Положение осложняется тем, что, как мы отметили выше, субъект проектирования в определенном контексте может воспринимать свою деятельность как собственную практику. Если же он осуществляет это не как профессиональный, технологический прием, то есть локально, но не допускает к себе вообще никакую внешнюю практику (ее востребованность), то он действительно поглощает своей инженерной деятельностью деятельность практика. И такое положение, если присмотреться внимательно, системный подход даже предписывает. Отмеченное опас ное обобщение проектной деятельности мы находим в следующем высказывании американского исследователя Г. Саймона /28, 106/: Конструированием занимаются не только инженеры. По существу, мы конструируем всякий раз, когда разрабатываем способы превращения данной ситуации в другую, более приемлемую. И интеллектуальная деятельность, помогающая создать искусственные материальные объекты, принципиально ничем не отличается от той, которая помогает врачу прописать лекарство больному, экономисту разработать план сбыта продукции своего предприятия, а политическому деятелю подготовить программу социальных преобразований. Конструирование, или синтез, понимаемое в таком широком смысле, составляет основу обучения любой профессиональной деятельности. То есть, практическая деятельность здесь сводится к проектной (фактически, в этом мы просматриваем истоки экспансии инженерии в последние два столетия). Заметим, что подобная редукция встречается и в управлении, практику которого иногда также предлагается свести к программноцелевому проектированию. Конечно, ход мыслей Г. Саймона понятен, но все же следует быть более осторожными с подобным редукционизмом, стирающим различие между тремя фундаментальными понятиями деятельности: практикой, инженерией и наукой.
Опишем еще одну, связанную с данным положением, проблему. Сегодня в ряд ключевых понятий методологии проектирования вошло понятие артефакта. Я. Дитрих дает ему следующее определение /61, 21/:
Артефакт. Искусственный материальный комплекс (например, техническое средство) вместе с признаками его действия. Это может быть машина с ее производительным действием; артефактом будет и памятник с его эстетическим, эмоциональным воздействием на человека. В том, что, с одной стороны, артефакт становится результатом (продуктом) инженерной деятельности, а, с другой стороны, артефакт обнаруживает самостоятельное бытие, так как через него снимается требование наличия востребующей и, одновременно, ограничивающей его практики, то есть, артефакт может появиться по прихоти инженера, возникает серьезная опасность неэкологичности продуктов инженерной деятельности. Это известная проблема - в соответствии с тезисом все, что порождает изобретательный человеческий ум, должно осуществиться на свет появляются чудовища. Обретая самостоятельную жизнь артефакты начинают подменять естественное (природное и человеческое) и не всегда без ущерба (именно таково сегодня обретенное бытие, например, у автомобиля: лавтомобиль - мечта, лавтомобиль - социальный статус, лавтомобиль - двигатель экономики, лавтомобиль - средство выживания, лавтомобиль - спорт и т.д., и т.д.).
Шанс должен быть только у человека и физической природы, артефактам нельзя давать самостоятельную жизнь. В этом сегодня одна из глобальных и уже актуальных для человека проблем.
Все призывы методологов проектирования, того же Дитриха, к ответственности инженера (удивительно, но часто с упованием на системный подход, который данную проблему отчасти и порождает) тщетны, поскольку инженер в принципе чужд мировоззрению практика. Ответственность перед обществом может лежать только на субъекте, который отрабатывает востребованность общества, а это исключительно - прак тик. Позицию практика нельзя упразднить из социальных и хозяйственных процессов без серьезного для них ущерба. Инженер, в свою очередь, ответственен только перед практиком, для чего последний должен быть наделен соответствующими правами. Возложить ответственность на инженера - вредная утопия, фактически снимающая ответственность с практика и не наделяющая ответственностью проектировщика, к сожалению, именно такое положение мы чаще всего и наблюдаем в реальности.
Отчасти решение отмеченных выше, а также собственных проблем методологии проектирования мы связываем с появлением взгляда на проектирование как на деятельность по преобразованию естественного в искусственное /28, 79-106/. Дело в том, что очень серьезной проблемой проектирования становится отсутствие опоры в современной инженерии на науку. Особенно это касается антропологических наук, впрочем, отчасти это происходит из-за слабой проработанности проблем человека в самих этих науках. При отсутствии при проектировании (в инженерии) опоры на науку проблемы возникают не из-за принципиальной невозможности осуществления проекта, это возможно, но именно научные основания во многом делают проектирование техническим действием, то есть, предсказуемым и воспроизводимым действием, а не искусством. Для современного мира это важнейший момент.
