Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 |   ...   | 59 |

Пятьдесят лет назад я был в гущеисторической полемики, которая дает тягостную иллюстрацию этого явления. Япроходил психоаналитическую подготовку в Нью-Йоркском Психоаналитическоминституте, когда Карен Хорни подняла свои паруса и пустилась в плавание прочьот классической теории. Ее идеи были опубликованы в книге УНевротическаяличность нашего времениФ (1937), которая вызвала энтузиазм в студенческой средеи испуг на факультете. Эдипов комплекс больше не был центромпсихопатологической вселенной. Вместо этого центром базового конфликта человекастали считаться превратности структуры характера. Разразилась дискуссия и,наконец, Хорни Уоставила ИнститутФ или Убыла уволенаФ, в зависимости от того,кто излагал легенду ее неудачи. Таким образом Хорни присоединилась к длинномуперечню отступников, чья нелояльность по отношению к Фрейду во мненииортодоксальных приверженцев определяла их место среди тех, кто тормозитпрогресс науки.

Были на факультете люди, которые неподписались бы в точности под формулировками, предложенными Хорни, но, тем неменее, поддерживали ее право выдвинуть эти предложения. Им тоже пришлосьиспытать на себе жгучее клеймо неодобрения; и в один роковой вечер, когдазанятия еще продолжались, мы сопровождали Хорни от дверей Института потротуарам Нью-Йорка к нашим любимым деликатесам на Бродвее под названиемУТип-Тоу-ИннФ4. В то время я всегда чувствовал, что в историипсихоаналитического движения недостаточное значение придавалось местнымделикатесам. В УТип-Тоу-ИннФ новаторские выступления были как минимум так жеостры, как здешнее копченое мясо. Именно здесь родилась новаяорганизацияа—убежденные сторонники терпимости к неортодоксальным взглядам в психоанализе.Кстати, она называлась УОбщество за прогресс в психоанализеФ. Нас было около 20человек тогда, и мы горели энтузиазмом. Дул свежий бриз эмпиризма; мы не моглибольше терпеть обвинения или же оставаться хранителями закосневшихпсихологических теорий.

В то время я был в штате Медицинскогоколледжа Нью-Йорка, Флауер-Хоспитал на Пятой Авеню, а моя жена работала там вкачестве шефа социальной службы. У меня возникла идея, что медицинская школабыла бы хорошим местом для нашего научного общества. Разделяя мой пыл, женапредложила мне, чтобы я поговорил с профессором Стефеном Джуеттом, главойотделения психиатрии: он был неравнодушен к психоанализу, проходил в свое времяанализ у Шандора Ференци. Джуетт согласился на то, чтобы мы привели новуюгруппу в Медицинский колледж. Однако скоро свежий бриз стих, и возник новыйдогматизм, он вызвал появление ряда осколочных групп, каждая из которыхвоинственно размахивала своей собственной ортодоксальностью. Старая поговорка отом, что история повторяется, подтвердилась опять.

Расцвет психоанализа в Соединенных Штатахпришелся на 40—60-егоды, он был встречен многими, если не всеми, с надеждой на решение проблемпсихического здоровья. Хотя психоанализ едва ли был достоин столь грандиозныхожиданий, он в самом деле вызвал развитие ряда методов, черпавших своеобоснование из идей, которые особенно подчеркивал Фрейд, а именно:интрапсихического конфликта и содержания бессознательного. Оказалось, чтоклассическая теория психоанализа имела много недостатков в качестве Уготовой купотреблениюФ схемы терапевтического процесса. Это послужило источником длямногих динамических теорий, имеющих отношение к клинике, и для исследований наразнообразные темы от капризов инстинкта до защит эго (Anna Freud, 1937;Hartman, 1958), сложности характерологических структур, их образования ифункционирования (Horney, 1937, 1939; Reich, 1949; Fromm, 1941, 1959; Sullivan,1947, 1953), последствий искажений в раннем развитии ребенка, связанных слицами, обеспечивающими первоначальный уход за ним (Melanie Klein, 1948, 1957;Jacobson, 1964, 1971; Mahler, 1967, 1975; Fairbairn,1954; Winnicott, 1965; Guntrip, 1968, 1971; Bion, 1959, 1970).

Начиная с этих исследований, былапредпринята попытка применить психоанализ за пределами его традиционной областиприменения —неврозов. Позднее разработки теории объектных отношений (Kernberg, 1976, 1980)и Я-психологии (Kohut, 1971, 1977) были применены для терапии пациентов спограничным синдромом и нарциссических личностных расстройств. Многиетеоретические расхождения привели к разногласиям в аналитическом движении,которые продолжались, несмотря на попытки к их улаживанию (Gedo, 1980). Как этослучается и с другими подходами, психоаналитическая теория вобрала множествовесьма причудливых гипотез, однако были предприняты попытки подвергнутьумозрительные идеи эмпирической проверке и систематическому исследованию. Естьнадежда, что это развеет некоторые заблуждения, навеянные учениями отдельных,пусть ярких, авторов, которые руководствовались собственными приоритетами иценностями.

