Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 47 |

Необходимо, чтобы обучение начиналось собзора теории и чтобы теоретические семинары сопровождали оба егоэтапа,а—аэтопозволяет обучаемому соединять практику с теорией. Обучаемый дожен быть нетехником, а терапевтом. На протяжении многих лет авторы настоящей книгиполагали, что достичь этой цели и избежать опасности Уголовного обученияФ,характерного для традиционной модели подготовки психотерапевтов, можно только втом случае, если обращать первостепенное внимание на отдельные УтанцевальныепаФ, на конкретные детали терапии. Индуктивным путем, двигаясь по Успиралиубывающего неуменияФ, обучаемый приближается к моменту истиныа—ак теории. Сосредоточиваявнимание на собственной манере, обучаемый получает возможность лучше понятьсвое УяФ как инструмент терапии и обогатить свой индивидуальный стиль, то есть,в сущности, расширить свой жизненный репертуар. И всего этого можно достичь, неперегружая обучаемого бременем теории, которое будет замедлять его действия вмоменты, требующие немедленной реакции, и мешать процессу включения в семью.Хотя мы не разделяли мнения Карла Витакера о том, что для семейной терапии ненужна теория как таковая, по существу, мы вместе с ним и Джеем Хейли относилисьс предубеждением к Убольшим дозам теорииФ, особенно для начинающеготерапевта.

Однако двадцать лет преподавания показалинам, что должна существовать золотая середина. В области семейной терапииработает множество клиницистов, которые пересаживаются со стула на стул поМинухину, дают указания по Хейли, вызывают первичный процесс по Витакеру,высказывают парадоксы на итальянский манер, связывают людей веревками по Сатир,сдабривают сеансы этикой по Надю, поощряют очистительные слезы по Полу,просматривают записи сеансов вместе с семьей по Элджеру, а иногда и ухитряютсясочетать все эти методы в одном и том же сеансе. Возможно, у некоторых семейтакой винегрет приемов, приправленный шуточками, может вызвать немедленноеисцеление. Однако подобные подвиги трудно воспроизводимы и не под силу рядовомутерапевту. Поэтому для обучения недостаточно лишь набора четко разграниченныхприемова—анеобходимыи некоторые обобщающие представления, которые придают им смысл.

К сожалению, усвоение новых приемов частосбивает с толку начинающего. Как и во всяком процессе обучения илипереобучения, он обращает главное внимание на деревья, не видя за ними леса.Цели терапии размываются и становятся фоном, а приемыа—афигурой. Как и при воспитаниисамурая, обучаемому нужно много лет, чтобы достичь мастерства, и ещебольшеа—ачтобынаучиться импровизировать.

Подлинное воспитание мудрости требует,чтобы обучаемый не замыкался на терапевтических приемах, а имел делонепосредственно с трудными ситуациями, возникающими в жизни. Слишком многиемолодые терапевты берутся за целительство, не имея достаточного жизненногоопыта, чтобы понять проблемы, с которыми сталкиваются в своих попыткахвмешательства. В идеале им следовало бы исключить из круга своих пациентовсемьи, находящиеся на такой стадии развития, которую сами они еще не прошли.Если же это невозможно, то они должны признать свою неопытность и попроситьсемью просветить их на этот счет.

Однако по мере того, как практикаобучаемого расширяется, а опыт накапливается, он начинает видеть, что кое-что унего получается хорошо. Со временем разрозненный набор приемов превращается вцелостный индивидуальный стиль, соответствующий его личности. Он обнаруживает,что некоторые метафоры, когда-то успешно использованные им при работе с той илииной семьей, снова приходят ему на ум в аналогичных ситуациях при работе ссовершенно другой семьей. Он начинает осознавать, что при всем внешнемразнообразии семейных взаимоотношений у них много общего. Он начинаетобъединять такие действия, которые прежде представлялись ему ничем несвязанными. Он начинает задаваться вопросом, не изоморфны ли мать, задающаяребенку только такие вопросы, которые требуют ответа УдаФ или УнетФ, и отец,который помогает подростку снимать пальто. На пути к мудрости терапевтзамечает, что от наблюдения за конкретными взаимодействиями переходит кобобщениям, относящимся к структуре. Он вырабатывает способы претворения своихдогадок в действия, достаточно интенсивные, чтобы задеть за живое членов семьи.При этом, обретая мудрость, выходящую за рамки знания, терапевт обнаруживает,что располагает целым репертуаром спонтанных действий. Теперь он может начатьобучаться самостоятельно.

2. СЕМЬИ

Все живые существа имеют тенденциюобъединяться,

устанавливать взаимные связи, жить внутридруг

друга, возвращаться к прежнимотношениям,

уживаться между собой, насколько этовозможно.

Так устроен мир.

