Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 |   ...   | 63 |

Хотя в случае Ирен не было физического отвержения (например, наказания), имелись бесспорные доказательства того, что девушка переживала сильную эмоциональную отверженность и одиночество. Поэтому мы оценили отверже ние ее родителями как умеренно высокое. На основании ярко выраженных симптомов тревожности Ч сверхстарательности, отстраненности, осторожнос ти и робости Ч наша общая оценка ее тревоги была также умеренно высокой.

Хотя на первый взгляд эти черты характера объяснялись ее одиночеством в детстве, на более глубоком уровне отстраненность, добросовестность и осто рожность можно рассматривать как попытку приспособиться к вызывающим тревогу отношениям с родителями. Отстраненность и застенчивость в обще нии, возможно, были защитой от эмоционально холодной атмосферы в семье, а ее сверхстарательность я рассматриваю как попытку приспособиться к тому, что родители не примут ее, пока она не подчинится их ригидным стандартам.

Субъективный конфликт Ирен, скрытый за тревогой, также подпитывался эмо циональным вакуумом и непрочностью связей в семье. Родители не только от крыто подавляли свою собственную агрессию, но и не давали Ирен возможно сти выступить против них (например, УбеседыФ с ней и приказ смирно сидеть на стуле свидетельствуют об авторитарном подавлении ее обиды и враждеб ности). Я уже отметил, что, несмотря на якобы предоставленную ей родителя ми свободу выбора, при совершении собственного выбора Ирен испытывала сильное чувство вины Ч такое же, как и в состоянии подавленной враждебно сти. Можно предположить, что это чувство вины отчасти обусловливает ее компульсивную добросовестность.

Субъективный конфликт и чувство вины у Ирен были столь психологически сильны, потому что она никогда не разрешала себе ощутить осознанную враж дебность к родителям. Поэтому Ирен не смогла найти объективного фокуса для своего чувства вины, в отличие от Луизы и Бесси, непосредственно пере носивших наказания от родителей.

Обзор материалов исследования клинических случаев Глава десятая ОБЗОР МАТЕРИАЛОВ ИССЛЕДОВАНИЯ КЛИНИЧЕСКИХ СЛУЧАЕВ Угроза, исходящая от иррационального содержания бессознательно го, объясняет, почему люди боятся осознать себя. Кто знает, может быть, по ту сторону экрана действительно скрывается нечто, и по этому люди Упредпочитают принимать в расчет и тщательно рас сматриватьФ факторы, внешние по отношению к их сознанию.

Карл Юнг Какие критические моменты затронуты в клинических случаях, описанных в двух последних главах Какие идеи, помогающие нам в понимании тревоги, можно из них извлечь ТРЕВОГА, СКРЫВАЮЩАЯСЯ ЗА СТРАХОМ В самом первом из рассмотренных случаев мы заметили, что страх заболеть раком преподносился Брауном как УреалистическийФ и УрациональныйФ. Он отрицал, что страх имеет какое либо отношение к скрытой за ним тревоге. Но мы отметили, что этот страх регулярно проявлялся на начальном этапе при ступа тревоги. Мы также обнаружили, что тревога не проявлялась, пока мысли Брауна были заняты боязнью заболеть раком, а когда возникали тревожные 282 Смысл тревоги сны и осознанная тревога (это обычно происходило несколько дней спустя), страх уменьшался. Таким образом, сам собой напрашивается вывод, что страх заболеть раком являлся провозвестником надвигающегося приступа тревоги, а также способом скрыть тревогу, заместив ее опасениями, которые выглядели рационально и реалистично.

Приступ тревоги, начало которого отмечалось, как мы уже сказали, появлени ем страха заболеть раком, обычно был связан с какой то стороной конфликта с матерью, на котором основывалась невротическая тревога Брауна. Если бы он мог постоянно хвататься за свой страх (или, предположим, если бы у него дей ствительно был рак), то скрытый конфликт и тревога были бы устранены. Тог да Браун мог бы лежать в больнице и получать уход, не испытывая чувства вины, и кроме того, он отомстил бы своей матери, поскольку ей пришлось бы содержать его. Таким образом, несмотря на очевидные поверхностные разли чия в содержании между боязнью ракового заболевания и конфликтом с мате рью, между невротическим страхом и скрытой невротической тревогой суще ствует логичная и субъективно последовательная связь. И в самом деле, не была ли проблема с матерью символическим УракомФ для Гарольда Брауна В случае Хелен мы предположили, что страх перед родами был объективацией скрытой тревоги, связанной с подавленным чувством вины по поводу беремен ности. На мой взгляд, эта тревога была вынесена наружу. Пока опасения Хе лен можно было списать на возможные страдания при родах Ч этот фокус страха мог быть легко воспринят ею как рациональный, Ч она не сталки валась с более трудной проблемой конфронтации со скрытым чувством вины.

