Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 |   ...   | 47 |

Следующие пять минут разговор продолжаетсяпо-испански. Билл говорит, что Упогорел на сделке с приятелемФ. Понимая, чтоего заманивают, он все же вложил 1000 долларов, потому что не знал, как выйтииз положения. Терапевт пользуется возможностью поговорить по-испански вкачестве маневра разграничения, укрепляя свою близость с пациентом и отделяяего от остальной семьи. Потом Билл снова принимается плакать.

Минухин: Я хочу,чтобы Билл плакал, когда ему захочется плакать, а потом, когда он сможетразговаривать, он снова будет говорить со мной. Пол, как вы думаете, чтопроисходит с вашим сыном

Отец: Для негосемьяа—аэто все насвете. По моему мнениюа—ане знаю, согласится ли с этим жена,а—аон готов сделать для семьи чтоугодно. (Начинает плакать.)

Минухин: Тогдапочему вы плачете Я хотел бы, чтобы вы вышли из комнатыа—авернетесь, когда сможете держатьсебя в руках. (Обращается к жене.) Ваши мужчины легко плачут, правда, Мэри (Отец встает, чтобы выйти. Билл протягивает руки, словно для того,чтобы его удержать, но терапевт останавливает его. Тогда Билл снова садится,рыдая.)

Мать: Они оченьнежные, вот в чем дело.

Минухин: Хорошо.Видите ли, мне нужно, чтобы был кто-то, с кем я мог бы разговаривать. Ни Пол,ни Билл не в состоянии общаться, поэтому я хотел бы, чтобы вы пересели сюда,чтобы я мог разговаривать с вами, Мэри. (Матьпересаживается на то место, где сидел отец.) Билл, тыможешь плакать, пока не будешь готов разговаривать со мной. Мэри, какпо-вашему, что происходит

Мать: Мнекажется, это у него умственное переутомление. Он получил эту прекрасную работушесть лет назад и с тех пор постоянно разъезжал.

Терапевт усиливает напряженность своейконструкции, касающейся свободы, выпроваживая отца из комнаты и поддерживаяплачущего Билла, и в то же время определяя плач отца как отклонение. Далеетерапевт продолжает разговаривать с матерью и Робом.

Минухин: Роб, тыможешь пригласить отца вернуться, если он в состоянии. Скажи ему, что если этобудет тяжело для него, лучше ему не возвращаться. (Обращается к Биллу.) Тыготов

Билл:Да.

Минухин: Японимаю, что людям иногда нужно выплакаться. Так что всякий раз, как тебезахочется плакать,а—аплачь. Я буду разговаривать с ними, а с тобой поговорюпотом.

Билл:Ладно.

Минухин: Я всееще не понимаю, что с тобой произошло.

Билл: Я сейчасобъясню...

Минухин: Нокогда тебе захочется плакать, плачь, а я пока займусь ими.

Билл: Ладно.Примерно месяц назад... нет, примерно шесть недель назад я работал у себя вофисе и совсем закрутилсяа—аможет быть, и сам себя накрутил,а—ану, однажды я пришел к себе вофис, и тут внезапно у меня как будто что-то оборвалось в мозгу. Не знаю, чтоэто было, просто оборвалось (начинаетплакать), и с того дня...

Минухин: Еслихочется плакать,а—аплачь. Хорошо Я займусь тобой, как только ты... (Поворачивается к матери.)

Билл: Ятолько...

Минухин: Нет,нет. Я вижу, ты сейчас не в состоянии.

Билл (сделав глубокий вдох): Я в порядке.

Минухин:Ладно.

Билл: А потомвдруг появилось какое-то чувство нереальности. Я потерял ориентировку. Я не могспать и как будто хотел куда-то уехать... (Снованачинает плакать.)

Минухин: Роб,посмотри, не найдется ли в приемной несколько одноразовых платков. (Обращается к Биллу.) А ты расслабься, япотом снова тобой займусь. Я хочу, чтобы ты плакал, пока невыплачешься.

