Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |

Н.Д. Арутюнова описывает аномалии в языке как отступление от канона и в некоторых случаях как обращение к языковой игре.

В.З. Санников рассматривает приемы языковой игры в афоризмах, известных изречениях и анекдотах; дает разграничение шуткам предметным (игра смыслом), но выраженным языком, и шуткам сугубо лязыковым. Т.А. Гридина анализирует языковую игру через ассоциативный потенциал слова, показывает механизмы языковой игры и ее функции в разных сферах речевого (неофициального) общения, иллюстрируя примерами из юмористических рубрик газет и журналов.

Е.А. Земская, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова рассматривают наиболее характерные приемы и средства языковой игры в разговорной речи, выделяя подтипы: балагурство (игра только с формой слова) и острословие (творческая трансформация и формы, и содержания языковых единиц). Б.Ю. Норман исследует языковую игру через народную этимологию, а Л.В. Лисоченко и О.В. Лисоченко - в средствах массовой информации, анализируя трансформацию цитат.

Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы.

Часть 1. - М: Гнозис, 1994. - С. 75-319.

В данной работе под языковой игрой понимается основанный на языковой игрой индивидуальном творчестве вид речевой или языковой деятельности, создающий экспрессию и выразительность языка и речи. Языковая игра проявляется как в литературном языке, так и в ненормированной сфере языка, проявляется в неузуальных и окказиональных словах и выражениях, отличается юмором и остротой. Языковая игра вносит в речь, в текст эпатажность, экспрессивность, пародирование, вышучивание. На основании этого можно выделить такие функции языковой игры, как развлекательная, самоутверждающая, маскировочная, эмоционально-выразительная и аксиологическая.

Названия многих произведений уже имеют игровую подоплеку:

Возвращение блудного мужа Ю. Полякова - явная аллюзия с библейской притчей, или книга В. Войновича, которую он назвал с присущей его мышлению остротой и парадоксальностью, Антисоветский Советский Союз. Рассказ В. Пелевина Жизнь насекомых имеет метафорический смысл, а название повести Ю. Полякова Апофегей - контаминацию лексем /апофеоз/ и /апогей/. В романе Козленок в молоке почти каждая глава является трансформированным устойчивым сочетанием: Вначале было пиво, Первый бал Витька Акашина, Как поссорились Иван Иванович с Иваном Давидовичем, Бостон - город хлебный, Кошмар на улице командарма Тятина, Немного солнца в похмельной воде, Униженный и отстраненный, Унесенные свежим ветром.

В параграфе Языковая игра в художественной литературе:

функции и формы реализации обосновывается мысль, что язык литературного произведения отражает состояние и развитие современного ему литературного языка со всеми, параллельно с ним существующими, ненормативными или аномальными явлениями. Вследствие этого современные произведения отличаются своеобразным, отнюдь не обычным переплетением литературного нормированного языка и достаточно большого количества речевых ситуационных образований, переосмыслений. Языковые единицы, входящие в сферу языковой игры, зарождаясь и свободно функционируя в повседневно-речевой коммуникации, в художественной речи являются образными, игровыми вкраплениями, служащими для реализации определенных авторских идей и появляющимися либо в авторской речи, либо в речи главного героя произведения, причем симпатии писателя всецело на стороне героя, выбранного носителем подобной эпатажной лексики и фразеологии. Это человек интеллектуально неординарный, интеллигентный, наблюдающий за происходящим вокруг с беззлобной иронией, относящийся с юмором к советской и постсоветской действительности. Редко встречаются на страницах вульгарно-просторечные окказиональные единицы, принадлежащие второстепенным персонажам и вводимые скорее как показатель реально существующей языковой расслоенности российского общества.

Следы разговорной речи в художественных текстах - это, в первую очередь, словотворчество и окказиональное употребление традиционных единиц, заключающиеся в нарушении общепринятой симметрии языкового знака. Языковая игра, оперируя словами, устойчивыми сочетаниями, предложениями, строится на асимметрии плана выражения и плана содержания. В русской лингвистике Е.А. Земская первая заговорила при исследовании языковой игры в художественной литературе о комическом эффекте, основанном на противоречии между формой и содержанием языковой единицы: [Земская 1959: 218]5. Подобное явление дает определенную свободу в использовании знака: любой носитель языка, руководствуясь потребностью в творческом самовыражении и/или стремясь привлечь внимание к высказыванию, имеет возможность нарушить привычное воспроизведение и восприятие знака, что и порождает эффект парадокса, столь необходимый в языковой игре.

