Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 79 |

2. выявление на этой основе тех аспектов исторической реальности, которые либо совсем не изучены, либо недостаточно;

3. определение исследовательских задач.

итература Астахов В.И. Курс лекций по русской историографии: (До конца XIX в.). Харьков 1965.

Барг М.А. Категории и методы историографической науки М., 1984.

Бестужев-Рюмин К.Н. Биографии и характеристики. М., 1997.

Городецкий Е.Н. Историография как специальная отрасль исторической науки. //История СССР. 1974 г. №4.

Дьяков В.А. Методология истории в прошлом и настоящем. М., 1974.

Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.

Иванов В.В. Методология исторической науки. М., 1985.

Историография истории СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской Социалистической революции: Учебник /Под ред. В.Е. Иллерицкого и И.А. Кудрявцева.

М., 1971.

Киреева Р.А. Изучение отечественной историографии в дореволюционной России с середины XIX в. до 1917 М., 1983.

Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987.

Колесник И.И. Развитие историографической мысли в России в XVIII- первой половине XIX в. Днепропетровск, 1990.

Коялович М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. Минск, 1997.

Методическая разработка к курсу Историография российской истории / Сост. А.Е. Шикло.

М., 1993.

Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. Спб., 1913.

Мирзоев В.Г. Историография и её роль в прогрессе исторической науки // Вопросы историографии и культуры и общественных движений. Ростов Ч на Ч Дону, 1979.

Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. М., 1989.

Нечкина Н.В. История истории // История и историки. М., 1965.

Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1955 Т.1.

Покровский Н.Н. Классовая борьба и русская историческая литература. М., Покровский Н.Н. Историческая наука и борьба классов: (Историографические очерки, критические статьи и заметки).М., Л., Рубинштейн Н.Л. Русская историография. М., Самарина Н.Г. Условия развития русской исторической науки в XVIII- начале XX вв. М., Сахаров А.М. Историография истории СССР. Досоветский период. Учеб. Пособие. М., Сахаров А.М. Некоторые вопросы методологии историографических исследований // Вопросы методологии и истории исторических исследований. М., Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографических исследований. //Методология истории и историография. М., 1981.

Черепнин Л.В. Русская историография до XIX в.: курс лекций. М., 1957.

Шапиро А.Л. Русская историография с древних времен до 1917. Учебн. Пособие. М., 1993.

1.2. Этапы становления и развития древнерусской историографии, исторические знания периода образования централизованного государства (IX-XV вв.) Русские летописи Ч уникальное явление в мировой культуре. Восемь столетий они являлись идеологическим стержнем, соединяющим прошлое и настоящее, поддерживающим идею единства народа и государственности Ч от легендарных Кия, Щека и Хорива и полулегендарных Рюрика с братьями до Московского царства ХVI-ХVП вв. Древо летописания ветвилось по городам и землям; честолюбие и тщеславие отдельных правителей силой врывалось на пергаменные листы, вытесняя суетным и проходящим нечто вечное, ценное для всего народа. Летописцы и переписчики на свой вкус переписывали историю, устраняя одни белые пятна и создавая другие. Многое существенное выпало в результате тенденциозного редактирования, целые ветви исчезли в результате внешних набегов и завоеваний и внутренних усобиц. Но и ныне мы являемся обладателями огромного богатства, в полной мере далеко пока не учтенного. Только в московских рукописных хранилищах выявлена не одна тысяча рукописей, так или иначе связанных с летописными традициями. Представить все это в единой системе Ч задача более чем сложная.

Летописи чаще всего привлекаются как исторический источник или явление литературы. И исследовательские задачи неотвратимо накладывали отпечаток на подход к летописному материалу. Со времен А. Шлецера (конец XVIII -начало XIX в.) летописание рассматривалось как некое единое древо, продолжаемое или редактируемое летописцами иных эпох. В XIX в. неоднократно указывалось на необоснованность такого подхода:

интересы разных слоев общества в любые времена неизбежно различны, и от летописцев нельзя ожидать какой-то лусредненной, всех устраивающей интерпретации событий.

Поэтому одна из задач, встающая перед исследователем, Ч определение условий и цели создания того или иного летописного сборника. Даже выдающийся знаток летописных памятников А.А. Шахматов (1864-1920) много лет надеялся реконструировать древнейшие летописные памятники Ч оригинал Повести временных лет, а также, по его мнению, Начальный свод, ей предшествующий. И, лишь подводя итоги огромной работы, ученый должен был признать, что восстановить их невозможно. И правильнее было бы сказать, что каждый дошедший до нас памятник лишь один, случайно уцелевший.

