Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 23 |

Анализ административной преюдиции граждан и должностных лиц согласно действующим нормам административного права позволяет последовательно подойти, с одной стороны, к всестороннему осознанию законодателем неизбежной необходимости введения правосудия по рассмотрению дел об административных правонарушениях, а с другой - к реальному созданию действенных правовых механизмов, предотвращающих причины и условия совершения судебной ошибки в отношении невиновного лица. Для этого нужны новые концептуальные подходы к обеспечению нормами административного права ответственности за проступки виновных лиц, разработка научного обоснования классификации ее видов и форм, значительное расширение категории дел, по которым решение об административной мере принуждения должно приниматься судебным органом. Например, предлагается изъять из компетенции комиссии по делам несовершеннолетних ее право помещать ребенка в специальное лечебно-воспитательное или учебно-воспитательное учреждение. Демократизации судебного порядка рассмотрения деликтов может быть направлена на обеспечение равного перед законом положения граждан и органов государственного управления (должностных лиц), когда факт совершения правонарушения должен быть определен только независимой судебной инстанцией.

Привлечение граждан и должностных лиц к административной ответственности в судебном порядке позволяет установить более конкретный состав проступков для обеспечения прав граждан, избежания ошибок в ходе применения закона органами управления, уравновешивания прав и обязанностей виновных.

Требует решения и такой важный вопрос: сохранять ли применение уголовной ответственности за определенные административные проступки, совершенные просто повторно или повторно после мер административного взыскания, или же исключить их из числа преступных и уголовно наказуемых деяний Такого рода деяния рассмотрены в статьях УК РФ. В некоторых статьях прежнего УК в качестве условия признания административных правонарушений преступными деяниями предусматривалось альтернативно административной преюдиции применять меры дисциплинарного или общественного воздействия за предыдущее правонарушение.

В литературе сравнительно давно был поставлен вопрос о правомерности признания уголовно наказуемыми повторные

109

административные правонарушения и об основаниях их декриминализации1. Раньше уголовная ответственность за упомянутые деяния неуклонно расширялась. Эта тенденция сохранилась и после принятия в 1980 г. Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях, хотя оно позволяло несколько более либерально подойти к решению вопроса о соотношении проступков и преступлений, административных и уголовно-правовых запретов, учитывая общий курс на демократизацию правосудия.

В годы "застоя" значение уголовной репрессии в борьбе с преступностью и другими антиобщественными явлениями время от времени преувеличивалось и директивные принципы убеждения уступали интересам политической борьбы за снижение преступности.

Уголовное законодательство, создаваемое на основе деформированной уголовно-правовой политики и догматического мышления, вместо справедливого требования решительный и бескомпромиссной борьбы с преступными проявлениями и правонарушениями, приобретавшими все более массовый характер, однозначно ориентировалось на расширение сферы уголовной репрессии как простого, быстрого и вместе с тем эффективного решения вопроса. Считалось, что если лицо повторно совершает правонарушения, не подчиняется административному запрету, то его необходимо подвергнуть более строгой мере государственного принуждения - уголовному наказанию. Казалось бы, это и должно было привести к желаемому результату, но на практике возникало и углублялось противоречие между поставленной целью и правовыми средствами ее достижения, ограниченными возможностями уголовной репрессии, которая играет хотя и важную, но все же вспомогательную роль в решении сложной задачи преодоления преступности.

Административный проступок, даже если он последовал за другим проступком, за который лицо уже подвергалось административному взысканию, не может служить основанием для признания его преступным, поскольку преступление не состоит из суммы проступков. И действительно, наличие административного взыскания за последующий проступок относится только к личности нарушителя и не повышает степени общественной опасности деяния, а стало быть, не

110

может служить основанием для превращения его в преступление.

