Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 |

Семидесятые - восьмидесятые годы прошлого XX столетия были особенно урожайные на выдающиеся исследования в этом жанре. Помимо упомянутого труда УМонтайуФ, написанного Ле Руа Ладюри, можно назвать также работы американской исследовательницы Натали Земон Дэвис. Среди этих трудов наибольшую известность получила книга УВозвращение Мартена ГерраФ. Известность этой книги также связана с тем, что был снят фильм по этому сюжету. И этот французский фильм (с участием Алена Делона и других звезд) демонстрировался по всему миру, кстати, и в России тоже; Натали Земон Дэвис выступила научным консультантом этого фильма. Есть русский перевод этой книги (УВозвращение Мартена ГерраФ), вышел в 90-м году у нас в Москве. Сюжет этой работы, как и говорил Питер Берк, часто сюжет основан на казусе, случае. В данном случае речь идет о жизни крестьянской семьи, во Франции дело происходит, в XVI столетии. Вдруг из семьи уходит глава семьи, его и зовут Мартен Герр, молодой еще человек. Он вдруг исчезает, бросает семью, а через некоторое время появляется в этой деревне человек, который называет себя именем Мартена Герра, а в действительности оказывается, что он самозванец. Но вот тут то и возникает проблема, поскольку и жена вот этого пропавшего Герра Бертранда Ролс, а также многочисленные родственники, они оказались не в состоянии распознать обман и в течение ряда лет Бертранда жила с этим человеком. И только в последствии, когда всетаки сомнения зародились и уже начался судебный процесс, правда все-таки раскрылась. И последнюю точку в этом деле поставило появление истинного Мартена Герра, который долго скитался, участвовал в разных военных кампаниях и потом, наконец, появился в родных местах. Самозванец был изобличен и казнен.

Однако вся эта история, она могла бы показаться просто забавным эпизодом, таким вот чем-то экзотическим, но целый ряд важных проблем может быть и должен быть поставлен в этой связи, то есть какова же мера индивидуальности в крестьянском обществе в ту эпоху, в XVI веке Действительно, не существовало ни паспортов, ни фотографических портретов, ничего такого, чем мы располагаем сейчас. И даже родные и близкие человека через некоторое время не могли быть твердо уверенны, если произошел такой случай, что перед ними их муж, брат и так далее. Я бы сказал, что это интересно и для исследователей России также, поскольку феномен самозванчества у нас тоже сыграл немалую роль и хорошо известен. И тут еще немало можно сделать в том русле, в той плоскости, как эту работу проделала Натали Земон Дэвис. Она вот этот, казалось бы, курьезный случай сумела вписать в контекст и детальнейшим образом познакомила своих читателей с укладом жизни, с особенностями и хозяйственной жизни, и семейного уклада этих крестьян в XVI столетии. И в других работах Натали Земон Дэвис также применяется такой антропологический подход к изучению истории.

Я упомянул уже несколько исследований. Должен сказать, что и в других странах, кроме названных, также историческая антропология получила распространение. Но при этом важно иметь в виду, что само название направлений, или тенденций, может быть иным. Так, например, в Италии со второй половины семидесятых годов получает развитие направление, названное УМикроисторииФ. Есть свои традиции, есть свои предпочтения в каждой из стран. Итак итальянские историки и прежде всего Карло Гинсбург, Джованни Леви и их коллеги, они сформулировали свой подход. Но сразу же бросается в глаза, что это направление родственно, безусловно, с охарактеризованным только что мною подходом, названным Уисторической антропологиейФ.

Еще в 1976 году Карло Гинсбург издал книгу, которая стала тоже сенсацией.

УСыр и червиФ называется эта работа. Сейчас, вот только что, появился русский перевод этой книги. Речь идет о дотоле неизвестном персонаже - мельнике, жившем в конце XVI века в Италии, по прозвищу Минокио. Этот мельник отличался от своих собратьев по этому ремеслу. Мельник, надо сказать, уважаемая фигура в крестьянской среде, он отличался тем, что был грамотен и собирал где только мог - покупал или просил ему дать просто почитать книги. И такое в общем-то случайное чтение, что могло попасть ему в руки, в итоге все это вылилось в очень своеобразное мировоззрение. То есть он смог сформулировать, можно сказать, свою философию и даже свое какое-то богословие, то есть у него сложилась картина сотворения мира и по ряду богословских вопросов этот простой мельник имел свою точку зрения. Конечно, он обладал богатым воображением. Однако, к несчастью, его разговорчивость и проповеднический дар сыграли с ним злую шутку, потому что в конце концов кто-то из его собеседников донес на него в инквизицию и дело кончилось несколькими инквизиционными процессами. И последний процесс кончился для него печально - он был сожжен на костре в 1600 году, в том же году, что и Джордано Бруно.

Но, опять же, то, что для самих участников событий было трагическим, то оказывается, так уж получается, важным и необходимым для историка. Счастливая находка получилась эти инквизиционные материалы. Вот историк Карло Гинзбург и воспользовался этими записями, также он собрал весь другой материал доступный, для того, чтобы восстановить, реконструировать судьбу этого удивительного человека.

