Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 37 | 38 | 39 |

Если христианский василевс имел целью служение царству Божию, то высшей целью служения абсолютного монарха в рамках естественного права становилось земное царство, в котором Церковь подчинена сугубо земной инстанции - государству.

Инкорпорирование понятия государства в традиционную христианскую конструкцию власти было вызвано тем, что в условиях Нового времени христианская мифология власти уже не справлялась с возложенными на нее задачами. Однако насильственная инкорпорация инородного по своей природе элемента - государства - в традиционную христианскую систему легитимизации власти всегда и всюду, рано или поздно, приводила к одному результату: крушению абсолютных монархий, основанных на божественном праве.

На ход исторического развития России, как и на ход западноевропейской истории, оказал решающее влияние религиозный догмат о верховном правителе - наместнике Иисуса Христа, в должности которого объединены функции светского и жреческого Мессии. Так же как и в Европе, в России идея тотальной наместнической власти, в конечном счете, исчерпала себя. С XVIII века в России начинается необратимый процесс секуляризации христианской модели наместнической власти, который завершился только в начале XX века с крушением власти последнего российского императора Николая II, считавшего себя "орудием Всевышнего, посредством которого Всевышний управляет Российскою империею".

В. А. Мельянцев РОССИЯ ЗА ТРИ ВЕКА: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ В МИРОВОМ КОНТЕКСТЕ (2003) Минуло три столетия с начала петровских реформ, инициировавших процесс экономической и социально-культурной модернизации России. С тех пор в стране и в мире произошли огромные изменения. Но сегодня, пожалуй, как никогда остро стоит вопрос: почему же, несмотря на немалые экономические, демографические и социальные жертвы, а также известные успехи в развитии культуры, науки и образования, Россия все-таки не смогла, в отличие от ныне развитых и ряда быстроразвивающихся государств, создать механизм современного (интенсивного) роста, выбиться в число передовых стран мира Ответ на этот вопрос предполагает уточнение некоторых базисных характеристик российской идентичности, сопоставление их с ключевыми параметрами развития ведущих стран Запада и Востока.

В силу ряда неблагоприятных географических, природноклиматических, а главное - исторических факторов, в России сложился в целом замедленный тип социально-экономической эволюции.

Обладая рядом важных природных ресурсов (обширные земли, недра, леса, пушнина), наша страна, как известно, во многом обделена другими, не менее важными, предпосылками развития хозяйства. Она расположена в основном на приполярных территориях, в зоне рискованного земледелия, отличающейся сравнительно небольшим вегетационным периодом и сложными условиями для ведения эффективного сельского хозяйства. К тому же Россия долгое время была лишена широкого доступа к морским, т. е. наиболее дешевым видам транспортных коммуникаций.

Общественно-политический строй, сформировавшийся в обстановке жесткого противостояния Степи и Западу в XIIIЦXVII веках (и в ряде своих основных черт сохранившийся в XIX и даже в XX веке), был не феодальным, как в Западной Европе (что нередко утверждается в учебниках и популярных изданиях), а азиатским, вотчинным, деспотическим. Московское царство в конечном счете подмяло под себя общество и церковь, ликвидировало остатки вольности городов (в Северо-Западной Руси), подавило или резко ограничило свободу всех сословий, включая дворян и купцов. На долгие годы в качестве устойчивой доминанты, культурной традиции, институциональной нормы установились самодержавный произвол, односторонние обязанности низов по отношению к верхам, законы "приказного права" и негативного отбора, способствовавшие воспроизводству антиинтеллектуализма и невежества.

Вопреки бытующим представлениям, Россия конца XVII века не может рассматриваться как страна, балансирующая между Западом и Востоком, т. е. отстающая по уровню развития от первого, но опережающая второй. Она являлась более отсталой, чем крупные страны и Запада, и Востока. Уровень урожайности зерновых здесь был в среднем вдвое меньше, чем в Западной Европе, и в четыре раза меньше, чем в Китае, Индии, Египте. Уровень урбанизации едва ли достигал 5 %, в то время как в крупных странах Востока и Запада он составлял 10Ц15 %. В России грамотность взрослого населения не превышала 2Ц5 %, т. е. была вдвое-втрое меньше, чем в Китае и в четыре-пять раз меньше, чем в странах Западной Европы. Подушевой валовой внутренний продукт (ВВП) в России того времени был в полтора-два раза ниже, чем в странах Запада и в полтора раза меньше, чем в Китае и Индии.

