Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 16 |

Попытки осмыслить феномен времени предпринимались уже в период досократиков. Известное гераклитовское изречение Нельзя в одну и ту же реку войти дважды означает, что мир представляет собой не совокупность вещей, а постоянные изменения, череду последовательных событий. Идея изменения, непрекращающегося движения, вечного становления является центральной в философии Гераклита Эфесского. Но, пожалуй, одним из первых на связь памяти и отображения времени обратил внимание Аристотель в работе О памяти и воспоминании. По Аристотелю, отражение времени происходит только посредством отражения движения, так как время есть свойство движения.

Оценка изменений, происходящих в течение некоторого интервала времени, и есть, по сути, оценка самого этого интервала времени. По Аристотелю, через посредство памяти и на основе движения объективное физическое время воспроизводится в субъективном психическом времени как свойстве души (Цит. по: [26, с.509]). Ощущение происходит от внешних предметов, а припоминание - из души, направляясь к движениям или остаткам их в органах чувств, - считал Аристотель. Таким образом, еще задолго до осознания связи между памятью и оценкой времени, Аристотель соединил в единое концептуальное целое отражение движения, посредством которого воспринимается время изменения объекта отражения, и, как следствие этого, сам объект отражения, и память о событиях, происходивших в прошлом. Этим Аристотель показал, что пространство и время не могут являться априорными условиями познания, так как душа отражает время и неразрывно связанное с ним пространство только вследствие отражения изменения состояния объекта отражения. По этой причине воспоминание об объекте, которое, по Аристотелю, происходит лиз души, имеющей след прежнего отражения внешнего предмета, также включает в себя это исходное условие отражения, а именно отражение движения. Поэтому воспоминание о событии - это и воспоминание о том, как это событие происходило в прошлом, а не только о том, что это за событие.

После Аристотеля к проблеме отношения памяти ко времени не обращались в течение многих веков. Исключение, пожалуй, составляет Плотин, который настаивал на том, что прошлое и будущее существуют только в контексте настоящего времени. К феномену времени был проявлен пристальный интерес лишь в XVIII веке. И. Кант считал время априорным условием человеческого познания. Согласно Канту, идея времени не может быть выведена эмпирически. Кант называл время чистой формой чувственного созерцания [54, с.137], формой внутреннего чувства, то есть созерцания нас самих и нашего внутреннего состояния [54, с.139], лаприорным условием всех явлений вообще: оно есть непосредственное условие внутренних явлений (нашей души) и, тем самым, косвенно также условие внешних явлений [54, с.140], лобщим условием возможности явлений [54, с.137]. На том основании, что время, равно как и пространство, нельзя сделать объектом эмпирического познания, иначе говоря, невозможно себе представить время и пространство в качестве тех вещей, которые мы могли бы непосредственно запоминать, Кант делает вывод о том, что наше познание (чаще он говорит о созерцании) имеет своим априорным условием пространство и время. Изменения, которые происходят в мире, отражаются не сами по себе, а через отражение объекта изменения. Движение предполагает восприятие чего-то движущегося, - подчеркивал Кант [54, с.147]. На том основании, что изменяется не время, а находящееся во времени, Кант приходит к заключению, что изменения нельзя причислить к априорным условиям. Такими априорными условиями могут быть только сами пространство и время, поскольку, согласно Канту, все другие, относящиеся к чувственности понятия, даже понятие движения, соединяющее в себе и пространство, и время, предполагают нечто эмпирическое [54, с.146Ц147]. Таким образом, идею движения или изменения Кант связывал с априорными условиями, при которых только и возможна фиксация изменения воспринимаемого объекта. Говоря о том, что явление не существует вне нашей способности к созерцанию, Кант приходит к логическому отрицанию существования объективного физического времени:

пространство и время, безусловно, необходимо принадлежат нашей чувственности [54, с.148]. Все свойства объектов, взаимосвязи между явлениями в пространстве и времени, по мысли Канта, перестали бы существовать, так как познание вещей в себе невозможно, а вещи для нас или, иначе, явления, могут существовать только в нас, а не сами по себе [54, с.147].