Даже само признание чувства вины поставило бы под угрозу всю систему ее психологических стратегий защиты и спровоцировало бы у нее острый кон фликт.

Эти случаи показывают, что страхи являются внешним, конкретизированным средоточием лежащей в их основе тревоги. Невротический страх столь пре увеличен именно благодаря скрытой за ним невротической тревоге. Также стоит отметить, что а) содержание конкретного невротического страха выби рается субъектом не случайно и не наугад, а имеет последовательную и субъективно логичную связь с паттерном скрытого конфликта и невроти ческой тревоги данного субъекта; и б) невротический страх выполняет фун кцию сокрытия лежащего в его основе тревожащего конфликта.

В начале своего исследования незамужних матерей я предположил, что невро тические страхи будут меняться вместе с изменением жизненных задач и про блем, стоящих перед человеком, но невротическая тревога останется относи тельно постоянной. Как говорилось ранее, одной из целей повторного предъяв ления теста Роршаха и опросных листов после родов было определение сдви Обзор материалов исследования клинических случаев гов фокуса тревоги после рождения ребенка. Мы получили некоторые данные в пользу этой гипотезы. В случаях Хелен, Агнес, Шарлотты, Фрэнсис и Долорес, когда было возможно продолжить обследование и провести повторное тести рование после родов, результаты показали, что невротическая тревога слегка снизилась, но конкретный паттерн тревоги остался прежним. Незначительное изменение фокуса было очевидным: например, у Хелен тревога, сосредоточен ная на родах, заметно уменьшилась и по сравнению с первым тестированием несколько усилилась тревога по поводу отношений с мужчинами. У Фрэнсис произошел переход от ригидной защиты (путем подавления) при вызывающих тревогу ситуациях в отношениях с мужчинами к большему принятию возмож ности таких отношений и более явным признакам тревоги. Но подтверждаю щие гипотезу данные настоящего исследования весьма ограничены.

Случай Брауна проливает свет на то, почему в исследовании незамужних ма терей было невозможно получить больше данных об изменении фокуса невро тической тревоги (в дополнение к тому факту, что мы не могли обследовать большую часть женщин после родов). В его случае, который изучался нами на протяжении двух с половиной лет, изменения фокуса тревоги были очевидны ми и приведенная выше гипотеза могла быть четко доказана. Отметим, что нами был зафиксирован интересный феномен: за сильными приступами трево ги у Брауна следовала передышка на одну или несколько недель, несмотря на то, что его скрытые конфликты подошли к разрешению не намного ближе, чем во время тревоги.

Тот факт, что после периода сильной тревоги на некоторое время наступает передышка, хотя скрытый конфликт не разрешен, ставит перед нами сложную проблему. Напрашивается объяснение, основанное на чувстве вины, которое является частью тревоги. По моим наблюдениям, внутренний конфликт, скры тый под невротической тревогой, обычно включает в себя большую долю чув ства вины, часто неуловимого, но всеобъемлющего. В случае Брауна было оче видно, что он переживал сильную вину перед матерью, когда поводом для тревоги служили его собственные достижения, и сильную вину перед самим собой, когда поводом была его зависимость. Возможно, чувство вины времен но облегчается тем, что человек стойко переносит болезненные переживания, связанные с тревогой. Следовательно, тревога, вызванная чувством вины, тоже временно исчезает. Это похоже на то, как если бы человек думал: УЯ заплатил высокую цену; теперь я заслужил немного спокойствияФ.

После периода передышки невротическая тревога возникала снова и обычно имела новый фокус. Поэтому мы можем считать, что исследование незамужних матерей после родов было не настолько длительным, чтобы обнаружить новый фокус тревоги, который может предположительно возникнуть, когда, скажем, молодая женщина включится в работу или завяжет знакомство с другим муж 284 Смысл тревоги чиной. Следовательно, данные настоящего исследования подталкивают нас к принятию гипотезы о том, что фокус невротических страхов меняется, в то вре мя как скрытый паттерн невротической тревоги остается постоянным. Но меж ду тем данные не настолько точны, чтобы служить доказательством обозначен ной гипотезы.

Анализ случаев продемонстрировал, что тревога и враждебность (скрытая и явная) нарастают и спадают совместно. Когда субъекты (скажем, Браун и Агнес) испытывали более сильную тревогу, они проявляли больше скрытой или явной враждебности, а когда тревога стихала, то же самое происходило и с враждебностью.

