Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 |

В 1993 г. по инициативе Гайдара была создана Межведомственная комиссия по социально-экономическим проблемам угледобывающих регионов (как ее потом называли - угольная МВК). Комиссия наделялась исключительными полномочиями. Её решения были обязательны для всех министерств и ведомств, для субъектов Федерации. Первым председателем МВК был Гайдар, а затем в 1994-1998гг. ее возглавляли первые вицепремьеры Чубайс, Шохин, Потанин, Каданников, Немцов. Однако суть угольной реформы была очень четко сформулирована Е.Т. Гайдаром именно в 1993 г.: ликвидация технически отсталых и убыточных угледобывающих предприятий с адресной социальной поддержкой шахтеров и адаптация угольной промышленности к рыночным отношениям.

На первых же заседаниях угольной Комиссии он в ходе горячих дискуссий с участием специалистов отрасли, руководителей шахт и разрезов, профсоюзных лидеров добился принятия очень прозрачной схемы распределения бюджетных средств между предприятиями и объединениями угольной промышленности. Затем были приняты важнейшие решения по реструктуризации отрасли и приватизации ее предприятий.

Сегодня можно с уверенностью утверждать, что начатая Е.Т. Гайдаром реформа угольной промышленности дала положительный результат. Ликвидировано более нерентабельных шахт. Численность работников в отрасли сократилась, а производительность труда выросла вдвое. Смертельный травматизм в отрасли сократился более чем в 2 раза. О бюджетных дотациях угольным предприятиям мы уже почти забыли.

Более 90% угля в стране теперь добывается частными угольными компаниями, причем добыча ежегодно растет. Если до реформы от угольных предприятий все бежали как черт от ладана, то после нее за акции угольных компаний боролись наши самые знатные олигархи. И это, может быть, самый убедительный индикатор успеха угольной реформы.

Надо сказать, что в промышленной политике, за которую в 1992-1993 гг. отвечало Минэкономики, наряду с позитивными результатами были и серьезные просчеты. В частности, нам не удалось реализовать меры селективной поддержки предприятий. Ей в Программе углубления реформ 1992 г., которую я упоминал выше, было уделено большое внимание. Однако, наметив отраслевые приоритеты (атомная промышленность, энергетическое машиностроение, авиационная промышленность, льноводство и некоторые другие), мы не сумели предложить эффективных инструментов их реализации.

С высоты сегодняшнего дня представляется, что и сама идея преференций отдельным отраслям и производствам, за которую лично я активно ратовал, была не очень содержательной. Очевидно, рынок решает такие вопросы лучше чиновников. К тому же в начале 90-х уровень администрирования у нас был недостаточным для решения нетривиальных задач. Поэтому вряд ли оправданным было требовать от бюджетных процедур, структур министерств экономики и финансов в Москве и на местах, налоговой и таможенной служб тонкой настройки. Да и сегодня попытки предложить и реализовать очередную программу промышленной политики лично у меня вызывают серьезные опасения.

Нельзя не коснуться еще одной темы, которая в последнее время снова активно обсуждается. Если суммировать разные высказывания, то я бы ее сформулировал примерно так. В брежневские годы экономика устойчиво развивалась и люди неплохо жили. Да, чего-то не хватало, но зато была стабильность. Ельцин с Гайдаром дорвались до власти, провели шоковую терапию и мы получили лихие девяностые.

Мне казалось, что в работах Гайдара, Чубайса, Мау, Ясина, в трехтомнике История новой России под редакцией Филиппова, В Очерках новейшей истории Лопатникова и Травкина, публикациях Ослунда и др. дан исчерпывающий, аргументированный и подтвержденный фактическими данными ответ на подобные высказывания. Но, если они снова в центре внимания некоторой части нашего общества, попробую сформулировать свою позицию.

Жизнь сложилась так, что в начале 90-х вместе с завлабами и мальчиками в розовых штанишках Б.Н.Ельцину пришлось расхлебывать ту жуткую кашу, которую не один год заваривали умудренные большим партийно-советским опытом руководители СССР. Причем действовать нужно было весьма решительно. У первого постсоветского правительства России не было никаких 500 дней для проведения экономической реформы.

Гигантские очереди в магазинах за всем - от хлеба до водки, сигаретные бунты, перебои в работе систем водоснабжения и отопления. Останавливались не только мелкие и средние, но и самые что ни на есть системообразующие предприятия страны. Бастовали уже не только шахтеры, но даже рабочие оборонных заводов. Сегодня молодые люди не ведают, а многие из тех, кто постарше, уже подзабыли те ожидания грядущей катастрофы, которые овладели и руководителями предприятий, и региональными лидерами, и федеральными чиновниками, и рядовыми гражданами.

Очевидно, что время на подготовку к плавной экономической реформе было упущено. Конечно, было бы, например, правильнее до либерализации цен накопить ресурсы для интервенций на товарных рынках, чтобы смягчить неизбежный ценовой шок.

Но о каком накоплении ресурсов могла идти речь, если стране реально грозил голод.

Руководители многих областей и городов слали Ельцину и Гайдару телеграммы, уведомлявшие об исчерпании продовольственных ресурсов, с требованиями их скорейшего пополнения.

Золотовалютные резервы страны в ноябре 1991 г. составляли около 60 млн долларов, а внешний государственный долг был около 80 млрд долларов, внутренний - около 15 млрд. Новых займов нам ни одна страна не давала. Более того, в счет старых долгов в канадских и европейских портах арестовывались корабли с зерном, которое мы должны были получить по ранее заключенным соглашениям.