На лексико-фразеологическом уровне картина игровых лексико-фразеологическом уровне новообразований представлена ярко, образно и метко в четырех различных сочетаниях и противопоставлениях формы и семантики:

Х форма изменяется - семантика сохраняется;

Х изменение и формы, и семантики;

Х форма сохраняется - значение меняется;

Х сохранение традиционных плана выражения и плана содержания.

В начале XIX века различные приемы комического (в том числе и языковые) в русской художественной литературе служат для осмеяния отрицательных сторон действительности при жесткой цензуре (Л.А. Булаховский). Писатели 2-ой половины XIX века постепенно отказываются от употребления средств комического только для социальной сатиры, языковая игра начинает служить развлекательным целям. С середины XIX (Н.В. Гоголь: как мухи, выздоравливают;

Н.С. Лесков: всех свистовых разогнал, публицейские ведомости, на всеобщее известие клеветон вышел; А.П. Чехов: настоящий мужчина состоит из мужа и чина; о вкусах - или хорошо, или ничего;

А.М. Горький: это хилософияЕЦ мудрствование от хилости, от Земская Е.А. Речевые приемы комического в советской литературе // Исследования по языку советский писателей. - М.: Изд-во академии наук СССР, 1959.

неумелости) - первой трети XX веков (И. Ильф: всеми фибрами своего чемодана он стремился за границу; ни пером описать, ни гонораром оплатить; А. Аверченко: Я его видел в трактиреЕ Он сидит там с пеной у рта. - Сердится, что ли - Нет, ему подали новую кружку пива; Э. Кроткий: вопрос я ставлю не ребром, а всей грудной клеткой;

дожил до внуков - впал в дедство; сказочно плохая продукция:

скатерть-саморванка; это была не жизнь, а будничное житье-питье;

века были так себе, средние; классиков должно не только почитать, но и почитывать; С. Званцев: богатейшая модотека, объявим недуэлеспособным) в художественную литературу стали проникать те единичные индивидуально-авторские формы речевого выражения, которые позже, уже в последней трети XX века, получили развитие и широкое признание. Цензура одной литературной эпохи противопоставляется языковой свободе другой. К этому прибавляется фамильярное отношение к существующей идеологии, общественным ценностям и стремление к броскости. Этим и объясняется более свободное окказиональное употребление. Таким образом, предтечей современных писательских новообразований можно считать языковую игру, которая обращает на себя внимание уже в произведениях русских классиков.

Во второй главе Типология лексико-семантических и фразеологических трансформаций в языковой игре представлено практическое исследование, которое посвящено определению и раскрытию приемов языковой игры, основанных на словотворчестве и проявляющихся в виде созданной писателями окказиональной лексики и модифицированных устойчивых оборотов.

В параграфе Окказионализмы и индивидуально авторские неологизмы проводится граница между неологизмами как единицами совершенно новыми, называющими родившееся явление, и так называемыми стилистическими неологизмами [Мокиенко 2003: VIIЦXXX]6, которые принадлежат определенному писателю и которые можно приравнять к окказионализмам, являющимся результатом писательского словотворчества. Последние (окказиональная лексика и фразеология и индивидуально-авторские лексические и фразеологические неологизмы) и представляют собой разновидность языковой игры в художественной литературе.

Возможности возникновения подобных единиц кроются в столкновении означаемого и означающего, нормативного литературного Мокиенко В.М. О фразеологических неологизмах // Новая русская фразеология. - Opole, Uniwersytet Opolski - Instytut Filologii Polskiej, 2003.

языка с богатыми возможностями языковой системы, а также в столкновении прямого смысла с подтекстом. Отклонение от нормы мотивируется художественными целями: в этом случае словотворчество выступает специфической характеристикой какого-либо предмета, явления или человека. Игровые единицы не вызывают затруднения в своей дешифровке благодаря тому, что прозрачность окказионального лингвистического знака указывает на литературный лингвистический знак, поэтому можно утверждать, что нет противопоставления норме русского языка, можно говорить лишь о своеобразном дополнении.

В параграфе Использование окказиональных образований при игре с формой слова анализируется образование и использование ряда единиц, соответствующих формуле: план выражения меняется - план план выражения меняется - план содержания сохраняется.

содержания сохраняется.

Выбранные индивидуально-авторские неологизмы структурированы.

Выделены контаминационные единицы (без изменения денотата) и слова, контаминационные единицы (без изменения денотата) слова, образованные суффиксальным способом либо конфиксальным. Данные образованные суффиксальным способом либо конфиксальным.

