Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |   ...   | 31 |

Но генуэзские и венецианские колонии, как и их метрополии, постоянно враждовали между собой, хотя в одной и той же колонии (например, Трапезунде или Тане) могли быть фактории двух торговых республик. Периодически разорению колонии подвергались и со стороны татар, однако уничтожены были только турецким завоеванием. В 1453 г., после падения Константинополя, фактории оказались отрезанными от метрополий и были постепенно завоеваны османами.

По договору 1332 г., заключенному послом А. Дзено и ханом Узбеком, Венеция получила участок земли на левом берегу Дона, около города Азак. Здесь и была основана самая удаленная венецианская фактория Тана. Управлялась она, как и другие фактории, венецианским консулом.

Практически одновременно с венецианцами в Тане создают свою факторию и генуэзцы. Фактории платили хану Узбеку трехпроцентную пошлину с проходившего через них товара. Обстановка в Тане была напряженная, генуэзцы и венецианцы часто враждовали между собой. Помимо этого, обитатели факторий испытывали постоянную угрозу со стороны кочевников, одновременно являвшихся и торговыми партнерами, и врагами [Нарожный Е.И., 2000.

С.184-187].

Конкурентная борьба Венеции и Генуи за Тану завершилась победой Генуи. При хане Джанибеке в 1343 г. Тана была захвачена татарами, а венецианцы изгнаны на пять лет (поводом для этого изгнания явилось убийство в Тане татарина). В 1381г. Венеция вновь была разбита Генуей, что определило потерю венецианцами выгодных позиций в А.В. Сальников данном регионе. Таким образом, в Тане стали господствовать генуэзцы.

Отсюда в Италию вывозились пшеница, рыба и икра, меха, воск, специи и сандаловое дерево (транзитом с Востока), кожи, мед. Ввозили генуэзцы ткани, медь и олово.

Одной из основных статей дохода была работорговля.

Представляя собой, продолжение Азака, Тана была также обнесена каменными стенами и превращена в крепость.

Как и Азак, Тана пострадала в период похода Тимура на Орду в 1395 г. Приблизительно к 1400 г. она была вновь отстроена. Тана еще несколько раз подвергалась нападениям татар: в 1410, 1418, 1442 г. В последующий период существования Таны генуэзцы и венецианцы вынуждены были проявлять солидарность и взаимопомощь перед внешней угрозой. Однако не внешняя опасность привели к постепенному упадку Таны, а прекращение транзитной торговли со странами Востока, вследствие разгрома Тимуром Хорезма - одного из главных партнеров на Востоке. К тому времени, как в 1475 г. Тану захватили османы, она уже пришла в упадок [Карпов С.П., 1996. С.56].

Проникали итальянцы и в регион Северного Кавказа.

Наиболее крупной итальянской колонией здесь была Матрега (бывшая Тмутаракань на Таманском полуострове). До начала XV в. она находилась под властью черкесов. В г., после бракосочетания генуэзца Гизольфи с дочерью черкесского князя Бика-Ханум Матрега стала владением семьи Гизольфи. Число итальянцев - жителей Матреги - было незначительным; в основном преобладало греческое и адыгское население. Матрега была торговым аванпостом на Северном Кавказе. Основой для торговли с Генуей был вывоз рыбы и икры, мехов, кож, хлеб, воска и меда. Одной из самых главных статей вывоза являлись рабы, которые захватывались в ходе военных набегов. Рабов генуэзцам поставляли татары, черкесы, аланы и другие народы Кавказа. Нередко и сами генуэзцы устраивали экспедиции за рабами. Ввозили итальянцы на Северный Кавказ разнообразные ткани, ковры, хлопок-сырец, венецианское стекло, мыло, клинки, пряности и др. [УставЕ, 1863. С.284].

I Сиротенковские чтения Из Матреги и других колоний итальянцы продвигались дальше в горы Северо-Западного Кавказа. Об этом свидетельствуют развалины замков, которые в свое время основывались вдоль торговых путей для защиты торговых караванов. Отсюда же происходила миссионерская деятельность католической церкви. После образования в 1433 г.

Крымского ханства генуэзские колонии вынуждены были платить ему дань. Конец Матреге и другим колониям положили в 70-х гг. XV в. начавшие проникать в регион Кавказа османы [АрхеологияЕ, 1997. С.86-87].

БИБЛИОГРАФИЯ АрхеологияЕ 1997. Археология, архитектура и этнокультурные процессы Северо-Западного Кавказа. - Екатеринбург.

Зевакин Е.С., Пенчко Н.А., 1938. Очерки по истории генуэзских колоний на Западном Кавказе в XIII-XV вв. // Исторические записки. №3.

Карпов С.П., 1996. Итальянские морские Республики и южное Причерноморье в ХIII-ХV вв.: проблемы торговли. - М.: МГУ.

Карпов С.П., 1994. Путями средневековых мореходов. - М.: Восточная литература.

Нарожный Е.И., 2000. Средневековые европейские цивилизации и их Приазово-Причерноморская ойкумена в 13-15 вв. // Античные цивилизации и варварский мир. - Краснодар.

