Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 |

Миллионы советских граждан, оказавшихся не по своей воле в немецком плену или на немецкой каторге, после освобождения были подвергнуты жестоким репрессиям. Вплоть до 1991 года партийно-государственное руководство СССР запрещало публикацию страшных документов, свидетельствующих о том, как сталинское руководство истребляло советских военнослужащих, попавших в плен и окружение при защите Отечества. И только в 1994 году стало возможным рассмотреть документы многих ведомственных архивов и вскрыть страшную картину репрессий. Надо признаться, нужна большая выдержка, чтобы прочитать казалось бы и не очень большой по объему (22 стр.) документ. Читая его, поражаешься тому, в каком бедственном положении находился народ все эти пять десятилетий после войны и как он вынес все это. Всем, кто как-то интересуется последствиями плена, немецкой оккупации и угона на принудительные работы, и захочет представить страдания своих отцов, дедов и других близких людей, опаленных этой бедой, рекомендую обязательно найти и прочитать этот документ. Не зная о нем, невозможно понять послевоенное состояние нашего общества и то влияние, которое продолжает оно оказывать на сегодняшние поколения.

На фоне этого беспрецедентного издевательства государства над народами бывшего СССР, вынесшими на своих собственных плечах все тяготы той страшной войны и послевоенного периода, предательство Власова и ущерб от него покажутся мелким хулиганством. Только по числу покалеченных судеб наших людей деяния своего государства по масштабам и жестокости превосходят трагедию, связанную с бесчеловечностью немецких властей по отношению к советским военнопленным и другим, оказавшимся в оккупации и угнанным на работу в Германию. Упомянутая справка - неопровержимое тому доказательство.

И вместе с тем, нельзя не отметить, что документ грешит одним важным недостатком: в нем явно просматривается стремление сократить как количество советских военнопленных, так и число их, оказавшихся в различных военных, полувоенных и полицейских формированиях на стороне Германии. И это, особенно последнее, легко обнаруживается, если обратить внимание на приведенную схему.

Говоря о степени вины советских военнослужащих, оказавшихся в плену и согласившихся служить Германии, небезинтересно знать мнение одного из зарубежных авторов.

Николас Беттель в своей книге "Последняя тайна" приводит выдержку из книги Ребекки Уэст "Смысл измены", где автор выдвигает идею, с которой теперь согласны многие юристы, что гражданин обязан верностью только той стране, которая обеспечивает ему защиту и что, следовательно, гражданин не может совершить измены, если законы его страны ее не обеспечивают. По этим критериям многие миллионы советских граждан безусловно не были обязаны верностью Советскому Союзу при Сталине. Что касается военных преступников, то есть советских граждан, совершавших зверства по отношению к своим соотечественникам или убивавших их, то моральная сторона дела здесь ясна: они заслуживают возмездия. Но многие юристы оправдали бы тех, кто просто стал на сторону нацистской Германии, чтобы бороться против советского режима. Советский Союз не обеспечил им защиты, следовательно, он не мог требовать от них верности..." [100].

Ведь совершенно ясно, что не только граждане несут ответственность перед государством, но и государство ответственно перед гражданами. Но наше социалистическое государство не признавало этого.

В отношении властей к военнопленным, лицам, угнанным в Германию или находившимся на оккупированной территории, а также многочисленным "провинившимся" малым народам проявились пороки сталинского тоталитарного режима: ненависть к своим гражданам, пренебрежение к главному богатству народа - человеческой личности.

Повинны в этом многие:

партийно-политическая клика, называемая Политбюро, во главе с Лениным и Сталиным, которая, начиная с 1917 года истребляла цвет нации, а в войну и после привела к гибели десятки миллионов наиболее активной и трудоспособной части населения;

военное руководство во главе с такими "выдающимися" безграмотными полководцами, как Ворошилов, Буденный и прочими не выполнило своей основной функции - не обеспечило подготовку страны и Вооруженных Сил к войне, а с началом ее привело к позорным поражениям, неисчислимым людским потерям;

наконец, огромная вина лежит на самих советских народах, позволивших десятилетиями издеваться и экспериментировать над собой, миллионами уничтожать лучшую свою часть, как баранов.

