Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 |   ...   | 44 |

Вопрос:Доктор Вацлавик, мне не совсем ясны некоторые моментыв вашем докладе, я не вижу в них последовательности. Вы критиковали линейнуюдетерминистскую модель традиционной науки и в то же время апеллировали кнеобходимости наличия данных, их надежности и пр. А данные, по моему мнению,являются частью того самого традиционного, линейного детерминизма ипостроенного на нем мировоззрения. Как увязать эти два утверждения

Вацлавик:Не уверен, что я вообще употреблял слово УданныеФ.Факты, да. Ибо слово УфактФ происходит от латинского factare, что значит делать, производить. Для меняфактыа— это вещи,которые люди передают друг другу. Если кто-то излагает свой взгляд наситуациюа— это всеголишь сообщение и вряд ли за ним стоят факты.

Вопрос:Я удивляюсь, что вы делаете с прошлым Вы обратилиськ прошлому, чтобы уточнить некоторые из своих позиций, и к историиа— чтобы пояснить, что происходит стеми, кто придерживается линейной детерминистской модели, и к каким бедам этонас привело. Видимо, предполагалось о чем-то нам напомнить и подготовить нас ксозданию определенной реальности. Но слушая вас и многих других, я не могуизбавиться от ощущения, что отсчет времени начинается каждый раз с настоящего,сиюминутного, и хочется понять, как интегрировать то, где я был прежде, и все,что тогда происходило Я ничего не имею против желания заглянуть в будущее илипостроить реальность, нацеленную на перспективу, но мне кажется, что и упрошлого есть своя мифология, которую тоже надо так выстроить, чтобы людичувствовали удовлетворение от прожитых лет. Что с этим делать

Вацлавик:Сомневаюсь, что в этом есть необходимость. Со мной,возможно, не согласятся те, кто потратил 25000 долларов на ретроспективную,интроспективную и интрапсихическую терапию. Если, например, обращаясь кклиенту, я скажу: УДопустим, в результате нескольких сессий ваша проблемаразрешилась, дела пошли на поправку, но вы так и не узнали, почему этопроизошло, вас устроит такой вариантФ. Вряд ли кто-нибудь ответитотрицательно. Я постараюсь разобраться во всем, исходя из собственногопрошлого. Если я в своем докладе и упоминал о прошлом, то именно в такомконтексте. Но все-таки в основном мною руководило желание показать, что можетбыть сделано здесь и сейчас.

Вопрос:Представим, человек пришел на прием к психотерапевту.В соответствии с культурой, в которой все мы формировались, он будет излагатьсуть своей проблемы, описывать свое состояние, поль­зуясь УиндикативнымФ языком. А воткак в голове терапевта про­­исходит перевод на УпредписательныйФ язык И как мы можемоп­­ределить, чтотерапевта—билингвистичен и что его перевод точен

Вацлавик:Если вы читали Милтона Эриксона и особенно если вамдовелось видеть работу Дона Джексона, вы бы сами изумились, как ему пришла вголову мысль сказать пациенту сделать то-то и то-то. Это похоже на волшебство,здесь требуется особый дар. Наше вмешательство необходимо, когда все предыдущиепопытки пациента решить проблему оказались безуспешными. Мы стараемсязаблокировать этот отрицательный опыт, иначе проблема превратится в порочныйкруг.

Вопрос:Мне очень нравится метафора о падающем на водукленовом листе и его отражении, поднимающемся ему навстречу из глубины вод. Этаметафора передает характер отношений между терапевтом и клиентом,преподавателем и студентом, выступающим и аудиторией. Нельзя ли поподробнеерассказать о том, как создается УперформативныйФ речевой акт в подобныхслучаях Как практически формулируются предписания и как возникает речевой акт,способствующий сближению, контакту терапевта и клиента

Вацлавик:Это как раз тот случай, когда терапевту следуетовла­деть языкомклиента. Речь не идет о встрече на полпути. Если терапевт формулирует дляпациента определенные поведенческие предписания и если идея, которая в нихзаключена, вписывается в контекст семейной реальности в том понимании, в какомона видится терапевту, тогда, следуя этим предписаниям, стараясь выполнить их,пациент, возможно, узнает нечто, что является эквивалентом классическогоинсайта. Вот, пожалуй, все, что я могу ответить.

Пол Вацлавик

Конструирование

клинических УреальностейФ

Далеко не все клиницисты являютсяодновременно и эпистемологами, то есть специалистами, получившими подготовку втой области науки, которая изучает источники и природу знания. Последствияэтого столь значительны, что постичь их во всем объеме, с моими скромнымипознаниями в области философии, весьма трудно. Однако следует рассмотреть хотябы основные эпистемологические положения, которые определяют направлениеразвития в нашей области.