РимскаяЕ, 1862. Римская история Никифора Григоры // Византийские историки. - СПб.

УставЕ, 1863. Устав для генуэзских колоний в Черном море, изданный в Генуе в 1449 г. // ЗООИД, 1863, т.5, параграф 1.

Е.А. Павлова СЕКЦИЯ ИСТОРИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ Е.А. Павлова (аспирант, г. Ставрополь) ОСМЫСЛЕНИЕ БЕЗУМИЯ В ИСПАНИИ В РАННЕЕ НОВОЕ ВРЕМЯ Начиная с эпохи Возрождения, каждая из исторически изменчивых фигур безумия предполагает наличие одновременно четырех форм сознания и опыта безумия. Это диалектическое сознание, ритуальное размежевание, лирическое узнавание и, наконец, научное знание.

Преобладание в восприятии религиозного размежевания - характерная черта средневекового восприятия неразумия. Безумие занимает место в иерархии пороков и связывается со Злом, преобладают демонологические взгляды на психиатрическую болезнь. Это время, когда мир безумия словно присутствует везде, и именно потому его восприятие затруднено.

В рамках народной смеховой культуры тема людского безумия входит в более широкое понятие абсурдного мира наизнанку, мира, где царит хаос, нарушаются моральные запреты. В бытовой практике безрассудным считается все, что противоречит здравому смыслу. Отрицание разумности действительности принимает комические формы, антиповедение вызывает смех. Для людей средневековья глупое и смешное - почти совпадающие понятия.

Уже в период средних веков начинают происходить изменения в восприятии безумия, его постепенный переход из сферы сакрального в область социального. Особенно ярко это проявляется на территории Пиренейского полуостI Сиротенковские чтения рова, что было связано в первую очередь с развитием городского хозяйства и влиянием арабской медицины.

Увеличение плотности населения включило безумие в сферу интересов официальных городских властей. Испанские юридические акты, начиная с XIII века, содержат перечисление мер, применяемых в различных случаях, в зависимости от характера и проявления болезни. Именно в Испании в XV веке открываются первые специализированные больницы для душевнобольных. Целью помещения сумасшедшего в такое заведение была не только его изоляция, но и лечение. Возможно, этому способствовало восточное влияние и арабская мысль.

В арабском мире довольно рано стали возникать настоящие больницы для безумных: возможно, что уже в VII в. в Фесе, в конце XII века в Багдаде и в XIII в. в Каире. В них прибегают к своеобразному лечению души, включающему музыку, танцы, зрелища и чтение вслух волшебных историй; лечение это проводилось под врачебным руководством.

Несмотря на крайнюю скудость сведений об арабской психиатрии, создается впечатление, что в ней отсутствовали чрезмерно жестокие меры механического стеснения, практиковавшиеся столь широко в средневековой Европе.

Первый госпиталь в Валенсии основали в 1409 году братья ордена Помилования, тесно связанные с арабским миром, поскольку они занимались выкупом пленных. В больницу, по свидетельству испанского автора дона Распара Эсколана, принимался всякий, независимо от звания, национальности, веры. В 1425 году открылся госпиталь в Сарагосе. Повреждения в уме лечились там упорядоченной садоводческой жизнью, мудростью сезонных работ - жатвы, подвязывания лоз, сбора винограда, сбора оливок.

Вслед за Сарагосой больницы возникают в Севилье (1436), Толедо (1467), Вальядолиде (1489), Мадриде (1540). К середине XVI века в Испании складывается целая сеть психиатрических учреждений, а безумец получает особый, медицинский, статус. Создается атмосфера, благоприятная для научных исследований и психиатрических наблюдений, формируется гуманистический взгляд на индивидуальную психичеЕ.А. Павлова скую жизнь. В качестве примера могут служить труды испанского врача и гуманиста Хуана Луиса Вивеса (1492-1540) и врача и философа Хуана Уарте (ок. 1530-1592).

Таким образом, из одной из фигур эсхатологии безумие постепенно становится объектом познания. Тогда же начинает образовываться пропасть между знанием о реальном конкретном безумце и осмыслением феномена безумия в целом. Теории безумия рождаются не только в психиатрических лечебницах, но и в головах высокообразованных гуманистов, людей искусства и культуры. Происходит это, по терминологии Мишеля Фуко, в рамках диалектического осознания и лирического узнавания (освоения искусством) мира неразумия.

Эпоха Ренессанса отдает предпочтение превращению безумия в языковой опыт. Через Эразма Роттердамского и через всю гуманистическую традицию безумие осваивается сферой дискурса, становиться тоньше, изощреннее. Безумие становится формой, соотнесенной с разумом, или, вернее, безумие и разум образуют неразрывную и постоянно меняющуюся местами пару, служат друг другу мерой. Подлинным разумом признается не тот, что свободен от любых компромиссов с безумием, а тот, что, напротив, почитает своим долгом осваивать предначертанные безумием пути. Вовлекая самые неистовые вспышки неразумия в свое поступательное движение, разум тем самым достигает величайших высот.

Присущие безумию живость образов, необузданность страсти, великое затворничество духа понимаются как самые опасные - ибо самые острые - орудия разума.

