Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 26 | 27 | 28 | 29 |

Я продолжалработать над рукописью. Через час я посмотрел на Кристи. Простоять час, это всеравно утомительно. Яотвернулся и продолжал писать еще час. Снова повернулся и сказал: "Кажется, чтодаже стрелки часов стали двигаться медленнее". Через полчаса я снова повернулсяк ней и сказал: "Я думаю,что реплика, которую ты бросила маме, была очень глупой. И еще глупее былокричать на нее".

Она бросилась ко мне в объятия и,заплакав, сказала: "Я тожетак думаю".

Десять лет без наказаний - с двух лет додвенадцати. В пятнадцать лет я еще раз наказал ее. И все. Только трираза.

В своей статье "Поиск состояниябезопасности" в сборнике "Семья как процесс", Эриксон писал: "Реальность,чувство безопасности и определение границ дозволенного являются важнойсоставной частью развивающегося сознания ребенка... Когда он еще мал, слаб, ноуже понимает, когда он оказывается в мире неопределенностей и эмоциональныхизменений, тогда у него возникает желание узнать, что может обеспечить емуреальное чувство безопасности и силы".

Эриксон мог прекратить наказание послетого, как Кристи "сдалась", но он продолжал, пока она не сказала "я хочу". Этоозначало, что нормы социально желательного поведения стали ее внутренниминормами. В этом рассказе Эриксон яснее, чем кто-либо, показывает процессразвития совести или суперэго.

Он также подчеркивает необходимость"определения границ дозволенного" с самого раннего возраста. Благодаря тому,что это "сильное и надежное" дисциплинирующее воздействие, от которого исходилоодновременно чувство силы и безопасности, было использовано в раннем возрасте,в дальнейшем понадобилось наказывать Кристи только два раза за пятнадцать лет.Ранний урок был прекрасно выучен.

Мусор.

У детей короткая памятью но я отличнозапоминаю, что они делали или говорили.

Роберт однажды заявил: "Я достаточно взрослый, большой исильный, чтобы каждый вечер выносить мусор".

Я выразилсомнение в этом, но он горячо защищал свою точку зрения. Тогда я сказал:"Хорошо, со следующего понедельника мы попробуем".

Он вынес мусор в понедельник, во вторник,но в среду забыл это сделать. В четверг я ему напомнил, и он вынес мусор, нозабыл это сделать в пятницу и в субботу. Поэтому в субботу я дал емувозможность как можно больше поиграть в активные игры, которые ему оченьпонравились, но от которых он устал. И затем, в качестве особого исключения япозволил ему лечь спать так поздно, как он пожелает, В час ночи он сказал:"Пожалуй, я пойду спать".

Я отпустил егоспать. По какой-то странной случайности я проснулся в три часа ночи.Я разбудил Роберта и оченьизвинялся за то, что забыл ему напомнить вынести мусор. Не сделает ли он этогосейчас И вот, с большой неохотой Роберт оделся. Я еще раз извинился за то, что ненапомнил ему и он понес мусор.

Вот он вернулся, разделся, одел пижаму изабрался в кровать. Я былуверен, что он крепко спит. Я снова разбудил его. На этот раз я извинялся еще больше.Я сказал ему, что сам непонимаю, как это мы просмотрели мусор в кухне. Не оденется ли он снова и невынесет ли этот мусор Он выбросил его в мусорный ящик у дороги. Он шел обратноглубоко задумавшись и уже дошел до крыльца. Вдруг он рванулся обратно на дорогук мусорному ящику, чтобы убедиться, что крышка на нем хорошозакрыта.

Войдя в дом, он остановился и окинулвзглядом кухню, прежде чем снова лечь в постель. А я все еще продолжализвиняться. Он лег спать и уже больше никогда не забывал выноситьмусор.

Фактически, Роберт запомнил этот урок таккрепко, что у него вырвался тяжелый вздох, когда я сказал ему, что опишу этотслучай в своей книге.

Хейди-Хо, шестилетняяклептоманка.

Родители, которые пришли ко мне, были вотчаянии: "Что нам делать с нашей шестилетней дочкой Она ворует у нас, онаворует у наших друзей и у своих подруг. Когда мать берет ее с собой в магазин,она ворует и там. Мы отправляли ее в детский лагерь для девочек, в котором онинаходятся весь день, но она приходила оттуда с чужими вещами, которые были дажеподписаны именами других детей. Она жет, что эти вещи ей покупает мать, инастаивает, что они принадлежат ей. Можно ли сделать хоть что-то с клептоманкойв этом возрасте С обманщицей, которой только недавно исполнилось шестьлет"

Я сказал им,что займусь этим делом и написал девочке следующее письмо:

"Дорогая Хейди - Хо, ты, конечно, знаешь,что у каждого ребенка есть своя фея, которая следит за ним, когда он растет.Есть феи, которые следят за развитием шестилетних детей. Так вот, я - твоя фея.Нас, фей, никто не видит, и ты тоже меня никогда не видела. Может, тебе будетинтересно узнать, как я выгляжу У меня глаза на макушке головы, на бу и подподбородком. Это для того, чтобы я видела все, что делает ребенок, за ростомкоторого я слежу.