Исследование, однако, не разрешит некоторыебазисные проблемы в нашей области, призванные поддерживать отжившиетрадиционные формы. Традицияа— это непреодолимая сила, которая может одержать верх надобразованием и даже над здравым смыслом. В лучшем случае традиция пытаетсянайти себе оправдание, натягивая поводья необузданных предположений. Вхудшема— она можетсковать или разрушить творческие силы и новаторство. Поэтому следует постояннопроверять, не создает ли она препятствий для эксперимента и перемен. Примеромэтого является известная идея о том, что сосредоточение на устранении симптоманесовместимо с изменением характера. В соответствии с этой живучей концепцией,симптомы всегда являются проявлением бессознательного конфликта. Они дым отподспудно тлеющего огня. Уберите дыма— горение, являющееся егопричиной, продолжается. Погасите огоньа— и дым исчезнет. Было предпринятомного попыток, чтобы скорректировать эту ошибочную идею, но, тем не менее, онасуществует даже среди молодого поколения специалистов, которым следовало быиметь лучшие знания.

И молодые психотерапевты, и имеющие ученыестепени часто тщательным образом поддерживают чистоту теории. Я помню, как наприеме по случаю выпуска психоаналитического отделения школы, где я преподавал,одна выпускница спросила меня, как быть с пациентом, имеющим особенно упорноесопротивление и страдающим тяжелой депрессией. УПочему бы вам не попробоватьподдерживающий симптомоориентированный подходФа— спросил я. Вряд ли моя ученицабыла шокирована больше меня, когда произнесла: УДоктор Волберг, как получилось,что такой психоаналитик, как вы, все еще использует поддерживающую терапиюФЛегенды имеют длинные ноги, и даже несмотря на то, что мы пытаемся быть приобучении более либеральными и эклектичными, многие молодые все еще приверженылегендарному ортодоксальному учению. Мы надеемся на то, что в будущемэклектическая непредубежденность будет поощрять экспериментаторство, в отличиеот нынешней практики консервативных преподавателей и супервизоров, преданныхединому подходу. В области психоанализа все еще много крестоносцев. Ониутверждают, что внимание должно быть сконцентрировано на сопротивлении, а не насимптомах.

Соглашаясь, что основная забота припроведении анализаа—это проработка сопротивления, спросим себя, как может мужчина работать сосвоими эдиповыми фантазиями, если он в такой депрессии по утрам, что едва можетобуться. Как может женщина углубляться в диссонанс между архаическимиинтроектами, когда ее регулярно бьет муж-алкоголик Как может бунтующийподросток, чей мозг затуманен марихуаной, искать равновесие между сепарацией ииндивидуацией Как может пациент в маниакальной фазе биполярного расстройстваспокойно лежать на кушетке и погружаться в свободные ассоциации о своемпрошлом Как может страдающий фобией попасть в приемную аналитика, находящуюсяна двадцатом этаже, если он боится даже войти в лифт Это примеры из практики,которые никогда не изучаются в аналитической школе. Они не столь волнующи, какизучение объект- и я-репрезентаций, но, безусловно, будут беспокоить дажесамого убежденного аналитика.

Я говорю о симптоматическом сопротивлениианалитическому процессу. Устранение симптомов, которые снижают эффективностьпсихоанализа, может быть наиболее важно для достижения концентрации вниманияпациента на лежащих за ними расстройствах личности и источниках ихпроисхождения. Иначе говоря, тревога и боль могут мешать проведению подлинногоанализа.

Чтобы привести пациента в состояниевосприимчивости к анализу, могут понадобиться некоторые неаналитическиетехники. Именно здесь некоторые аналитики демонстрируют свои собственныесопротивления. Я вспоминаю симпозиум по психотерапии в Швеции, в которомпринимал участие известный аналитик классической школы из Западной Германии.После того, как он представил случай, ему был задан вопрос из аудитории,использовал ли он когда-нибудь групповую психотерапию. Ошеломленный, онответил: УГрупповую психотерапию Я этого не сделаю, даже если вы приставитеревольвер к моей головеФ.

ично на мою долю выпало пережитьнеодобрение и ощутить цензуру в связи с использованием гипноза в качестведополнения к психоанализу. Вспоминаю свой визит несколько лет назад квыдающемуся авторитету в теории психоанализа. Он величественно сидел за столомпод мрачным литографическим портретом Зигмунда Фрейда. Когда он начал упрекатьменя за осквернение переноса гипнотическим обманом, Фрейд сердито смотрел наменя с явным неодобрением. Я, должно быть, хорошо защищал свою позицию, потомучто в конце визита добрый доктор спросил меня, не может ли он направить ко мнерезистентного пациента, в бессознательное которого, по его мнению, невозможнопроникнуть. И, казалось, даже Фрейд смотрит на меня добрее.

