Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 |

Джордж предложил, чтобы я сама рассмотрелаколбаску. Вот она встала прямо, как будто у нее выросли ноги. У нее оказалисьужасно сварливые челюсти и острые зубы и когти, наполненные либидо; спина у неевыгнулась, плечи перекосились, одно выдвинулось вперед. Я чувствовала, что онаприготовилась к борьбе в ожидании неизбежного нападения. Очень печально, что ейпришлось быть в таком положении, в этом было что-то трагичное... и в то жевремя меня радовали ее дух и сила и ее твердость и грубая внешность. Я дажеудивилась тому, что она мне так понравилась... но что было, то было.

Теперь Джордж сказал, чтобы я попробовалавзглянуть на эту параноидную колбаску. Да... это правда было интересно. Яувидела ее, всю окруженную сомкнутыми щитами, словно у древнегреческой пехоты;она действительно была окружена этими щитами. А со всех сторон в нее летеликопья врагов. В результате она стала похожа на ежа из-за всех этих копий,воткнутых в покрывавшие ее щиты. И все же... она получила огромное удовольствиеот этого. Она была сильна и мощна, способна отразить все эти жуткие атаки, дажеперед такой угрозой она могла отстаивать что-то хорошее. Она была весьма гордасобой оттого, что не хныкала и не поддавалась давлению, не сгибалась перед ним.Она выстояла и отразила все удары, с какой бы неожиданной стороны они ниобрушивались на нее. Это было захватывающее зрелище. Я внезапно поняла, почемуя так часто искала трудные ситуации, которые нужно было преодолевать: мне этодоставляло удовольствие! А страх был неприятным побочным эффектом... но главноезаключалось в этом чувстве удовольствия. Мне нравилось быть сильной и твердойперед превратностями судьбы.

А что же насчет той мягкой колбаски Яувидела, что она плачет из-за этой трагедии. Что же ей делать Джордж сказал,что, по его мнению, здесь произошла путаница: мягкая идентифицировалась ствердой и совершенно растерялась. И верно, так и было: я внезапно осознала, чтомягкой нравилась жесткая, потому что она билась и боролась за них обеих противмамы, защищала мягкую от опасности уничтожения, отстаивала все правое исправедливое. Но затем она стала беспокоиться, что из-за этого она и самастанет агрессивной, и не могла понять, хорошо это или плохо. Но в конце концовона все распознала и все стало на свои места.

Джордж велел мне опять вернуться кмладенчеству. Я увидела малышку, всю в фекалиях... и маму, которой это непонравилось. Тогда малышка решила утвердиться, что все это принадлежит ей инадо попробовать, насколько оно реально. Она взяла кусочек в руки и положила врот. Так будет лучше, наверное. Но беда-то в том, что лучше не стало, потомучто она почувствовала неприятный запах и вкус и уже не была уверена, что этотак уж хорошо... да и вообще, взяв это в рот, она увидела, что оно исчезло, таки не решив проблемы!

Джордж сказал, чтобы я посмотрела набольшую кучу передо мной, над которой струился пар. Я не смогла почувствоватьзапах, потому что ощущала сильную боль в мышцах, ведающих клитором. Он сказал– это оттого, чтоклитор встал вверх, как копье, утверждая свое право на существование, так жекак и мое право на существование. Он говорит, что это случалось всегда, когда яхотела что-нибудь сделать... но что теперь мне больше этого не нужно делать. Ноя все боялась, что мама может его откусить. Джордж спросил меня, что бы ясделала со своим клитором. Я осознала, что хотела бы сосать его... но реальноне могла отличить, я или мама это сделает. Но Джордж сказал, что это нельзяспутать. Я сначала ничего не поняла, но его слова меня успокоили достаточно,чтобы вернуться к той куче.

Он велел мне понюхать ее. Мне было приятно.Тогда он велел мне погрузить в нее руки. Но потом объяснил, почему этонеправильно. Он сказал, что обезьяны едят свои фекалии, ибо они вегетарианцы. Алюди плотоядны, и поэтому, хотя и у них есть желание играть со своимифекалиями, им приходится научиться делать что-то другое, чем-то заменить этожелание. Мне было очень интересно понять, что мы можем этого хотеть, но недолжны делать оттого, что для людей это неразумно, а не оттого, что это плохо.Я почувствовала гордость, что я человек и могу найти разные пути делать то, чтоприличествует человеку. Неожиданно я захотела научиться сублимировать своежелание. Это было великолепно.