Следует постоянно иметь в виду, что в большинстве своем летописи Ч это именно сборники, своды разнообразного материала, некогда существовавшего в виде особых сочинений или в составе других компиляций. Для современного историка особый интерес представляют компиляции, созданные из чисто познавательного интереса. В таких сводах часто объединяются противоположные версии и суждения, и не потому, что сводчик не замечал противоречий, а потому, что воспроизведение их являлось одной из возможных целей компилятора.

Можно обратить внимание и на еще одну характерную особенность работы сводчиков и компиляторов. Как правило, летописцы XIII-ХV вв. свою заинтересованность проявляли при описании современных им событий. Тексты же более ранних летописных произведений передавались с точностью, едва ли не благоговейной, что и позволяет реконструировать эти, недошедшие в оригиналах, сочинения. Позднее, в XVII в., переделкам будут подвергать как раз то, что считалось ранее незыблемым: начало славян, начало Руси, истоки народа и его культуры.

Повесть временных лет В большинстве летописных сводов XV-XVI вв. в основании лежит Повесть временных лет. Именно этот факт побуждал воспринимать Повесть... как первоначальное сочинение, принадлежавшее одному автору. Чаще всего назывались имена Нестора или Сильвестра. Нестора упоминали южнорусские летописные сборники XV-XVI вв., Сильвестра Ч летописи Северо-восточной Руси. А. Шлецер свой основной труд так и назвал: Нестор. Он пытался реконструировать предполагаемый первый исторический труд, датированный вторым десятилетием XII в., по аналогии с восстановлением оригинала библейских текстов путем сличения всех сохранившихся и выявленных списков. При таком подходе противоречия внутри канонического текста просто устранялись, а с их устранением существенно обеднялась идеологическая жизнь первых веков истории Руси.

Повесть временных лет замышлялась как труд именно исторический. В заголовке сочинения обозначены три вопроса: Откуду есть пошла Русская земля, Кто в ней начал первее княжити, Откуду Русская земля стала есть. А ответы оказываются существенно разными. В Повести... воспроизводятся две версии начала Руси: миграция славян и руси с верховьев Дуная из Норика по традиционному Дунайско-Дпепровскому пути, и миграция славян, варягов и руси по Волго-Балтийскому пути. При этом само понятие варяги осмысливается трояко: как все население от Дании до Волжской Болгарии (лпредел Симов), как одно племя наряду с другими прибалтийскими, как совокупность прибалтийских племен.

Различно решается и вопрос о происхождении династии. Киевский летописец полемизировал с теми, кто не признавал княжеского достоинства Кия, в Новгороде княжескую династию вели либо от Игоря, либо от Рюрика, причем впервые это имя носил (княжеские имена обычно повторялись в следующих поколениях) правнук Ярослава Мудрого Рюрик Ростиславич (вторая половина XI в.). А Слово о полку Игореве вообще не знало легенды о Рюрике и вело русских князей от Трояна, также легендарного.

Внутренне противоречив рассказ о крещении Владимира. Летописец, обрабатывавший разные материалы, знал более трех версий (три он обозначил, но предупредил, что имеются и иные). Наличие разных версий по столь важному для XI столетия вопросу предполагает сосуществование различных общин, каждая из которых, очевидно, боролась за самоутверждение, и следы этой борьбы можно уловить и в летописях, и во внелетописных сочинениях.

В летописях сохранилось несколько версий о возрасте и даже происхождении Ярослава Мудрого. В ходе борьбы с полоцкими князьями сыновьям Ярослава важно было опереться на старшинство своего отца среди потомков Владимира Святославича. И возраст его в статье о завещании- детям значительно завышен. Ярослав старшим в роде не был. Это подтверждается и данными других летописных статей и материалом антропологического исследования. (По разным летописям в 1016 г. возраст Ярослава определялся в 18, 28 и 38 лет.) Выявлению источников сохранившихся летописных сводов помогают наблюдения над хронологическими нестыковками и противоречиями. Уже в Повести временных лет, помимо Константинопольской космической эры (5508 лет от Сотворения мира до Рождества Христова), имеется эра, расходящаяся с Константинопольской на четыре года (соответственно 5504 года), а также Антиохийская эра (5500 лет). Ряд известий записаны по специфической болгарской эре, в основе которой лежал тюркский лунный календарь.

Кроме того, из-за перевода дат византийского сентябрьского рода на славянский мартовский возможны ошибки на один год (лмартовский и лультрамартовский стили.) В литературе начала XX в. велось обсуждение вопроса о соотношении летописных и внелетописных текстов, говорящих об одних и тех же событиях. А.А. Шахматову представлялось, что внелетописные тексты XI столетия являлись извлечениями из летописи.