Терапевт отворачивается от Билла иразговаривает с остальными членами семьи. Он придал плачу характер нормы: плачмешает разговору, но к нему можно приспособиться, если немного переждать. Крометого, он переложил управление плачем на Билла, снизив воздействие этогосимптома в рамках системы. Пять минут спустя, спросив Роба, есть ли у негодевушка, терапевт обнаружил, что Билл опять слушает.

Минухин: Билл, ау тебя есть девушка

Билл:Нет.

Минухин: А былау тебя когда-нибудь девушка

Билл: Да, однаили две.

Минухин: Иподолгу

Билл: Ну... понесколько месяцев. Понимаете, моя работа не позволяет постоянно встречаться содной и той же девушкой, потому что я всегда в разъездах.

Минухин: Что этозначита—авсегда вразъездах

Билл: Каждыймесяц я примерно недели две в разъездах. Первый год, или первые пятнадцатьмесяцев, я был в Латинской Америке. Потом меня перевели на Дальний Восток и вАвстралию, а потом я ездил...

Минухин: ДальнийВосток и Австралия! Ничего себе расстояния!

Билл: Потом япровел два с половиной года на Дальнем Востоке, и все время вразъездах.

Минухин: Тожекаждые две недели

Билл: Ну, иногдая задерживался на одном месте на полтора месяца.

Минухин: Значит,у тебя нет дома

Билл: Здесь.Здесь мой дом.

Минухин: У тебянет дома. Здесь тебя не было пять лет, а ни в каком другом месте ты корней непустил.

Билл:Да.

Минухин: Сколькотебе лет

Билл: Двадцатьсемь. (Начинает плакать.)

Минухин: Ладно.Я с тобой еще займусь. А сейчас я хочу поговорить о другом.

Терапевт разговаривает с семьей, пока незамечает, что Билл перестал плакать.

Отец: Доктор,позвольте мне рассказать о том, что случилось, когда он в последний раз былдома...

Минухин: Нет,нет, я не хочу, чтобы вы говорили о Билле, когда он не может сам говорить осебе.

Терапевт полагает, что, хотя началоэпизоду депрессии было положено в Венесуэле, в данный момент этасимптоматология поддерживается тесным резонансом между сыном и отцом. Терапевтне располагает подробной информацией об их дисфункциональных взаимодействиях,но действует по стандартному правилу: выступай против сверхтесных структур.Этот прием разграничения повторяется, чтобы подкрепить внушаемую терапевтоммысль о наличии у идентифицированного пациента ресурсов, которые он еще неполностью использует.

Билл: Ятолько...

Минухин: Тыготов

Билл:Да.

Минухин: А тыуверен Потому что если нет...

Билл: Все впорядке. Однажды я вошел в офис, и тут у меня что-то оборвалось в мозгу, ипоявилось какое-то ощущение нереальности, дезориентации, и бессонница...Однаждывечером я шел с работы домой с приятелем и не отпускал его, и тут у меня всекак будто выплеснулось из головы, и я побежал, словно...

Минухин: Ладно,ты хочешь остановиться

Билл: Я не могничего с собой поделатьа—акак будто я оказался снаружи своего тела, понимаете, и япросто... у меня все как будто выплеснулось из головы, словно... ну, выпонимаете... я не знал, где я. У меня такое чувство, такое постоянное чувство,что я ничего не могу с собой поделать. Ощущение нереальности. Я знаю, что ядома, но я не могу... У меня в голове как будто что-то давит... как будтокакой-то узел... такое постоянное давление. По ночам я не могу... я вроде какначинаю задыхаться, и у меня боли в... У меня постоянно что-то давит здесь, и япросто не могу спать, и не могу... Я сам не свой. Я хочу одногоа—ачувствовать себянормально.

Минухин: Нет, тыпока еще не можешь стать нормальным, потому что тебе сначала надо признатькое-какие реальные факты, касающиеся тебя и связанные с этими переживаниями. Утебя разрушено ощущение веры в себя. Может быть, тебе надо получше вглядеться взеркало. (Указывает на одностороннеезеркало.) У тебя были странные представления о том,кто ты есть, а этот парень заставил тебя выглядеть простофилей, и тебе этосовсем не нравится. И поэтому у тебя теперь ужасное чувствонеуверенности.

