Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 |   ...   | 49 |

Туда незаметно заползли змеи, снесли яйца и высидели детенышей. Вот почему поведение кур особенно встревожило Тиберия. Тем не менее, услышав, что народ собирается на Капитолии, он двинулся туда же. Выходя, он споткнулся о порог и так сильно ушиб ногу, что на большом пальце сломался ноготь и сквозь башмак проступила кровь. Не успел он отойти от дома, как слева на крыше увидел двух дерущихся воронов, и хотя легко себе представить, что много людей шло вместе с ним, камень, сброшенный одним из воронов, упал именно к его ногам. Это озадачило даже самых бесстрашных из его окружения. Но Блоссий из Кум воскликнул: Какой будет срам и позор, если Тиберий, сын Гракха, внук Сципиона Африканского, заступник римского народа, не откликнется на зов сограждан, испугавшись ворона! И не только позор, ибо враги не смеяться станут над тобой, но будут вопить в собрании, что ты уже тиран и уже своевольничаешь, как хочешь. В этот миг к Тиберию подбежало сразу много посланцев с Капитолия от друзей, которые советовали поторопиться, потому что все-де идет прекрасно. И в самом деле, вначале события развертывались благоприятно для Тиберия. Появление его народ встретил Дружелюбным криком, а когда он поднимался по склону холма, ревниво его окружил, не подпуская никого из чужих.

XVIII. Но, когда Муций снова пригласил трибы к урнам, приступить к делу оказалось невозможным, ибо по краям площади началась свалка:

сторонники Тиберия старались оттеснить врагов, которые, в свою очередь, теснили тех, силою прокладывая себе путь вперед. В это время сенатор Фульвий Флакк встал на видное место и, так как звуки голоса терялись в шуме, знаком руки показал Тиберию, что хочет о чем-то сказать ему с глазу на глаз. Тиберий велел народу пропустить его, и, с трудом протиснувшись, он сообщил, что заседание сената открылось, но богатые не могут привлечь консула на свою сторону, а потому замышляют расправиться с Тиберием сами и что в их распоряжении много вооруженных рабов и друзей.

XIX. Когда Тиберий передал эту весть окружающим, те сразу же подпоясались, подобрали тоги и принялись ломать на части копья прислужников, которыми они обычно сдерживают толпу, а потом стали разбирать обломки, готовясь защищаться от нападения. Те, что находились подальше, недоумевали, и в ответ на их крики Тиберий коснулся рукою головы Ч он дал понять, что его жизнь в опасности, прибегнув к жесту, раз голоса не было слышно. Но противники, увидевшие это, помчались в сенат с известием, что Тиберий требует себе царской диадемы и что тому есть прямое доказательство: он притронулся рукой к голове! Все пришли в смятение. Назика призвал консула защитить государство и свергнуть тирана.

Когда же консул сдержанно возразил, что первым к насилию не прибегнет и никого из граждан казнить без суда не будет, но если Тиберий убедит или же принудит народ постановить что-либо вопреки законам, то с таким постановлением oн считаться не станет, Ч Назика, вскочив с места, закричал: Ну что ж, если глава государства Ч предатель, тогда все, кто готов защищать законы Ч за мной! И с этими словами, накинув край тоги на голову, он двинулся к Капитолию. Каждый из шагавших следом сенаторов обернул тогу вокруг левой, руки, а правою очищал себе путь, и так велико было уважение к этим людям, что никто не смел оказать сопротивления, но все разбегались, топча друг друга. Те, кто их сопровождал, несли захваченные из дому дубины и палки, а сами сенаторы подбирали обломки и ножки скамей, разбитых бежавшею толпой, и шли прямо на Тиберия, разя всех, кто стоял впереди него. Многие испустили дух под ударами, остальные бросились врассыпную. Тиберий тоже бежал, кто-то ухватил его за тогу, он сбросил ее с плеч и пустился дальше в одной тунике, но поскользнулся и рухнул на трупы тех, что пали раньше его. Он пытался привстать, и тут Публий Сатурей, один из его товарищей по должности, первым ударил его по голове ножкою скамьи. Это было известно всем, на второй же удар заявлял притязания Луций Руф, гордившийся и чванившийся своим подвигом. Всего погибло больше трехсот человек, убитых дубинами и камнями, и не было ни одного, кто бы умер от меча.

XX. Как передают, после изгнания царей это был первый в Риме раздор, завершившийся кровопролитием и избиением граждан: все прочие, хотя бы и нелегкие и отнюдь не по ничтожным причинам возникшие, удавалось прекратить благодаря взаимным уступкам и власть имущих, которые боялись народа, и самого народа, который питал уважение к сенату.