Ни одна другая эпоха не обладала такой чувствительностью к проявлениям бесконечной обратимости разума, равно как и безумия. В этом и состоит, быть может, разгадка постоянного и многообразного присутствия темы безумия в испанской литературе и искусстве XVI - начала XVII веков.

В Испании эразмизм распространился неизмеримо шире и глубже, нежели в какой бы то ни было из европейских стран. Отголоски гуманистического, эразмианского понимания безумия мы находим у М. Сервантеса. Для него характерно отсутствие четкой границы между реальным и воображаемым, безумием и нормой. Безумие предстает с I Сиротенковские чтения одной стороны как величайшее заблуждение, а с другой - как инструмент постижения истины о мире. Виды безумия неисчислимы; у него столько же лиц, сколько существует в мире характеров, честолюбивых помыслов, неизбежных иллюзий.

Тема неразумия появляется и в испанских плутовских романах. Если у Сервантеса развитие натуры, движение образа автономно, органически коренится в самой личности, то, например, у М. Алемана движение образа автоматично, механически вызвано внешними импульсами среды, непостоянными и от него не зависящими. Писатель заостряет внимание не столько на безумии конкретных людей, сколько на безумии окружающего мира.

Мистицизм и идеи христианского гуманизма находят наибольший отклик в Толедо, городе высокообразованного духовенства. Мысли Эразма о святых, как о безумцах, устремившихся в мир с проповедью новой религии, осмысливает в своем творчестве Эль Греко. Он как будто следует тексту Похвального слова глупости: Награда, обещанная праведникам, есть не что иное, как некое помешательствоЕ Они уподобляются безумцамЕ Они то веселы, то печальны, то вздыхают и вообще пребывают вне себяЕ.

Возможно, что художник выбирал модели среди душевнобольных госпиталя дель Нунсио в Толедо. Имя Эль Греко было обнаружено среди посетителей.

Ренессанс породил настолько отличные друг от друга опыты безумия, что оно предстает одновременно и изнанкой мудрости, и мировым беспорядком, и эсхатологической угрозой, и болезнью. Безумец не исключен из социальной структуры общества вплоть до второй половины XVII века. Утрата разума не становится поводом для утраты социального статуса. Даже изоляция рассматривается как вынужденная, а зачастую и временная мера. Лишь в семнадцатом веке, попав наряду с бедностью, в категорию моральных отклонений, безумие приравнивается к преступлению, а единство разума и неразумия распадается.

Ж.С. Метёлкина Ж.С. Метёлкина (преподаватель, г. Ростов-на-Дону) ТАЙНА УБИЙСТВА ГЕРЦОГА ГИЗА Среди важных проблем, которым французская общественность придавала значение и особый интерес, была гибель Франсуа де Гиза, так как именно после его смерти католическая партия была вынуждена заключить Амбуазский мир. Его убийство приписывали многим людям, в том числе и Гаспару Шатийону графу де Колиньи.

Об убийстве герцога Гиза Колиньи узнал, находясь ещё в Каэне. Герцог Гиз в то время осаждал город Орлеан и написал Екатерине что: через 24 часа город будет взят, что он решил не щадить не возраст ни пол и уничтожить гнездо гугенотов и стереть их название из памяти людей. Колиньи хотел отправиться в Орлеан, но не смог этого сделать. Спустя некоторое время до него стали доносится слухи о том, что Гиз был ранен, затем что он был убит, но Колиньи не знал кем и при каких обстоятельствах. Через несколько дней Колиньи получил официальное известие, о том, что Гиз был убит человеком по имени Жан Польтро.

Когда герцог де Гиз готовился к штурму Орлеана, Польтро предложил ему свои услуги в качестве шпиона, но с намереньем его убить. Гиз пообещал ему 50 000 ливров, если он сможет проникнуть в город и взорвать арсенал. 18 февраля, когда герцог возвращался вечером домой, Польтро приблизился к нему на лошади и выстрелил в него. Пуля попала в плечо, после чего он быстро скрылся. Раненому оказали медицинскую помощь лучшие хирурги Франции, но рана воспалилась, и через 6 дней герцог умер. Жан Польтро был схвачен католиками, отвезён в лагерь, куда приехала королева, чтобы присутствовать на его допросе 21 февраля. Опасаясь быть осуждённым, он обвинил адмирала и Теодора де Беза в подстрекательстве на совершение этого преступления. После пыток 18 марта он был четвертован.

Гаспар Колиньи действительно был знаком с Польтро.

Познакомился он с ним при следующих обстоятельствах.

I Сиротенковские чтения Когда Колиньи находился в Нормандии, он принял посланника от Субиза Польтро, который сообщил ему новости о положении дел партии реформаторов во Франции. До того, как Субиз взял его на службу, Польтро находился в испанском плену. Решительный протестант на этой земле инквизиции, он научился ненавидеть католицизм. Будучи маленького роста, одарённый большой живостью ума, он хорошо говорил по-испански, был темноволос и сильно походил на испанца за что, и получил такое прозвище.

Pages:     | 1 |   ...   | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |   ...   | 31 |    Книги по разным темам