими-либо иными представителями, в свою очередь, пленники отмечали доброжелательное отношение к ним.,,Порою казалось, что они не так уж и переживали за свою судьбу, что обескураживало власти,Ф - замечал один из современников [6].

Во время войны чеченцы проявляли, по мнению многих, немыслимую отвагу.

Приведем одно из свидетельств: Чугуна для ядер у горцев не было, и они собирали русские ядра иногда даже в минуты схваток. Случалось иногда, что несколько человек бросались вслед за катящимся ядром и, каждый старался поймать его раньше товарищей. Эта в своем роде,,охотаФ кончалась нередко довольно плачевноЕ.

Ядер, собранных чеченцами на полях битв, было настолько много, что Шамиль уже перестал в них нуждаться. Собранные снаряды изменялись по калибру пушек и при первой же возможности лотправлялись в русские ряды. Порох делали на заводах: в Ведено, Дарго, Гунибе и Унцукуле. Здесь были устроены водяные мельницы и большие каменные ступы с массивными деревянными пестами, обитыми листовой медью, где и уплотнялась пороховая мякоть.

Представление российского обывателя о чеченцах строилось в основном по инНаучно-теоретический журнал Научные проблемы гуманитарных исследований Выпуск 7 - 2010 г.

формации из периодики и книг. Вот какое описание находим в книге Природа и население России: Чеченцы красивы и стройны. Они великодушны и во всех случаях жизни сохраняют свое достоинствоЕ Чеченцы в войне с русскими выказывали наибольшее ожесточение и удивительную отвагу. Они имели такой страшный вид исступленных, безумных существ, что иногда сотня казаков не решалась напасть на небольшую горсть чеченцев-абреков и вступить с ними в рукопашный бой, зная, что они дорого продадут свою жизнь и ни за что не сдадутся, считая плен верхом позора.

Многие русские офицеры и генералы - участники Кавказской войны с уважением отзывались о своих противниках-горцах. Так, генерал-лейтенант Галафеев, командовавший боем на реке Валерик 11 июля 1840 г. (боем, вошедшим в историю Кавказа и в историю мировой литературы благодаря таланту М. Ю. Лермонтова), писал в реляции Николаю I: Должен отдать также справедливость чеченцам. Они исполнили все, чтобы сделать наш успех сомнительным. И нам остается вдвойне понять, почему в старину поле боя именовалось полем честиЕ.

Д. Семенов в своей работе пытался следующим образом объяснить читателю длительность и жестокость прошедшей Кавказской войны: Почему так долго держались против нас чеченцы, терпели и голод, и крайнюю нужду, умирали и посылали детей на смерть Нам кажется, не из одной покорности Шамилю и его проповедникам, не из жажды грабежа, как думают многие, - нет, из желания независимости, по естественному побуждению народа, отстаивающего свою свободу, из чести и славы.

Натура горца богата и полна; самое нежное и тонкое чувство пробивается иногда сквозь грубую оболочку, нараставшую на племенах гор в течение веков. Чувство изящного и поэзии не только не чуждо ему, но, напротив, составляет принадлежность его природы и, можно сказать, в замечательной степени. Горец изящен в своей оборванной черкеске, в косматой шапке и бурке; он стоит и ходит ловко и живописно, говорит без жестов и интонаций европейского простолюдина; манеры его просты и часто безупречны [7].

Но не всегда и далеко не все были хорошего мнения о чеченцах, что понятно, ведь они олицетворяли образ врага в долгой и кровопролитной Кавказской войне, да и образ жизни, духовность их были слишком самобытны и самодостаточны, что также раздражало некоторых представителей высшей цивилизации. Враг должен быть плохим, потому что иначе война в нравственном (и психологическом!) отношении вообще оказывается невозможной: убийство человека находится за пределами общепринятых норм человеческой морали, религиозной этики и здоровой психики. Далеко не одним и тем же выступал образ врага в начале и в конце Кавказской войны. Так, обобщенный образ врага, формировавшийся в ходе самой войны, включал в себя официально-пропагандистский, служебно-аналитический и личностно-бытовой образы. А ретроспективный, послевоенный образ соединял в себе индивидуальный образ-воспоминание ветеранов - участников событий, художественно-обобщенный, историко-аналитический и другие типы образа. Можно говорить об определенной эволюции образа врага.

В зависимости от исторической эпохи и конфессиональной принадлежности воюющих сторон, в качестве ценностей доминируют или, напротив, исчезают религиозные мотивы и соответствующая оценка противника с их позиций (лязычники, нехристи, неверные и т. п.). Исторически более устойчива оценка противника Научно-теоретический журнал Научные проблемы гуманитарных исследований Выпуск 7 - 2010 г.

