Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | А.В. Улюкаев - Первый заместитель Председателя Центрального Банка РФ Добрый день, дорогие друзья! Как сказал Сергей Германович [Синельников], хотели обсудить сегодняшнюю тему в узком кругу, но не знаю, может быть есть смысл собирать чуть более широкие круги для обсуждения, потому что это обсуждение не только технократическое, не только цифры-факты, это вопросы стратегии, вопросы идеологии и, в конце концов, вопросы смысла нашей деятельности.

Я хочу начать свое выступление не совсем обычно. Если аудитория не против, я почитаю стихи памяти моего друга Егора Гайдара.

И, одна за одной, и один за одним Беспросветные дни, несусветные ночи.

Мы остались одни, Он - один, мы - одни...

Напророчить, между прочим, подобное было легко, Но не очень, помогает теперь твой бурбон, Молоко одиночекЕ Как просвет между строчек оказалась жизнь коротка, Но вместила две эпохи короткая эта строка, Как две даты над скромной могилой, Хороши или плохи, пойди, разберись. Ахи, охи, Полосатая жизнь и небесная высь - две эпохи.

Так чего ж мы галдим, видишь, дым поднимается в небо, Так и быль обращается в небыль, Мы - одни, он - одинЕ И вот на наших глазах быль превращается, или ее пытаются превратить, в небыль.

Но мы-то живые, мы жили тогда и живем сейчас, мы-то знаем, как было на самом деле.

И поэтому, я считаю, что смысл и этой нашей конференции, и много чего другого состоит в том, чтобы утверждать правду, историческую правду, политическую правду, экономическую правду. Для того чтобы утверждать правду, нужно две вещи - мужество и знание. Это то, чем как раз Егор Тимурович в полной мере обладал. И хотя, говоря его словами, утверждение правды - не самое политически и экономически рентабельное занятие на короткой дистанции, но на длинной дистанции, жизни поколений, инвестиции в правду - это самые лучшие инвестиции.

Я может быть не вполне готов ответить на те вопросы, которые поставил Сергей Германович. Так что я тезисно скажу о том, как мне кажется, какие уроки я извлек из того, что было тогда, и о дальнейшем развитии, а потом все-таки немножко о своем, о девичьем - о макроэкономике.

Часто внешние признаки модернизации или экономического развития, внешние признаки успешности экономики или финансов мы считаем содержательными признаками. А это не совсем так. Как мне кажется, и это может быть первый для меня урок, который я лично извлекаю, внешние признаки успеха-неуспеха и реальное содержательное движение к такому экономическому развитию, которое обеспечит хорошую жизнь наших граждан, это не одно и то же.

Следующее, что я хотел бы сказать, это то, что все-таки, как не крути, мы живем в стране и работаем в экономике, которая в каком-то смысле создана Гайдаром.

Некоторые чертыхаются и ругаются при упоминании этого имени, но и они тоже живут и работают здесь по этим правилам, хотя им может быть и не нравятся эти правила, но они работают по ним. У нас не получилось русского экономического чуда, о котором мы мечтали в том смысле, что Россия имела шанс стать наиболее экономически свободной, либеральной страной и может быть даже иметь самую быстрорастущую экономику в мире. Этого не получилось. Но то, что у нас все таки есть нормальная экономика, которая живет по нормальным экономическим законам, которая точно так же реагирует на инструменты денежной политики, как и любая другая экономика, это в каком-то смысле чудо, что все это работает, и мы довольно нормально развиваемся.

Мы, может быть, хотели бы поставить перед собой более высокие задачи, но тогда мы должны измениться и должны изменить институты, - это второй урок, который я для себя извлекаю. Всегда, всю свою жизнь я считал, что макроэкономика, финансы, денежная политика, бюджетная политика - это самое главное. Сейчас же я считаю, что это не так. Эти двадцать лет меня лично убедили, что это не так. Как в средневековье говорили схоласты - философия - служанка богословия. Так вот я сейчас скажу, что макроэкономика, денежная политика - это служанка у институциональной экономики.

Развитие институтов, формирование качественных институтов, собственности, регулирование всех гражданских отношений важнее, оно первично.

Третье, что я хотел бы сказать тоже тезисно, что каждое событие нужно мерить по правильным критериям. Некоторые предлагают: а вот давайте либеральные и нелиберальные реформы, напишем десять определений либеральных реформ и посмотрим, подпадает ли под это то, что было в начале 95-го года, или не подпадает.