Сегодня мы как будто с полной убежденностью в своей правоте говорим, что люди, обвиненные как "враги народа, заговорщики, шпионы, националисты" стали жертвами клеветы, доносов и погибли безвинно. Мы чтим их память, жалеем. Однако, может быть, мы бы жалели и почитали их еще больше, если бы вдруг узнали, что они действительно были против "линии партии", культа личности и были заговорщиками и, организуясь, пытались изменить существовавший в то время антинародный, авторитарный строй, выступили бы против сталинских репрессий во всех слоях общества, и в том числе в военной среде, как в свое время поступили декабристы.

Есть, очевидно, грань, за которой человек, люди должны идти на все - это высшие интересы Родины, народа. И тут не место и не время дрожать за свою жизнь, ждать, кто следующий, как это было десятилетиями. Высшее военное руководство Вооруженных Сил, допустившее уничтожение себя по одиночке и пачками, ответственно за последовавший исход событий, особенно на начальном этапе войны.

Мне могут возразить, упрекнуть, что легко с позиций сегодняшнего дня оценивать тех, кто был в иных, непохожих условиях. Но ведь каждое поколение ответственно за свои дела, за свою эпоху, но получилось по известной формуле: "вину предков искупают потомки".

Жестокость по отношению к военнопленным имела место в России и в период первой мировой войны. М.Лепке в своих воспоминаниях "250 дней в царской ставке" (октябрь 1915 года) [101] писал о массовых потерях и сдаче в плен (в первую мировую войну в плену было 3,5-3,9 млн. россиян). Автор свидетельствует, что на фронте в войсках были приказы об уничтожении сдающихся в плен, о предании их военно-полевому суду после обмена пленными, о прекращении выдачи пособия семьям сдавшихся в плен. О пленных объявлялось в приказах в частях и сообщалось на родину.

Создается впечатление, что авторы приказа № 270 не долго терзались в поисках репрессивных мер и формулировок. Опыт первой мировой войны был распространен и на Великую Отечественную войну.

Но не везде было так. По английским законам, как говорил маршал Жуков, оказавшимся в плену солдатам и офицерам за все время пребывания там продолжали начислять положенное им жалованье, причем даже с какой-то надбавкой, связанной с тяжестью положения, в котором они находились [74]. В этом факте - признание государством своей ответственности, понимание того, что на войне бывают не только убитые и раненые, но неизбежны без вести пропавшие и пленные.

И Россия знавала лучшие времена, когда к военнопленным относились по-доброму и мудро. Так, тем, кто вернулся из плена, вручали награды, а умершим на чужбине ставили кресты. Вернувшиеся из плена после русско-японской войны воины проходили торжественным маршем по Невскому проспекту Санкт-Петербурга. Население приветствовало их, как пострадавших за Родину.

Заглянем в еще более глубокую старину. Страна наша столетиями жила под угрозой военного вторжения соседей. Плен или возможность плена стали частью жизни. В дворянских биографиях XVII века литовское” или “крымское” пленение встречается не менее часто, чес упоминания о ранениях или смерти на поле боя. Говоря об этом, историк Игорь Андреев приводит целый ряд цифр. Например, в Константинополе на невольничьем рынке в XVII веке ежегодно продавали около 20 тысяч человек, преимущественно из Речи Посполитой и России. Русских невольников можно было встретить во многих городах. Они работали в мастерских, на полях, по дому, мучились на каторгах. Многие пытались бежать, но зачастую неудачно.

Поэтому самым распространенным способом возвращения на Родину был выкуп. С середины XVI века все слои населения платили общегосударственный налог - “поляничные деньги”. Пожертвование на выкуп пленника издревле считалось богоугодным делом, возвышающим человека в глазах окружающих. Царь Алексей Михайлович в одной из своих грамот писал, что “благочестивым царям и всем православным христианам пленных из неволи освобождать” надо. Выкупали пленных по “таксе” в зависимости от социального статуса. Самую высокую цену давали за дворянина - до ста рублей. Меньше всего котировались крестьянские жены и девки - полтора-два рубля. Были и такие, которые выкупали себя из рабства сами (Родина. 1996. №1. С.56-59).

Возвращаясь к временам II мировой войны, можно лишь глубоко сожалеть о том, что судьба наших военнопленных была решена такими бесчеловечными способами.

Хотелось бы указать и на положение военнопленных других армий после их возвращения на родину. Например, из газет известно, что бывшие военнопленные французы, объединившись после войны, стали определенной политической силой. На них в своей политической борьбе опирался бывший президент Франции Франсуа Миттеран, сам бывший военнопленный.