Не стоит преувеличивать значимость модернизационного импульса, данного петровскими реформами и последовавшими преобразованиями XVIIIЦпервой половины XIX веков (вплоть до отмены крепостного права). В этот период увеличивалась несвобода податного населения и расширялась сфера применения принудительного труда, нарастал культурный раскол нации. Действительные темпы экономического роста России в отмеченный период были существенно ниже показателей, нередко встречающихся в популярных изданиях и учебниках. Миф о быстрых темпах развития экономики в Российской империи возник потому, что в фокусе внимания исследователей был "современный", т. е. мануфактурный, сектор - он рос в среднем на 3Ц4% в год. Но даже к концу XVIII века его доля в хозяйстве страны не превышала, по моим оценкам, 3-5 % ВВП, в то время как остальная часть экономики (традиционный сектор) росла гораздо медленнее, примерно теми же темпами, что и численность населения. В итоге ВВП России в расчете на душу населения увеличивался в XVIII веке в лучшем случае на 0,1 % в год. Для стран Западной Европы этот показатель был в два-три раза выше.

К 1800 году Россия уже вдвое-втрое отставала от ведущих стран Запада. При этом она продолжала по ряду существенных показателей отставать и от стран Азии, например Китая. Российская империя имела существенно более низкий уровень урбанизации.

В начале XIX века этот показатель не превышал 5-7 %, в то время как в среднем по Западной Европе он составлял 11-13 %, в Китае 7-8 %, в Индии 9-13 %, на Ближнем Востоке 14-16 %. Несмотря на создание Академии наук в Петербурге, Московского университета и ряда других, в том числе элитных учебных заведений (школ, лицеев), средний уровень грамотности населения в 1800 году, ввиду засилия крепостных порядков, пассивности и придавленности церкви, весьма слабой "буржуазности" городов и невысокого уровня урбанизации, составлял в России лишь 2-6 % среди женщин и 4-8 % среди взрослого мужского населения, т.е. оказался в 8-10 раз ниже, чем в странах Запада и в 3-5 раз ниже, чем в Японии и Китае.

После освобождения крестьян от крепостной зависимости и проведения ряда весьма ограниченных буржуазных реформ царская Россия в конце XIХЦначале XX веков приступила к индустриализации. Огромную роль в этом процессе играли не только "чисто рыночные силы" (хотя без них, разумеется, ничего бы не состоялось), но и государственные военно-технические заказы, строительство инфраструктуры, т. е. систем транспорта и связи, переход от политики фритредерства (1860Ц1881) к системе протекционизма, стимулировавшей интенсивный процесс замещения импорта отечественными товарами. Чрезвычайно важное значение имели развитие кредитнобанковской системы и введение в 1897 году золотого стандарта рубля, а также широкое привлечение иностранного капитала.

Вклад иностранного капитала в модернизацию России конца XIX - начала XX веков оценивается по-разному, но в целом достаточно высоко. По данным П. Грегори, в 1885Ц1913-й годы, т. е. в период "промышленного рывка", из внешних источников финансировалось около 10% чистых внутренних инвестиций, в том числе 15-20 % в 1893Ц1901 годы и 13-15 % в 1907Ц1913 годы. В крупных российских банках доля иностранного капитала возросла примерно с 25 % в 1890 году до 40-45 % в 1914 году. Около двух третей всех машин, использовавшихся в цензовой промышленности России, были произведены за границей.

Несмотря на слабость национального предпринимательства, отмеченные факторы способствовали росту нормы капиталовложений.

Она выросла с 9-11 % ВВП в 1885Ц1887 годах до 14-16 % в 1911Цгодах. Но достигнутая к 1913 году норма инвестиций была примерно в полтора раза ниже, чем в США, Германии и Японии.

В Российской империи конца XIXЦначала XX веков существенно выросли государственные затраты на нужды образования и здравоохранения: с 0,6-0,8 % ВВП в 1885 году до 1,5-1,7 % в период с по 1913 год, а общие (учтенные) расходы на образование, здравоохранение и науку достигли к началу Первой мировой войны 1,8-2,0 % ВВП. Но последний показатель был значительно меньше, чем в США - 2,5-2,7 % ВВП, Японии - 2,8-3,2 % и Германии - 3,1-3,4 % ВВП.

По моим расчетам и оценкам, только в 1885 - 1913 годах доля человеческого капитала в совокупном (физическом и человеческом) капитале России возросла с 12-15 % до 20-25 % и стала больше, чем в среднем по странам Востока и Юга (5-9 %). Однако еще в 1913 году этот показатель незначительно превышал уровень стран Запада на старте их индустриализации (в 1800 году). А ведь доля человеческого капитала в совокупном капитале развитых стран за прошедший век существенно выросла и в 1913 году достигла 33% совокупного капитала.

Довольно быстро увеличивались количество учащихся и грамотность. Если в конце XVIII века в России всеми видами обучения было охвачено лишь 0,15-0,20% всего населения, то к концу правления Николая I (1855) - 0,6-0,7 %; к 1890 году - 2,0-2,2 %, а к 1913 году уже 4,7-4,9 %. Однако этот показатель оставался в 3-3,5 раза меньше, чем в среднем по странам Запада и Японии (во Франции 14%, в Германии 19%, в США 22%, в Японии 16%). Индикатор грамотности среди взрослого населения европейской части Российской империи вырос с 13-15 % в середине XIX века до 21-23 % в 1897 году и примерно до 35-38 % в 1915 году. Но таких показателей некоторые протестантские страны Запада достигли еще в XVII веке, а ряд других стран Западной Европы - к середине или к концу XVIII века.