Психоаналитикиа— отнюдь не единственные практики,цепляющиеся за догму. Есть много терапевтов биологической, бихевиоральной,гуманистической и других ориентаций, которые с редкой свирепостью приверженысвоему кредо и не склонны воспринимать доктрины, отличающиеся от ихсобственной. Большинство предубеждений распространяется на психоанализ иинтрапсихические подходы вообще. Такое непринятие не может помочь, а, наоборот,обедняет терапевтическую программу. По общему признанию, психоанализпериодически обременяется нелепыми метапсихологическими утверждениями, которыеимеют мало отношения к клинике. Однако в психоанализе существует динамическоеизмерение, которое является фундаментальным для понимания природы человека.Трудно понять, как можно быть хорошим психотерапевтом любого направления, непонимая игры сил, развертывающейся в бессознательном, защит и компромиссныхобразований, развиваемых для ослабления тревоги, символического представленияконфликта, который выражается в симптомах, не признавая определяющего влиянияраннего развития на структуру характера, а также без понимания снов и ролипереноса и сопротивления в облегчении или затруднении терапевтическогопроцесса.

Не нужно быть психоаналитиком, для тогочтобы сознавать, насколько человечество обязано Фрейду за эти и другиефундаментальные идеи, преобразовавшие наши знания о функционировании здоровой ибольной психики. Хотя иные его противники преуспели в сжигании Фрейда накостре, они не смогли уничтожить пепел, который до сих пор оказываетопределяющее влияние на нашу профессиональную сферу. Я не понимаю, как возможнобез разумного психоаналитического понимания устранить из психотерапии еенынешнюю неопределенность; сделать ее в меньшей степени неким искусством,которое зависит от веры и пользы, приносимой плацебо, и в большей степенинаучной дисциплиной; получать результаты не только в виде облегчениясимптоматики, решения проблем и улучшения на поведенческом уровне, но такжесерьезной коррекции нарушений, вызванных неправильным воспитанием; и достигать,по крайней мере, некоторого восстановления структуры личности.

К тому же, если мы должны планироватьобучающие программы, нам следует также интересоваться не толькоинтрапсихическими процессами. Нынешние психотерапевтические модели слишкомограничены несколькими замкнутыми областями, связанными с патологией. Поведениечеловека представляет собой интеграцию многих сложных систем. Попытки объяснитькакой-нибудь аспект поведения в терминах той или иной системы и найти общийзнаменатель между разными системами обычно приводят в тупик. Однако именно этомы пытаемся делать, когда сравниваем такие терапевтические направления, какпсихофармакология и экзистенциальная терапия, или бихевиоральная терапия ипсихоанализ. Это напоминает загадку: УЧто общего между УТитаникомФ и мартиниФОтвет, конечно: УЛедФ. Но лед ничего не говорит нам о УТитаникеФ и мало омартини. Чтобы немного больше исследовать мартини, нам следует описать егоингредиентыа— джинили водку, вермут, оливки или лук, емкость, в которую егоналивают,а— или же мыможем говорить о его вкусе и растрогаться этим, или обрисовать, как он влияетна наше поведение, или исследовать мотивации пьющего, вдохновляющие егонапиваться этим напитком, или описать физические, социальные, психологическиеили моральные последствия его алкогольного воздействия.

Модели объяснения будут иметь мало общегомежду собой, но мы можем насильственно попытаться придать им УнаукообразноеФсходство. Результат будет так же абсурден, как ответ одного мальчика, которогопросили дать определение коровы:

УКороваа— это машина-автомат попроизводству молока. Она целиком покрыта недубленой кожей и поддерживаетсячетырьмя вертикальными, передвигающимися опорами, по одной в каждомуглу.

Передний конец содержит режущий иразмалывающий механизм, а также головные прожекторы, отверстия для впускавоздуха и для выхлопных газов, бампер и звуковую сирену.

На обратном конце имеются сливноеустройство и автоматическая мухобойка.

В центральном отсеке помещается агрегатгидрохимической переработки. Он состоит из четырех резервуаров ферментации ихранения, соединенных с помощью сложной сети гибких трубопроводов. Эта секциятакже включает нагревательный агрегат, снабженный автоматическим контролемтемпературы, насосную станцию и главную вентиляционную систему. Механизм поудалению отходов размещен в задней части этого центрального отсека.

Вкратце, внешние видимые детали: двегляделки, два серпа, четыре стойки, четыре висящих слива и свистящийрассекатель.

Имеется также подобная машина, известнаякак бык, которую не следует путать с коровой. Она не дает молока, но имеетдругие интересные примененияФ.

(Автор неизвестен, Delaware County Farm & Home News)

Поиски единой теории эмоциональногорасстройства неизбежно приводят к такому скачущему путаному языку. Поскольку,говоря о поведении, мы имеем дело со множеством составляющих, от биологическихдо духовных, мы должны пользоваться разнообразными объясняющими моделями:биохимической, физиологической, научения, психоаналитической, динамической,ролевой, социологическими, философскими и другими, каждая из которых содержитконгломерат теорий.

Pages:     | 1 |   ...   | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 |   ...   | 59 |    Книги по разным темам