Что считать нормой

Позвольте начать с констатации факта,который одними может быть воспринят как нечто общеизвестное и даже тривиальное,зато другимиа— какскандальная неожиданность: в отличие от медицинских наук, в нашей области досих пор не существует общепринятого и четко сформулированного определения, чтотакое норма. Врачи разных специализаций находятся по сравнению с нами ввыгодном положении, поскольку им достаточно ясна объективно установленнаякартинаа— что можетсчитаться нормальным функционированием человеческого организма.

Совсем другое дело, когда вопрос касаетсяэмоционального или душевного здоровья человека. Высказываемые по этому вопросусуждения имеют не научный, а скорее философский, метафизический и дажесуеверный смысл. Ибо чтобы осознать, кто мы и что мы Уна самом делеФ, надо какбы выйти из собственной оболочки и объективно взглянуть на себя со стороны.Такой подвиг под силу разве что барону Мюнхаузену, которому удалось за волосывытянуть себя вместе с лошадью из болота.

На протяжении веков безумие считалосьотклонением от нормы, которая сама по себе воспринималась как конечная инеоспоримая истина. Ничего не изменилось в этом смысле и в эпоху просвещения. Пожалуй, добавилась однадетальа— Учистый разумФ, который, воплотив в себебожественные свойства человече­ского ума, заменил собой божественное откровение. Согласно идееУчистого разумаФ, вселенная подчиняется логическим законам, которые способенпознать человеческий ум, а воля помогает человеку действовать согласно этимзаконам. Позвольте, однако, заметить, что воцарение Разума сопровождалосьуничтожением 40 000 человек с помощью просвещенного изобретения доктораГильотена, а своим результатом имело установление очередной традиционноймонархии.

Спустя сто лет более прагматичное ичеловечное определение нормы было дано Фрейдом, который сформулировал его какУспособность трудиться и любитьФ. Многие восприняли это определение какзаслуживающее признания, и оно вошло в научный обиход. К несчастью, однако,согласно этому определению, психически здоровым человеком можно считать иГитлера, поскольку, как известно, работал он весьма напряженно и обожал, если ине свою любовницу Еву Браун, то, по меньшей мере, своего пса. Неполнотафрейдовского определения особенно бросается в глаза, когда мы имеем дело спресловутой эксцентричностью выдающихся людей.

Видимо, в силу вышеупомянутыхобстоятельств, широкое признание получило новое определение нормы какУадаптации к реальностиФ. Всоответствии с этим критерием, нормальные люди (и, разумеется, в первую очередьпсихотерапевты) видят реальность таковой, какая она есть, в то время как люди,страдающие эмоциональными или душевными расстройствами, воспринимаютдействительность в искаженном виде. Подобное определение, безусловно,предполагает, что существует реальная действительность, которая доступначеловеческому уму,а—положение, невероятное с философской точки зрения лет двести тому назад. Юм,Кант, Шопенгауэр и множество других философов были убеждены, что УреальнаяФдействительностьа—всего лишь наше мнение о ней, субъективный образ, произвольное толкование. Ещеболее удивителен тот факт, что такие же высказывания можно встретить в работахпредставителей естественных наук, в частности физиков-теоретиков, уже в нашемвеке. Так, по свидетельствам очевидцев, в 1926 году в разговоре с Гейзенбергомо построении теории, Эйнштейн якобы утверждал, что было бы ошибкой строитьтеорию на основе результатов, полученных в объективном наблюдении. Следуетисходить из обратногоа— пусть теория сама решит, что нам нужно наблюдать.

Хорошо, скажете вы, но какое отношение всеэто имеет к нашей профессии, где мы-таки сталкиваемся с вполне реальнымповедением, которое даже философы не могут не признать безумным

В качестве ответа на этот резонный вопроспозвольте мне рассказать вам об одном странном случае, который имел место болеедвух лет тому назад в итальянском городке Гроссето. В местную клинику былапомещена женщина в состоянии острого шизофренического возбуждения. Посколькуона постоянно жила в Неаполе, а в Гроссето приехала навестить родственников,решено было перевезти ее в Неаполь, где она могла бы получить надлежащеелечение. Прибывшим санитарам указали палату, где находилась больная, и ониобнаружили ее сидящей на постели, но полностью одетой к выходу, с сумочкой вруках. Однако, когда они предложили ей пройти с ними к ожидающей внизу машинескорой помощи, женщина впала в неистовство, стала отчаянно сопротивляться,смутно сознавая, кто она такая и что с ней происходит. Ей насильно ввелиуспокоительное, вынесли на носилках, поместили в машину и отбыли вНеаполь.

На шоссе, не доезжая до Рима, ихостановила полицейская машина и отправила обратно в Гроссето. Произошлонедоразумение: женщина в скорой была не пациенткой, а жительницей Гроссето,которая пришла в больницу навестить родственницу.

Таким образом, в результате ошибкисоздалась (или, как сказали бы радикальные конструктивисты, УбыласконструированаФ) клиническая реальность, в которой Уадаптированное креальностиФ поведение женщины было воспринято как свидетельство ее УбезумияФ.Ведь она была агрессивной, обвиняла персонал в изуверстве, отказывалась отсвоего имени и своей личности и т.п.