Интересна судьба бывших военнопленных из германского вермахта, в частности, тех, что были в плену в СССР. Известно, что основная масса их была освобождена и возвращена на родину в 1946-1948 годах, остальные позже. Одни вернулись в Западную Германию, другие - в Восточную.

Следует иметь в виду, что советские органы при репатриации немецких военнопленных преследовали двоякую цель. Первая цель сводилась к тому, чтобы укрепить необходимыми кадрами из числа военнопленных новый строй в Восточной Германии, создаваемую под эгидой СССР Германскую Демократическую республику. Для достижения этой цели в лагерях и на предприятиях, где работали немецкие военнопленные, советские органы проводили соответствующую работу. Подходящие для нового строя кадры были отпущены в первую очередь. По прибытии в Восточную Германию часть молодых и обработанных в необходимом направлении была использована в разных сферах партийного, административного и военного строительства.

Вторая цель заключалась в том, чтобы помешать возвращению в Западную Германию военных специалистов, которые могли быть использованы для формирования западногерманской реваншистской армии. В 1949-1950 годах по лагерям немецких военнопленных прошла волна "судебных" процессов, в результате которых были задержаны более 42 тысячи человек [102].

По сведениям историка В.Конасова, в архивах немало свидетельств попыток уговорить пленных немецких генералов (а их было 376 человек) на возвращение не в ФРГ, а в создававшуюся тогда армию ГДР. Нашими органами проводилась работа по вербовке генералов и офицеров для сотрудничества. Многие сопротивлялись, не хотели возвращаться в оккупированную советскими войсками Восточную Германию. Один из генералов высказывался в том духе, что ни один честный немец не должен и не смеет поступать на службу в армию ГДР. И за это ему был продлен тюремный срок [103].

Во время службы в Группе Советских войск в Германии (ГСВГ) мне, старшему офицеру Оперативного управления штаба Группы, пришлось выполнять обязанности начальника направления (по гражданской терминологии - куратора) на Главный Штаб Национальной Народной армии (ННА) ГДР. В мою задачу входило обеспечение связи и взаимодействия по определенному кругу вопросов между штабами. Поэтому мне приходилось общаться со многими генералами и старшими офицерами молодой немецкой армии (она создавалась в 50-е годы). При этом оказалось, что значительная часть офицеров, начальников отделов и управлений в Главном штабе ННА, в штабах военных округов и других командований, включая командиров дивизий и полков, были из числа бывших военнопленных, как правило, рядового и сержантского состава. Были и бывшие офицеры вермахта. После освобождения из плена они первоначально использовались в Народной полиции, а затем, пройдя небольшую подготовку - уже в формируемой армии. В последующем многие немецкие офицеры получали высшее образование в различных наших военных академиях, включая академию Генерального штаба.

Надо сказать, я не замечал, чтобы они были как-то подавлены своим пребыванием в плену, не показывали свое недовольство этим. Они не были сломлены, как это случилось с нашими офицерами, возвратившимися из плена. Конечно, судьба немецких пленных могла быть иной, окажись другим исход войны. Они как и наши военнопленные после войны были бы репрессированы по законам гитлеровского режима. В декабре 1944 года немецко-фашистское командование заставило всех военнослужащих подписать особый листок, где говорилось: "Я поставлен Командованием в известность, что в случае моего перехода на сторону русских весь мой род - отец, мать, жена, дети и внуки будут расстреляны". Но немецким пленным повезло - гитлеровский режим рухнул.

Меня, естественно, интересовала судьба бывших немецких военнопленных, вернувшихся и в Западную Германию. Недавно в личной беседе с полковником Бундесвера я задал ему вопрос: были ли как-нибудь репрессированы или ущемлены в правах в ФРГ бывшие военнопленные второй мировой войны. На это он ответил, что их положение было аналогичным тому, что было и в ГДР. При этом он указал на некоторые трудности по-началу в их материальном, пенсионном обеспечении. В последующем все нормализовалось. Из газет и рассказов наших ветеранов, побывавших в Германии, известно, что бывшие военнопленные живут там достаточно обеспеченно и у них не было и нет проблем подобных нашим. На прошедшей в Москве в ноябре 1995 г. научно-практической конференции, посвященной теме военнопленных, выступавшие говорили о том, что время пребывания в советском плену многие вспоминают без чувства злости, ненависти и сохранили какую-то добрую память о стране, где провели в молодые годы 4-5 лет своей жизни. Не окажись в плену, они могли погибнуть, как и многие их боевые товарищи.

Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 |    Книги по разным темам