Анализируя взаимоотношения естественного и искусственного академик Б.М. Кедров отмечал /75/: В области познания лестественное означает соответствующее самой природе, носящее объективный характер; лискусственное - не соответствующее ей, привнесенное нами, произвольное, субъективное. В области практической деятельности лестественное совпадает со стихийным самопроизвольным, с тем, что дает одна природа, без участия человека; лискусственное же есть нечто сознательно (технически) приготовленное человеком из лестественного в своих интересах, применительно к своим потребностям. Поэтому лискусственное не есть что-то сверхъестественное, оно есть то же самое лестественное, но измененное согласно присущим ему законам, причем измененное не случайно, не бессознательно, а с заранее приготовленной человеком целью. В этом положении для нас важны два момента: 1) ориентация на природу (на естественнонаучные законы), и 2) ориентация на цель. Причем, подчеркнем - на внешнюю к инженеру цель, иначе эта целеустремленность становится бессмысленной.
юбопытно упоминание Х. Блюменбергом /35, 109/ об интерпретации понятия государства у Гоббса: государство есть первый артефакт, не приближающий сферу жизни к миру культуры, но устраняющий смертельный антагонизм двух этих миров. То есть, государство также есть артефакт (продукт политического проектирования), опосредующий сферу жизни (практики) и сферу культуры (здесь, конечно, не одной лишь науки). Это очень близкая нам интуиция Гоббса, во-первых, подчеркивающая лантагонизм практики и науки, во-вторых, показывающая опосредующую роль, функцию артефакта. Именно такого взгляда на проектирование мы придерживаемся в своих исследованиях.
Итак, мы предполагаем становление проектной деятельности как новой, по крайней мере, как далеко не сложившейся профессиональной области в управлении. Нам известна попытка Г.П. Щедровицкого декларировать так называемую оргпроектировочную деятельность с аналогичным мотивом, но как составную часть организационнодеятельностной игры (ОДИ) /155/. Однако, от подхода ОДИ мы свой подход к проектированию, и в целом к решению проблем управления, существенно отличаем, что будет ясно из дальнейшего изложения наших принципов строительства управленческой деятельности.
Наука. Научная деятельность должна ограничиваться выработкой понятий и поиском законов исследуемого природного явления. Эти понятия и законы востребуются субъектом проектирования, который данное природное явление использует при создании инженерных средств и методов (востребуемых уже субъектом практики).
Здесь мы видим две принципиальные трудности методологического характера. Как было отмечено ранее, в управлении проектная деятельность часто не идентифицируется (отсутствует), поэтому средства практики управления появляются как результат научной работы со свойственными научному продукту: универсальностью (отсутствием прикладных возможностей/функций, невозможностью настройки на специфику конкретной практической ситуации) и абстрактностью (сложностью интерфейса - плохими сервисом и сложностью доступа). Соответственно, внедрение подобных средств в конкретную практику управления обычно превращается в непреодолимый по сложности процесс.
С другой стороны, ситуация отсутствия в проектировании опоры на науку (не идентифицируются научные основания, вероятно, именно эта ситуация наиболее часто встречается) приводит к тому, что появляющиеся инженерные средства управления не могут получить широкого распространения, часто оказываются ненадежными и неадекватными потребностям практики. Так, некий проектировщик может создать метод или механизм управления, исходя из того предположения, что все люди ленивы и различаются лишь ее степенью. Как относиться к такому управленческому проекту (механизму) Вероятно, подобные управленческие механизмы применять допустимо, но при понимании степени адекватности их реальной ситуации. Но последнееЦто часто и не учитывается (да и учесть это сложно), в результате в управлении складывается множество рисков, часть которых мы уже упоминали.