По-видимому, и теперь Тиберий легко поддался бы увещаниям, и если бы на него не напали, если бы ему не грозила смерть, он, бесспорно, пошел бы на уступки, тем более, что число его сторонников не превышало трех тысяч. Но, как видно, злоба и ненависть, главным образом, сплотили против него богачей, а вовсе не тe соображения, которые они использовали как предлог для побоища. Что именно так оно и было, свидетельствует зверское и беззаконное надругательство над трупом Тиберия. Несмотря на просьбы брата, враги не разрешили ему забрать тело и ночью предать погребению, но бросили Тиберия в реку вместе с другими мертвыми. Впрочем, это был еще не конец: иных из друзей убитого они изгнали без суда, иных хватали и казнили. Погиб и оратор Диофан. Гая Биллия посадили в мешок, бросили туда же ядовитых змей и так замучили. Блоссия привели к консулам, и в ответ на их расспросы он объявил, что слепо выполнял все приказы Тиберия.

Тогда вмешался Назика: А что если бы Тиберий приказал тебе сжечь Капитолий Сперва Блоссий стоял на том, что Тиберий никогда бы этого не приказал, но вопрос Назики повторяли многие, и, в конце концов, он ответил:

Что же, если бы он распорядился, я бы счёл для себя честью исполнить. Ибо Тиберий не отдал бы такого распоряжения, не будь оно на благо народу.

Блоссию удалось избежать гибели, и позже он отправился в Азию, к Аристонику, а когда дело Аристоника было проиграно, покончил с собой.

XXI. В сложившихся обстоятельствах сенат считал нужным успокоить народ, а потому больше не возражал против раздела земли и позволил выбрать вместо Тиберия другого размежевателя. Состоялось голосование, и был избран Публий Красс, родич Гракха: его дочь Лициния была замужем Гаем Гракхом. Правда, Корнелий Непот утверждает, будто Гай женился на дочери не Красса, а Брута Ч того, что справил триумф после победы над лузитанцами. Но большинство писателей говорит то же, что мы здесь.

Народ, однако, негодовал по-прежнему и не скрывал, что при первом же удобном случае постарается отомстить за смерть Тиберия, а против Назики уже возбуждали дело в суде. Боясь за его судьбу, сенат без всякой нужды отправил Назику в Азию. Римляне открыто высказывали ему при встречах свою ненависть, возмущенно кричали ему в лицо, что он проклятый преступник и тиран и что наиболее чтимый храм города он запятнал кровью трибуна Ч лица священного и неприкосновенного. И Назика покинул Италию, хотя был главнейшим и первым среди жрецов, и с отечеством, кроме всего прочего, его связывало исполнение обрядов величайшей важности. Тоскливо и бесславно скитался он на чужбине и вскорости умер где-то невдалеке от Пергама. Можно ли удивляться, что народ так ненавидел Назику, если даже Сципион Африканский, которого римляне, по-видимому, любили и больше и заслуженнее всех прочих, едва окончательно не потерял расположения народа за то, что сначала, получив под Нуманцией весть о кончине Тиберия, прочитал на память стих из Гомера:

Так да погибнет любой, кто свершит подобное дело, Ч впоследствии же, когда Гай и Фульвий задали ему в собрании вопрос, что он думает о смерти Тиберия, отозвался о его деятельности с неодобрением. Народ прервал речь Сципиона возмущенными криками, чего раньше никогда не случалось, а сам он был до того раздосадован, что грубо оскорбил народ. Об этом подробно рассказано в жизнеописании Сципиона.

Плутарх, Гай Гракх, 4-Отрывки из плутарховой биографии Гая Гракха приводятся по книге Хрестоматия по истории древнего мира, под ред. В.В.Струве, т.III, М., 1953.

Гай Гракх внёс два законопроекта: первый воспрещал выствлять свою кандидатуру на государственные должности тому, кто лишён был народом права занимать их, второй предоставлял народу право привлекать к суду должностное лицо, изгнавшее гражданина без суда. Первый закон направлен был против Марка Октавия, исключённого Тиберием из числа народных трибунов, второй касался Попилия, изгнавшего в качестве претора сторонников Тиберия. Попилий, не дождавшись суда, бежал из Италии.

Первый же закон сам Гай взял обратно, объявив, что он не хочет причинять неприятностей Октавию, склоняясь на просьбы своей матери КорнелииЕ Из законов,которые предложил Гай в угоду народу и с целью подорвать авторитет Сената, один касался основания колоний и распределения общественной земли беднякам, другой имел ввиду солдат, которым Гай предложил выдавать казённую одежду, не вычитая стоимости её из солдатского жалования, а также не зачислять в ополчение лиц моложе семнадцатилетнего возраста. По третьему закону италийцы должны были получить одинаковые права с римскими гражданами. Хлебный закон приказывал продавать бедным хлеб по дешёвой цене. Судейский закон лишал сенаторов значительной части принадлежавшей им властиЕ К числу трёхсот судей из сенаторов Гай прибавил триста всадников.