Отсюда Кант делает вывод о том, что пространство и время исчезли бы, если бы мы устранили наш субъект или же только субъективные свойства наших чувств вообще [54, с.147]. Таким образом, понятие времени у Канта относится только к условиям познания, а не к познаваемому миру, где наблюдаемы изменения.

Однако, хотя Кант разграничивал представление о времени и феноменологию изменений объекта познания, он, по существу, показал, что отражение изменения и являет собой, собственно, отражение времени. Или, другими словами, через отражение изменения состояния или свойств объекта мы приходим к представлению о существовании объективно существующего времени. Отражая изменения, происходящие в мире, мы, фактически, отражаем мир, в котором действует время, или время, в которое помещен мир. Мир человеку дан как его собственное знание о мире, как картина мира. С позиций психологии важно понять, как физическое время вследствие эффекта отражения становится психическим временем и каким образом вследствие этого возможно познание как эмпирическое явление.

Позже, в конце XIX века, проблема времени становится предметом размышлений французского философа Ж. Гюйо, который отождествлял психическое время с сенсорным и считал, что идея последовательности, то есть идея, которая служит основой для понятия времени, является результатом не мыслительных усилий, а мышечных и внутренних ощущений.

Отображение времени напрямую связывалось с мышечными ощущениями, а через них - с движением [39]. Наиболее интересные взгляды на природу психического времени и его связи с мнемическими процессами выразил А. Бергсон. Он убедительно показал, что если отражение времени покоится на отражении длительности, значит, настоящее нельзя изолировать от прошлого и будущего. О прошлом, настоящем и будущем можно говорить только под углом зрения их последовательного перехода друг в друга. (Ранее сходную точку зрения выражал великий математик, физик и астроном Лаплас, который рассматривал время как впечатления, оставляемые в нашей памяти последовательностью явлений [74, с.5]). Немаловажный вклад в разработку обсуждаемой проблемы внес также Б. Рассел, который считал: то, что мы называем прошедшим, понимается нами благодаря переживанию следования в течение одного являющегося настоящего [85, с.233]. Прошедшее всегда дано как настоящее и в настоящем. Но, тем не менее, воспоминание в настоящем Рассел считал воспоминанием о событиях прошлого, хотя эти события, вместе с тем, являются содержанием сознания в настоящем. В настоящем, тем самым, по Расселу, существует прошлое, ведь для того чтобы знать, что мы имеем в виду под словами то, что я вспоминаю, было, нужно, чтобы слово то относилось к какому-то настоящему состоянию сознания, и, вместе с тем, если только слово было действительно выражает то, что было, это слово то должно относиться к чему-то, имевшему место в прошлом. Таким образом, выходит, что слово то должно относиться к чему-то такому, что одновременно является и настоящим, и прошедшим [85, с.232]. И хотя Рассел сумел увидеть парадоксальную специфичность человеческой памяти, а именно ее актуализацию в настоящем при отнесенности содержания воспоминания к прошлому, он, тем не менее, определял время являющегося настоящего не субъективным, а объективным временем [85, с.233]. Субъективное же время, или иначе, психическое время, всегда относится к прошедшему, подобным же образом в субъективном пространстве воспринимаемый... стол находится там, а в физическом пространстве он находится здесь [85, с.242]. Далее Рассел делает вывод, что существуют два источника познания времени: один представляет собой восприятие следования в течение одного являющегося настоящего, другим является воспоминание [85, с.233]. Разграничивая объективное и субъективное время, Рассел, по сути, настоящее, или происходящее здесь и теперь отождествляет с объективным физическим временем, понимая психическое время как место, где локализовано то, что составляет содержание воспоминания. Однако если мы пытаемся понять, как человек строит психическую проекцию действительного мира, как отображает объективную реальность, физические пространство и время, мы должны понять, как эта реальность и как эти пространство и время отражаются в человеке, как они в нем представлены. Любые события психической жизни случаются только в психическом пространстве и психическом времени. Физический мир имеет свои пространственно-временные характеристики, мир человеческой психики - свои. Тот стул, о котором пишет Рассел, находясь здесь, то есть занимая место в физическом пространстве, в субъективном мире является в перцептивном контуре сознания образом стула со своей психогеометрией, равно как и восприятие этого стула в актуальный момент времени включает в себя воспоминание обо всем том, что делает данное восприятие осмысленным. То есть актуальное восприятие и воспоминание, на котором установлено это восприятие, не являются двумя обособленными друг от друга источниками познания времени, как полагал Рассел. Для того чтобы воспринимать в лявляющемся настоящем, необходимо помнить обо всем том, что было в прошлом и что обеспечивает восприятие в настоящем. В свою очередь, вспоминая о прошлом опыте, необходимо когда-то этот прошлый опыт испытать в качестве актуальных состояний сознания. То, что Рассел называет моментом являющегося настоящего, скорее, следовало бы назвать психическим настоящим. Такое психическое настоящее неразрывно связано и с прошлым, поскольку отношения предшествования (в терминах Рассела) являются лэлементом переживания как восприятия изменения и воспоминания, так и с будущим, поскольку сюда также включается непосредственное ожидание [85, с.227]. Именно благодаря памяти, согласно Расселу, расширяется время являющегося настоящего. Благодаря памяти в сознании могут присутствовать события, которые происходили в продолжительные периоды времени в прошлом. Память упаковывает прошлое и будущее в текущем настоящем. Память сворачивает время, в котором человек жил, и расширяет время, в котором человек живет. Каждый момент моего опыта, - размышлял Рассел, - содержит в себе пространство восприятия, которое не является пространством физики, и время восприятия и воспоминания, которое не является временем физики и истории.