Ну, допустим, не подпадает, ну а тогда чего же Вы Я вам так скажу: то, что было тогда сделано, это вообще никакие не либеральные реформы, я считаю, что это была спасательная операция. Причем спасательная операция по реанимации того пациента, который уже находился в состоянии клинической смерти. Этим пациентом была российская экономика, и российская социальная система. И любой ответственный политик, либерал, коммунист, монархист, кто угодно, если он ответственен перед своим народом, перед своими детьми, должен был бы сделать примерно то же. Мы видели, что в короткий период 1999-го года, когда Примаков, Масляков, как к ним не относись политически или лично, эти ответственные люди проводили в общем-то вполне нормальные вещи. По этому критерию надо судить, а не по критерию соответствия или несоответствия каким-то прописям.

И еще одно. Тогда, в конце 1980-х годов вводилась экономически правильная терминология. Я сам говорил и даже писал об этом, что вот мы говорим про разгосударствление, а надо бы уже говорить о приватизации. На самом-то деле теперь я думаю, что разгосударствление важнее, чем приватизация, т.е. уход государства и минимизация участия государства в регулятивной жизни, создание нормальной конкурентной среды, ликвидация административных барьеров. Если создается такая среда, в которой государство на самом деле лишь сторожевая собака, это ситуация, при которой в принципе и государственные компании по собственности, но работающие по этим правилам, такая ситуация экономически более содержательна и эффективна, чем ситуация, когда какое-то количество частных в формальном смысле компаний играет по тем правилам, которые постоянно устанавливает и меняет государство. Вот это как раз худшая экономическая среда.

Теперь немножко хотелось бы поговорить по тем макроэкономическим вызовам, с которыми мы сталкиваемся. Когда я говорю мы, я имею в виду не только Россию. На самом деле вызовы глобальны, просто для нас они формулируются, может быть, чуть жестче, чем для других частей мира, но они одинаковые.

Первое - уже, наверное, третий год я говорю, что я против обсуждения ситуации в терминах кризис, рецессия, т.е. это технически возможно, но не это определяет суть дела. Кризис как элемент делового цикла - это не то, что мы переживаем. Там какая-то вторая, третья волна в таком понимании кризиса - не будет и нет смысла о ней говорить. Я называю эту ситуацию, как где-то прочел термин, который мне очень нравится, новая нормальность, новая нормальная. Нормальная в том смысле, что это очень надолго, на мой век ее точно хватит, я уже как действующий человек не увижу другую нормальность. Эту новую нормальность можно описать, как мне кажется, тремя мазками.

Первый - это серьезное изменение темпов мирового экономического роста - резкое снижение темпов роста, как в развитых экономиках, так и на развивающихся рынках. Причем, когда я говорю резкое, это, скажем, вдвое. Мировая экономика никогда не будет иметь больше 5% среднего роста, image markets не будут иметь больше 10% среднего роста, а это все будет сжиматься примерно вдвое. То же самое будет касаться и России.

Второй элемент этой новой нормальности - это высокая волатильность на всех товарных и денежных рынках, а эту высокую волатильность будут время от времени поражать такие локальные всплески, которые многие будут называть кризисом, волнами. Но это будут локальные всплески в рамках высокой волатильности на центральных рынках, совсем необязательно следующие за каким-то деловым циклом, а которые могут появляться на самых разных его стадиях.

Третий элемент, как мне кажется, - это исчерпанность инструментов и механизмов традиционной политики государственной монетарной, фискальной, политики стимулирования спроса, просто количественное и содержательное исчерпание этого инструментария. И вот это определяет набор, т.е. ситуация становится сложнее, а возможностей на нее отвечать становится меньше. Раз это так, то и не надо предаваться иллюзии, что государство в лице своих институтов способно принципиально вмешаться и изменить эту ситуацию. Лучше трезво оценить свои возможности, сказать, что они невелики. Мы можем немного скорректировать это, не допустить катастрофическое развитие. Мы должны это делать, мы будем это делать, но не ставить перед собой заведомо невыполнимые цели вернуться к тому прекрасному новому миру, который у нас был в нулевых годах. Я не считаю этот мир прекрасным, я считаю, что все риски, которые сейчас реализовались, были созданы тогда, в период безудержного консьюмеризма, который подогревался, подстегивался не очень умной монетарной фискальной политикой по всему миру.

