Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 80 |

Еще год назад можно было выделить четыре модели консолидации роста, которые обсуждались в дискуссиях того времени: левая (дирижистская) модель; стимулирование развития финансово-промышленных групп (чеболизация); радикально либеральная модель (резкое снижении бюджетной нагрузки на экономику); модель, основанная на выращивании современных экономических и политических институтов8. Теперь в дискуссии явно доминируют только две из них - дирижистская и институциональная.

Правительство предложило свое видение ответа на этот вопрос, сформулированное в той же логике, в какой оно действовало на протяжении предыдущих трех лет.

Фактически речь шла о реализации набора мер макроэкономического, институционального и отраслевого характера, вместе составлявших развернутую программу действий.

В макроэкономической сфере предполагается проводить осторожную, консервативную политику, нацеленную на обеспечение денежной и финансовой стабильности, включая сбалансированность бюджета и плавающий валютный курс. Бюджетная политика правительства вызывает острую критику сторонников популистских решений, требующих более активного использования бюджетных ресурсов (и даже резервов Центрального банка) для стимулирования ускорения экономического роста и осуществления структурных сдвигов. Впрочем, с подобной критикой сталкиваются все правительства, приверженные консервативной политике, - даже при наличии высоких темпов роста их упрекают в сдерживании наращивания экономической мощи страны9.

Институциональная политика истекшего года также продолжала линию предыдущих лет. По отдельным направлениям удалось начать движение вперед - это касается реформы естественных монополий (кроме Газпрома), пенсионной реформы, развития бюджетного законодательства (прежде всего формирование Стабилизационного фонда), формирования системы гарантирования банковских вкладов физических лиц, либерализации валютного законодательства, ряда законов в области регулированию См.: Российская экономика в 2002 году: тенденции и перспективы. М.: ИЭПП, 2003. С. 19Ц20.

Типичный пример из отечественной истории - политика министра финансов и затем премьер-министра России в 1909Ц1913 гг. В.Н. Коковцова, которого упрекали в увлечении задачами финансовой и денежной стабильности в ущерб экономическому росту, который в то время составлял порядка 6% в год (см.:

Kahan A. Government Policies and Industrialization of Russia // Kahan A. Russian economic History. The Nineteenth Century. Chicago and London: The University of Chicago Press, 1989).

РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА в 2003 году тенденции и перспективы внешнеэкономической деятельности и др. По другим - резко интенсифицировалась работа по формированию концепции и законодательной базы, включая административную реформу и бюджетную реформу (реформу отраслей социальной сферы и военную реформу, рассматриваемую сквозь призму повышения эффективности бюджетных расходов). В общем, можно сказать об определенном заделе, который появился в 2003 г.

Однако реализация этого задела - дело следующих нескольких лет.

Отраслевые проблемы - наиболее сложный вопрос формирования современной экономической политики. Продолжая линию, намеченную еще в Стратегической программе 2000 г., правительство принципиально отказывалось от определения явных отраслевых приоритетов с трансформацией их в решения бюджетного характера. Отказ от отраслевых приоритетов связан с особенностями современного этапа технологического развития, когда оказывается практически невозможным априорно определять перспективные сектора и соответственно централизованно выделять им финансовые ресурсы.

Поэтому мероприятия традиционной промышленной политики, характерной для первой половины ХХ в. - назначение победителей, установление отраслевых приоритетов бюджетного финансирования, - представляются неприемлемыми10.

В то же время задача диверсификации производства и экспорта, ускоренного развития секторов новой экономики становится одной из ключевых. В 2003 г. к ее обсуждению правительство и Минэкономразвития обращались неоднократно, велась работа над концепцией диверсификации. В связи с этим был поставлен вопрос об использовании специальных мер отраслевой политики, отличных от общих (макроэкономических и политических) факторов обеспечения благоприятного инвестиционного климата.

Правда, здесь опять имеется в виду не специальная поддержка отдельных отраслей и предприятий. Примером является создание особых экономических зон (ОЭЗ) - территорий, на которых бизнес получает особенно благоприятные условия для инвестирования и производства (упрощенный административный режим и налоговые льготы).

Принципиальной особенностью этого подхода выступает отказ от четкого определения приоритетных предприятий, а льготы здесь предоставляются любому предприятию, удовлетворяющему установленному набору критериев.