Мое прошлое, каким оно было в свое время, не может быть отождествлено с моим воспоминанием о нем, и моя объективная история, которая имела место в объективное время, отличается от субъективной истории моих настоящих воспоминаний, которые объективно имеют место теперь [85, с.229]. Зафиксировать изменения, с идеей которых связано понятие времени у человека, возможно лишь в результате отражения, а все, что является результатом отражения, в том числе и время, является в человеке психическим, но никак не физическим. Так или иначе, мысль о том, что физическое время воспринимается человеком только посредством отражения изменений состояний определенного объекта отражения, Расселом была высказана вполне определенно.

Свои взгляды относительно природы времени высказывал А.С. Эддингтон, который разделял время на относительное физическое фиктивное время и наше чувство времени, что относится к феноменологии психического отражения. О чувстве времени, согласно Эддингтону, имеет смысл говорить только в отношении к линейной цепи событий вдоль нашего собственного пути через мир [100, с.46]. Вместе с тем, Эддингтон, апеллируя к принципам теории относительности, считает, что физическое время не является однородным и не может рассматриваться изолированно от наблюдателя. Об этом говорил еще А. Эйнштейн, считая, что луказание времени имеет смысл лишь тогда, когда указывается тело отсчета, к которому оно относится [101, с.180]. Физическое время всегда связано с системой отсчета, которая определяется позицией наблюдателя, движущегося вместе с Землей. Эддингтон иронично заметил, что возможность, предоставленная грядущим поколениям найти отличие истинного времени от множества фиктивных времен (зависящих от системы отсчета), все же не является извинением отсутствию смысла в утверждении, что единое листинное равномерно-текущее время существует [100, с.22]. Существует ли объективное единое физическое время или представление о физическом времени зависит от локализации наблюдателя в определенной точке Солнечной системы, - этот вопрос, с точки зрения изучения времени как психического феномена, наверное, все же не имеет первостепенного значения. Физическое время существует. Этого нельзя не допускать. Куда важнее определить, с чем мы имеем дело при анализе времени как следствия отражения действительного мира, то есть что из себя представляет психическое время.

Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 16 |    Книги по разным темам