Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |   ...   | 52 |

Я предчувствую, что, возможно, со временеммы, оглядываясь назад, будем рассматривать концепцию ЭСС как одно из важнейшихдостижений эволюционной теории после Дарвина. Она применима во всех случаях,когда речь идет о столкновении интересов, т.е. практически повсеместно. Те, ктозанимается изучением поведения животных, приобрели привычку говорить о такназываемой социальной организации. Слишком часто социальная организациякакого-либо вида рассматривается как совершенно самостоятельная реальность ссобственным биологическим преимуществом. Примером, который я уже приводил,служит лиерархическая структура. Я уверен, что за многими из высказыванийбиологов о социальной организации можно разглядеть неявные допущения, типичныедля сторонников группового отбора. Концепция ЭСС Мэйнарда Смита дает намвозможность впервые ясно увидеть, как совокупность независимых эгоистичныхединиц может приобрести сходство с единым организованным целым. Я полагаю, чтоэто окажется верным не только в отношении социальной организации в пределахвида, но и в отношении лэкосистем и сообществ, состоящих из многих видов. Ядумаю, что со временем концепция ЭСС вызовет революцию в экологии.

Эта концепция приложима также к идее,высказанной в гл. 3, где проводилась аналогия между генами данного тела икомандой гребцов в тем и другим лодке — необходимо сильно развитоечувство просто хорошие товарищества. Отбор сохраняет не гены, а те геныданного генофонда, которые хорошо функционируют на фоне других генов. Хорошийген должен быть совместим с другими генами, с которыми ему предстоит асуществовать в длинном ряду последовательных тел. Ген, определяющий способностьзубов перемалывать растительную пищу, хорош в генофонде растительноядногоживотного, но непригоден в генофонде плотоядного.

Можно представить себе, что совместимоесочетание генов отбирается вместе, как некая единица. По-видимому, именно такимобразом возникла мимикрия у бабочек, описанная в гл. 3. Но сила концепции ЭССзаключается в том, что она дает нам теперь возможность понять, как отбор могдостигнуть таких же результатов на уровне независимого гена. Эти генынеобязательно должны быть сцеплены в одной хромосоме.

Аналогия с гребцами на самом деле не можетобъяснить эту мысль. Попытаемся подойти к ней как можно ближе. Допустим, чтодля достижения командой действительного успеха гребцы должны координироватьсвои действия с помощью слов. Допустим далее, что среди гребцов, из которыхпредстоит набрать команду, одни говорят только по-английски, а другие— толькопо-немецки.

Англичане и немцы по своим спортивнымкачествам примерно равны. Однако ввиду того, что обмен информацией междугребцами играет важную роль, смешанная команда выигрывает меньше гонок, чемчисто английская или чисто немецкая.

Капитан не понимает этого. Он простонепрерывно перетасовывает гребцов, давая высокие оценки гребцам из лодок,выигрывающих гонки, и снижая оценки гребцам из проигравших лодок. Если при этомокажется, что среди гребцов, из числа которых он набирает себе команду,преобладают англичане, то из этого следует, что любой немец, попавший в еголодку, с большой вероятностью станет причиной поражения, потому что общениемежду гребцами будет нарушено. И наоборот, если в фонде гребцов преобладаютнемцы, то любая лодка, в которую попадает один англичанин, скорее всегопроиграет соревнования. Очевидно, что наибольшими шансами на выигрыш обладаюткоманды, состоящие либо из одних англичан, либо из одних немцев, но несмешанные команды. На первый взгляд создается впечатление, что капитан отбираетсебе группу гребцов, говорящих на одном языке, как некую единицу. Это, однако,не так. Он отбирает отдельных гребцов, которые, по-видимому, способнывыигрывать гонки. Между тем способность отдельного индивидуума выигрывать гонкизависит от того, какие другие индивидуумы имеются среди кандидатов, из которыхнабирается команда. Представители меньшинства автоматически попадают вкатегорию нежелательных не потому, что они плохие гребцы, а потому, что ониотносятся к меньшинству. Аналогичным образом тот факт, что критерием для отборагенов служит взаимная совместимость, вовсе не означает, что мы непременнодолжны воспринимать группы генов так, будто они отбирались в виде неких единиц,т.е. как это было в случае бабочек. Отбор на таком низком уровне, как отдельныйген, может создавать впечатление отбора, происходящего на каком-то болеевысоком уровне.

В данном примере отбор благоприятствуетпростому конформизму. Возможна и более интересная ситуация: гены сохраняютсяотбором, потому что они дополняют друг друга. Возвращаясь к нашей аналогии,допустим, что идеально подобранная команда состоит из четырех правшей и четырехлевшей. Допустим также, что капитан, не подозревающий об этом обстоятельстве,отбирает гребцов исключительно по лочкам. Если при этом в фонде кандидатовдоминируют правши, то любой отдельный левша будет обладать преимуществом: онбудет способствовать победе каждой лодки, в которую он попадет, и поэтому будетказаться хорошим гребцом. И наоборот, в фонде, в котором преобладают левши,преимуществом будет обладать правша. Это сходно с преимуществом ястреба впопуляции голубей и голубя — в популяции ястребов. Разница в том, что в первом случае речь шлао взаимодействиях между отдельными телами — эгоистичными машинами, тогда какздесь мы говорим, по аналогии, о взаимодействиях между генами, находящимися втелах.