ьюис Томас

С точки зрения человека, объединяться,чтобы Ууживаться между собойФ, обычно означает ту или иную разновидностьсемейной группы. Семьяа—аестественный контекст как роста, так и исцеления, и именно этимконтекстом пользуется семейный терапевт для достижения терапевтических целей.Семьяа—аэтоестественная группа, в которой со временем возникают стереотипы взаимодействий.Эти стереотипы создают структуру семьи, определяющую функционирование еечленов, очерчивающую диапазон их поведения и облегчающую взаимодействие междуними. Та или иная жизнеспособная структура семьи необходима для выполненияглавных задач семьиа—аподдерживать индивидуальность, в то же время создавая ощущениепринадлежности к целому.

Как правило, члены семьи не ощущают себячастью этой семейной структуры. Каждый человек считает себя самостоятельнойединицей, неким целым, взаимодействующим с другими самостоятельными единицами.Он знает, что влияет на поведение других, а те влияют на его поведение.Взаимодействуя в рамках своей семьи, он воспринимает принятую в семье картумира. Он знает, что некоторые территории помечены надписью УПоступай как тебеугодноФ. На других стоит надпись УОсторожноФ. А на некоторыха—апометка УСтопФ. Переступив такуюграницу, член семьи сталкивается с тем или иным регулирующим механизмом.Временами он мирится с этим, временами может взбунтоваться. Есть и такие места,где написано: УВход воспрещенФ. Вторжение на эти территории влечет за собойсильнейшие аффективные переживания: чувства вины, тревоги и даже изгнания ипроклятия.

Таким образом, каждый отдельный член семьина том или ином уровне осознанности и конкретности знаком с географией еетерритории. Каждый член семьи знает, что дозволено, какие силы противодействуютнарушению правил, что представляет собой система контроля и насколько онаэффективна. Но, будучи одиноким странником как на территории семьи, так и вокружающем мире, он редко воспринимает такую семейную систему какгештальт.

Однако перед семейным терапевтом этасистема внутрисемейных взаимодействий предстает во всей своей сложности. Онвидит целое, которое больше, чем сумма входящих в него частей. Семья как целоепредставляется чем-то наподобие колониального живого организмаа—асущества, состоящего изразличных жизненных форм, каждая из которых занята своим делом, но при этом всеони образуют составной организм, сам по себе являющийся жизненнойформой.

Начинающему нелегко увидеть это составноеУживотноеФ, которое представляет собой семья. Больше того, всякому, ктовоспитан в западной культуре, непросто увидеть нечто выходящее за рамкиотдельной личности. Мы приучены и в этике, и в эстетике ставить на первое местоиндивидуальное самоопределение. Мысль о том, что личность есть всего лишь частьболее обширного социального и биологического целого, нам в лучшем случаенеприятна. Может быть, именно по этой причине те, кто пытается понятьвзаимозависимость людей, часто ищут убежища в мистических или холистическихфилософских построениях, связывающих человека со всей вселенной. Представлятьсебе человека как часть всеобщего разума для нас не столь болезненно, каквидеть в нем часть семейной системыа—аживого организма, гораздо болееблизкого нашему повседневному опыту. Мы готовы видеть в человеке космическогогероя, но стараемся не замечать его ссоры с женой из-за того, кто должен былзапереть входную дверь.

Однако мы знаем, что на футболиста,играющего в команде, или гобоиста в составе квинтета каким-то образомраспространяются особенности, присущие этим надчеловеческим целым. Мы чувствуемпорыв, заставляющий тридцать тысяч зрителей на стадионе вскочить и в один голосвскрикнуть. А если говорить о терапии, то каждый клиницист может привестиразнообразные примеры того, как действует это составное УживотноеФ, котороеназывается семьей. Есть даже основания считать, что семейные Увнутренние связиФне ограничиваются поведением, а проявляются и на уровне физиологии. Изучаясемьи с психосоматическими симптомами, Минухин и другие обнаружили факты,свидетельствующие о том, что по крайней мере в некоторых семьях напряженность вотношениях родителей можно измерить по кровообращению наблюдающего за нимиребенка1.

Начинающему терапевту нет необходимостисоглашаться с этой идеей единой физиологии. Однако он должен рассматриватьсемью как нечто большее, чем набор отдельных подсистем,а—акак самостоятельный организм. Ондолжен следить за пульсом именно семьи как целого. Он должен угадывать еепотребности и чувствовать себя комфортно только тогда, когда действует всвойственном ей темпе. Он должен ощущать установленные в ней границы,отделяющие дозволенное от постыдного, усвоить присущую ей терпимость кконфликтам, ее представления о том, что смешно, а что свято,а—авсе еемировосприятие.