Когда народ не только принял судейский закон Гая, но и разрешил ему выбрать судей из числа всадников, его власть стала до известной степени властью единоличной, так что и сенат стал спокойно выслушивать его советы. А советовал Гай всегда, что, по его мнению, надлежало делать. Так, например, вполне благоразумным и прекрасным предложением его было предложение относительно хлеба, посланного из Испании пропретором Фабием. Гай убедил сенаторов продвать хлеб и вырученные деньги отослать в города, откуда он был собран, а Фабию сверх того предъявить обвинение в том, что он делает власть Рима тяжёлой и невыносимой для населения. За это Гай снискал себе великую славу и уважение в провинциях.

Затем внёс предложение выслать колонии в города, провести в них дороги, устроить продажу хлебаЕ Когда наступили консульские выборыЕ консулом был избран Гай Фанний Страбон, Гай же был избран во второй раз народным трибуном, хотя он и не выставлял своей кандидатуры и не искал звания трибуна; сам народ приложил старание, чтобы он стал трибуном. Так как Гай видел, что сенат относится к нему враждебно, Фанний же не энергично и без особого расположения поддерживает его, он снова привлёк на свою сторону народ новыми законопроектами. Он внёс предложение послать колонии в Тарент и в Капую и дать латинам права римского гражданства. Сенат испугался, что с Гаем совершенно нельзя будет боротьсяЕ и старался соперничать с ним в угождении народу во вред своим интересам. В числе сотоварищей Гая по трибунату был Ливий ДрузЕ К нему и обратились знатнейшие из граждан и советовали ему вступить в борьбу с Гаем, ополчиться на него вместе с ними, но не прибегать к насилию и не противиться народуЕ Гай предложил вывести две колонии и послать в них наилучших из гражданЕ Ливий же хотел основать 12 колоний и в каждую из них послать по 3000 неимущих граждан и нашёл в этом поддержку сената. Сенаторы ненавидели Гая, как льстеца, за то, что он, распределив землю между бедными, приказал каждому из них вносить оброк в государственное казначейство, а Ливий, хотя он и не брал этого оброка за наделы, пришёлся сенаторам по сердцуЕ Народ стал вполне верить в расположение к нему Друза, в его справедливое к нему отношениеЕ Когда Гай уехал в Африку для основания там колонии, Друз, в отсутствие его, ещё более старался привлечь на свою сторону народ, привязать его к себеЕ Вернувшись в Рим, Гай прежде всего переехал с Палатинского холма в место, расположенное ниже форума и населённое по большей части низшим и бедным классом. Собрался отовсюду народ, но сенат убедил Фанния прогнать всех, кроме лиц, имевших право римского гражданстваЕ В своих товарищах по должности Гай возбудил негодование по следующей причине. Народ собирался смотреть на форуме гладиаторов. Большинство должностных лиц устроило вокруг платные места. Гай приказал сломать их, чтобы бедные могли со своих мест смотреть бесплатно на зрелище. Так как никто не исполнил его распоряжения, Гай дождался ночи, предшествующей зрелищу, собрал всех бывших у него на постройках рабочих, сломал места для зрителей и таким образом сделал на другой день места свободными для народа. Народ увидел в Гае энергичного человека; зато сотоварищей по должности Гай оскорбил своей решительностью и насильственным образом действий. Поэтому-то Гай и не получил должности трибуна в третий раз;

хотя голосов за него было подано очень много, но его сотоварищи при провозглашении и объявлении имён избранных поступили нечестнои помошеннически. Впрочем, это вопрос спорный. ЕКогда консулом стал ОпимийЕ он намеревался уничтожить законы Гая. В этот день, после того как Опимий принёс жертву, один из его ликторов, Квинт АнтиллийЕ был убитЕ Народ был смущён этим убийством, но настроение вождей обеих партий было противоположное. Гай был раздражён и бранил своих приверженцев за то, что они дали противникам его давно ожтдаемый повод к жалобам. Опимий же ухватился за него и побуждал народ к мести.

Начавшийся тогда дождь заставил всех разойтись. Рано утром консул созвал заседание сенатаЕ Сенаторы постановили и приказали консулу Опимию спасать государство всеми имеющимися в его распоряжении средствами, чтобы уничтожить тиранов. Консул приказал сенаторам взяться за оружие, а каждому из всадников привести утром двух вооружённых рабовЕ Рано утром сторонники Гая, угрожая и крича, бросились занимать Авентинский холм. Гай не хотел вооружиться, но, как бы собираясь идти на форум, вышел в тоге, привесив к поясу небольшой мечЕ Гай, как говорят, хотел идти убеждать сенатЕ Но Опимий спешил дать битвуЕ Никто не видел, что Гай принимал в ней участие. Возмущённый происходящим, он ушёл в храм Дианы и там хотел убить себя. Однако, наиболее преданные ему его друзьяЕ воспрепятствовали ему сделать это:

Pages:     | 1 |   ...   | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 |   ...   | 49 |    Книги по разным темам