Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 |   ...   | 41 |

Мифопоэтическое воззрение космологической эпохи исходит из тождества (или, по крайней мере, из особой связанности, зависи мости, подтверждаемой и операционно) макрокосма и микрокос ма. Человек как таковой Ч один из крайних ипостасных элемен тов космологической схемы, ее завершение и одновременно на чало нового ряда, уже не умещающегося в космологические рам ки. Состав человека Ч его плоть в конечном счете восходит к космической материи, которая, УоплотнившисьФ, легла в основу стихий и природных объектов [Топоров 1988: 12].

Космогоничность разобранных выше примеров позволяет выдвинуть гипо тезу, в соответствии с которой мегаломанический сюжет с телом, отожде 8. Бред величия: об экстраективной идентификации ствляемым со всеми великими людьми и всей вселенной, является проиг рыванием сюжета первотворения, и, соответственно, мегаломаническое Уграндиозное телоФ, равное всей вселенной, Ч это тело первочеловека, из которого творится макрокосм, тело, которое отдается в жертву сотворяемо му миру и из которого, собственно, этот мир и творится.

огика этого отождествления следующая: мегаломан в УидеалеФ в своей экстраективной идентификации это Бог, но, как мы видели из наших при меров, не Верховный Бог, а скорее младший Бог, Бог Сын. (Понятно, что это тем или иным образом соотносится с эдипальной динамикой.) И в этом смысле его задача Ч либо просто осуществить волю Верховного Бога (как в случае доктора Менделя), либо исправить его ошибки (как в случае Шребера). Эта задача, в сущности, и сводится к тому, чтобы со здать некий новый мир, новую вселенную, потому что мегаломан и в бре довом, и в объективном смысле остается совершенно один. В бредовом смысле все человечество погибло, в объективном смысле он коммуника тивно отрезан от реальных объектных отношений. Кроме него, в мире ни кого нет (это, кстати, одна из возможных мотивировок прекращения бреда преследования Ч преследовать мегаломана больше некому). Есть только Старый Бог, который уже плохо соображает или даже уже вообще умер (как в мегаломаническом проекте Ницше, о котором см. ниже). Поэтому единственное спасение Ч и у мегаломана есть для этого ресурсы Ч ре сурсы его бредового величия и всемогущества Ч это создать мир заново, пожертвовать себя миру, как и должен поступать младший бог, Бог Сын христианской традиции, умирающий и воскресающий бог архаического мифа. И мегаломан создает бредовую новую вселенную практически в прямом смысле Уиз себяФ, из своего экстраективно бредового тела, упо добляясь в этом первочеловеку. Ср.:

Первочеловек Ч космическое тело, в мифопоэтических и рели гиозных традициях антропоморфизированная модель мира. В ос нове этого образа лежит представление о происхождении все ленной из тела первочеловека, объясняющее характерный для мифопоэтической картины мироздания параллелизм между мик рокосмом и макрокосмом, их изоморфизм, однородность. Иногда в космологических текстах говорится о том, что члены тела пер вочеловека создаются из соответствующих частей вселенной, но чаще человеческое тело выступает как первичное и исходное, а космическое устройство как вторичное и производное. <...> В раввинистической литературе Адам изображается как первоче ловек огромных размеров: в момент сотворения его тело прости ралось от земли до неба, заполняя собою всю землю [Топоров 2000: 300].

226 Характеры и расстройства личности Ср. также представления о конкретных перволюдях, например Пуруше и Пань Гу, макрокосмические тела которых расчленялись, приносясь, таким образом, в жертву миру, в основу его творения [Топоров 2000а, Рифтин 2000].

Отзвуки идей жертвенности, соотносимых с диалектикой величия и пре следования, мы находим во всех разобранных нами примерах, особенно яв ственно в случае доктора Менделя. В юнговских материалах, описывающих случай слабоумной портнихи, мы находим даже фрагмент, где большую роль играют идеи жертвенности и расчленения тела:

Стюарт: я имею честь быть фон Стюарт Ч когда я однажды это затронула, доктор Б. сказал: ей ведь отрубили голову <...> это опять таки величайшая в мире трагедия Ч наше высшее Боже ство на небе, римский господин St. (собственное имя пациентки) высказался с проявлением сильнейшего горя и негодования, вследствие отвратительного смысла мира, где ищут смерти не винных людей Ч моя старшая сестра должна была так невинно приехать сюда, чтобы умереть Ч после этого я видела ее голову с римским Божеством на небе Ч ведь отвратительно, что всегда является такой мир, ищущий смерти невинных людей Ч С. выз вала во мне чахотку Ч когда я увидела ее лежащей на похорон ной колеснице <...> и Мария Стюарт тоже была такой же несчаст ной, которой пришлось умереть невинно [Юнг 2000: 144].