Терапевт превращает описываемое событие впервую из серии конструкций, которые надстраиваются одна на другую, чтобыподвергнуть сомнению депрессивную психотическую организацию реальности,воспринимаемой идентифицированным пациентом. Этот процесс тщательноспланирован: терапевт ставит под сомнение реальность идентифицированногопациента, предлагая ему посмотреть на свое изображение в зеркале исосредоточивая его внимание на том, что скажет ему о нем самомтерапевт.

Билл: Да, мнеприходят в голову всякие нелепости, и я не могу... Я не знаю, где я, в самомделе, понимаете, и это меня пугает...

Минухин: Да, этослучается с людьми, когда что-то разрушает их веру в себя. Они возвращаютсядомой, а поскольку ты взрослый, ты не можешь найти себе места и дома. Правда, увас сплоченная семья, но это не твой дом. Последние пять лет у тебя нет своегодома.

Билл: Я хочу, чтобы теперь это был мойдом.

Реальность идентифицированного пациента,полная страшных привидений, не отрицается, а всего лишь трактуется с точкизрения общепризнанных УобъективныхФ фактов, известных каждому.

Минухин: То, очем ты говоришь,а—аэто ощущение, что твоя прежняя жизнь разрушена, и теперь тыхочешь создать новую жизнь. Но это нельзя сделать так быстро. Сначала ты долженоплакать эти последние пять лета—аоплакать те возможности, которые тебе не представились, техдрузей, которых ты не завел, те мечты, которые не исполнились, то, что тебяобманывали, наверное, не один раз и не только в этом случае, те надежды,которые ты хотел питать, и тех девушек, с которыми ты не гулял, и тех друзей,которых чуть-чуть не завел, но ничего не получилось. Я думаю, тебе хочетсяоплакать все это и поэтому ты плачешь. Ты оплакиваешь свою жизнь, словно этипоследние пять лет у тебя пропали зря, и если ты это чувствуешь, тебе хочетсяплакать. Понимаешь, я мог бы дать тебе какие-нибудь успокаивающие таблетки, нобоюсь, что, если я дам тебе такие таблетки, ты не будешь плакать. А я хочу,чтобы ты плакал.

Терапевт вводит универсальную конструкцию.У каждого были Упути, которые он не избраФ. Терапевт мало что знает об этомпациенте, но для него очевидно, что молодой человек страдает из-за упущенныхвозможностей. Он осторожно выстраивает свою конструкцию на основании конкретныхфактов, которые сообщил пациент, добиваясь того, чтобы тот опознал своюсобственную реальность. В то же время терапевт использует квазиритуальныеповторы, подчеркивающие и его близость, и его власть, что облегчает принятиепациентом предлагаемого ему задания.

Минухин: Яуезжаю на четыре дня и хочу увидеться с тобой снова в понедельник. А эти четыредня я прошу тебя провести дома. У тебя умирал какой-нибудьродственник

Билл: Да,дедушка.

Минухин: Тыоплакивал его по еврейскому ритуалу

Билл:Да.

Терапевт снова встраивает в своюуниверсальную символику элементы биографии пациента, которые должны привязатьего предписания к конкретной реальности пациента.

Минухин: Я хочу,чтобы эти четыре дня, до понедельника, ты сидел у себя в комнате. Можешьчитать, но я хочу, чтобы ты большей частью плакал, и вспоминал последние пятьлет, и оплакивал все случаи, когда ты на что-то надеялся и эти надежды несбывались. Ты понимаешь, чего я хочу Я хочу, чтобы ты снова и снова припоминалсвою жизнь, думая о том, что ты мог сделать и не сделал. Я хочу, чтобы тыувидел, что мог создать свой дом или завести друга в Венесуэле, но не сделалэтого, что ты мог завести девушку в Австралии, которая как-нибудь особеннолюбила бы тебя, но не сделал этого. Я хочу, чтобы ты думал обо всех этихупущенных возможностях и очень тщательно все их перебрал: четыредняа—аэто не слишкоммного, чтобы припомнить пять лет. Время от времени, когда ты почувствуешь, чтотебе хочется о чем-то кому-то рассказать, я хочу, чтобы ты звал Роба. Не отцаили мать, потому что они слишком стары, а Роба. Роб, у тебя завтра есть занятияна курсах

Роб:Да.