Еще за пятнадцать лет до события вГроссето психолог Дэвид Розенхан опубликовал результаты своих исследований подизысканным названием УКак сохранить ум в безумных местахФ (1984). Автор и егоединомышленники доказывают, что нормальность невозможно установить со всейточностью и что психиатрические лечебницы создают свою собственнуюреальность.

По сути, об аналогичном примере сообщалисредства массовой информации из бразильского города Сан-Пауло, около года томуназад. Согласно этой корреспонденции, владельцы Клуба верховой езды вынужденыбыли поставить на террасе здания более высокие перила, поскольку прежниеоказались слишком низки, из-за чего участились случаи падения гостей, имевшиевесьма печальные последствия.

Поскольку не все случаи можно былообъяснить перегрузкой спиртным, обсуждалось другое предположение, выдвинутое,насколько я помню, неким антропологом. Оно сводилось к следующему: у разныхкультур существуют разные представления о УдолжнойФ дистанции междусобеседниками. Для западных европейцев и североамериканцев — этоауже вошедшее в присловьерасстояние вытянутой руки; для жителей Средиземноморья и ЛатинскойАмерикиа— промежутокзначительно более короткий.

Если завязалась беседа междусевероамериканцем и бразильцем, то первый, естественно, будет пытатьсяустановить УправильнуюФ дистанцию, а второй будет все время приближаться, чтобынаходиться в привычной для него, то есть УнормальнойФ, близости к собеседнику.Все время отступая, североамериканец кончит тем, что упадет спиной черезперила. Таким образом, в результате столкновения двух УреальностейФ происходитсобытие, которое, с точки зрения классического, монадического, взгляда начеловеческое поведение, можно классифицировать как склонность к несчастнымслучаям или даже как проявление Уинстинкта смертиФ, что будет означать ужеконструирование клинической УреальностиФ.

Способность сотворения реальности,присущая таким культурным правилам, стала предметом обсуждения для ВальтераКэннона (1942) в его классической работе УСмерть от колдовстваФ. Автору удалосьсобрать удивительный антропологический материал, показывающий, как вера вУпроклятиеФ или Удурной глазФ может буквально в несколько часов привестичеловека к смерти. Один из примеров рассказывает о том, как племя австралийскихбушменов вынудило своего главного знахаря снять проклятие, наложенное им наодного из соплеменников. И тот, находившийся уже в состоянии летаргии, быстропришел в себя.

Насколько я знаю, никто, кроме ТомасаЗаца, не проводил более глубоких исследований относительно конструированияподобных клинических УреальностейФ. Из многих его книг однаа— УФабрика безумияа— сравнительное изучениеинквизиции и движения за психическое здоровьеФа— особенно близка к теме моегосегодняшнего выступления. Из множества использованных им историческихисточников позвольте сослаться на книгу УCautio CriminalisФ, написаннуюиезуитом Фридрихом фон Шпее в 1631 году. В качестве исповедника людей,обвиненных в колдовстве, он стал свидетелем самой изощренной жестокости, что ипобудило его написать книгу в попытке призвать судей к осознанию того, что,согласно их правилам ведения расследования, ниодин подозреваемый никогда не будет признанневиновным. Иначе говоря, эти правила создавали такую реальность, в которойлюбое поведениеподозреваемого становилось свидетельством его вины. Вот некоторые из этихУдоказательствФ:

● Господьвсегда защищает невиновного, стало быть, если Господь УотступилсяФ отподозреваемогоа— этоуже само по себе доказательство вины.

●Подозреваемый вел либо добродетельный образ жизни, либоа— нет. Последнее являетсядополнительным доказательством вины. В первом случае подозрения еще болееусиливаются, поскольку известно, что колдуньи способны производитьблагоприятное впечатление на окружающих.

●Оказавшись в заключении, колдунья либо будет выказывать страх, либо нет. Еслиона боится, значит, ее мучает нечистая совесть. Если нет, скорее всего,онаа— виновна,поскольку известно, что самые опасные колдуньи могут казаться спокойными иневинными.

●Подозреваемые могут предпринимать попытки к бегству либо бездействовать.Попытка побегаа—явное доказательство вины. Покорность говорит о том, что дьявол хочет смертиподозреваемого.

Таким образом, мы видим, как рядуобстоятельств, на основе определенной системы воззрений, верований илиидеологии, приписывается некий смысл, который с видимой УдостоверностьюФ конструирует совершенноспецифическую реальность, где УистинаФ устанавливается исходя из критериевсамой же этой искусственной реальности. Используя терминологию ГрегориБейтсона, мы имеем здесь яркий образец логического тупикаа— Удвойной связиФ, примеры которойБейтсон приводит в бесчисленном множестве в своей книге УРассказПерсиваляа— историяпсихоза из уст пациентаФ (1961).

Pages:     | 1 |   ...   | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 |   ...   | 44 |    Книги по разным темам