Проблема типологии групп В предыдущей части книги мы уже указывали, что первые типологии групп были созданы теоретиками психологии масс. Напомню, Г. Лебон делил массы на однородные и разнородные по составу, что позволяло ему различать степень сплоченности масс и увязывать с этим признаком продолжительность существования социальных общностей. Г. Тард обратил внимание на более существенные, с его точки зрения, различия, а именно на то, что общности бывают естественными и искусственными, стихийно-анархическими и дисциплинированными. Такая классификация давала возможность представить все общество в виде совокупности естественных и искусственных социальных образований.
Кстати, современные социальные психологи также считают существенно важной дихотомию: организованные и спонтанные группы (Кричевский, Дубовская, 2001).
Организованные (формальные, официальные) группы формируются внешними по отношению к самим группам силами. Их цели и задачи, как правило, также задаются извне. То же самое касается и структуры группы (Свенцицкий, 2004). Роли, тип и характер коммуникации в организованной группе, а также большинство групповых норм определяются не самими членами группы, а внешними организаторами.
Спонтанные (неформальные, неофициальные) группы возникают стихийно. Основанием для их формирования служат позитивные психологические отношения индивидов, образующих группу.
Вместе с тем, необходимо отметить, что в силу ряда причин деление групп по признаку организованности-стихийности всегда содержит элемент условности. Первая причина - стихийные группы, на что указывал еще Тард, при определенных обстоятельствах могут трансформироваться в организованные. Впрочем, возможно и обратное превращение, то есть переход группы из организованного состояния в неорганизованное, стихийное образование.
Вторая - в любой организованной, формальной группе практически всегда происходит стихийный процесс формирования неформальной, спонтанной группы, а то и нескольких сразу.
Интересно также отметить, что сегодня исследовательский интерес современных американских социальных психологов ориентирован на изучение тех же самых типов групп, что в свое время исследовала психология масс. И вопросы перед ними стоят все те же. Об этом свидетельствует Р. Бэрон и его коллеги, которые, в частности, пишут, что многие современные исследования делают своим предметом временные группы, у которых нет четкой структуры и отсутствуют прочные взаимоотношения. Члены таких групп связаны между собой лишь краткий период и оказывают друг на друга влияние в быстротекущих коммуникациях. В этих исследованиях изучается поведение толпы, оказание помощи, влияние аудитории, скученности и перенаселенности (Бэрон, Керр, Миллер, 2003).
Современные классификации Современные социальные психологи исходят из того, что любая характеристика групп может стать основанием для построения классификации. При том, конечно, условии, что различение групп по этому основанию будет отражать имеющиеся между ними существенные психологические различия. В противном случае типология просто не будет иметь смысла.
Наиболее очевидными являются различия во внешних признаках групп, таких как размер, состав, длительность существования, режим вступления и выхода. От этих признаков, в свою очередь, будут зависеть внутренние характеристики: сплоченность, степень удовлетворенности членов группы, их приверженность группе или групповым ценностям и т. д. Очевидно, что чем больше группа, тем менее она сплоченная, а пребывание в группах закрытого типа, вероятно, приносит их членам большее психологическое удовлетворение, так как гарантирует им ощущение собственной избранности, исключительности. Ну и так далее.
Самым общим и наглядным основанием для деления является размер групп, поэтому все их можно разделить на большие и малые. Что касается больших, или дистантных групп, то к ним относят этнические общности, профессиональные объединения, политические партии, крупные по численности организации (Свенцицкий, 2004).
Необходимо подчеркнуть, что критерий выделения больших и малых социальных групп очень неопределенный, так что единого перечня социальных общностей, которые можно было бы обозначить понятиями большие или малые социальные группы, не существует. Поэтому, например, американские социальные психологи к большим группам относят любую крупную совокупность людей, объединенных одним общим признаком. Так, скажем, выделяют расовые, гендерные, возрастные и т.д. группы. В то же время А.Л. Свенцицикий полагает, что наряду с большими группами необходимо выделять общности, называемые социальными категориями. К таковым он относит студентов, безработных, инвалидов труда и т.д. (Свенцицкий, 2004). А вот Г.М. Андреева такие социальные общности называет условными группами (Андреева, 2004).
