Книги по разным темам
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | Первые толкования появились в VII в., после смерти пророка Мухаммада. Они принадлежат перу сподвижников пророка, которые толковали не только его слова, но даже, в иных случаях, и молчание. Подобного рода "расширительное" толкование сподвижниками пророка совместно со знаменитыми правоведами зиждилось на консенсусе между ними и служило основой для вынесения кади (судьей) решения по конкретному делу.
После смерти сподвижников пророка роль толкователей и, по сути дела, создателей мусульманского права взяли на себя правоведы - основатели правовых школ-толков и их последователи. До Х в. включительно практиковалось произвольное толкование Корана и Сунны на основании свободного "усмотрения" судьи по вопросам, не урегулированными этими источниками, либо недостаточно урегулированными ими. Толкование могло быть либо индивидуальным, либо коллегиальным на основе консенсуса крупнейших правоведов.
В дальнейшем же судьи были призваны при решении дел руководствоваться лишь заключениями (Фетвами) авторитетных знатоков мусульманского права (факифов) по конкретным казусам.
Таким образом, развитие мусульманского права приобрело казуальный характер, однако это был не единственный путь его эволюции. Параллельно шло становление теории мусульманского права, создававшейся на базе толкований этого права имамами (основателями толков - Мазхабов). Причинами разночтений этих толков являлись разные социально-экономические условия в регионах пестрого арабского мира.
Крупнейшие знатоки мусульманского права не только по-своему трактовали принципы - ориентиры поведения правоверных по Корану и Сунне, но и самостоятельно создавали новые, изменяя даже некоторые нормативные предписания Корана и Сунны, обосновывая такую деятельность интересами общин, пользой или необходимостью. Доктрина впитывала в себя новые нормы мусульманского права, исходившие как из фетв, так и из Мазхабов, и становилась самостоятельным, а со временем и ведущим его источником.
С XI в. положение мазхабов резко возвысилось, поскольку правители стали требовать от судей, чтобы те, когда для разрешения дел не находилось оснований в Коране и Сунне, руководствовались толкованием имамов. Свободное же толкование мусульманского права лицами, его применявшими, более не допускалось. Наступил так называемый период талклида - подражания, когда расширилось действие аналогии мусульманского права.
Законодательная власть в мусульманских странах принадлежала не главе государства, а авторитетным представителям крупнейших правовых толков, поскольку большинство норм мусульманского права создано и создается ими и является итогом их доктринальной разработки. В результате к настоящему времени "мусульманское право превратилось в собрание огромного множества возникших в различных исторических ситуациях разнообразных норм, в большинстве случаев формально не определенных". Благодаря широкому простору для его толкования авторитетными правоведами и свободе судейского усмотрения при выборе норм мусульманское право и ныне чрезвычайно гибко, хорошо приспосабливается к меняющимся условиям современной жизни, сохраняя при этом тесную связь с историческими традициями и одновременно поддерживая свой высокий сакральный авторитет.
2.ВЛИЯНИЕ ПРАВОВОГО ОБЫЧАЯ В РОМАНО-ГЕРМАНСКОЙ, АНГЛОСАКСОНСКОЙ И МУСУЛЬМАНСКОЙ СЕМЬЯХ ПРАВА.
Различия между наиболее распространенными ныне системами права лучше представить себе, проведя сравнительно-правовой анализ источников права. Сравнительно-правовой анализ следует осуществлять в исторической перспективе, что бы не только лучше уяснить, как формировались системы (семьи), но и понять принципиальные тенденции их развития.
Наиболее древней формой права является правовой обычай. Ныне он занимает весьма скромное место во в всех трех правовых системах, включая мусульманскую.
Так, в романо-германской семье, созданной под сильным влиянием классического римского права, существование правовом обычая обусловлено, с одной стороны, необходимостью объективного определения того, что у данной нации считается справедливым, а с другой - потребностью в объяснении понятий, используемых законодателем. То, что данная система придает закону (кодификации) исключительно важное значение, существенно ограничивает сферу действия обычая как самостоятельного источника права, помимо закона, а тем более, почти сводит на нет роль обычая, который мог бы действовать против закона.
В англосаксонской системе обычай сегодня проявляется в основном в казуальном праве.
Например, значения технических терминов в договорах определяются обычаем. Знание коммерческого обычая очень часто помогает судье, разрешающему дела, связанные с обязательствами, вытекающими из торговых сделок. Кроме того, учитываются также местные обычаи, которые установились в разных регионах Англии до 1189 г. и действуют там поныне (хотя круг таких обычаев постепенно сужается). Например, некоторые дела требуют при их разрешении обязательного участия присяжных, как повелось еще со времен Генриха 1. Однако в Англосаксонской системе обычай только тогда считается источником права, когда он получил санкцию судьи, то есть был подтвержден судьей хотя бы в одном его решении по конкретному делу.
