Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | Культурология в зеркале современной социологии, или наоборот Попов Е.А. (г.Барнаул, фак-т социологии Алт. гос. ун-та) Мотивы развития культурологического знания связаны с тем, что культура как среда обитания человека, становления его индивидуальности и закрепления его национальных корней со временем утратила свойства полиморфной системы, существовавшей в виде механических актов социального бытия, и заняла позиции двигателя истории, идеологии, мировоззрения и, разумеется, социальной реальности. В современной культурологии обнаруживаются все более отчетливые подходы к систематизации событийной эпики, вычленению наиболее ярких и значимых для эволюции человека социокультурных традиций и тенденций, рассматриваемых в процессах становления, динамики культуры. С целью обеспечить объективный взгляд на культуру вырабатываются методы, учитывающие культурную генетику, культурную коммуникацию, культуроцентричность социального знания, динамическую историю культурных норм и ценностей и т. д. У культурологии, не имеющей за своими плечами богатого научного опыта, многовековой научной традиции, теперь есть все возможности - методологические и методические - для того, чтобы интегрировать собственно культурное и внекультурное знание, представить его как открытую в мир полипарадигмальную систему.

Культурология изначально не теряла интереса к проблемам верификации культурно-исторического знания и в этом зачастую отождествлялась с традиционными лузкоспециализированными научными сферами - историей культуры, историей культурологических учений, искусствознанием и т. д. И все же со временем ракурс оценки богатого культурно-исторического материала (событийной эпики) изменился в той мере, что культура стала рассматриваться не как застывший феномен, не как идеализированный мир человеческого существования, а как движущееся и движимое явление с открытыми границами для информационного взаимодействия. Именно этот момент ложивляет культурную систему, встраивает ее в глобальное информационное поле и, таким образом, заявляет о смене полюсов в оценке культурного феномена. По словам А.Н.Быстровой, лесли оставаться в рамках информационной парадигмы, то необходимо выделить минимум две стороны культуры. С одной стороны, географическое пространство, представляющее собой среду обитания людейЕ С другой стороны, различные символы, опредмеченное знание, результаты многообразной человеческой деятельности становятся языком культуры [1, с. 3334]. В любом случае культура - мощнейший информационный поток, охватывающий все структуры повседневности, социального мира, не только земные территориальные просторы, а также космические дали и высоты, - но не обязательно в качестве передающего устройства. Культура - это всегда автономный источник информации и коммуникации, для понимания которого необходим особый живой язык.

Понимание культуры в ее открытости человеку и социуму зависит от многих обстоятельств - времени, концепции человека и личности, условий свободы, ответственности. Но это свойство не только эмпирического порядка, когда объективные показатели позволяют судить о самой возможности прагматично оценивать все последствия культурной динамики в социально-историческом толковании конкретных проявлений действительности. Понимание культуры - это акт герменевтический, предполагающий высокий уровень концептуального обобщения функциональной роли культуры в духовной жизни человека, социума, в процессе становления их духовно-нравственных и ценностно-нормативных принципов. Эта черта не может быть выраженной в сознании одного человека, в представлении которого культура как полисмысловая континуальность практически исключена из повседневности, но в то же время понимание культуры становится задачей и обязанностью общества. От этого зависит направленность социальных действий, сохранение жизненных сил социальных субъектов, политика и идеология.

Кроме того, это объясняет многие закономерности формирования и развития культуроцентричных сообществ, за которыми признается не только прямая ответственность за сохранение культуры, но и возможность ее понимания и осмысления. Понимание в широком истолковании как сложный психический механизм рождается в сложноорганизованном акте мыслительной деятельности человека. Понимание культуры - выяснение тех смыслов, от которых зависит развитие человека; и это феномен мировоззренческого, философского порядка, предполагающий признание за культурой доминирующей позиции в бытии.

Смысловыми элементами культурной системы, как известно, являются символы, знаки, тропы, образы и т.д. Это огромные пласты архетипов, событийной эпики, культурно-художественной коммуникации, духовной парадигматики. Их интерпретация включена в контекст онтологии. В культурной динамике эти элементы трансформируются с большой скоростью - свойства культурнохудожественной коммуникации подтверждают широту проникновения семиотических моделей в жизнедеятельность людей, поэтому их толкование сопряжено с определенными трудностями.