по критерию цивилизованности: враг - почти всегда варвар, причем конкретный смысл в этот оскорбительный термин может вкладываться разный (от нечеловеческой жестокости до несоблюдения правил гигиены). Принижение врага происходит путем приписывания ему всех человеческих слабостей: склонности к воровству, мародерству и т. п. Интересно отметить тот факт, что в русском национальном сознании, нашедшем отражение в фольклоре и литературном творчестве, враг всегда силен, многочисленен, жесток и коварен, но зачастую глуп и некрасив. Причем победы русских объясняются их естественным превосходством в смекалке, силе духа и воинском умении, тогда как поражение - невезением или Божьим наказанием за грехи.

П. И. Ковалевский имел свой взгляд на характер чеченцев:

Любить чеченец умеет только себя, - сообщал он читателям. - О себе чеченец замечательно высокого мнения и, ставя свою личность в центре вселенной, тем более понижает своё мнение обо всех других, чем дальше они находятся от центра.

Вокруг центра стоит фамилия, за нею идёт племя или народ свой, за народом, уже вдали, стоит всё остальное, едва достойное, а пожалуй, и вовсе не достойное внимания. Это чувство самомнения и самолюбия лежит в основе его безграничной любви к свободе. Не признавая никого выше себя, он не может согласиться и с господством над собой кого бы то ни было.

Самолюбивый и обидчивый, как ребёнок, он, как ребёнок, любит похвалы и комплименты. Чеченка, особенно девушка, весела, болтлива, любит посмеяться и хорошо покушать. Она охотно танцует и от тяжёлого дела не отказывается. С мужчинами она не прочь и пококетничать.

А. Ф. Риттих сообщал о чеченцах следующее: Чеченцы необыкновенно хорошие стрелки, изворотливы, ловки, с хорошим военным соображением, стремительны в нападениях, находчивы в применении к местности, но не менее аварцев хищны и грабителиЕ Чеченцы народ более любезный, говорят они иносказательно, читают и пишут, обучаясь с ранней молодости в мухамеданских школах. Детей они никогда не наказывают, развивая в них характер, храбрость и находчивость личным примером и физическими упражнениями [8].

Краткое военно-статистическое описание Чечни, составленное капитаном Генерального штаба Норденштаммом в 1834 году из собранных им сведений во время экспедиции 1832 года представляет собой рукописный текст на 59 листах, в котором автор дает географический обзор территории проживания чеченцев, затрагивает проблему их этногенеза, характеризует хозяйство и т. п. Кроме повествования о чеченцах Норденстамм также оставил интересный картографический источник - карту, составленную по итогам экспедиции 1832 года. Читая описание чеченцев, приводимое автором, чувствуешь его неподдельный интерес и симпатию к изучаемому народу: Наружность чеченцев вообще довольно приятна: они стройны, ловки, проворны; одежда их, точно как и у всех горцев черкесского племениЕ Женщины одеваются тоже как татарки, голову они также обвязывают длинными белыми платками, но покрывал не носят и не прячутся от мужчинЕ [9].

Общую территорию расселения мирных, независимых и горных чеченцев в период начала Кавказской войны можно было оценить в 7Ц8 тыс. квадратных километров. К чеченцам в годы войны нередко причисляли и кистинцев. Кистинцы Панкисского ущелья Грузии - переселенцы из различных общин Чечни и ИнгушеНаучно-теоретический журнал Научные проблемы гуманитарных исследований Выпуск 7 - 2010 г.

тии - население смешанное. Часть из них считались грузинами, часть кистинцами. В то время о них писали: Кистинцы горделивы, статны, внешне привлекательны. Их женщины преданы семье, трудолюбивы, не избегают тяжелой работы. Любят чистоту - этим известны на Кавказе. После компактного поселения в Грузии представители этой ветви вайнахов занимались в основном скотоводством и земледелием.

Многие отчаянные головы даже в суровые военные годы ездили по Кавказу, чтобы ближе познакомиться с этим краем и людьми, его населяющими. Путешествие, предусматривавшее пребывание в чужой среде, не является только фактом личной биографии странника: информация о других государствах и народах, индивидуальный опыт восприятия иного оказываются актуальными для общественного сознания, а сам он выступает в роли посредника между своей и чужой культурой. Русским путешественникам в полной мере был присущ просветительский универсализм, в соответствии с которым все народы и культуры оценивались по единой шкале. Крайними точками на ней были, с одной стороны, дикость, а с другой - лцивилизация.

Каждый раз, наблюдая ту или иную культуру, путешественник оценивал степень дикости и лцивилизованности последней и отводил ей соответствующее место на этой шкале. Европоцентристское мышление признавало наиболее цивилизованной Европу, к которой причисляла себя и Россия. Таким образом, противопоставление своего и чужого в рамках просветительской картины мира представало в том числе как противопоставление дикости и лцивилизации [10].

И если лцивилизованный полюс находил конкретное воплощение в близком и знакомом примере, то представление о дикости было гораздо более абстрактным, что, однако, не делало его менее внятным и убедительным. Преимущество дикарей перед цивилизованными европейцами объяснялось их близостью к природе.

Pages:     | 1 |   ...   | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |   ...   | 62 |    Книги по разным темам