По видимому, здесь уместно вспомнить также архаические представления, связанные с культом умирающего и воскресающего бога (Осириса, Диони са, Фаммуза), архаический вариант мифа о первотворении и первочелове ке. Здесь также имеется диалектика смерти и воскресения, соотнесенная с диалектикой величия и преследования, и, более того, актуализация этих представлений позволяет уяснить мифологическую мотивировку и увязку этой соотнесенности: бога мегаломана, тело которого соотносится с телом вселенной, в частности в растительном, аграрном варианте этого представ ления, преследуют, чтобы умертвить, принести в жертву, чтобы он потом воскрес во всевеличии, соотнесенном с величием обновленного в природ ном круговороте мира, поэтому столь обычным в мегаломаническом мире оказывается сюжет отождествления с Христом как позднейшим отголоском культа умирающего и воскресающего страдающего бога и отсюда противо поставления Отца, Верховного (старого) Бога Богу Сыну, страдальцу, из браннику и жертве, то есть самому больному.

В этой связи нельзя напоследок не упомянуть фигуру Ницше, жизненный проект которого превратил бред величия в один из устойчивых культур 8. Бред величия: об экстраективной идентификации ных паттернов начала ХХ века. Здесь и очевидный акцентуированный нар циссизм, и культ умирающего и воскресающего Диониса, антиэтика гран диозности и христоборчества и клинический бред величия с экстраектив ной идентификацией с Христом, Антихристом и Дионисом. В момент нача ла острого психоза в 1889 году Ницше подписывал открытки, посылаемые разным людям, либо УДионисФ, либо УРаспятыйФ [Ницше 1990: 2, 809].

Идеи величия в явном виде имеются уже в последнем трактате УEsse homoФ (УСе, человек!Ф Ч слова, сказанные Пилатом об Иисусе [Иоанн 19, 5]):

Ницше называет себя самым мудрым, свои книги Ч самыми великими, отождествляет себя со своим отцом [Ницше 1990: 2, 703], говорит, что при встрече с ним Улицо каждого человека проясняется и добреетФ [Там же: 723], называет себя Антихристом (725) и Дионисом (768).

Последний симптом: внезапная демаскировка Я, переутомленно го масками и требующего наконец своей собственной речи, Ч невыносимое fortissimo самозванств, настоящее насилие над Ев терпой: я ученик философа Диониса; я северный ветер для спе лых плодов, я всегда выше случая; я так умен; я пишу такие хо рошие книги; я впервые открыл трагическое; я первый иммора лист; я изобретатель дифирамба; я слишком новый, слишком бо гатый, слишком страстный; я обещаю трагический век... Только с меня начинаются снова надежды; я знаю свой жребий; моя исти на ужасна; я первый открыл истину; я тот, кому приносят клят вы; я всемирно историческое чудовище; я антиосел; я рок; я не человек, я динамит, Ч и уже почти машинально модулируя в то нальность УпараличаФ и Укомбинированного психозаФ Ч среди индусов я был Буддой, в Греции Ч Дионисом; Александр и Це зарь Ч мои инкарнации, также и поэт Шекспира Ч лорд Бэкон; я был напоследок еще и Вольтером и Наполеоном, возможно, Ри хардом Вагнером <...> Я к тому же висел на кресте <...> я каждое имя в истории [Свасьян 1990: 33].

Наше последнее замечание будет касаться интерпретации того, почему стандартным персонажем обыденных представлений о бреде величия яв ляется Наполеон. Дело в том, что негативное представление о Наполеоне как о холодном грандиозном нарциссе, бездушном завоевателе и т.д., пред ставление, впитанное русским интеллигентом из романа Толстого УВойна и мирФ, является далеко не типичным для культуры XIX века, когда формиро вались обыденные представления о Умании величияФ. В эпоху романтизма, особенно после смерти Наполеона на острове Св. Елены в 1821 году, отно шение к нему было скорее амбивалентным и даже с уклоном в героиза цию Ч Наполеон воспринимался не столько как великий полководец, но 228 Характеры и расстройства личности как творец нового мира, человек, отдавший себя в жертву покорению Французской революции, как человек, преследуемый бездарными врагами, которые после победы над ним при Ватерлоо установили полицейский ре жим в Европе (УЕвропа в рубище Священного СоюзаФ, по выражению Ман дельштама), и умерший, как мученик, в изгнании. В свете всего сказанного о бреде величия именно такая амбивалетность, соотносимая с диалектикой космогонического творения и жертвы, и позволила имени Наполеона стать нарицательным символом экстраективной идентификации.

Приложение. Метафизика рекламы Приложение МЕТАФИЗИКА РЕКЛАМЫ I Один из постулатов философии языка гласит: там, где тебе навязывают де нотат, всегда ищи сигнификат. Или попросту: важно не то, о чем говорит ся, важно, как и с какой целью это говорится. Так, если кто то говорит: УЯ ухожуФ, то это не значит, что основной целью его сообщения является ин формация об уходе. В зависимости от обстоятельств коммуникативной це лью этого высказывания может быть привлечение к себе внимания с целью предотвратить уход (УНет нет, останься, вернись, не уходи!Ф), заявление о прекращении отношений (в этом случае уход может сопровождаться хло паньем дверью), предупреждение (УЯ наконец ухожуФ) и так далее.

В числе прочих факторов, обеспечивающих восприятие информации имен но тем, а не иным образом, является психическая конституция человека.