Как мы видели, одна из причин этой взаимосвязи заключается в том, что силь ная боль и беспомощность в состоянии тревоги способствуют агрессии в адрес тех людей, которых человек считает ответственными за свое состояние. Мы от метили еще одну причину этой взаимосвязи, которая состоит в том, что враж дебность (особенно подавленная) ведет к тревоге. У Брауна подавленная враж дебность к матери порождала тревогу, потому что если бы агрессия получила выход, то он лишился бы человека, от которого зависит. Таким образом, когда у людей с невротической тревогой возникает враждебность, она обычно подавля ется и находит выражение в форме усиленного стремления радовать и убла жать окружающих. Наиболее заметно это в случае Нэнси, самой тревожной женщины в нашем исследовании, которая великолепно научилась угождать лю дям и делать им приятное.

Однако у нас был и такой случай (Агнес с садомазохистской структурой харак тера), когда враждебность и агрессия использовались как защита от вызываю щих тревогу ситуаций. Своим враждебным и агрессивным поведением Агнес пыталась заставить своего друга не бросать ее и не усиливать таким образом ее тревогу.

КОНФЛИКТ КАК ИСТОЧНИК ТРЕВОГИ Каждый раз, обнаруживая невротическую тревогу, мы находили также и субъективный конфликт1. На первый взгляд, их соотношение достаточно легко увидеть и объяснить. В тех случаях, где выраженная невротическая тревога не проявлялась (случаи Бесси, Луизы, Сары, Филлис, Шарлотты), заметный субъек тивный конфликт также отсутствовал. Но давайте займемся более интересным вопросом: УТак как же обстоят дела с конфликтомФ Обзор материалов исследования клинических случаев Конфликт принимал множество разных форм в зависимости от конкретного случая. Приведу только три примера: в случае Брауна субъективный конфликт заключался, с одной стороны, в его потребности достичь некоторой автономии и полагаться на собственные силы, но с другой стороны Ч в его уверенности в том, что он будет убит собственной матерью, если начнет использовать свои силы. Соответственно, его поведение характеризовалось огромной зависимос тью от матери (и заменяющих ее лиц) и одновременно враждебностью по от ношению к ней. Каждый раз, когда конфликт обострялся, у Брауна возникали чувства неадекватности, беспомощности и сопутствующей им тревоги, а спо собность к действию парализовалась. У Хелен был конфликт между чувством вины и желанием казаться стоящей выше правил морали и интеллектуально изощренной (от этого зависела ее самооценка). У Нэнси конфликт проявился в том, что ей требовалось полностью зависеть от окружающих, чтобы чувство вать себя в безопасности, в то время как сама она считала всех людей нена дежными.

Ситуации, которые провоцировали конфликт в каждом случае, Ч например, за висимость и собственный успех для Брауна; вина в связи с беременностью для Хелен; отношения с женихом для Нэнси Ч были ситуациями, вызывающими тревогу. В наших исследованиях сильная тревога всегда сопутствовала внутреннему конфликту, и именно обострение конфликта провоцировало невротическую тревогу.

Кроме того, возникает вопрос об отношении между конфликтом и угрозой, ко торую предчувствует индивидуум. Данные настоящего исследования не про тиворечат общепринятому положению, что тревога Ч и нормальная, и невро тическая Ч всегда включает в себя предчувствие угрозы. При нормальных тревоге и страхе предвидение угрозы может считаться основной причиной для возникновения опасений. Примером может служить тревога о смерти.

Вспомним наше разделение тревоги и страха: когда под угрозу поставлены значимые ценности, возникает реакция тревоги; когда под угрозой оказывают ся второстепенные ценности, следует реакция страха.

Но для возникновения невротической тревоги необходимы два условия: 1) под угрозой должны находиться жизненно важные ценности; и 2) угроза должна сопровождаться другой угрозой. При этом человек не может избежать одной опасности без столкновения с другой. В паттернах невротической тревоги ценности, важные для существования человека как личности, противоречат друг другу. Если Браун станет полагаться на свои силы, он встретится со смер тью, а зависимость от матери он может сохранить только ценой продолжающе гося ощущения никчемности и полной беспомощности, что является почти та кой же серьезной угрозой, как и смерть. Другой пример: Нэнси столкнулась с угрозой отвержения матерью и женихом, которых считала ненадежными, но, с 286 Смысл тревоги другой стороны, ей угрожала неспособность существования без поддержки окружающих. Суть ощущения самого себя Укак в ловушкеФ при невротиче ской тревоге заключается в том, что индивидуум встречается с угрозой отовсюду, куда бы он ни повернулся. Таким образом, рассмотрение природы угрозы, которую предчувствует человек при невротической тревоге, позволяет обнаружить тот факт, что угроза присутствует на обоих полюсах конфликта.

Pages:     | 1 |   ...   | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 |   ...   | 63 |    Книги по разным темам