Отбор хороших гребцов, производимыйкапитаном вслепую, даст в итоге идеальную команду, состоящую из четырех левшейи четырех правшей. Создается впечатление, что он выбрал их всех сразу какцелостную сбалансированную единицу. Но, как мне кажется, проще считать, что онотбирал их на более низком уровне — на уровне независимых кандидатов. Эволюционно стабильноесостояние (лстратегия в данном контексте вводит в заблуждение) — четыре дравши и четыре левши— возникает простокак следствие отбора на более низком уровне, производимого на основе очевидногопреимущества.

Генофонд — это та среда, в которой геннаходится долго. Хорошие гены отбираются вслепую как гены, выжившие в данномгенофонде. Это не теория, это даже не факт, обнаруженный в результатенаблюдения; такое утверждение — попросту тавтология. Интересно другое: что делает ген хорошим Вкачестве первого приближения я высказал мысль, что ген попадает в категориюхороших, если он способен создавать эффективные машины выживания — тела. Эту идею следует несколькоусовершенствовать. Генофонд становится эволюционно стабильным множеством генов,определяемым как генофонд, если в него не может включиться никакой новый ген.Большая часть новых генов, возникающих в результате мутирования, перестановкиили иммиграции, быстро устраняется естественным отбором: восстанавливаетсяэволюционно стабильное множество. Время от времени новому гену удаетсяпроникнуть в такое множество: ему удается распространиться в генофонде.Существует некий переходный период нестабильности, завершающийся появлениемнового эволюционно стабильного множествам — происходит маленькоеэволюционное событие. По аналогии со стратегиями агрессии популяция может иметьболее одной альтернативной стабильной точки и может перескакивать с одной изних на другую. Прогрессивная эволюция — это, возможно, не столькоупорное карабканье вверх, сколько ряд дискретных шагов от одного стабильногоплато к другому. Может показаться, что популяция в целом ведет себя какотдельная саморегулирующаяся единица. Но эта иллюзия возникает в результатетого, что отбор происходит на уровне единичного гена. Гены отбираются по своимлзаслугам. Но заслуги данного гена оцениваются по его поведению на фонеэволюционно стабильного множества, каковым является нынешнийгенофонд.

Сосредоточив внимание на агрессивныхвзаимодействиях между целыми индивидуумами, Мэйнард Смит смог очень ясноизложить ситуацию. Нетрудно представить себе стабильное соотношение телястребов и голубей, потому что тела — крупные объекты, которые мыможем видеть. Однако такие взаимодействия между генами, локализованными вразных телах, — этолишь вершина айсберга. Огромное большинство существенных взаимодействий междугенами эволюционно стабильного множества — генофонда — продолжается внутри отдельныхтел. Эти взаимодействия трудно наблюдать, потому что они происходят в клетках,и в особенности в клетках развивающихся зародышей. Хорошо интегрированные теласуществуют благодаря тому, что они являются продуктом эволюционно стабильногомножества эгоистичных генов.

Но я должен вернуться на уровеньвзаимодействий между целостными животными, что составляет главный предмет,обсуждаемый в данной книге. Для понимания агрессии было удобно рассматриватьотдельных животных как независимые эгоистичные машины. Эта модель распадается,если рассматриваемые индивидуумы связаны близким родством (родные илидвоюродные братья и сестры, родители и дети). Дело в том, что у родственниковзначительную долю генотипа составляют одинаковые гены. Поэтому каждомуэгоистичному гену приходится учитывать интересы нескольких разных тел.Объяснение этому будет дано в следующей главе.

Глава 6. Генноебратство.

Эгоистичный ген Что это такое А это всеголишь один-единственный физический кусочек ДНК. Точно так же, как и в первичномбульоне, это все реплики одного определенного кусочка ДНК, распространенные повсему свету. Если мы позволяем себе вольность говорить о генах как осознательных существах, обладающих душой (постоянно успокаивая себя, что прижелании мы в любой момент можем вернуться от наших неряшливых выражений кприличным терминам), то правомерно задать вопрос: что же пытается совершитькаждый отдельный эгоистичный ген Он старается стать все более многочисленным вданном генофонде. В принципе он делает это, помогая программировать тела, вкоторых он находится, на выживание и размножение. Но здесь мы подчеркиваем, чтолон — это некийфактор, существующий одновременно во многих телах. Главная мысль этой главызаключается в том, что каждый данный ген, возможно, способен помогать своимрепликам, находящимся в других телах.

