Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 |   ...   | 28 |

учше познакомиться с жизнью университетов, поднять авторитет комиссии в глазах чиновников и т д.). Совещание разбилось на 5 комиссий, обсуждавших разные разделы устава, окончательное решение принималось на общих заседаниях путем голосования. УДумаю, что редко у нас в России осуществлялось такое компетентное собрание, в котором, несмотря на различие основных направлений и темпераментов собравшихся, все участники от первого до последнего работали так дружно, не за страх, а за совесть, признавая дело не чужим, а своим, с единственным желанием создать нечто по возможности совершенное не ради угождения кому-либо, а ради самого делаФ, Ч писал И. И. Толстой через несколько месяцев, уйдя в отставку.

В результате трехнедельной работы участников совещания был подготовлен проект нового университетского устава. Он был гораздо меньше по объему прежних, так как участники совещания выступили против излишней регламентации Ч она должна присутствовать в университетских правилах и быть индивидуальной для каждого университета. По проекту университет получал широкую автономию, управлялся Советом, включавшим всех профессоров университета. Совет решал основные вопросы университетской жизни, а факультетские собрания Ч факультетской. Ректор должен избираться на 2 года из профессоров университета и утверждаться императором; он мог переизбираться. Отменялись все ограничения при приеме, женщины получали право не только учиться в университете, но и преподавать, студентам разрешалось самим выбирать учебные предметы, создавать литературные и научные общества. Большинством голосов участники совещания высказались за сохранение одной ученой степени Ч докторской и повышение требований к ее соискателям, за замену общеуниверситетской кафедры богословия кафедрой истории религий на историко-филологическом факультете Во всех вопросах университетской жизни решающий голос должен принадлежать профессорам, ибо все остальные в университете люди временные или случайные, либо вспомогательный персонал.

Дальнейшее развитие событий, замена И. И. Толстого на посту министра в апреле 1906 г. П.М. фон Кауфманом, человеком консервативных взглядов, привели к тому, что дальше разработки нового проекта устава дело не пошло.

Новый министр, учитывая, что революция отступала, правительство овладело обстановкой, выработал программу наступления на университетскую автономию и студенческие организации. Опираясь на поддержку П.

А. Столыпина, он предложил изгнать из университетов политику, ликвидировать студенческую автономию, прежде всего, в общежитиях. Правые депутаты Государственной думы поддерживали Кауфмана, но большинство ректоров не соглашались с его курсом в отношении студентов. Тогда Кауфман подал рапорт в Сенат, обвиняя ректора и проректора Новороссийского (Одесского) университета в бездействии и превышении власти (прием женщин-вольнослушательниц, допущение собраний и митингов в стенах университета, пособничество незаконной деятельности студенческих организаций и т.д.), вынудив их уйти в отставку.

Затем министерство разработало проект УПравил о студенческих организациях и устройстве собраний в стенах высших учебных заведенийФ, в котором вся ответственность за порядок в университете возлагалась на профессуру. Кауфман внес предложение поставить у входа в вузы полицейскую стражу, что вызвало протест даже министра внутренних дел Макарова. 11 марта 1907 г. Правила были подписаны министром народного просвещения, но издали их и разослали по вузам только в летние каникулы после третьеиюньского переворота, чтобы студенты не сразу на них отреагировали. Согласно этим правилам запрещались центральные органы студенческого представительства в вузах (совет старост и т.п.), разрешалось присутствие на студенческих собраниях полицейских чинов, профессура приглашалась к тесному сотрудничеству с властями для поддержания порядка.

1 августа 1907 г. МНП разослало во все университеты циркуляр о необходимости требовать от поступающих письменного свидетельства о благонадежности.

В 1906-1907 гг. в университетах шел спор о преимуществах двух систем: курсовой и предметной. Большинство склонялось к введению предметной системы, суть которой состояла в том, что на факультетах составлялось несколько учебных планов в соответствии с имевшимися специализациями. Студент выбирал по этому плану, какой он будет сдавать основной предмет и какие специальные, какие посещать практические занятия.

При этом можно было растянуть учебу в университете до 6 лет или успеть все сделать за 2 года. При предметной системе студент имел право выбора, что заставляло преподавателя лучше готовить лекции, более тесным становилось общение студентов с профессорами. Предметная система ориентирована на сильного студента и талантливого преподавателя, поэтому устраивала не всех. Кроме того, требовалось наличие большого количества профессоров, чтобы у студента была возможность выбора. В результате многолетних дискуссий придти к единому мнению не удалось, и предметная система не была введена.