Я пошла в сад поиграть с землей, слепитьчто-то из нее. Я вылепила две вещи – круглый горшочек и статуэтку.Ох, какая она была красивая! У нее был такой большой животик, только не такойвздернутый, как у меня, когда я была непослушной маленькой девочкой: он былбольшой и круглый. И у нее были красивые груди, живые и веселые, а плечи– сильные икрасивые... совсем не агрессивные, а просто уверенные. Мне так она понравилась.Потом я увидела, как я пробираюсь внутрь ее вагины и осознаю себя через нее,самовыражаюсь. Я очень взволнована: я почувствовала, что в этом есть что-тоочень глубокое, что я не могу выразить словами; и я ощутила, что наконец-топоняла, как я могу сублимироваться и найти взаимоотношения с тем, что самасоздала. Оказывается, сублимация не означает отказ от того, к чему я стремлюсьна самом деле, а есть просто выражение этого другим способом. Я по-прежнемумогла испытывать удовольствие и понимала, что оно во многих отношениях дажесильнее, чем раньше. Я никогда прежде не осознавала этого: мне казалось, чтосублимация означает лишь дешевый суррогат.

Мне очень понравилось то, что я проделала.Но в то же время я была несколько растерянна: как это все совмещалось с тоймалышкой, которая раньше билась в истерике Ведь ей тогда был всего год, а мнесейчас было уже два. Как я нашла непрерывную связь между ними Джордж сказал,чтобы я вывела малышку в сад и тоже дала ей в руки комок земли. Ей оченьпонравилось. Она тут же сунула его в рот! Потом размазала по всей мордашке. Ноя не сказала ей, что так не надо делать... и вскоре, посмотрев на то, что уменя получилось, она стала ударять своим комком земли об землю, пытаясь что-тослепить. Она была очень довольна собой... и так же довольна была я – та, что побольше, – ибо я увидела, как можно научитьее самой разобраться в том, что есть и другие радости.

Но что было бы, если бы мама увидела нас Япосмотрела... и вдруг почувствовала, что эмоционально мама на уровне годовалогоребенка. Она совсем не понимала, чем мы занимаемся; она сидела на траве, еегениталии выглядели как большая темная дыра, она играла волосами на лобке.Заинтересованная только лишь собой. Затем я увидела, как она разгневалась нато, что мы сотворили, захотела все разрушить – но это выглядело как бессилие инеспособность понять что-либо, ревность к тому, что – она смутно чувствовала– было лучше, чем унее, но чего она сама достичь была не в состоянии. И тогда я осознала: это немоя вина, что она не могла общаться со мной и не смогла понять меня и развитиемоей личности... потому что она вообще не могла установить контакт ни с кемвокруг себя. И мой клитор расслабился, и я почувствовала себя замечательно,охваченная ощущением свободы и радости.

Когда я проснулась, у меня было такоеощущение, будто я получила некое наследство. Я вдруг почувствовала, что могуделать что-нибудь... и это было замечательно".

В этом случае мы наблюдаем особенноглубокий конфликт между потребностью интроецировать первичный объект иприобрести таким образом его характеристики и стремлением пациентки оттолкнутьобъект от себя. Она расщепила материнский образ на хороший объект,соответствующий ее врожденным внутренним потребностям обладать любовным,расширительным либидо, и на плохой объект, представленный материнскимсадистским агрессивным либидо которое угрожает насильно овладеть ею. Ееоральные потребности требуют, чтобы она инкорпорировала материнское либидо,несмотря на все свое нежелание, – то горькое молоко, ощущение холодной садистской груди, а позднееи всю ее личность, ибо если она этого не сделает, то потеряет мать, уничтожитее и, оставшись в одиночестве, потеряет и себя. Но, с другой стороны, если онаэто сделает, то будет наполнена материнскими чертами, и отсюда эта борьба, гдеврожденное позитивное оральное и вагинальное либидо пытается отстоять себяперед угрозой материнского либидо, садистского и разрушительного. Если онапопытается бороться с матерью, чтобы избавить и защитить ее от ее же садизма,то станет похожей на мать и сама примет садистские черты, если же принять матьс любовью и открытостью, материнские черты заполнят ее всю и снова она станетпохожей на мать. Конфликт кажется совершенно непреодолимым.