Использование специальных механизмов стимулирования роста и диверсификации вызывает острые дискуссии внутри самого Кабинета. Понятно, что финансовые и налоговые структуры скептически относятся к подобным предложениям, опасаясь, что результатом станут многочисленные финансовые нарушения, которые были характерны для России в 90-е гг. и от которых только в последнее время удается уходить. Разумеется, возможность нарушений должна приниматься во внимание при принятии подобных решений, однако надо учитывать также и то, что за последние годы произошел некоторый рост административного ресурса (способности власти обеспечивать достижение стоящих перед ним целей), а потому возросли и возможности использования специальных методов стимулирования экономического роста. Принципиально важным является здесь использование этих методов без априорного назначения победителей.

Таким образом, в правительственной концепции экономической политики акцент делается на создании необходимых институциональных предпосылок, а также на обеспечении макроэкономической стабильности в качестве общей базы экономического Более подробно этот вопрос рассмотрен в кн.: Российская экономика в 2002 году: тенденции и перспективы. М.: ИЭПП, 2003. С. 20Ц21.

Институт Экономики Переходного Периода роста. Предполагается, что этот подход может обеспечить устойчивый и долгосрочный рост, ориентированный на реальные, а не искусственные (навязанные государственными чиновниками или отраслевыми лоббистами) приоритеты. Однако эта модель политически уязвима. В ней нет внешних эффектов, она предполагает длительную, кропотливую и довольно скучную работу по выращиванию институтов. Кроме того, эта модель диверсификации в значительной мере зависит от внешнеэкономической конъюнктуры - сохранение высоких цен на нефть будет серьезно тормозить прогрессивные структурные сдвиги.

Вполне оформилось и альтернативное представление о механизме подстегивания темпов экономического роста и структурных сдвигов. Этот подход, характерный для левых сил, наиболее последовательно прослеживается у лидеров блока Родина. Программа блока включает в себя стандартный набор макроэкономических шагов, характерных для левопопулистских партий и правительств Латинской Америки 30Ц50-х гг.

ХХ в. Основными элементами этой программы являются:

перераспределение собственности и доходов (лобеспечение справедливости);

повышение для этого налогов. Правда, применительно к современной российской ситуации акцент делается прежде всего на возврат к прогрессивному налогообложению - как по подоходному налогу, так и по ренте;

проведение активной промышленной политики в традиционном смысле этого понятия, т.е. выделение приоритетов (отраслей национальной гордости) и поддержка их методами бюджетной и налоговой политики;

изъятие сверхдоходов у отраслей компрадорской буржуазии, а по сути - у ориентированных на экспорт отраслей и использование их в приоритетных направлениях.

Применительно к современной России этот тезис выступает как требование изъятия ренты у сырьевого сектора (прежде всего ТЭК) и использования ее в государственных интересах;

макроэкономическая дестабилизация, включая не только отказ от профицита федерального бюджета, но и допустимость дефицита на уровне 3% ВВП с направлением средств на увеличение государственного спроса. Выдвигаются даже предложения об использовании на цели развития экономики резервов Центрального банка;

частичное восстановление государственного регулирования цен.

Это неоригинальная концепция. Опыт латиноамериканских стран показал крайнюю опасность ее применения даже по отношению к индустриальной фазе развития производительных сил. Практически все следовавшие этим рецептам страны не смогли решить задачу сокращения разрыва с наиболее развитыми государствами, а некоторые резко увеличили свое отставание (например Аргентина). Вот как описывается стандартная последовательность событий при реализации подобного рода программ в классической работе Рудигера Дорнбуша и Себастьяна Эдвардса Макроэкономика популизма в Латинской Америке11. На первой фазе правительство ускоряет рост, перекачивая ресурсы из экспортных секторов в сектора национальной гордости (обычно машиностроение) и одновременно стимулируя спрос через повышение оплаты труда; экономика и благосостояние начинают расти, а с ними и популярность власти.

На второй фазе появляются макроэкономические дисбалансы (ухудшение торгового и См.: Dornbusch R., Edwards S. (eds). The Macroeconomics of Populism in Latin America. Chicago and London: The University of Chicago Press, 1991.

РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА в 2003 году тенденции и перспективы платежного балансов, сокращение валютных резервов, увеличение внешнего долга; нарастают трудности с бюджетом), однако на фоне экономического роста эти мелочи мало кого заботят. На третьей фазе быстро увеличивается товарный дефицит в контролируемом государством секторе и резко ускоряется рост свободных цен; попытки заморозить цены ведут к усугублению товарного дефицита, а неизбежная девальвация курса национальной валюты оборачивается взрывом инфляции; ухудшается собираемость налогов, разваливается бюджет, снижается уровень благосостояния народа. На четвертой фазе происходит падение правительства, а новые (нередко военные) власти предпринимают радикальные меры по стабилизации социально-экономической ситуации по рецептам правых либералов. Вряд ли есть серьезные основания утверждать, что подобный сценарий никак не применим к современной России.

Есть ряд дополнительных аргументов, заставляющих сомневаться в эффективности популистской политики.

При попытке проведения данного курса выбор приоритетов гарантированно станет результатом взаимодействия коррумпированных чиновников и лоббистов традиционных секторов. Ведь именно традиционные сектора являются наиболее финансово состоятельными, чтобы навязывать государству в качестве национальных интересов свои собственные. Но даже если бы у нас была абсолютно прозрачная система принятия решений, выделение отраслевых приоритетов было бы невозможно по принципиальным соображениям, о которых выше уже шла речь.

Отказ от плоской шкалы налогообложения означал бы радикальный пересмотр той налоговой политики, которая последовательно реализуется на протяжении последних лет - политики упрощения налоговой системы и, прежде всего, перехода к плоской шкале без прогрессий и льгот. Движение в этом направлении было связано не столько с либеральными идеологическими установками правительства, сколько со стремлением привести экономическую (в том числе налоговую) политику в соответствие с доступными государству возможностями обеспечить исполнение законодательства. Именно неспособность пользоваться тонкими налоговыми инструментами и, в частности, собирать прогрессивные налоги подтолкнула к принятию плоской шкалы. Причем бюджетный эффект от принятия этой меры превзошел все ожидания. Отказ от этих принципов в настоящее время означал бы возвращение к ситуации, когда требования государства не соответствовали бы возможностям обеспечить их реализацию. А фискальная эффективность была бы принесена в жертву левым представлениям о социальной справедливости.

Серьезные вопросы вызывают и предложения по изъятию и перераспределению ренты. Дело не в самом тезисе о целесообразности более высоких изъятий в бюджет из доходов экспортно-сырьевых секторов - в условиях нынешней конъюнктуры мировых цен такое изъятие вполне возможно. Однако существует ряд вопросов, требующих конкретизации, и без ответа на эти вопросы нельзя ответственно обсуждать тему повышения налогообложения в этом секторе.

Во-первых, упования на ренту носят конъюнктурный характер, т.е. привязаны к нынешнему высокому уровню мировых цен. Однако остается открытым вопрос о том, где бюджет будет брать ресурсы после падения цен. Это особенно важно, если снижение конъюнктуры произойдет по прошествии некоторого периода времени, в течение которого российская экономика попадет в устойчивую зависимость от нефтяных доходов в гораздо большей степени, чем в настоящее время. Собственно, и крах СССР стал Институт Экономики Переходного Периода результатом того, что советское руководство в 70-е гг., поверив в стабильность очень высокого уровня цен на природные ресурсы, подстроило советскую экономику под этот уровень. Когда же цены изменились, рухнула и ориентированная на них система.

Во-вторых, важен вопрос о направлении использования дополнительных ресурсов, получаемых от ренты. Должно ли усиление обложения экспортных секторов сопровождаться снижением общего уровня налогообложения, или речь идет об увеличении доходов государства В-третьих, необходима ясность относительно механизма изъятия дополнительных доходов из сырьевых отраслей. Рента в данном случае предполагает индивидуализацию обложения источников соответствующих ресурсов, поскольку речь идет о необходимости выравнивания условий для предпринимателей, которые должны получать отдачу, соответствующую собственным усилиям, а не эксплуатировать природный ресурс.

Принятие такого подхода означало бы возврат к ситуации, когда решение о справедливой ставке изъятия ренты отдается на откуп чиновнику, т.е. способно резко повысить коррупциогенность государственной политики в отношении сырьевого сектора. Именно это было бы одним из наиболее очевидных и опасных последствий отказа от НДПИ в его нынешнем виде.

Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 80 |    Книги по разным темам