Таким образом, начало ХХ в. в истории российских университетов отмечено, с одной стороны, небывалой вовлеченностью профессоров и студентов в общественную жизнь, в политическую борьбу, а с другой Ч поиском новых путей подъема университетского образования, новых правил внутри университетской жизни, соответствовавших требованиям ХХ века.

4.2. Между двумя революциями Поражение первой русской революции отразилось и на судьбах университетов. Как мы отмечали, университеты начали лишаться тех прав и свобод, которые они получили в 1905 г. Проект устава, выработанный в январе 1906 г., не был реализован, к руководству министерством народного просвещения по очереди были привлечены консервативно настроенные деятели: фон Кауфман, А. Н. Шварц, Л. А. Кассо. Последний из них заявил, что нечего менять университетские уставы каждые 20 лет, что устав 1884 г. хорош и дополненный правилами 1905 г. может действовать еще много лет. Однако требования профессоров и студентов, выступления в Государственной думе представителей ряда фракций заставляли министерство проводить двойственную политику:

одной рукой отнимать университетские права, а другой Ч разрабатывать проект нового устава с учетом требований общественности. Так, министр Кауфман в 1907 г. запретил прием в университеты выпускников коммерческих, реальных училищ, духовных семинарий, зачисление женщин вольнослушательницами. Студенческие собрания было разрешено проводить лишь по академическим вопросам, касавшимся данного учебного заведения. От профессоров потребовали принятия дисциплинарных мер против бастующих студентов. Осенью г. был подготовлен в министерстве новый проект устава, по которому высшее руководство университетом передавалось министру, осуществлявшему его через назначаемого императорским указом канцлера. Университетский совет получал право обсуждать только учебные программы и избирать профессоров, все его решения должны утверждаться канцлером.

Однако студенческие сходки осенью 1907 г., выступления либеральной профессуры против правительственного курса означали, что политика Кауфмана потерпела провал, и он вынужден был уйти в отставку.

Новым министром стал А. Н. Шварц, который пользовался полной поддержкой П.А. Столыпина, о чем свидетельствовала серия статей проф. И. Я. Гурлянда, появившаяся в проправительственной печати по предложению Председателя Кабинета министров. Столыпин призывал министра к решительным действиям по наведению порядка в университетах, предлагал исключать смутьянов без права поступления в другие высшие учебные заведения, увольнять профессоров и преподавателей, которые попустительствуют и содействуют разладу в жизни университетов. Когда в сентябре 1908 г. в СПУ началась студенческая забастовка и Совет университета предложил временно закрыть его, министерство не согласилось с этим. На заседании правительства был обсужден текст официального заявления, написанный самим Столыпиным. В нем говорилось, что правительство не может терпеть студенческие забастовки в условиях, когда в стране нет полного успокоения, что курс Шварца пользуется поддержкой правительства, что университетская автономия означает лишь выборность ректоров и деканов. В то же время Кабинет министров разрешил студентам избирать старост-посредников для урегулирования текущих учебных вопросов.

В октябре 1908 г. забастовка в СПУ прекратилась, правительство приостановило наступление на университетские права. Одновременно разрабатывался новый проект устава, опубликованный в правительственной печати. По этому проекту профессора назначались министерством, в случае затянувшихся выборов ректора и декана они назначались министром. Отменялся профессорский суд, все судебные обязанности возлагались на ректора. Ограничивались состав и полномочия университетского Совета. В студенты должны приниматься в университетах лишь выпускники мужских гимназий МНП, увеличивалась плата за учебу, для надзора за студентами вводилась должность факультетского пристава. Обладатель университетского диплома лишался прав и привилегий по службе, которые раньше получали выпускники университета.

Проект Шварца не получил полной поддержки даже в правительстве, но его все же передали на обсуждение в Государственную думу. Против проекта выступила широкая общественность, ректоры СПУ и МУ И. Боргман и А. Мануйлов расценили его как попытку отбросить университеты далеко назад. Проект был настолько непопулярен, что новый министр Кассо отозвал его из Думы в 1910 г.