По моим расчетам и оценкам, среднегодовой темп прироста подушевого ВВП в царской России обнаружил определенную тенденцию к ускорению Ч с 0,10-0,15 % в 1860Ц1870-м годах до 0,7-0,8 % в 1870Ц1885-м годах и 1,4-1,6 % в целом за 1885Ц1913-й годы. Это означало, что процесс модернизации, инициированный "сверху", был в целом поддержан оживлением предпринимательской активности в основных секторах экономики, т. е. "снизу". Однако развитие не было сбалансированным (традиционные отрасли существенно отставали от более современных) и устойчивым: за период с 1885 по 1913 год коэффициент флуктуации (колебаний погодового роста) ВВП России достигал 220-240 %, что в полтора-два раза выше, чем в США, Германии и Японии.

На рубеже XX века в России за сравнительно короткий срок произошли немалые социальные сдвиги в структуре занятости населения. Согласно данным переписи 1897 года и ряда более поздних обследований доля населения, связанная с сельским хозяйством, с конца 1890-х годов по 1914 год сократилась примерно с трех четвертей до двух третей. Судя по этому показателю, Россия приобрела более модернизированную структуру экономики, чем такие крупные страны Востока, как, например, Китай, Индия и Египет. Однако к началу Первой мировой войны в странах Запада доля занятости в агросфере сократилась еще больше, в среднем до одной трети. Получается, что Россия к 1914 году только вышла на рубежи, достигнутые в странах Запада к началу XIX века. Уровень урбанизации в нашей стране составлял, по разным оценкам, 14-18 %. Это было уже примерно в полтора-два раза больше, чем в Китае и Индии, но все еще заметно меньше, чем в странах Запада (в среднем 40-42 %).

В итоге, несмотря на некоторый прогресс в осуществлении модернизации, Россия в дореволюционный период так и не смогла начать процесс догоняющего развития по отношению к Западу. Более того, отставание по ряду показателей нарастало. К 1913 году разрыв в подушевом ВВП между ними достиг трех-четырехкратного размера.

Чтобы действительно встать на путь догоняющего развития и осуществить радикальный переход к модели современного экономического роста, в XX веке России было необходимо реализовать серию глубоких буржуазно-демократических, рыночно ориентированных институциональных реформ, способных активизировать гражданское общество, уменьшить острые социально-экономические диспропорции, создать предпосылки для существенного наращивания не только обычных капиталовложений, но и инвестиций в человеческий капитал, а также резко активизировать инновационный потенциал. Однако эти задачи, как мы знаем, не были решены.

Оценка итогов экономического роста советской экономики в современной науке остается неоднозначной. Российские и зарубежные исследователи в целом сходятся во мнении, что благодаря огромным усилиям и немалым жертвам Советский Союз действительно догнал или почти догнал страны Запада в отдельных областях техникотехнологического и военного развития, а также в сфере образования, средней продолжительности жизни и науке.

Вместе с тем, продолжается дискуссия по поводу темпов, пропорций и основных факторов роста. Подчеркну, что окончательная оценка макроэкономических итогов роста советской экономики вряд ли вообще возможна, ибо в отсутствие свободного рынка и конкуренции экономический рост и цены на товары и услуги весьма слабо корректировались платежеспособным спросом. Тем не менее, ряд зарубежных ученых (в том числе М. Харрисон и Р. Аллен), получив доступ к ранее закрытым архивным материалам СССР, уточнили устоявшиеся оценки динамики советского ВВП в сторону повышения. В частности, за период первых пятилеток (1928Ц1940), по которому велась особенно жаркая дискуссия, среднегодовые темпы прироста ВВП составили, по данным Харрисона, 5,9 %, а по расчетам Алена - даже 6,3 %. Однако отмеченные расчеты, на мой взгляд, небезупречны.

Сделанные мною расчеты показывают, что экономическая динамика СССР была в целом достаточно "скромной". Несмотря на колоссальные затраты, среднегодовой темп прироста подушевого ВВП в России/СССР вряд ли возрос более чем в полтора раза - с 1,5 % в 1885Ц1913-м годах до 2,2-2,4 % в 1913Ц1990-м. Советский "рекорд" не был уникален, его превзошли Япония и Тайвань (3,3-3,5 %), а также Южная Корея, Италия, Норвегия, Португалия, Турция, Иран, Венесуэла, Бразилия, Швеция, Греция (2,4-2,9 %). Замечу, что в отличие от СССР, где действовала административно-командная система и плановые задания практически заменяли хозяйственный механизм, экономический рост этих стран был более полноценным, ибо корректировался реальным платежеспособным спросом населения.

Pages:     | 1 |   ...   | 37 | 38 | 39 |    Книги по разным темам