Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |   ...   | 57 |

Авторы использовали сводный рейтинг регионов ПФО РФ, определенный на основании частного ранжирования. Частные же рейтинги были сформированы из блоков показателей - производственного, финансового, социального. Для анализа рейтинга развития социальной сферы были проранжированы блоки социальных показателей: 1) денежные доходы населения, среднемесячная заработная плата, задолженность по заработной плате на одного работающего и из-за бюджетного недофинансирования, индекс потребительских цен, количество личных автомобилей на 1 000 жителей; 2) расходы регионального бюджета на здравоохранение и физкультуру, образование, социальную политику; 3) уровень безработицы и преступности; 4) превышение числа умерших над числом родившихся, коэффициент младенческой смертности, заболеваемость туберкулезом на 100 000 человек, уровень травматизма на 10 000 человек работающих, выбросы вредных веществ на 1000 человек; 5) объем платных услуг на душу населения, обеспеченность населения жильем на одного жителя, обеспеченность населения больничными койками на 10000 человек.

Далее, с помощью статистических методов - кластеризации и дерева классификации были выделены классы регионов (первый - лучший, второй - средний, третий - худший) и наиболее значимые блоки социальных показателей.

В результате, к лучшим регионам были отнесены в 2002 г. Башкортостан, Татарстан, Самарская и Оренбургская области, Удмуртия; к средним - Нижегородская, Пермская, Пензенская, Кировская, Ульяновская, Саратовская области; к худшим - Мордовия, Чувашия, Марий Эл. При различии методик анализа лидеры и аутсайдеры социального развития те же;

в обоих случаях к лидерам примыкает Самарская и Пермская области, к аутсайдеру - Чувашия.

III. Методика Фонда Карнеги. Рассчитывается рейтинг социальной напряженности и социального неблагополучия.

Индекс социального неблагополучия определялся на основании следующих показателей:

коэффициента младенческой смертности; уровня преступности; уровня миграционной убыли населения; уровня безработицы; объема задолженности по заработной плате; покупательной способности населения.

Для оценки социальной напряженности в регионах России использовались те же показатели, что и в предыдущей работе: уровень забастовочного движения; уровень публичной протестной активности; интенсивность выезда населения из региона; степень политической поляризации (в данном случае по итогам президентских выборов 2000 г.);

уровень протестного голосования (по итогам общефедеральных выборов 1999-2000 гг.);

индекс этнической мозаичности. Сводные индексы в обоих случаях определялись по методу многомерных средних.

Расположение регионов по бальной оценке социального неблагополучия существенно отличается от того, что было в предыдущих двух методиках. И дело тут не в том, что анализируются предыдущие годы (тогда различия можно было бы объяснить именно временным фактором), а набором координат и способом их анализа. Например, на первых двух местах по социальному благополучию - Нижегородская, Самарская, области. Третье и четвертое делят Ульяновская область и Башкирия, на пятом - РТ. На шестом и седьмом - Пензенская и Оренбургская области; далее - Саратовская область, Чувашия, Пермская и Кировская области. Замыкают же рейтинг Удмуртия, Мордовия, Марий Эл, Коми-Пермяцкий АО. Единственная характеристика, которая есть в этом рейтинге, но которой нет в предыдущих двух методиках, - это уровень миграции. Он и меняет столь сильно картину.

По индексу социальной напряженности внутри ПФО рейтинг регионов выглядит следующим образом: самая маленькая напряженность в Пензенской, Самарской, Нижегородской и Пермской областях. Далее следуют Чувашия, Саратовская область, РТ, Коми-Пермяцкий АО, РБ, Кировская и Ульяновская области. Замыкают - Оренбургская, Марий Эл, Удмуртия, Мордовия.

Status quo объясняет анализ показателей. Первый же - уровень забастовочного движения - объясняет положение аутсайдеров рейтинга по ПФО. Уровень митинговой активности - наибольший для ПФО - в Нижегородской области. Степень политической поляризации свидетельствует, на наш взгляд, как о социальной стратификации населения в регионе, так и об управляемости выборного процесса региональной властью. Поэтому этот показатель высок в Татарстане и Башкортостане. В Пермской области этот показатель высок, потому что там традиционно много голосов отдают правым. В ряде же регионов - экономически депрессивных - Чувашии и Марий Эл - голоса за Путина еле превысили голоса за Зюганова.

Уровень протестного голосования больше всего в ПФО в Пермской, Нижегородской, Самарской областях как самых либеральных в округе. Интенсивность выезда населения больше всего в Коми-Пермяцком АО, Кировской и Оренбургской областях, меньше всего - в Нижегородской области.