Но одновременно мы видим, что, если Эгопациентки достигнет определенной независимости, которая позволит ей утвердитьсяв своих врожденных позитивных стремлениях и ощущениях любовного открытоголибидо, она будет ими подпитываться и ей не понадобится идентифицироваться сматерью; здесь же мы наблюдаем и конфликт между хорошим и плохим образомсобственной личности, представленный ее анальным продуктом, и удачноепреодоление этого конфликта в сторону положительного образа. А убедившись в томчто ее положительные стремления приемлемы, она научается доверять своейсобственной женственности.

Как и в случае с мальчиками, здесьсуществуют несколько сценариев, по которым может развиваться процесс взросленияи обретения зрелости у девочки, и я хотел бы привести некоторые из них:

(I) Самый распространенный случай в нашейкультуре – это мать,неуверенная в своих сексуальных и нарциссических отношениях с супругом, отчегоона воспринимает дочь как соперницу и стремится подавить ее строгостью, внушаяей чувство вины за ее эротические влечения.

Если мать представляет собой ревнивоеСупер-Эго, зло, наказывающее девочку за сексуальные влечения, генитальныеощущения у девочки будут источником стыда за греховные мысли, ее вагина будетвтянута и лишена чувствительности, чтобы нейтрализовать это чувство вины итревоги. Этому состоянию сопутствует достаточно широкий диапазон соматическихнарушений: анус также втянут и напряжен, тазовая область напряжена и фригидна,спина тоже напряжена и плечи приподняты. Ее нарциссическое либидо также имееттенденцию спрятаться во втянутой грудной клетке; агрессивные импульсызаставляют напрягаться челюсти, а лоб почти всегда изборожден морщинами, чтосвидетельствует об угрызениях совести.

Как мы уже упоминали, стремление девочкиидентифицироваться с отцом встречается намного чаще, нежели стремление мальчикаидентифицироваться с матерью, ибо в конечном итоге именно отец представляетсобой тот великий мужской мир, где все и происходит в жизни. Девочка хочет,чтобы отец компенсировал ей то плохое либидо, что интроецировала ее мать, иосвободил ее от чувства вины и тревоги, которые она испытывает. Она хочет,чтобы он излил на нее свое либидо, сделал ее своей любимицей и тем самым сломалматеринскую агрессивность. Отец должен быть ее героем, который освободит ее отпривязанности к матери, от той цепи, которая держит ее рядом с драконом, ондолжен поразить дракона своим копьем и, взметнув девочку на своегомужественного коня, увезти ее в замок, где она будет одна купаться в его любви.Символ Св. Георгия и дракона представляет коллективное бессознательное, котороевладеет мечтами девочек, равно как и тех мальчиков, которые выходят изсобственного неуверенного мирка в мир мужской силы и свободы. Каждый мужчинахочет освободить женщину от ее заторможенных рефлексов и тревог и тем самымосвободиться и сам.

(II) Но слишком часто отец не в состоянииподняться до уровня надежд своей дочери и не может преодолеть материнскиестрогости и подавляющую силу. Если любовь супруга не сумела освободить мать отЭдиповых конфликтов, если она не видит в нем идеальный сексуальный объект(мужчины для женщин есть такие же сексуальные объекты, как и женщины длямужчин) или сильной личности, то в ее отношении к нему будет проявлятьсяпренебрежение, которое передастся и дочери, принижая таким образом ее любовь котцу. Отца она будет воспринимать как человека под каблуком у матери, егомужское либидо не будет в состоянии утвердиться перед дочерью. Она почувствует,что ее влечение к нему вызывает в нем тревогу или страх. Его осознанные илинеосознанные попытки оттолкнуть ее вызовут в ней ощущение отверженности, и еесобственные либидозные потребности будут подавлены или вытеснены. Она станетпрезирать отца за свое разочарование в нем, не сможет освободиться от своейзависимости от матери, ее младенческие конфликты зафиксируются, а Эдиповкомплекс останется неразрешенным.

Существует множество вариантов в сценариисо слабым или нерешительным отцом. Он может устраниться от своей главной роли всемье и посвятить все свои силы карьере или жизни вне семьи. Он может подолгуотсутствовать или оставаться дома безразличным ко всему, чужим для своейдочери. Девочка будет чувствовать, что не нужна ему, и часто будет винить вэтом себя. Если отец отвергает ее привязанность или боится ее, она почувствуетсебя не нужной никому и опасной для мужчин. Может быть, она почувствует, что еевлечения слишком сильны или властны, она постоянно будет настороже, не доверяясебе и не в состоянии "расслабиться".

Pages:     | 1 |   ...   | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 |    Книги по разным темам