Конец 1910-начало 1911 гг. ознаменовались новым подъемом студенческого движения в связи с похоронами проф. МУ С. А. Муромцева, известного юриста, одного из лидеров кадетов, а затем и смертью Л.Н. Толстого. Правительство потребовало от администрации университетов принятия строгих мер к участникам демонстраций, а от профессоров помощи в их подавлении. В ответ прокатилась новая волна забастовок, в Петербурге городской коалиционный комитет призвал студентов бастовать весь семестр. Власти приняли решение ввести в здания университетов полицейские караулы, были арестованы и высланы сотни студентов. В связи с этими мерами ректор и оба проректора Московского университета подали в отставку, а Кассо уволил их из университета. В знак солидарности с ректором покинули университет 130 профессоров и преподавателей. Московский университет долгие годы не мог оправиться от такого разгрома. Министр лично уволнял неблагонадежных профессоров и в других университетах, назначал на их место своих ставленников, но их не хватало. В результате уже к концу 1911 г. из 443 университетских кафедр 146 были вакантны, для 60 из них не было кандидатур и среди приват-доцентов.

В качестве выхода из положения Кассо предложил послать значительное количество выпускников российских университетов в западноевропейские университеты, дабы уберечь их от вредного влияния. Правительство поддержало министра лишь частично, чтобы не признать полную несостоятельность русской высшей школы.

Было решено улучшить подготовку профессоров в отечественных университетах, а часть выпускников послать на два года в Париж, Берлин и Тюбинген.

Университетская система в России подвергалась серьезной критике на заседаниях Государственной думы.

Правые требовали отменить всякую университетскую автономию, ликвидировать любые признаки студенческого самоуправления, сделать высшее образование недоступным для определенных социальных категорий и национальностей. Социал-демократы связывали решение университетского вопроса только со свержением самодержавия (Чхеидзе заявил: УСвободная наука может существовать только у свободного народаФ). Кадеты и октябристы выступали за пересмотр устава 1884 г., за предоставление университетам автономии, за открытие новых университетов, за разрешение поступать в университеты всем желающим. Кадеты заявляли: Университеты Ч это очаги русской культуры, передовые источники света, без которого немыслимо прогрессивное движение страны, ни низшее, ни среднее образование.

Позицию значительной части студенчества выразил в своем реферате УУниверситеты и университетская наукаФ В. Булгаков, подавший в 1910 г. ректору МУ прошение об увольнении из студентов философского отделения. С этим рефератом Булгаков выступил перед студентами юридического факультета МУ, и большинство ораторов его поддержали. Булгаков сказал, что за 3 года пребывания в университете убедился, что система преподавания неудовлетворительна, что университет и наука не совпадают, что трудно выбрать специальность, поступая на 1-й курс, что ни один лекционный курс не читался до конца, а профессора часто дословно повторяли давно изданные курсы, что экзамены превращаются в комедию и по ним нельзя судить о знаниях студентов и т.д. Выход он видел в полной свободе университета, в его независимости от государства.

После открытия Томского университета долгие годы в России не открывались новые, хотя, как отмечалось ранее, в стране их было явно недостаточно. Николай II на одном из докладов министра народного просвещения начертал резолюцию: УЯ считаю, что Россия нуждается в открытии высших специальных заведений, а еще больше в средних технических и сельскохозяйственных школах, но с нее вполне достаточно существующих университетов. Принять эту резолюцию за руководящее мое указаниеФ. Правда, непонятно, откуда бы взялись преподаватели для новых учебных заведений, если не расширять число университетов.

При таком отношении властей трудно было добиться открытия нового университета, но общественность Саратова сумела решить эту задачу. Мечта об открытии Саратовского университета зародилась еще в середине XIX в. Саратов уже тогда стал выделяться среди городов Юго-Востока европейской части России по своему культурному потенциалу. Постепенно здесь открывались новые гимназии, крупнейший в провинции художественный музей, художественное училище, театры и т. д. Университет должен был увенчать духовную сферу города и способствовать превращению Саратова в культурную столицу Нижнего Поволжья. Стремления саратовской общественности поддерживали жители ряда соседних губерний. Но только в начале ХХ в. создались реальные предпосылки открытия университета. Решающую роль в этом сыграли некоторые факторы: возможность крупных материальных пожертвований на строительство университета, настойчивость губернской общественности и поддержка ее губернскими властями и, наконец, позиция бывшего саратовского губернатора, в то время ставшего главой правительства, П. А. Столыпина. Кроме того, в связи с закрытием Варшавского университета Саратов оказался наиболее приемлемым местом для перевода преподавателей и студентов из Варшавы.

Pages:     | 1 |   ...   | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 |   ...   | 28 |    Книги по разным темам