Минухин: А впятницу

Роб:Нет.

Минухин: Тыможешь пропустить завтрашние занятия

Билл: Я не хочу,чтобы он пропускал занятия.

Минухин: Я тебяне спрашиваю. Это врачебное предписание. Ты можешь пропустить завтрашниезанятия, Роб

Роб:Да.

Минухин: Я хочу,чтобы ты тоже оставался дома. Не входи в комнату Билла, разве что он сампопросит. У вас одна комната на двоих или нет

Роб: Нет, у менясвоя комната.

Минухин: Таквот, Билл, ты будешь знать, что Роб здесь, в доме, под рукой,а—апотому что этоважноа—ав любоймомент, когда ты захочешь рассказать ему о том, что пережил три года назад илидва года назад в Австралии или в Новой Зеландии, и ты, Роб, будешь слушать. Тыбудешь ему сочувствовать, а он будет плакать. Ты не будешь пытаться помешатьему плакать, потому что я хочу, чтобы он плакал. Это важно, чтобы ты подумалобо всех этих упущенных возможностях и погрустил о них, и важно, чтобы Роботнесся к этому с уважением. Он должен с уважением отнестись к тому, что тебенужно погрустить. Понимаешь, я думаю, что в твоей семье не испытывают большогоуважения к чужой личной жизни, к праву погрустить, к праву чувствовать стыд,потому что тебе очень стыдно. Ты растерян, и это абсолютно нормально. Людидолжны иметь право и на это; они должны иметь право испытывать грусть,растерянность, иногда даже почувствовать себя сумасшедшими.

Терапевт организует вокруг УпогребальногоФритуала остальную семью. Мать должна купить бутылку хорошего виски и, какподобает правоверной еврейке при подобных ритуалах, приготовить поесть ивыпить. Ей также поручается занимать чем-нибудь отца и не допускать его к Биллуи его горестям, потому что сострадание отца мешает Биллу плакать. А Роб будетнаходиться под рукой и проявлять сочувствие, когда это понадобится. Ритуалорганизуется вокруг реальности одного из членов семьи, потому что интенсивностьего симптома требует немедленной реакции. Тем не менее, сплочение семьи вокругидентифицированного пациента, ее участие в терапевтической конструкции в рамкахтерапевтической системы создает измененное семейное поле, отделяя отца отидентифицированного пациента и поддерживая холон сиблингов. По опыту терапевта,эти УпогребальныеФ ритуалы со временем исчерпывают сами себя. Пациент можетпроплакать один-два дня, а потом перестанет. К понедельнику Билл был все ещебеспокоен, но уже не так подавлен и более организован.

Во время второго сеанса, после обсуждениятого, как было выполнено задание, и новой близости, которую это создало междусиблингами, Билл говорит о своем ощущении, что его родители очень великодушны иему приходится сдерживать свои желания, иначе они немедленно выполняют их сбольшим избытком.

Билл: Мне надовроде как сдерживаться, потому что, если я скажу отцуа—ану, просто для примера: УМненравится этот галстукФ,—аон купит мне галстуки пятнадцати разных расцветок. Поэтому я нестану говорить: УМне нравится этот галстукФ.

Минухин: Тыдействительно так думаешь

Билл: Да. И еслимне понравится костюм, он купит мне пять костюмов. Поэтому я не говорю, чточего-нибудь хочу. Если я попрошу бутылку виски, он купит мне целый ящик, иличетыре бутылки, или три бутылки. Так что это теряет всякий смысл. Вы понимаете,что я имею в виду, когда говорю, что меня слишком балуют

Минухин:Конечно.

Билл: Я думаю,из-за этого я не могу ни о чем их попросить, потому что о чем бы я ни попросил,они перестараются. Так что мне приходится обходиться.

Pages:     | 1 |   ...   | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 |   ...   | 47 |    Книги по разным темам