Однако, хотелось бы на это обратить внимание, биография этого мельника самобытного интересовала историка не только сама по себе, но и как возможность заглянуть в мир народной культуры. И ключевая проблема, которую поставил и, как мне кажется, удачно разрешил Гинзбург в этой книге - это вопрос о взаимодействии ученого мира, высокой книжной культуры и мира и культуры простых людей. Как утверждает Гинзбург, здесь существовала постоянная взаимосвязь и взаимный обмен идеями с последующей трансформацией.

Это также одна из важных и интересных работ, написанных в русле исторической антропологии. Причем хочется подчеркнуть, что целый ряд сочинений выдающихся, получивших мировую известность, они сначала появлялись не под каким-то флагом, не в русле какого-то направления, и уже после этого, задним числом, их причисляют, допустим, к исторической антропологии. Кроме того, здесь очень ярко видно, что, действительно, есть целый букет, целый набор, можно сказать, куст этих направлений родственных между собой. Поэтому работу УСыр и червиФ одни называют шедевром микроистории, другие говорят, что это выдающееся произведение исторической антропологии.

Мне кажется, что споры такие во многом схоластические, и лучше говорить, что мы имеем дело с родственными направлениями, которые неполностью дифференцированы друг от друга. К этому могу добавить, что в Америке, в США, существует направление, сторонники которого называют его Уновой культурной историейФ. К этому направлению близка и Натали Земон Дэвис, о чьих работах я уже говорил, и Роберт Дарнтон - еще один известный американский историк, их коллеги, но, опять же, и это направление, также обнаруживает много общего с теми, о которых я говорил раньше.

Теперь, наверное, пора сказать об основных моментах. Как же все таки распознать, какие признаки, если все обобщить до предела, лаконично сформулировать, то в чем же собственно состоит суть этого подхода Некоторые даже говорят о методе, но, по мнению большинства специалистов, все таки историко-антропологического метода не существует. Прежде всего потому, что метод предполагает некий четкий алгоритм действий, это некие процедуры и ими может воспользоваться, в принципе, любой желающий. Можно говорить о статистических методах, есть методы определения подлинности документов и так далее. То есть это ряд процедур, сложных или простых, но они, при соответствующем обучении, доступны всем. В данном же случае каждое исследование индивидуально, неповторимо. И невозможно просто взять и написать вторую такую работу, подобную исследованию Гинзбурга или Натали Земон Дэвис, или других перечисленных авторов. Поэтому то, что их роднит, то, что составляет суть описываемого подхода, это скорее некий взгляд, угол зрения, и именно слово УподходФ здесь, в данном случае, мне кажется, извините за тавтологию, лучше всего подходит, больше всего, точнее соответствует описываемому явлению. Итак, что же здесь типично Прежде всего, я бы сказал некий такой эффект отстранения, как выразился один историк, Упрошлое - это чужая странаФ. Независимо от того, как давно происходили события, историк, который работает в этом ключе антропологическом, он рассматривает это, как принципиально нечто незнакомое. И инаковость прошлого, инаковость той или другой культуры в любом месте, в любое время, это вот такой фирменный знак исторического исследования в русле антропологии. Затем, конечно, я это неоднократно говорил в этой лекции и еще раз повторю: об исторической антропологии можно говорить в том случае, когда мы наблюдаем диалог с антропологией как таковой, то есть когда используются отдельные наблюдения антропологов или даже некоторые концепции теории, хотя это требует осторожности, конечно. То есть прямого переноса разработок, наблюдений антропологов в историческую науку, конечно, не может быть, это не получится, не будет удачным.

Дальше. Есть, конечно, своя специфика и в проблематике. Французские исследователи утверждают, что к любой области человеческой жизни антропология применима. В общем, теоретически, это так. Действительно, можно изучать с этой точки зрения и политику, то есть властные отношения, можно - экономику, тогда будет экономическая антропология, можно - религию, и появляются работы религиозной антропологии. Это все верно, но, тем не менее, уже на уровне самих сюжетов, самих тем исследований, все-таки определенная специфика есть. Вслед за антропологами историки, которые работают в этом ключе, они особо внимательны к повседневности, к будничному, к рутине. То есть, не столько некие выдающиеся события изучаются, сколько то, что повторяется изо дня в день. И, конечно, здесь и семейная жизнь, и некие соседские отношения могут быть; и неважно, кстати, о какой группе идет речь. Но очень важно, что, так или иначе, в центре внимания оказываются межличностные отношения, межличностные взаимодействия, не отношения больших групп, как то классы или сословия или целые государства между собой, нет, очень важно, что здесь актерами, или героями, выступают отдельные люди. И изучаются их отношения между собой, с окружающими. Все это и позволяет уподоблять подобные исследования именно антропологии. Эти характерные черты позволяют говорить о том, что какое-то смысловое ядро направления, о котором я рассказывал, все-таки существует при всей разнице в индивидуальном почерке исследователей, при всей изобретательности, с которой они подходят к выбору своих сюжетов и к их раскрытию в своих работах. А в следующем рассказе уже речь пойдет о том, как подобные подходы работают, как они применяются к материалу Российской истории. Но это уже будет следующая лекция.

Pages:     | 1 | 2 |    Книги по разным темам