Так или иначе, но все большие группы являются достаточно аморфными, слабоструктурированными образованиями. Единственным психологическим обоснованием, позволяющим относить все эти общности к разряду психологических групп, служит лишь то обстоятельство, что большинство индивидов, принадлежащих к этим группам, идентифицируют себя по единому признаку - гендерному, этническому, возрастному, профессиональному и т.д.
К числу особенностей таких групп можно отнести и то, что несмотря на единое идентификационное основание, их члены редко или вообще никогда не осознают своего единства, не отличаются сплоченностью, не имеют возможности взаимодействовать с остальной группой.
До недавнего времени в изучении больших и малых групп существовало своеобразное разделение труда: большие общности (нации, классы, гендеры, культуры, демографические категории, территориально - географические общности) исследовали социальная и культурная антропология, культурология и социология, а малые группы считались традиционным объектом изучения социальной психологии. Объяснялось это просто - перекосом в сторону эмпирических, прежде всего, экспериментальных исследований, господствующим в социальной психологии.
Понятно, что экспериментировать с большими группами попросту невозможно. Хотя, конечно, в недавней истории предпринимались попытки ненаучных экспериментов, например, с классами, нациями, а сегодня феминизм предлагает поэкспериментировать с гендерами. Правда все они предпринимались не учеными-исследователями, а авантюристами от политики и идеологии. (О вождях, как постановщиках безумных социальных экспериментов, речь шла выше, а о феминизме она еще впереди.) Сегодня, когда в социальной психологии появились новые направления, такие как кросскультурная, гендерная, демографическая, экологическая и т. д. психология, где не делается основной упор лишь на экспериментирование, большие социальные группы начинают входить в область и социально-психологических исследований.
Критерий выделения малых групп столь же зыбкий, что и в случае с большими группами.
И там, и здесь имеется ясность лишь с ограничением нижнего количественного предела - это два человека, или группа-диада. То есть, это те самые двое индивидов, с которых, по мнению Лебона, начинается масса (Лебон, 1995а).
А вот верхний предел как малой, так и большой группы определить практически невозможно. Какое бы число членов мы ни назвали, оно будет вызывать обоснованные сомнения и возражения, о чем уже говорилось выше. Как же быть Вероятно, проблема здесь в том, что уже сами названия - большая и малая группы предполагают наличие какого-то, хотя бы приблизительного количественного определения их численности. Но как мы убедились, сделать это невозможно. Следовательно, здесь мы имеем дело либо с произвольным, искусственным принципом деления групп, которое не имеет содержательного основания и не отражает существенных различий в характеристиках, либо названия групп, указывающие на их количественные признаки, здесь не годится. Либо справедливо и первое, и второе, то есть, бессодержательное, безосновательное разделение привело к некорректному обозначению групп. Я полагаю, что в данном случае необходимо выделять не количественные, а психололгически-качественные основания для дифференциации групп.
Думается, более существенным основанием для выделения групп является степень эмоциональной привязанности членов группы друг к другу и к группе в целом. Этот же показатель может свидетельствовать о степени удовлетворенности от пребывания в группе. Данный критерий был предложен американским социологом и социальным психологом Чарльзом Кули, который всю совокупность групп делил на первичные и вторичные группы.
Первичными для людей являются те группы, в которых отношения строятся на взаимных личных симпатиях и приязни. Членство в таких группах служит для индивидов самостоятельной ценностью, такие группы для них наиболее близки и дороги (Свенцицкий, 2004). Вероятно, в данном случае можно говорить не только об интенсивной эмоциональной привязанности человека к группе, но еще и о глубокой идентификации с ней. Несмотря на то, что мы входим в различные группы, не со всеми из них мы идентифицируемся в равной мере. Членство в значимых и дорогих для нас группах порождает наиболее существенную идентификационную связь с ними - эти группы начинают занимать центральное место в нашей Я-концепции.
Во вторичные группы люди объединяются не на основе взаимной симпатии и эмоциональной привязанности, а во имя политических, экономических, профессиональных и т.д.
интересов. К группам этого типа относятся различные официальные, политические, производственные и т.п. организации. Иными словами, вторичными, как правило, являются организованные группы.