Н.К. Никольский (1863-1935) доказывал обратное. В ряде случаев его аргументы можно считать бесспорными. Так, летописная статья 1015 г., рассказывающая о гибели Бориса и Глеба, является чересполосным соединением текстов Сказания о Борисе и Глебе монаха Иакова и Слова о том, како крестися Владимир возьмя Корсунь. Вывод Н.К. Никольского имеет принципиальное значение, поскольку значительно поднимается роль внелетописных текстов, и работа самого летописца предстает как именно соединение разных источников, включение в летописные своды самостоятельных памятников или извлечений из них. В итоге сама ранняя историография предстает и большим числом авторов, и большим количеством обсуждаемых проблем и идей.

Традиционно три летописи признаются за основные при обращении к событиям IХХIП вв.: Лаврентьевская, Ипатьевская и Новгородская Первая. Именно их обычно привлекали и привлекают для восстановления ранних этапов летописания, выявления первоначальных редакций Повести временных лет и предшествовавших ей летописных памятников. Списки этих летописей в большинстве случаев и являются древнейшими, что само по себе служит аргументом в пользу первичности их содержания. Однако это далеко не всегда так. Реконструкция раннего новгородского летописания по старшим спискам новгородских летописей привела некоторых авторов к выводу, что новгородского летописания XI в. вообще не было. В Новгородской Первой летописи даже новгородские известия даны в киевской редакции, т.е. в редакции Повести временных лет, доведенной до 1115 г. А собственно новгородская редакция этих известий сохранена лишь сводами второй половины XV столетия.

Списки сводов, содержащих текст Повести временных лет, как правило, сохранились в центрах княжеств, где сидели сыновья Владимира Мономаха. Польские хронисты в ряде случаев использовали иные летописные традиции, в частности традиции Галицко-Волынской Руси. Богатым и своеобразным было ростовское летописание, представленное в Киево-Печерском патерике (Летописец старый Ростовский), а также в Истории... Татищева. Какую-то неизвестную в наши дни Ростовскую летопись Татищев подарил Английскому королевскому собранию. Ростовские материалы сохраняются и в позднейших рукописях, до сих пор практически не исследованных.

А.А. Шахматов, как сказано выше, долгое время пытался реконструировать текст Повести временных лет и предшествующих ей летописных сводов. Он полагал, что в Лаврентьевской летописи отражена вторая редакция Повести временных лет, составленная около 1116 г. (запись под этим годом Сильвестра). В Ипатьевской летописи он видел третью редакцию, составленную в 1118 г. Для реконструкции недошедшего оригинала он пытался привлечь и Летописец старый Ростовский. Но в конечном счете от реконструкции текста Повести временных лет он отказался, справедливо признав эту задачу невыполнимой. А такой вывод подрывал и выдвинутые им гипотезы о летописных сводах, предшествующих Повести временных лет, так называемый печерский Начальный свод 1095 г. и Древнейший свод 1039 г., дошедший в печерской редакции 70-х гг. XI в. По Шахматову получалось, что почти все летописание велось в Киево-Печерском монастыре, но в летописях и во внелетописных памятниках сама история этого монастыря представлена со значительными разночтениями.

При изучении летописей путь снятия пластов, продвижение вглубь всей доступной системы сводов обязательны, и в этом обычно усматривается шахматовский метод. Но Шахматов его абсолютизировал и потому пренебрегал огромным внелетописным материалом, в том числе чисто историческим пониманием конкретных эпох, отражаемых в летописях. Иными словами, самодвижение текстов исключало вопросы о том, какие жизненные реалии эти тексты отражали.

Во всем летописном древе особое место принадлежит Лаврентьевской летописи, поскольку именно ее текст кладется обычно в основу любого издания Повести временных лет. И в большинстве случаев ее текст содержит наиболее ранние чтения по сравнению с другими летописями. Само название Лаврентьевская дается по списку, сделанному в г. группой писцов под наблюдением монаха Лаврентия. Переписывали они летопись с какойто ветхой рукописи, доведенной до 1305 г. и, видимо, созданной около этого года. Из записи монаха Лаврентия в конце рукописи следует, что список составлялся для тестя Дмитрия Донского князя Суздальско-Нижегородского Дмитрия Константиновича. В позднейшем летописании список никак не отразился: ни одна летопись, кроме Лаврентьевской, не знает Поучения Владимира Мономаха, которое не пропустил бы никто из позднейших переписчиков. Протограф, оригинал, с которого переписывалась рукопись, тоже стоял особняком в летописной традиции. В рукописи, как сообщает Лаврентий, были труднодоступные места, а параллельных текстов у переписчиков, по всей вероятности, не было.

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 79 |    Книги по разным темам