Здесь обнаруживается зависимость от нескольких важных факторов. Например, от тезауруса эпохи: если это постмодернистский дискурс, то смыслы уподобляются эманациям, порождающим еще более глубокие аллюзии и социокультурные лидиомы. В русской культурной традиции архетип богатырской недюжинной силы, органично воплощенный в былинном и сказочном эпосе, прошел длительный путь лосовременивания, превратившись в конце ХХ века в постмодернистскую сему телесности. Для эпохи распознавание силы спроецировано на смысловую манифестацию прагматизма, истинного знания, законов формальной логики и т.д. В осмыслении современного состояния культурной системы преобладает семантика кризисности и индивидуализированное мироощущение кризиса, что во многом стало продолжением концептуальных возможностей постмодерна. Однако изменение ракурса в представлениях о культуре как о многомерной системе, следующей за человеком, воспитывающей его, задающей его социальные роли и маркирующей пространство его повседневной жизни, в сторону виталистских приоритетов, безусловно, меняет саму значимость процесса понимания культуры. Наиболее близкой, доступной человеку является культурно-органическая система, в которой лексико-семантические варианты согласуются с витальным комплексом, а значит, имеют четкую жизнеутверждающую выраженность. Для русской культуры двадцатого века дешаблонизация идейно-политического концепта культа личности и в целом тоталитаризма была затруднена не только по причине жестокости властей и эффективного нивелирования народного самосознания, но и в связи с тем, что витальный комплекс культурно-органической системы подменялся комплексом культурных форм, безжизненных и не способных преодолеть социальную инерцию, заданную эпохой и общественными отношениями.

Тот факт, что культура всегда являлась самым широким и многофункциональным пространством для исследования, объясняет молодость культурологии как самостоятельной научной дисциплины, долгое время находившейся в тени других наук и отраслей знания. Однако когда появилась возможность глубинного исследования культуры с привлечением новых технологий и методов, культурология стала одной из важнейших научных областей. В последнее время заметно участились попытки придания культурологии всех свойств самостоятельной научной области [2].

Не трудно заметить, что современная культурология ориентируется в большей степени на методологическую перспективу культуроцентричности социального и социогуманитарного знания. Именно эта вовлеченность культурологии в решение актуальных проблем современного общества, признание за культурологией приоритета в рассмотрении социокультурной проблематики создает устойчивость ее научных принципов. По мысли А.Я.Флиера, культурология не может быть той областью научного знания, в которой преобладало бы совершенно теоретическое, абстрагированное от исторической конкретики бытия человеческого общества и от культурного многообразия таких локальных сообществ исследовательское направление. Согласно этой точке зрения, при таком подходе культурология трансформируется в теоретическую социологию [3, с. 52]. Значит, культурологическое пространство шире научно-исследовательской традиции в социологии: оно включает рефлексивное теоретизирование, развитие тезауруса многообразных лязыков культуры, опыт обобщения противоречивого культурноисторического материала, в котором преломляется социальная действительность и человеческая деструктивность, и т.д. Однако социология как вполне сложившаяся научная область обладает метаисторичностью, что предполагает глубокое проникновение социологии в широкий пласт культурно-исторического массива.

Социология жизни, витализма, духовности, искусства и культуры преломляет всю историю человечества через призму современности и в различных аспектах жизнедеятельности людей и обществ. Культурология отмеряет действительность эпохами, представляя собой науку о культурной динамике во времена античности - Возрождения - серебряного века - постмодерна. В культурологии переживание эпох драматично, меркантильно, в социологии - эмпирично, знаково. Но тогда культурология при некотором размышлении даже перестает быть наукой в полном смысле слова; это учение о мире, о возможностях человека изменять мир духовно, понимать закономерности его устройства. Это рефлексия, предполагающая оценку, мнение, вненаучное знание, эстетическое отношение [4].