В мусульманском праве до сих пор господствует важнейшее положение о том, что "обычай имеет значение нормы". Обычай может служить оправданием даже отхода от некоторых предписаний Корана и Сунны.
Разнообразные социальные и экономические условия жизни в мусульманских странах породили различающиеся между собой обычаи их жителей. Так, например, у мусульман и ныне действуют разные национальные обычаи, касающиеся сумм и способов выплаты приданого. Многообразие правовых обычаев свидетельствует о широкой базе для развития мусульманского права и о больших перспективах этого развития в будущем.
В период раннего средневековья в романо-германской системе доминировал обычай. Пока не были созданы первые письменные сборники законов, весьма значительной была роль тех, кто толковал правовые обычаи. У древних франков их называли рахинбургами (рахимбургами), у древних скандинавов - лагманами и т. п. Поскольку у скандинавов значение правового обычая сохранялось дольше, чем у других народов, до нас дошло и больше достоверных сведений о деятельности лагманов (особенно в Швеции).
Первоначально лагманов выбирали на собраниях каждого племени (ландстингах). Позднее эта должность, требовавшая знания наизусть обычаев того или иного племени, стала наследуемой. В эпоху средневековья, когда в границах поселения отдельных шведских племен были образованы провинции Шведского королевства, должности провинциальных лагманов сохранялись.
Основными обязанностями лагманов и в то время были:
хорошее знание правовых обычаев;
выступления перед населением на ландстингах с пересказом и комментированием обычаев;
создание или редактирование новых правовых обычаев, если в этом была необходимость, и доведение их до сведения населения на ландстинге для одобрения.
Следует подчеркнуть, что, трактуя и комментируя правовой обычай, лагман не имел права наряду с судьями участвовать в вынесении приговора или решения по делу. В какой-то мере в этом отношении он напоминал древнеримского претора.
Под влиянием все шире распространявшегося рецепированного или вульгаризированного римского права, а также утвержденных королями сборников законов, во многих отношениях представлявших собой записанные и санкционированные государством обычаи, сфера применения устного правового обычая все более сужалась. Особенно активно в романогерманской системе этот процесс пошел с XIV в. Мало схожие в отдельных регионах (провинциях) местные обычаи стали отступать на второй план под давлением правовых норм (статутов, ордонансов, указов, эдиктов и т. д.), исходивших от укреплявшей свои позиции королевской власти. Как указывает Рене Давид обычаи "...были приемлемы лишь в условиях замкнутой экономики; их трудно было узнать и трудно на них ссылаться. Местные обычаи сохранялись лишь в том случае, если в силу определенной перегруппировки они получили географически более широкую сферу применения и если была осуществлена компиляция, позволяющая легко ознакомиться с ними".
К числу таких крупных компиляционных работ можно отнести "Кутюмы Бовэ" Ф. де Бомануара (во Франции), "Саксонское зерцало" Э. фон Репхофа (в Германии) и в какой-то мере так называемые "Провинциальные законы" (в Норвегии и Швеции), записанные лагманами. С другой стороны, применение правового обычая стало активно сдерживаться каноническим правом и так называемым правом ученых и университетов (т.е. правовой доктриной, на которую как на источник права все более активно ссылались суды при разрешении дел).
Даже при создании крупных компиляций обычного права последние не могли претендовать на всестороннее, всеохватывающее регулирование существовавших общественных отношений. И потому составители компиляций и их редакторы самой жизнью все более подталкивались к выводу о второстепенном значении местного обычая как источника права.
Сами меняющиеся условия жизни заставляли компиляторов отбрасывать частности местного значения, отходить от казуального характера сочинений и приближаться к универсализму правовых норм. По мере расширения государственного регулирования издавалось все больше законов, затрагивавших публичное право (государственное, уголовное, административное, процессуальное). Однако нельзя сказать, что во всех сферах публичного права романо-германской системы обычай уступал место закону одинаково быстро. Так, в Швеции и Финляндии в Общем уложении 1734 г., в разделе, посвященном процессуальному праву, было закреплено правило, что судьи могут применять процессуальные обычаи, если в законе не предусмотрено соответствующей правовой регламентации. В Финляндии, где этот раздел Уложения действовал до 1948 г., судьям разрешалось использовать местные обычаи (подтверждая личным досмотром письменные доказательства и свидетельства специалистов).