Поскольку вопрос об исключении уголовной ответственности за повторное совершение административных правонарушений в УК РФ решен положительно, то предлагается в административном законодательстве предусмотреть более сильные меры взыскания за правонарушения, совершенные повторно, уже после применения таковых, или при наличии других квалифицированных обстоятельств - по аналогии с нормами, в свое время предусмотренными Указом Президиума Верховного Совета СССР "О внесении изменений и дополнений в законодательные акты СССР об ответственности за нарушение правил дорожного движения" от 6 февраля 1989 г., в котором назначались более строгие административные взыскания за нарушения, совершенные повторно и повлекшие создание аварийной обстановки, повреждение транспортных средств, грузов и т.д.

Санкции действующего административного законодательства могут оказаться недостаточными для пресечения отдельных правонарушений, представляющих повышенную опасность, и некоторые авторы предлагают расширить их пределы в установлении новых, более строгих видов административных взысканий: увольнение от должности, лишение прав занимать определенные должности или заниматься определенной работой.

Предметное рассмотрение существующих в теории административного права различных концептуальных представлений об основах административной ответственности и сущности административного правонарушения указывает на необходимость интерпретировать их с точки зрения общей теории права как развитой системы понятий. Научное определение таких категорий, как ответственность и юридический факт, выработанное в процессе изучения динамики правонарушений еще дореволюционными юристами, ориентировалось на запросы правоприменительной практики. Их подход к юридическому факту как к практическому понятию позволял раскрыть содержание правовой деятельности с точки зрения событий и действий, жизненных обстоятельств, имеющих правовое значение, и предусмотреть нормы права, подходящие к установлению, изменению или прекращению конкретных правовых отношений.

Поддерживая недопустимость смешения явлений реальной жизни с их отражением в праве, авторы правоведческих исследований еще в тот период указывали на самостоятельную природу понятия "юридический факт", которое раскрывает специфику административного правонарушения (проступка) как одной

111

из его разновидностей, предусмотренной нормами права и имеющей правовое значение. Подобным образом мыслили и многие советские специалисты в области юриспруденции.

По мнению, например, С.Ф. Мартыновича, факт нельзя отождествлять с явлением действительности, и когда речь идет о событиях, их следует рассматривать онтологически, независимо от субъективного понимания1. Если же речь идет о юридических фактах, необходим гносеологический подход, требующий субъективного отношения к гипотезам, оценкам, взглядам, формируемым на основе фактов. Юридические факты - это не просто события или явления, не просто часть действительности, а то, что вошло в сферу познавательной деятельности человека, сделалось объектом его научного интереса и оказалось зафиксированным с помощью наблюдения или эксперимента2.

Исходя из подобного подхода, некоторые исследователи обосновывают сущность юридического факта, абсолютную роль научного познания в сфере правовой деятельности, игнорируя то, что онтологический и гносеологический аспекты условно обозначают лишь противоположности материального и идеального, которые, как известно, имеют сугубо философское, а отнюдь не специальное юридическое значение, с которым имеет дело правоведение. Вместе с тем в силу противоречий правового понимания конкретных обстоятельств того или иного дела юридический факт, в действительности имеющий место, может не быть установленным или же будет обнаружен, как говорится, постфактум, т.е. тогда, когда его значением можно пренебречь.

Проблемы разграничения ответственности получают свое развитие в самых различных аспектах. Например, административное правонарушение в виде нарушения правил пожарной безопасности (ст. 169 КоАП РСФСР) позволяет обосновать нарушение или невыполнение правил пожарной безопасности как административный проступок, а нарушение правил пожарной безопасности, повлекшее за собой возникновение пожара, причинение вреда здоровью людей или крупный ущерб, - как преступление. Здесь важна интенсивность посягательства, реально наступившие или потенциальные общественно опасные последствия, при которых преступлениями считаются более общественно опасные деяния.

112

Сходство преступлений и административных правонарушений проявляется в том, что преступлением не является действие или бездействие, если оно формально содержит признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляет общественной опасности. При малозначительности совершенного административного правонарушения орган (должностное лицо), уполномоченный решать дело, может освободить нарушителя от административной ответственности и ограничиться устным замечанием. Очевидно, что правонарушение может быть признано малозначительным, если оно вовсе лишено общественной опасности или если его общественная опасность ничтожна мала.