При анализе статуса регионов по двум параметрам - социальному неблагополучию и социальной напряженности - получается следующая картина. Полюсы социального развития занимают практически все те же регионы - РТ, Нижегородская, Самарская области и Марий Эл соответственно. Ульяновская и Саратовская области также занимают пограничное, среднее положение, но тяготеют все же к благополучным регионам. Удмуртия теряет баллы, что соответствует первому рейтингу сайта pfo.ru, Кировская область, наоборот, приобретает их - за счет миграционных и электоральных показателей - и примыкает к благополучным регионам (в первом рейтинге она находится ближе к концу, во втором - в середине). В признанных здесь средне неблагополучных Башкирии и Оренбуржье актуальны вопросы социальной напряженности - из-за миграции и протестного голосования.

IV. Эксперт. Журнал Эксперт (www.expert.ru) с 1996 г. публикует ежегодный рейтинг инвестиционной привлекательности регионов России, оценивающийся на основе инвестиционного потенциала и инвестиционного риска.

Мы выделили из всей таблицы инвестиционного риска только ту ее часть, что посвящена социальному риску; а затем оставили только те субъекты, что входят в состав ПФО РФ.

В данном случае первые три места стабильно в течение трех лет занимают Нижегородская, Пермская, Самарская области. Также стабильно последнее - Марий Эл.

Поднимаются вверх по рейтингу регионы-середняки - Саратовская, Кировская области.

Существенно вниз опускаются обычные лидеры - РТ и РБ, причем второй регион - вплоть до самых нижних строк рейтинга. Результаты данного рейтинга вполне соотносимы с данными рейтинга социальной напряженности, опубликованным фондом Карнеги.

V. Cопоставление рейтингов. К социально благополучным регионам разные в разных случаях авторы относят: 1) управляемые регионы с развитым социально-экономическим комплексом; 2) реформистские регионы с развитым социально-экономическим комплексом;

3) застойные балансирующие регионы с неразвитым социально-экономическим комплексом, но социальной стабильностью. К социально неблагополучным в разных случаях относят: 1) регионы с неразвитым социально-экономическим комплексом; 2) регионы с выраженной социальной напряженностью, но социально-экономически развитые; 3) регионы с неразвитым социально-экономическим комплексом и с выраженной социальной напряженностью.

Таким образом, ряд регионов - в зависимости от аналитического подхода - может с равным успехом оказаться как в числе лидеров ПФО по социальному развитию, так и в числе аутсайдеров. Яркий пример - Республика Башкортостан, благополучная по критериям уровня жизни, но имеющая очевидную социальную напряженность; обратный пример - Саратовская область. В то же время есть регионы, которые стабильно занимают первые (Нижегородская область, например) и последние (Марий Эл, например) места рейтингов вне зависимости от методики. Учитывая все это, можно с большой долей вероятности назвать лидеров и аутсайдеров социального развития, а также середняков, но проранжировать их уже будет трудно.

Безусловно благополучные: Пермская область, Нижегородская область, Самарская область. Безусловно неблагополучные: Марий Эл, Коми-Пермяцкий АО, Республика Мордовия. Возможно благополучные - по уровню жизни: РТ, РБ. Возможно благополучные - по отсутствию социальной напряженности - Саратовская, Пензенская области.

Балансирующие: Ульяновская область, Кировская область, Оренбургская область, Чувашская и Удмуртская республики.

Неоднозначность всех существующих рейтингов социального развития регионов ПФО не позволяет говорить о достаточной проработанности данной актуальной тематики. Они позволяют лишь отметить некоторые общие тенденции; выделить явные дихотомии, однако, более подробного анализа достичь пока в рамках ни одной из методик не удалось. Это означает, что оценка и прогноз социального развития регионов ПФО остается важной задачей ученых, представляющих междисциплинарное поле приволжского научного сообщества.

Примечания Зыкова Л.А., Николаева Н.А., Титова В.Ф., Шалашова Т.В., Широкова О.Г., Кудрявцева Н.В. Анализ рейтинговой оценки регионов Привожского федерального округа. 2000, 2001 гг. Вопросы статистики. №3. 2003. С. 61Ц70.

Попов Р., Сусаров А. Социальная напряженность и социальное неблагополучие. / Регионы России в 1999 г. Ежегодное приложение к Политическому альманаху России. М., 2000.