Теперь более конкретная ситуация, у тех локальных волн ухудшение ситуации всегда вызывает какие-то триггеры. Вот сейчас есть три базовых триггера. Первый - это ожидание американской рецессии - то ли будет, то ли нет. Вот во втором квартале все считали, прогнозировали, что будет, третий и сейчас четвертый дают некоторое улучшение, ну вот теперь говорят, скорее всего, не будет. От Америки ждут низких темпов роста, а по-моему подходу - нормальных темпов роста, 1,5Ц2% в год. Второй - это ситуация в Европе: суверенный долг, регулирование-урегулирование, соответствующие риски, которые там возникают. Опять же консенсус-прогноз - это нулевой рост в Европе в 2012 году, вполне реалистичное представление. Возможно, потом будет немножко больше, но не сильно больше. И третий - это image markets, прежде всего Китай, Индия, мягкая посадка или жесткая, т.е. я думаю, что сомнений, что эта посадка будет, содержательных не остается, она будет, но просто очень быстро и катастрофично произойдет или нет.

Все это в целом означает, что для России тоже соответствующие последствия возникают. Какие последствия Обычно Россия импортирует элементы макроэкономического ландшафта, которые складываются глобально. Какие каналы импорта Это товарные цены, которые определяют финансы, государство, бюджет и финансы, бизнес, а следовательно его инвестиционной программы, приток или отток капитала, который определяет ситуацию на фондовом рынке и ситуацию с ликвидностью, возможности или невозможности долгового развития. Вот базовое, что сейчас происходит, сейчас один из этих каналов работает, другой - нет. То есть цены товарные по прежнему высоки, это значит, что финансы и предприятия государства хороши, у нас будет, конечно, профицит бюджетный в этом году. По последним данным Минфина, профицит будет 0,5%, но я думаю, что будет немножко больше профицит, где-то до 1,0%, т.е. 0,8Ц0,9%, но это не принципиально. Соответственно финансы и бизнес тоже в неплохом состоянии, это порождает возможность кредитоваться. У нас довольно высокий кредитный рост - 24Ц25% по итогу года будет номинальный рост кредитного портфеля, что создает некий подсос для экономического роста.

При этом мы видим, что происходит большой отток капитала. И, похоже, по этому году он будет больше, чем наш измененный прогноз, т.е. больше, чем 70 млрд долл., может быть, 80 или около того. Хотел бы здесь остановиться на два слова. Мне не нравится, когда об оттоке капитала говорят в терминах хорошо-плохо, я не знаю, хорошо это или плохо. Отток капитала, цифры, которые мы все обсуждаем, это чистый отток частного иностранного капитала. Чистый отток - это разница между притоком и оттоком, т.е. у вас одновременно могут расти и пассивы, и активы и банков, и инноваторских компаний, а сальдо будет немножко изменяться, причем изменяться по разным обстоятельствам. Прямые и иностранные инвестиции - это одно дело, а инвестиции в инструменты денежного рынка - совершенно другое дело, поэтому к этому нужно спокойно относиться, ни в коем случае не стремиться бороться с этим методами административного урегулирования или проведением специальной политики по резервным требования и т.д. Не надо с этим бороться, надо спокойно изучать это обстоятельство. А когда ты его изучаешь, ты видишь, что на самом деле у нас было два года притока, который был сформирован в основном инструментами денежного рынка, а именно - ожиданиями по укреплению рубля - дифференциал процентных ставок российских и глобальных и переизбыток глобальной ликвидности. Вот и все! Это мощный подсос, который создавал нам в основном головную боль, потому что было высокое денежное предложение, к которому мы оказались не очень-то готовы. Мы его стерилизовали, и Минфин, и Центробанк, но не всегда успешно.

В этом смысле ситуация, при которой вы имеете высокое положительный сальдо текущего счета и высокое сальдо капитального счета, содержательно очень опасна. И это нормальный баланс, когда высокое сальдо текущего счета компенсируется отрицательным сальдо капитального счета, лучше не очень большим, умеренным. Или, наоборот, бывает обратная ситуация, даже чаще бывает обратная, когда высокое отрицательное сальдо текущего счета компенсируется притоком капитала. Тоже нормально, должен же быть какой-то баланс. В этом смысле я считаю, что это вписывается в параметры и координаты новой нормальности. Это означает, что Центральный банк перестает быть поставщиком ликвидности, имитируя рубли против приобретения валюты. Начиная с августа мы, скорее, даже стерилизуем рубли, продавая валюту в разных объемах, в разное время. Довольно много мы продавали в сентябре-октябре, потом в ноябре резко снизились продажи. Сейчас, в декабре у нас маргинальные объемы в несколько сот миллионов, т.е. объем продаж за эти полмесяца.

И так будет.

Pages:     | 1 | 2 |    Книги по разным темам