Существовало мнение, что общественная опасность преступления - это опасность для всего общества в целом, административные же проступки характеризуются лишь общественной вредностью, а общественно опасными они являются только в своей совокупности. С точки зрения других специалистов, и преступления, и административные проступки в своем реальном выражении посягают не на всю совокупность общественных отношений, не на весь правопорядок, но только на те или иные стороны этих отношений. Общественную же вредность следует понимать как общественно-опасные последствия совершенного деяния (реальный или потенциальный вред), образующие лишь составной элемент или показатель общественной опасности. Административные проступки и преступления, которые можно разграничить лишь по степени их общественной опасности, могут быть во многом сходными по характеру, и возникающие здесь проблемы должны решаться в точном соответствии с законом.

Состав административного правонарушения, по мнению исследователей, может существенно влиять на характер совершенного впоследствии преступления. Так, если административное правонарушение было ненасильственным (мелкое хулиганство), то потом чаще совершается насильственное преступление, а если не корыстным, то корыстное.

Все теоретические исследования тесно связны с деятельностью органов внутренних дел, направленной на обеспечение общественного порядка и общественной безопасности, борьбу с преступностью, охрану прав и свобод граждан. Значительное место в системе управления внутренними делами занимает милиция.

113

Следует отметить, что происходящие в нашей стране демократические преобразования не только призваны сделать гражданина более свободным и независимым от государства и его органов, но и требуют правового переосмысления социальной роли милиции.

Главной отличительной особенностью государственной системы правоохраны является право применять для достижения законных целей непосредственное принуждение, физическую силу, что, конечно, не означает тотальное насилие. В действительности, выполнение милицейских обязанностей гарантируется одной лишь потенциальной возможностью силового воздействия. Силовое воздействие или угрозу его применения следует рассматривать как исключительные, крайние методы. В этой связи важным является закрепление в ст. 1 Закона РСФСР "О милиции" положения о том, что милиция есть система государственных органов исполнительной власти, призванных защищать жизнь, здоровье, права и свободы граждан, собственность, интересы общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств и наделенных правом применения мер принуждения.

Правовую основу деятельности милиции составляют Конституция Российской Федерации, Закон РСФСР "О милиции" от 18 апреля 1991 г., Закон Российской Федерации "Об оперативно-розыскной деятельности" от 5 июля 1995 г., Положение о милиции общественной безопасности (местной милиции), утвержденное Указом Президента России от 12 февраля 1993 г., а также другие акты представительных и исполнительных органов государственной власти. В своей деятельности милиция руководствуется также ведомственными нормативными актами МВД РФ.

Говоря о функциях милиции, нельзя обойти вопрос о пределах ее вмешательства в личную и общественную жизнь. В этой связи в юридической литературе последних лет обсуждалась идея необходимости освобождения милиции от выполнения несвойственных ей функций, которая, однако, имела немного сторонников. Гораздо весомей было представлено мнение о постоянном усилении "организующего воздействия" органов внутренних дел в системе механизма исполнительной власти.

Российский законодатель тем не менее встал на путь деуниверсализации милиции, сочтя необходимым свести к минимуму все ее функции, которые не связаны с предупреждением, пресечением и раскрытием преступлений и административных

114

правонарушений, с обеспечением личной и имущественной безопасности граждан.

Закон РСФСР "О милиции" освободил ее от прежних неопределенных обязанностей, к которым относились: борьба с антиобщественными действиями и явлениями; контроль в пределах своей компетенции за исполнением гражданами и должностными лицами решений органов государственной власти и управления по вопросам охраны общественного порядка и борьбы с преступностью; участие в правовом воспитании населения; осуществление предусмотренных законодательством мер по охране природы и экологической безопасности; выявление лиц, уклоняющихся от общественно полезного труда и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни.

Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 23 |    Книги по разным темам