В таком случае можно говорить о некоминдивидуальном альтруизме, обусловленном, однако, эгоистичностьюгена.

Рассмотрим ген, детерминирующий альбинизм учеловека. На самом деле существует несколько генов альбинизма, но я говорю лишьоб одном из них. Это рецессивный ген, т.е. для того, чтобы быть альбиносом,человек должен содержать двойную дозу данного гена. Альбиносы встречаются срединас с частотой примерно 1:20000. Однако у одного человека из 70 ген альбинизмасодержится в единичной дозе, и эти люди не альбиносы. Поскольку ген альбинизмаимеется у многих людей, теоретически он мог бы обеспечить свое сохранение вгенофонде, программируя тела этих людей так, чтобы они относились альтруистичнок другим альбиносам, раз известно, что они несут тот же ген. Ген альбинизма былбы очень доволен, если бы некоторые из тел, в которых он обитает, умирали, приусловии, что это помогло бы выжить другим телам, содержащим тот же ген. Если быген альбинизма мог заставить одно из содержащих его тел спасти жизни десятиальбиносам, то даже гибель одного альтруиста была бы полностью компенсированаповышением числа генов альбинизма в генофонде.

Должны ли мы в таком случае ожидать, чтоальбиносы будут хорошо относиться друг к другу

На это, вероятно, следует ответить нет.Для того чтобы понять, почему нет, оставим на время нашу метафору,представляющую ген как фактор, наделенный сознанием, потому что в данномконтексте это положительно собьет нас с толку. Нам следует вернуться пусть кскучным, но корректным выражениям. Гены альбинизма на самом деле не хотятвыжить или помогать другим генам альбинизма. Но если ген альбинизма хотя быпобуждает тела, в которых он обитает, вести себя альтруистично по отношению кдругим альбиносам, то волей-неволей это автоматически приведет к увеличению егочисленности в генофонде. Однако для того, чтобы это случилось, упомянутый гендолжен оказывать на тела два независимых воздействия. Он должен не тольковызывать свой обычный эффект, т.е. отсутствие пигментации покровов, но ипобуждать тела проявлять избирательный альтруизм по отношению к индивидуумам сочень слабой пигментацией. Такой ген, обладающий двумя эффектами, если бы онсуществовал, мог бы весьма успешно действовать в популяции.

Как уже подчеркивалось в гл. 3, геныдействительно обладают множественными эффектами. Теоретически возможновозникновение гена, детерминирующего какую-то внешнюю метку, например бледнуюкожу, или зеленую бороду, или что-нибудь столь же приметное, и одновременнотенденцию особенно хорошо относиться к носителям такой метки. Это возможно, номаловероятно. С равной вероятностью зеленобородость может быть сцеплена сосклонностью к врастанию ногтей на пальцах ног или с любым другим признаком, асимпатия к зеленым бородам — с неспособностью воспринимать аромат фрезий. Маловероятно, чтобыодин и тот же ген детерминировал данную метку и соответствующий ей типальтруизма. Тем не менее то, что можно было бы назвать лэффектом альтруизма кзеленой бороде, теоретически допустимо.

Произвольная метка вроде зеленой бороды— просто один изспособов, с помощью которого ген мог бы лузнавать о наличии в другихиндивидуумах копий самого себя. Есть ли какие-либо другие способы

Да, и наиболее прямой из них состоит вследующем. Обладателя какого-либо альтруистичного гена можно было бы узнатьпросто потому, что он совершает альтруистичные акты. Ген мог бы процветать вгенофонде, если бы он сказал своему телу нечто вроде: Тело, если А тонет припопытке спасти кого-то другого, прыгай и спасай A. Причина, по которой такойген мог бы действовать столь благородно, состоит в том, что вероятность наличияу А тех же самых альтруистичных генов — генов — спасателей — выше, чем средняя. Тот факт, чтоА пытался спасти кого-то другого, представляет собой метку, эквивалентнуюзеленой бороде. Она менее надуманна, чем зеленая борода, но тем не менеекажется довольно неправдоподобной. Существуют ли какие-то заслуживающие доверияспособы, которые позволяли бы генам лузнавать свои копии в другихиндивидуумах

Да, существуют.

Нетрудно показать, что у близкихродственников вероятность наличия общих генов выше средней. Давно стало ясно,что именно по этой причине столь обычен альтруизм родителей по отношению ксвоим детям. А Р. Фишер, Дж. Холдейн и в особенности У. Гамильтон поняли, чтоэто распространяется и на других близких родственников — сестер и братьев, как родных,так и двоюродных, племянников и племянниц. Если индивидуум умирает, чтобыспасти десять близких родственников, то одна копия гена, определяющегоальтруизм в отношении близких родственников (кин-альтруизм), может погибнуть,однако гораздо большее число копий того же гена будет спасено.

Pages:     | 1 |   ...   | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |   ...   | 52 |    Книги по разным темам