Человек воспринимает только ту информацию, которую он может воспри нять. Порой человек думает, что он воспринимает одну информацию, а на самом деле он воспринимает другую. Почему одни люди читают детекти вы, другие Ч любовные романы, а третьи разгадывают кроссворды Реклама передает информацию наугад. И вот интересно, почему одного че ловека останавливает реклама, призывающая купить бутылку пива, друго го пылесос, а третьего зажигалку Чтобы ответь на этот вопрос, мы будем исходить из предположения, что создатель рекламы и ее пользователь пользуются одним и тем же бессозна тельным языком, одними и теми же бессознательными ценностями.

Но прежде чем мы сможем разобраться во всем этом, важно уточнить, что мы понимаем под бессознательным, что под языком, а что под ценностями.

230 Характеры и расстройства личности Обыденное представление о том, что бессознательное Ч это царство (как правило, низменных) влечений, неполно. Хотя в определенном смысле это так и есть. Влечение в отличие от желания всегда бессознательно. Созна тельное желание недаром передается в языке активным залогом (УЯ же лаюФ), а бессознательное влечение Ч безличным предложением (УМеня влечетФ). Человек думает, что он хочет (желает) купить сковородку, на са мом деле его влечет в этой сковородке совсем другое.

Но бессознательное это не только то, что находится под сознанием, но и то, что располагается над ним. Бессознательное состоит из двух противопо ложных частей, которые соответственно называются Id и Superego [Фрейд 1990d]. Вот как раз Id (Оно) толкает (влечет) человека, его Я (ego) купить сковородку, а вот его Superego может ему не давать ее купить.

В сущности, наша задача состоит в том, чтобы понять, как действуют меха низмы Id и Superego при восприятии рекламы. Почему одна часть бессоз нательного влечет его купить совершенно ненужную ему сковородку, а другая так же немотивированно противится этой, в общем, достаточно бе зобидной покупке Для того чтобы разобраться в этом, нужно понять, что такое язык. Лакан говорил: УБессознательное структурировано как языкФ. И еще он говорил, что Убессознательное это дискурс ДругогоФ [Лакан 1994]. Кто такой этот Другой Другой это и есть та часть бессознательного, которую Фрейд на звал Суперэго, это некто, кто помимо нашего сознания корректирует наше собственное Я. Это некая значимая фигура, которая как будто стоит над со знанием и диктует, как ему себя вести. Это может быть отец (как показал Фрейд, как правило, умерший отец, отец, ставший символом, или Имя Отца, как называл этого персонажа Лакан [Лакан 1997] (то есть Бог, тот, к кому обращаются со словами УДа святится Имя ТвоеФ), Учитель, царь, президент, старшая сестра. В тоталитарном обществе роль этого УБольшого ДругогоФ играл политический лидер типа Сталина, Гитлера, Чаушеску [Салецл 1999]. И вот этот Другой Суперэго, он вроде как все время говорит что то, он диктует, рекламирует (то есть громко выкрикивает, reclaimes) свою волю. Диктовать же волю можно только посредством языка. Он говорит:

УНе смей покупать!Ф Вот что значит, что бессознательное структурировано как язык, а язык реализуется как дискурс Другого.

И вот этой динамикой влечения между Ид и Суперэго, между низом и вер хом, между влечением и символическим законом, обуздывающим это вле чение, определяется большинство поступков человека, в том числе покуп ка или непокупка той или иной вещи. Ценность вещи для нашего соб ственного Я (тут мы подошли наконец и к ценности) определяется произ Приложение. Метафизика рекламы ведением векторов Ид и Суперэго. В этом смысле выбор вещи Ч это не произвольная конъюнкция (и это, и это, и это), а чрезвычайно тонкая дизъ юнкция (ее то и называют логическим произведением), то есть мы все вре мя выбираем, наше бессознательное выбирает: то или это. Что купить Представим себе, что нам нужно купить бутылку подсолнечного масла. Цены настолько мало различаются, что вряд ли именно они влияют на выбор. На выбор повлияет прежде всего то (и со гласитесь, что, в сущности, эффект рекламы состоит именно в этом), какова форма бутылки, что нарисовано и написано на эти кетке и что по телевизору говорили по этому поводу.

Как известно, один из наиболее универсальных приемов психоаналити ческой психотерапии состоит в свободном ассоциировании. Что бы вы сказали, если бы вас спросил психоаналитик: УПочему же вы выбрали именно эту бутылку Только отвечайте первое, что вам придет в голову, и не смущайтесь, каким бы шокирующим оно вам ни показалосьФ. И вот первое, что вам приходит на ум, это фраза вроде УЭту бутылку можно за сунуть в задницуФ.

После эмоционального шока психоаналитик вам объяснит, что здесь ниче го страшного нет. Просто, значит, в нижней части вашего бессознательно го, в той, которая не структурирована как язык и заведует тем, что Бахтин в книге о Рабле называл материально телесным низом [Бахтин 1965], прорвалась анальная фиксация.

Pages:     | 1 |   ...   | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 |   ...   | 41 |    Книги по разным темам