С точки зрения социологической теории, как полагает В.П.Култыгин, термин рефлексивность подразумевает рост автономного мышления и индивидуалистического творчества. Однако это творчество, соотносящееся с осознанием правомерности существования разных форм, моделей и кодов культуры, создающих индивидам и группам, участникам созидательной деятельности возможность выбора средств культуры [5, с. 28-29]. Значит, рефлексивность всегда доминирует в творческом акте и, сопутствуя определенному выбору средств культуры, является продолжением науки о культуре и науки об обществе. В этом смысле рефлексивность объективируется во множестве научных форм - выбор темы, постановка цели и определение исследовательских задач означает борьбу ученого за индивидуальный взгляд на ту или иную проблему. При этом в социологии рефлексивность - это фон строгого эмпирического исследования, лишенного за цифрами выкладок и операционализаций лобраза духовности, как в точных науках только красота формул способна вызвать ту или иную эмоцию. В культурологии рефлексивность философична - когда моделируется мир, прежде всего важна строгость эмоций: всякая культурная форма переживается остро и воспринимается крайне неоднозначно. По нашему мнению, во многом именно по этой причине социология и культурология совпадают в меркантильном взгляде на мир. Вычленение полезного опыта познания окружающего и самого себя - человека граничит с экономической выгодой, инспирирующей сакральную рефлексивность, связанную с большим благополучием, возможностями комфорта социального и духовного - формами, измеряемыми в денежных единицах и в масштабе национального менталитета. Правда, социальный опыт, по-видимому, здесь задействован в большей степени, поскольку регулирует такие отношения не только на уровне первобытных синкретичных архетипов (племя жизнеспособно, если есть пещера и пища), но и в глубоко осовремененных формах социальных связей, многие из которых выбиваются из культурно-исторического контекста.

Особый характер связи социологии и культурологии выражается в концептуализации многомерных смыслов - одни порождены древнейшими архетипами и узаконены вековыми традициями социальных отношений, другие - как сфера духовного - подчеркивают очень тонкие, зыбкие и неуловимые образы мира - социсы. В них социальное выступает лишь референцией духовного, высокого, вечного. Для культурологии это особенно важно - образ мира, складывающийся в условиях культурологической рефлексии, должен быть жизненным во всех отношениях; и он не должен отождествляться с мертвой формой - архаичной, наделенной этнической семантикой лиз прошлого, когда человек не менялся и существовал в массиве социокультурных стереотипов.

Известно, что не бывает культурологии жизни, культурологии духовности и искусства. В этом состоит вовсе не недостаток культурологии как направления развития социогуманитарного знания, однако в этом заключается необходимость и безусловная важность проникновения социологии в окружающий мир артефактов и духовной континуальности.

Очевидно, что в культурологии концептуализация понятия культура вызывает самую большую сложность и, так или иначе, уводит исследователей в социальную реальность, поскольку понимание культуры изначально социально.

Сultura как возделывание почвы еще в далекие времена античности полагало социально-гармонизирующее действие человека, нацеленное на изменение окружающей действительности для получения социальной пользы в соответствии с принципами социальной справедливости и общественного интереса. С позиции социологии определение культуры дать еще сложнее - часто под этим феноменом понимается специфический, построенный в результате сложной и многообразной деятельности социума регулятор социальных отношений и связей.

Если сами онтологические границы культуры эмпирически обнаруживаются с трудом, то становится понятно, насколько противоречиво звучат применительно к характеристике культурной системы категории регуляции, адаптации, социализации и т.д. Все чаще в роли методологического идеала современной культурологии выступает лединая теория социальной жизни: В.М.Розин отмечает, что как социальная действительность культура не только законосообразна, но и уникальна.

Последнее связано, в частности, с тем, что культура - это форма социальной жизни. Особенность же социальной жизни в том, что отдельные культуры рождаются, живут и умирают, однако новые культуры формируются, ассимилируя переосмысленный опыт и структуры ушедших или рядом существующих культур [6, с. 143]. Об этом пишет и В.П.Култыгин, полагая, что предметом культурологии является лизучение социальной жизни как проявления культуры [5, с. 24]. Следует учитывать, что культура редуцирует социальные связи и отношения, лассимилируя переосмысленный опыт, в нескольких направлениях:

Pages:     | 1 | 2 | 3 |    Книги по разным темам