приемы объединяет следующее: игра не выходит за пределы слова - это одна из языковых примет настоящего времени. В некоторых речевых/языковых ситуациях переданное одним словом точнее, ярче передает сказанное, нежели словосочетание. Благодаря модификации плана выражения путем деривации читатель и без пространной словесной детализации понимает тончайшие оттенки смысла прочитанного.

1. В связи с рассмотренными нами единицами можно говорить о подтипах контаминации. В данном параграфе контаминация представлена окказионализмами, в которых совмещенные слова занимают совмещенные слова занимают неравноценные позиции: одно слово доминирует над другим. Денотат неравноценные позиции: одно слово доминирует над другим. Денотат знака-доминанты остается стандартным, но он обрастает коннотациями от знака-доминанты остается стандартным, но он обрастает коннотациями от второй единицы, участвующей в образовании данного неологизма. План второй единицы, участвующей в образовании данного неологизма.

выражения и трансформируется благодаря изменению представления о предмете, явлении в мышлении людей в силу жизненных обстоятельств.

Это доказывают и анализируемые примеры: хрущоба /хрущевка/ + /трущоба/, благоворот /переворот/ + /благо/, двортерьер /двор/ + /терьер/, охломоновец /омоновец/ + /охломон/, спикающая молодежь /speak/ + /говорящая/ (Ю. Поляков); спелеолухи /спелеолог/+/олух/ (В. Войнович); филоложествующие /философствующие/ + /ложь/ (Ю. Алешковский). Очевидно, некоторые единицы могли существовать в разговорной речи носителей русского языка до создания обозначенных произведений, но пресса, словарные издания используют, фиксируют эти лексемы уже после того, как названные произведения были изданы.7 Это позволяет анализировать данные слова как авторские, поскольку они впервые были зафиксированы в том или ином художественном произведении.

2. Приведенные примеры убеждают, что слова-контаминанты - это, в первую очередь, слова-характеристики. Демократизация, раскованность и раскрепощенность языка художественной литературы последних лет позволили традиционным приемам-характеристикам слиться с новым словопроизводным принципом. О характеризующей, оценочной силе контаминационных образований говорит и факт их появления в антропонимике: Оргиевич /Георгиевич/ + /оргия/ (Ю. Поляков);

Шевбулатов /Хазбулатов/ + /шеф/ (Ю. Алешковский).

3. В игре с формой слова активная роль помимо приема контаминации отводится и приемам суффиксации или конфиксации, в которых смысловая нагрузка на словообразовательные элементы имеет определяющее значение: романец, аристократенок, ювелирщина, подхарчиться, хлыщеватый (Ю. Поляков). В литературное произведение эти единицы вводятся с целью создания меткости, экспрессии, с целью привнесения элементов разговорного стиля в художественный текст.

В параграфе Формально-семантическая трансформация слов обосновывается точка зрения, согласно которой модификация модификация распространяется не только на формальную сторону языкового распространяется не только на формальную сторону языкового знака, но и на содержательную. Игровые приемы, использующие знака, но и на содержательную.

подобную трансформацию, распространены и используются в художественной литературе активнее, нежели игра лишь на форме. Это объяснимо: во-первых, такой принцип языковой игры интереснее и богаче, он увлекает с удвоенной силой, во-вторых, игровые деформации удвоенной распространяются уже не только на лексику, но и на устойчивые выражения, и предпочтение отдается именно последней группе.

Подобное словотворчество, построенное на модификации обеих сторон языкового знака, находит себя в трансформированной, индивидуализированной контаминации: появляется органическая, контаминации однословная связь двух самостоятельных лексем и, соответственно, двух смысловых аспектов, которые, сближаясь, отображают ернический взгляд на мир. Это является принципиально новым, отличающим данный контаминационный прием словообразования от предыдущего. Внешний облик новой единицы однозначно раскрывают лексемы, положенные в См., в частности: Слова, с которыми мы встречались; Новые слова и значения; Новое в русской лексике; Словарь новых слов 50-80 годов.

фундамент неологизма, а семантика раскрывается через сравнение, взаимообогащение семем, через ассоциативный характер и коннотации.

Важно здесь отметить, что в содержательном плане значение исходных в содержательном плане значение исходных слов присутствует на равноценных позициях, каждое из них привносит слов присутствует на равноценных позициях, каждое из них привносит равнозначный семантический компонент в значение авторской единицы, равнозначный семантический компонент в значение авторской единицы, они переплетаются и трансформируются.

В этой группе окказионализмов, образованных контаминационным путем, можно выделить три разновидности наложения слов.

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |    Книги по разным темам