Проблемы изучения семьи осложняются тем,что в западных языках мало таких слов и выражений, которые описывали быцелостные системы, состоящие из нескольких частей. Есть термин УсимбиозФ,описывающий систему из двух человек, находящихся в крайне патологическойситуации, когда, по словам Альберта Шефлена, один из ее членов Учувствует себяполностью ее частью и неадекватно ощущает себя как целоеФ и разрыв такой связивнутри организма может повлечь за собой возникновение психоза2. Однако этот термин нераспространяется на нормальные взаимодействия. Хотя в науке о психическомздоровье существует огромное число исследований, посвященных нормальнымвзаимодействиям между матерью и ребенком, в них нет слова, которое описывало быэту комплексную систему из двух человек. Можно было бы создать для этого новыйтермина—анапример,УмабенокФ или УребятьФ,а—аоднако изобрести термины для всех множественных системневозможно.

Говоря об этой концептуальной трудности,Артур Кестлер заметил, что, Устремясь избежать традиционного неверногоупотребления слов УцелоеФ и УчастьФ, приходится оперировать такими неуклюжимитерминами, как УподцелоеФ или Участично целоеФ. Он создал новый термин,Уопределяющий эти янусоподобные, двуликие существа, которые в любой иерархиизанимают промежуточные уровниФ,а—аУхолонФ, отгреческого слова УхолосФ (целое) с суффиксом УонФ (как в словах УпротонФ илиУнейтронФ), что означает частицу или часть3.

Термин Кестлера особенно ценен для семейнойтерапии, поскольку единицей вмешательства здесь всегда оказывается холон. Любойхолона—аиндивид,нуклеарная семья, расширенная семья и общинаа—представляет собой одновременно ицелое и часть, оба эти его аспекта равнозначны, не отвергают друг друга и невступают друг с другом в конфликт. Холон проявляет энергию конкуренции, чтобыобеспечить свою автономность и самосохранение как целого. В то же время онпроявляет энергию интеграции как часть. Нуклеарная семья есть холон расширеннойсемьи, расширенная семьяа—ахолон общины и т.д. Кажде целое содержит в себе часть, и в то жевремя каждая часть содержит УпрограммуФ, налагаемую целым. Часть и целоесодержатся друг в друге, обеспечивая постоянный, непрерывный процесс общения ивзаимоотношений.

Индивидуальный холон

Рассматривать индивида в качестве холонаособенно трудно всякому, кто воспитан в рамках западной культуры. Возьмитеопределение холостого человека, которое дает Бюро переписей: Уодинокий, несвязанный с кем-либо взрослыйФ. Вот поразительный пример нашейиндивидуалистической идеологии. УНе связанное с кем-либоФ существо невозможнообнаружить нигде в мире живых организмов, однако оно существует в нашейтипологии людей. Конституция, законы о налогах и о социальном обеспечении,системы здравоохранения, службы психического здоровья ипросвещенияа—аи дажедорогостоящие дома для престарелых,а—аво всем этом находит своевыражение не только представление об автономном индивиде, но и убеждение, чтотакое состояние желательно.

Этим предрассудком проникнута вся наука опсихическом здоровье, и в том числе даже семейная терапия. ПредставлениеРональда Лэйнга о семейной политике требует, чтобы индивид был избавлен отпагубных семейных уз (что, возможно, облегчает его включение в переписи вкачестве одинокого, не связанного с кем-либо взрослого). УШкала дифференциациисобственного яФ Мюррея Боуэна, используемая для определения того, насколько этоУяФ свободно от влияния взаимоотношений с другими, точно так же выдвигает напервый план УборьбуФ между индивидом и семьей. Когда индивид рассматриваетсякак часть любого большего целого, он почему-то считаетсяпроигравшим4.

Начинающий терапевт может оказатьсяособенно склонен концентрировать свое внимание на ограничениях, налагаемыхсемьей. Велика вероятность того, что он вырос в семье, где шла борьба спроцессами самоопределения внутри семейной группы. Очень может быть также, чтоон находится на таком этапе своей жизни, когда происходит его отделение отпрежней семьи, а возможно, и образование нуклеарной семьи и когда требования,возникающие при создании нового холона, могут восприниматься как отрицание егоощущения собственного УяФ. Поэтому в центре внимания такого начинающеготерапевта могут волей-неволей оказаться реальности взаимозависимости ивзаимодополнительности.

Понятие об индивидуальном холонепредполагает представление о Усобственном УяФ в контекстеФ. Оно включает в себяличностные и исторические детерминанты собственного УяФ. Однако оно шире этого,поскольку включает в себя еще и текущий вклад социального контекста.Специфические взаимодействия с другими людьми создают и усиливают те аспектыличности индивида, которые соответствуют контексту. В свою очередь, индивидоказывает влияние на других людей, которые так или иначе взаимодействуют с ним,поскольку его реакции вызывают и усиливают их реакции. Происходит постоянныйкруговорот взаимных влияний и реакций, поддерживающий определенный стереотип. Вто же время и индивид, и контекст способны проявлять гибкость иизменяться.

егко представить себе семью как единоецелое, а индивидаа—акак холон этого целого. Однако индивиду присущи и другие аспекты,не укладывающиеся в представление об индивиде как холоне целого,а—аэто показано насхеме:

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 47 |    Книги по разным темам