В. К. Абрамов, д.и.н., профессор МГУ им.Н.П.Огарева (г. Саранск) ПРИМЕНЕНИЕ КОЛИЧЕСТВЕННЫХ МЕТОДОВ В ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ ПОВОЛЖЬЯ По Поволжскому региону в 20 в. собран богатый статистический материал. Это в первую очередь касается работ местных представителей российской экономико-статистической школы и разнообразных переписей начала века, отличавшихся здесь весьма высоким уровнем. Например, Пензенская подворная перепись 1910 г. собрала почти идеальные, как по полноте, так и по качеству, сведения о крестьянском хозяйстве, став, по оценке специалистов, классическим примером подобных переписей. Не уступала ей по качеству (лишь по количеству аспектов) Симбирская перепись, статистические данные по другим губерниям региона. Во второй половине 20 в. по населению Поволжья был собран так же разнообразный антропометрический материал. В результате исследований В.П.Алексеева, В.В.Бунака, Г.Ф. Дебеца, К.Ю. Марк и др. установлены антропологические особенности финно-угорских и тюркских народов края. Русское население региона дополнительно подвергнуто комплексному исследованию, проведенному в 1950-х гг. экспедицией Института антропологии и этнографии СССР. С помощью традиционных методов установлены основные антропологические зоны. Достаточно четко уяснены антропологические различия:

этнические - между русскими, мордвинами, татарами и др. и даже внутриэтнические, например, между эрзянами и мокшанами, луговыми и горными марийцамии т.д.

Такое богатство количественных характеристик с одной стороны и многочисленных традиционных исследований местного населения с другой, открывает широкие возможности применения количественных методов, как для их апробации, так и для получения новых выводов. Особенно большой интерес представляют методы, позволяющие одновременно включать в синтетические и аналитические процедуры все имеющиеся в наличии показатели и устанавливать обобщенные количественные меры качественных различий исследуемых явлений и процессов. Но даже самые простые методы позволяют получать новые выводы, порой неожиданные.

Так, невысокий жизненный уровень населения Мордовского края в начале века историки традиционно относили на счет именно мордовского крестьянства. Исчисление же средних величин основных социально-экономических данных различных национальных групп населения позволило сделать вывод о лучшем экономическом положении мордвы по сравнению с русскими и татарами. В то же время показатели вариации свидетельствуют о меньшей имущественной дифференциации мордвы.

Регрессионный анализ зависимости численности местного населения от количества используемой им земли привел к интересному выводу: при надельной форме землепользования устанавливается прямо пропорциональная связь между численностью крестьянских семей и их благосостоянием. Видимо, такая зависимость характерна для общинного землепользования вообще и является сильнейшим стимулом к повышению рождаемости и выживанию народов с подобной формой общежития.

Поскольку в исторических исследованиях точные числовые данные часто труднодоступны или отсутствуют вообще, определенную сферу применения нашли методы ассоциации, контингенции, корреляции рангов. Так, методом ассоциации было установлено, что темпы организации комбедов в Пензенской губернии не зависили от национального состава населения волостей и сел. Корреляция рангов показала, что в 19051907 гг. коэффициент корреляции между количеством земли, используемой крестьянами и участием последних в волнениях составлял r = -0.5; в то время как в 1917 г. r = -0,9 и т.д.

Особенно большие возможности открываются при использовании количественных методов в антропологических исследованиях. Основные характеристики исследуемых русских групп региона были взяты из книги Происхождение и этническая история русского народа. Данные о других народах Поволжья получены из материалов исследований К.Ю.Марк. Все указанные группы исследовались по одной методике и примерно в одно и то же время (середина 1950-х гг.). Сравнение антропологических типов проводилось, в основном, по признакам рекомендуемым Г.Ф.Дебецом, за исключением тех, которые отсутствовали в приведенных показателях сравниваемых групп.

В ходе исследований сопоставлялись мордовские группы (по 99-102 чел.): 12 мокшанских, 11 эрзянских, 1 терюханская (52 чел.); русские (по 70-100 чел.): 12 донсурских, верхневолжских, 6 средневолжских, 6 северовосточных; 1 горномарийская (Еласовский район Марий-Эл - 100 чел.), 1 чувашская (Октябрьский район Чувашии - 76 чел.) и татарская (Ширингушский район Мордовии - 99 чел.).

Количественные методы в этой сфере впервые были использованы в связи с изучением антропологических различий эрзян и мокшан - основных субэтнических подразделений мордовского народа. Сравнение эрзянских, мокшанских и русских групп сначала шло по классическому критерию согласия, широко применяемому в антропологическом аппарате.

Pages:     | 1 |   ...   | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |   ...   | 57 |    Книги по разным темам