У Гете встречается такая мысль /47, 428/: Природу и идею нельзя разобщить без того, чтобы не разрушить искусства, равно как и жизни. Вот в точности поэтому и нами актуализируются естественнонаучные (природные) основания управления, без чего легко разрушаемы любые инженерные построения. Идея без опоры на природное основание, без соотнесения с природой - это действительно разрушение жизни (практики, искусства). И наоборот - при научном обосновании управленческого проекта (при обнаружении в его основе природного феномена) ситуация как раз универсальна и свободна от многих рисков. Поэтому вряд ли можно считать, что приемлемо эффективным окажется механизм, пусть научно не обоснованный, но подогнанный под конкретную ситуацию практики - рисков здесь не избежать. В практике управления сегодня именно такие управленческие схемы и технологии доминируют.
Контекстное, зависимое положение науки, отраженное в нашей методологической схеме, в действительности относится исключительно к иллюстрации порядка взаимодействия трех видов деятельностей, возникающего в ходе отработки общественной востребованности. Реально же, мотивация научной деятельности для ее субъекта (исследователя) исключительно внутренняя, творческая. Эта деятельность по своему существу автономна и самодостаточна. Полани отмечал: Признак подлинного научного открытия - это не его полезность, а предвосхищение этой полезности. Однако, такое положение в какой-то степени может быть искажено внешней мотивацией - политической, экономической и т.п., но существа науки все это изменить не может. По этой причине сожаление Поля Валери, прозвучавшее в его словах /38, 490/:
Знание превратилось теперь из цели в средство, тогда как философом прежде был тот, для кого оно являлось целью, скорее отражает видимый внешний, социальный контекст науки, нежели существо происходящих в этой области процессов.
Понятно, что мы не можем принять деление науки на так называемые прикладную и фундаментальную - такое деление есть явление опять же социального и экономического, но не научного порядка. Отмеченная самодостаточность принципиально отличает науку и практику от инженерии, жесткую обусловленность которой мы пытались ранее обосновать.
Переходы, взаимодействие родов деятельности. Построение, совершенствование и осуществление управленческой деятельности влечет взаимодействие обсуждаемых родов деятельности. Это взаимодействие разворачивается согласно нашей методологической схеме следующим образом:
1. практик (субъект управления) фиксирует неудовлетворенность в своей деятельности по производству товаров, услуг (возникшей, например, вследствие и зменения экономических условий деятельности предприятия, или изменений р ыночного спроса на товары, или изменений стоимости сырья);
2. практик пытается снять неудовлетворенность через организационноуправленческое совершенствование своей деятельности (заметим, что возможны пути и отличные от организационного снятия неудов летворенности, например, через решение технологических, финансовых, кадровых и других задач); при этом практик может обнаружить отсутствие адекватных этим изменениям организацио нных средств (возникла новая неудовлетворенность); в этом случае он выходит с данной неудовлетворенностью к оргпроектировщику;
3. оргпроектировщик (инженер) ставит проектную задачу создания таких средств и методов управленческой деятельности, которые снимают зафиксированную практиком неудовлетворенность;
4. оргпроектировщик решает инженерную (проектную) задачу - создает необходимые практику организационно-управленческие средства деятельности; однако, оргпроектировщик в процессе проектирования может, в свою очередь, обнаружить отсутствие достаточных знаний об используемом им [антропологическом, социальном] явлении, тогда эту ситуацию он фиксирует как собственную неудовлетворенность и выходит с ней на исследователя, который должен ее снять;
5. исследователь формулирует научную проблему исследования соответству ющего явления, решение которой предположительно должно снять зафиксирова нную неудовлетворенность оргпроектировщика; исследователь в ходе решения научной проблемы уточняет старые или вводит новые понятия, открывает новые законы и свойства того явления, которое используется оргпроектировщиком, чем снимает неудовлетворенность последнего.
Проанализируем междеятельностный переход, присутствующий в методологической схеме - переход из области практики в область проектирования (переход от шага 2 к шагу 3). Переход из области проектирования в область исследований (от шага 4 к шагу 5) обладает аналогичными свойствами. Выход практика (субъекта управления) на проектировщика происходит исключительно через потребность в снятии им своей неудовлетворенности отсутствием адекватных средств. Но фиксация данной неудовлетворенности - порог деятельности чистого практика.
В рамках деятельности типа практика он не может выйти и осуществить постановку инженерной задачи - компонента уже профессионально другой деятельности. Но, с другой стороны, нельзя ожидать и от чистого проектировщика компетентности в неудовлетворенности практика (а именно в ее адекватности), для него это свойство адекватности также недоступная область.
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | ... | 40 | Книги по разным темам