А в это время правительство Ельцина - Гайдара должно было:

Х создавать новую бюджетную и жизнеспособную налоговую систему, чтобы хоть както наполнить казну и сформировать реальный бюджет страны;

Х наводить порядок в банковской системе и денежном обращении в условиях общего с бывшими союзными республиками рублевого пространства. Печатались наличные деньги, к счастью, только в России - в Москве, Питере и Перми, а вот кредитную эмиссию банков Украины или Грузии проконтролировать было практически невозможно;

Х создавать, по существу, заново военную организацию страны;

Х обустраивать государственную границу Российской Федерации и вводить таможеннотарифное регулирование;

Х договариваться с МВФ и Мировым банком о стабилизационном и продовольственном займах;

Х решать самые насущные проблемы поддержания систем жизнеобеспечения и т.д.

Да, по ряду причин, в том числе названных мною выше, родившееся в муках на месте советской республики демократическое государство в первые годы своего существования было недостаточно отстроенным. Его институты во многом формировались второпях и на ощупь. Милитаризованная, не ориентированная на конечный спрос и не способная реагировать на научно-технический прогресс экономика, которую страна унаследовала от социалистического прошлого, нуждалась в коренных преобразованиях. Именно они проводились в первые годы становления нового российского государства Правительством реформ.

Конечно, были ошибки. На мой взгляд, главная из них - недостаточная системность в государственном строительстве. Многие из нас, в том числе я, были уверены, что главное - перестроить экономику (лбазис, как нас учили в марксистской политэкономии). А уж политическая структура и социальные отношения в обществе (лнадстройка!) неизбежно реформируются в новых экономических условиях. Эта уверенность подпитывалась тем, что в конце 1980-х Цначале 1990-х годов окружавшие меня люди - дома, на работе и на улицах, во время митингов и тем более событий августа 1991 года Цнастолько активно и искренне участвовали в общественной жизни, что казалось, страна быстро распростится с тоталитарным прошлым и с радостью окунется в демократическое настоящее. Но, как выяснилось, невозможно добиться радикальных изменений в экономике, модернизировать страну, не изменив в целом политическую систему и ценностные установки общества. Недостаточно изменить материальное положение людей, надо, чтобы произошли изменения в головах, в их мировоззрении.

В этой же плоскости лежит вопрос о смене аппарата управления. Когда мы пришли в правительство, там продолжали работать до 90% бывших сотрудников аппарата ЦК КПСС, Совмина и других союзных ведомств. Г.Э.Бурбулис, который организовывал работу администрации президента и аппарата правительства, нас успокаивал: Ребята, не волнуйтесь, когда эти советские чиновники поймут, что мы за Родину, увидят, что вкалываем днем и ночью, чтобы спасти страну, они станут нам помогать. Некоторые действительно искренне стремились помочь, другие - также искренне помешать. Всякое бывало. Ведь прежняя система в одночасье рухнула, а новую только предстояло создать.

Более или менее перестроилось Министерство экономики, Министерство финансов, Министерство внешнеэкономических связей, Госкомимущество, другие экономические ведомства. В экономическом блоке Правительства команде Гайдара удалось настойчиво проводить свою линию. А вот большая часть силовых ведомств и правоохранительная система, по существу, какими были, такими и остались.

Сегодня приходится констатировать, что в 1991Ц1992 годах основные силы реформаторы сконцентрировали на экономике. А также глубоко и настойчиво включиться в преобразование других сторон государственной системы, на мой взгляд, не удалось. Все мы задним умом крепки. Поэтому сегодня мне кажется, что с первого дня не меньше, чем экономикой, надо было заниматься реформой судебной власти и правоохранительной системы. Надо было лучше отслеживать реальные интересы вновь нарождающихся социальных групп населения и поддерживать формирование различных партий и движений. Надо было создавать и укреплять местное самоуправление, механизмы федеративной парламентской республики и институты гражданского общества.

За свои просчеты мы поплатились трагическими событиями октября 1993 года, реальной угрозой реставрации коммунистического режима во второй половине 1990-х годов и отклонениями от магистральной линии демократического развития в 2000-е годы.

Я - не политолог. Мне трудно более конкретно и содержательно описать механизмы такой трансформации. Но в том, что она произойдет, я убежден. И последние события в Москве на Болотной, по всей стране убедительно подкрепляют мою убежденность.

Рыночная экономика, несмотря на все препятствия, которые могут чинить и чинят власти, так или иначе формирует достаточно влиятельные группы людей. Их объединяют общие социальные, а затем и политические интересы. Конкуренция между ними и отражающими их интересы политическими партиями должна привести к трансформации государства в нужном всем нам направлениям.

В заключение хотел бы привести две цитаты: из вступительного слова Б.Н. Ельцина на заседании Правительства РСФСР 15 ноября 1991 г. и из выступления Е.Т. Гайдара.

Б.Н. Ельцин:

Я представляю, в какое время мы руководим Россией. Такого кризисного состояния не было, может быть, за всю историю России: экономического, финансового, материального обеспечения людей, социальной сферы, культурной, духовной, в развитии промышленности, сельского хозяйства, транспорта, экологии. Что ни возьми, то не просто проблема, а или кризисная ситуация, или близкая к катастрофе. Действительно, мы оказались сейчас на узкой тропинке, которая идет по краю пропасти, а одна нога уже практически в пропасти. И вот надо успеть пройти по этой тропе, и надо все-таки за достаточно короткий срок столько, сколько выдержит народ.

Е.Т. Гайдар:

Россия отнюдь не обречена на вечную нищету, на чудо вечной нищеты в богатейшей стране. Она может начать быстро наверстывать отставание, потому что в ней есть мощная сила, мощный интеллектуальный потенциал. Тут можно включить один мотор - мотор интересаЕ Сегодня, с включенным мотором интереса, я убежден, Россия может прекрасно пойти вперед и стать одним из лидеров 21 века.

Pages:     | 1 | 2 |    Книги по разным темам