В основном сфера действия обычая ограничивалась частноправовыми отношениями между отдельными гражданами (т. е. сферами гражданского, семейною, земельного права).
Например, в финской Карелии и в восточной Финляндии до сих пор существует обычай, согласно которому женщина должна иметь определенное количество приданого при заключении брачного договора.
В англосаксонской семье обычай первоначально играл значительную роль в системе источников права. Можно сказать, что Англия после норманнского завоевания управлялась обычаем. Каждый манор, каждое графство и, возможно, даже каждая вилла имели свои обычаи. Более того, полномочия королевского правительства также зиждились на обычае.
Для того, чтобы в то время обычай был признан судебными органами, ему не надо было обладать особой древностью. Средний возраст действовавших тогда обычаев не превышал 10-15 лет, Некоторые обычаи из местных превращались в общенациональные благодаря тому, что общины перенимали наиболее полезные из них.
Англичане и американцы даже считают, что в эпоху средневековья изменения в обычаях, которые касались структуры и компетенции органов управления и суда, стимулировали рост авторитета юридической профессии.
Перед активно действовавшей средневековой юриспруденцией должен был с неизбежностью встать вопрос о том, как избавить право от все возраставшей массы обычаев. Поэтому тогдашние английские юристы стали признавать имевшими юридическую силу обычаями только те, которые были утверждены (подтверждены) королевскими судами. К XVII в. в Англии сложился прецедент, когда в качестве имеющего юридическую силу признавали судом лишь тот обычай, в отношении которого имелось доказательство о его действии до коронации Ричарда 1 "Львиное сердце", т. е. до 3 сентября 1189 г.
Однако за обычаем вплоть до XIX в. оставалась значительная сфера действия: в частности, королевские указы почти не затронули гражданско-правовых отношений в манорах.
Сборники обычаев, существовавшие в некоторых местностях Англии, принимались во внимание при рассмотрении дел в королевских судах. Одним из наиболее распространенных был обычай, известный под названием "английский бург", согласно которому земля по наследству переходила не старшему сыну, как при майорате, а младшему. Причем этот обычай остался в силе вплоть до 1920 г.
Судебная практика играет заметную роль в качестве источника права как в романогерманской, так и в англосаксонской системе. В романо-германской правовой семье, где признается формальный приоритет закона, судья, не превращаясь в законодателя, создает нормы тогда и там, когда и где в общественных отношениях существуют пробелы, не урегулированные законом. Это делается путем вынесения судебных решений в соответствии с аналогией закона. Недаром статьей 1 Гражданского кодекса Швейцарии установлено, что "...при отсутствии закона и обычая судья должен решать на основании такого правила, которое он установил, если бы был законодателем, следуя традиции и судебной практике".
Но судебное нормотворчество в данной правовой семье допускается, во-первых, в рамках принципов права, установленных законодателем, во-вторых, лишь в той мере, в какой они не колеблют приоритет и верховенство закона. Кроме того, судебное нормотворчество не должно носить общего универсального характера.
Несмотря на последнее обстоятельство в государствах с романо-германской правовой семьей год от года растет количество издаваемых сборников судебных решений и справочников по судебной практике (с толкованиями, несколько отличающимися от простых разновариантных толкований норм права при их применении). Это нельзя не учитывать, говоря в наши дни о роли судебной практики как источника права в романо-германской правовой семье.
3.РОЛЬ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ КАК ИСТОЧНИКА ПРАВА В ТРЕХ ГЛАВНЫХ СИСТЕМАХ ПРАВА СОВРЕМЕННОСТИ.
Следует отметить, что судебная практика является вторым по древности после обычая источником права. Например, в Скандинавии со второй половины XIV в. делопроизводство в судах стало письменным. Однако первоначально записывалась только суть приговора или решения суда. Затем (приблизительно с XVI в.) в судах провинций объединенного Шведскодатско-норвежского королевства перешли к подробному ведению судебных протоколов, где фиксировались развернутые (с обоснованием, аргументацией) решения судов. До нашего времени сохранились такие замечательные памятники права, как протоколы лагманского суда шведской провинции Упланд за 1490-1494 гг., а также книга протоколов суда провинции Хяме за 1506-1510 гг. Аналогичные сборники судебных решений публиковались в то время во Франции и Германии. В Швеции же король Густав Ваза решил с 1549 г.
поставить судебную практику под королевский контроль с целью некоторой ее унификации.
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | Книги по разным темам