Правда, и в этом случае мы не можем провести строгого разграничения названных типов групп, поскольку, как резонно замечает А. Свенцицкий, трудно найти такую группу, где отношения были бы напрочь лишены эмоциональности и носили бы безличный характер (Свенцицкий, 2004). Кроме того, нередки случаи, когда вторичные по формальным признакам группы (политические, военные, профессиональные и т.д.) в силу различных социальнопсихологических обстоятельств начинают выполнять в жизни индивида функцию первичных групп. Это все те случаи, когда работа, политическая или общественная деятельность заменяют человеку семью, близких и друзей, или, по крайней мере, отодвигают листинные первичные группы на второй план.
Еще одно интересное и содержательное основание для создания типологии групп было предложено в 1942 году Г. Хайменом. Он обратил внимание на то, что группы способны оказывать на людей референтное влияние, то есть служить для них своеобразными эталонами, или образцами.
Правда, образцами недосягаемыми. Те группы, в которых мы состоим, чем-то нам нравятся, а в чем-то и не устраивают нас. И уж во всяком случае они не кажутся нам образцовыми, или идеальными. Все эти группы являются для нас группами членства - такое название дает им Хаймен. Можно, конечно, предположить, что в редких случаях группа, членом которой человек является, кажется ему идеальной и полностью его устраивает. Но это скорее исключение, чем правило.
Иное дело - референтные группы. Мы в них не входим и потому они вызывают у нас восхищение и одобрение, в наших глазах они обладают высшим авторитетом и ценностью. По поводу этой психической особенности восприятия людьми недосягаемого обычно говорят либо, что запретный плод сладок, либо, что хорошо там, где нас нет. Так или иначе, но принятые в Существует, по крайней мере, три версии психологического объяснения данного феномена: в рамках психоанализа - Фрейд З. Психология масс и анализ человеческого Я, в рамках теории реактивного таких группах нормы, правила поведения, установки и ценности, чрезвычайно притягательны для нас. Поэтому мы и ориентируемся на эти группы как на эталон. Мы можем пытаться кое-что позаимствовать у них. Наши жизненные ценности и социальные установки могут совпадать с ценностями и установками референтных для нас групп.
Для иллюстраций различий в степени влияния на индивида группы членства и референтной группы рассмотрим типичную ситуацию, складывающуюся в благополучной семье, когда домашний ребенок-подросток (сын или дочь) связывается с дурной уличной компанией. Очень часто бывает так, что к домашнему подростку на улице относятся жестоко - над ним издеваются, его бьют, у него отнимают деньги и вещи. И тем не менее, как только ослабевает контроль семьи, подросток вновь стремиться на улицу, к своим бандитствующим мучителям. Для него там будто медом намазано. Как объяснить эту странную, на первый взгляд, ситуацию, когда из двух вариантов отношения - заботой, вниманием, может быть, даже любовью и благоговением в семье и побоями, издевательствами и несправедливостью на улице - подросток отдает предпочтение худшему Когда родители и близкие объясняют происходящее дурным влиянием улицы, они совершенно правы. Но вот когда они считают своего отпрыска невинным ангелом и заблудшей жертвой, то, скорее всего, ошибаются. Установки, система ценностей и нормы уличной группировки являются для него/неё эталонными, или референтными. В душе подросток уже давно такой/такая же, как и его/её уличные истязатели, на которых он/она ориентируется в своем поведении. Просто пока еще подросток труслив, у него/неё недостает дерзости, наглости, бравады, ощущения вседозволенности, что и провоцирует нападения луличных. Подростку еще мешает домашнее воспитание. Но можно не сомневаться, что со временем он/она научится жестокости и агрессивности у своей эталонной группы и займет в ней не маргинальное, а центральное положение.
Но здесь необходимо уточнить, что сам Г. Хаймен, вводя понятие референтной группы, полагал, что для индивида группа членства и референтная группа никогда не совпадают и что те группы, членом которых он становится, перестают быть для него референтными, перестают выполнять референтную функцию. Таким образом, референтные группы служат для людей неким, недоступным по разным причинам идеалом, на который они ориентируются и которого никогда не достигают. Следовательно, референтная группа, согласно Хаймену, никогда не может быть группой членства. И наоборот.
Концепция референтных групп оказалась плодотворной и очень полезной и удобной для понимания взаимоотношений индивидуальной и групповой психики. Так Гарольд Келли (1952) пришел к выводу, что референтные группы способны выполнять две основные функции:
сравнительную и нормативную.
Pages: | 1 | ... | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | ... | 35 | Книги по разным темам