Я наблюдала,как ты потихоньку учишься многому. И я очень обрадовалась, когда ты кое-чемунаучилась. Что-то было трудно, что-то не очень. А еще у меня есть уши. Но недумай, что они у меня тоже на макушке головы, потому что тогда они мешали бымне смотреть и видеть все, что делают дети. У меня уши на щеках и я могуповорачивать их как хочу, чтобы слышать во всех направлениях. У меня много ушей- они растут вокруг шеи, вдоль задних ног и вдоль хвоста. А на кончике хвоста уменя есть самое большое ухо: оно поворачивается во все стороны. (Спроси усвоего папы, как устроены мышцы, которые двигают суставы). Я могу поворачивать это ухо куда хочу ислышать все, что ты говоришь. Более того, я могу слышать самый малейший шум,который ты производишь, когда что-то делаешь.

У меня одна правая нога и три левыепередние ноги. Для ходьбы я использую две передние ноги с внешней стороны. А наноге, которая остается с внутренней стороны, имеется тридцать два пальца. Вотпоэтому у меня такой плохой почерк - я не знаю, между какими пальцами лучшевсего держать авторучку. И, конечно, левыми ногами я перебираю в два разабыстрее, чем правыми. Поэтому хожу я, надо тебе сказать, прямо. У меня семьзадних ног - три слева и три справа, потому мне не надо перебирать левымизадними быстрее, чем правыми. Я люблю ходить босиком, но ты знаешь, как жарколетом в Фениксе, поэтому я одеваю обувь на две свои задние ноги, а остальныетак и остаются босыми.

Я получилприглашение на ее день рождения, когда ей исполнялось семь лет, но мне пришлосьотказаться от него - ведь я был феей, которая следит только за шестилетнимидетьми. Я не занималсясемилетними детьми, а только наблюдал за тем, как растут шестилетние - смотрели слушал, что они делают и говорят. И это письмо исправило девочку.

Очень показательно, что, давая информацию,на основе которой у ребенка будет развиваться нормальная совесть, Эриксонизбегает запретов, указаний и правил. Как всегда, он подчеркивает ценностьобучения. Как и в предыдущем рассказе, обучающий не представляет собойзлобно-агрессивную фигуру, а преподносит свои уроки в игровой манере. Во всехсвоих рассказах о дисциплине Эриксон демонстрирует твердость, но не наказующееотношение, хотя некоторым читателям его подход может и показаться наказующимили выглядеть как столкновение двух воль. А на самом деле его цель состояла втом, чтобы помочь ребенку выработать свое собственное ощущение воли и чувствонезависимости.

В случае с этой девочкой, на которую ужеповесили ярлык клептоманки, Эриксон не занимается исследованием "патогенеза"клептомании. Вместо этого он решает, что ребенку нужно интернализироватьсуперэго, и с помощью письма, написанного ребенку, он обеспечивает развитиевнутреннего контроля.

Пасхальные волшебныеписьма.

Одна женщина привела свою семилетнюю дочкуи сказала: "Ее старшие сестры пошатнули ее веру в Деда Мороза - и она теперьотчаянно держится за веру в Пасхальные Письма. Я бы очень хотела, чтобы она продолжалаверить еще год. Тогда ей исполнится восемь, и она перестанет в них верить, носейчас она очень хочет верить в них".

Я написалдевочке Пасхальное Волшебное Письмо, в котором рассказывал обо всехзлоключениях, которые выпали на мою долю, когда я стер ноги, пытаясь отыскатьсамое-самое круто сваренное Пасхальное яйцо в мире. Я думал, что она заслужила именно такоеяйцо. Вот что я написал: "Я нерассчитал, когда прыгал через кактус, и в меня впилось божество колючек. Менячуть не укусила гремучая змея. Я ехал верхом на диком ослике. Ослик был хороший, но ужаснонепонятливый. Он завез меня не туда, и мне пришлось проскакать весь путьобратно. Потом я не нашел ничего лучшего, как оседлать дикого зайца, мчавшегосяна полном скаку, который тоже завез меня не туда, так что мне опять пришлосьпроскакать весь путь обратно!" И продолжал; "ядумаю, что больше никуда не поеду. Эти путешествия напопутном транспорте кончаются очень плохо".

Это Пасхальное Письмо она брала в школу,чтобы показать и прочитать другим девочкам, а на Пасху получила "самое-самое"круто сваренное яйцо в мире - из оникса’

юди до сих пор еще звонят мне и просят,чтобы я разыграл с их детьми по телефону Санта-Клауса, как это было еще в тегоды, когда их родители были моими пациентами.

Три маленькие девочки в течение шестинедель каждое утро, едва проснувшись, бросались к почтовым ящикам у дверей,чтобы получить Волшебные Письма. Я отправлял им ежедневные рассказы о своих приключениях, и каждыйраз почтовый штемпель говорил им, что письма отправлены из разных городов. Иони получили по почте самые-самые круто сваренные яйца в мире. Множество моихписем было прочитано и показано подругам.

Эриксон на деле показывает, чтопсихотерапевт может восполнить недостающее звено в развитии личности. В случаес Хейди-Хо была пропущена интернализация суперэго. В случае с "Пасхальнымиволшебными письмами" ребенок нуждался в доказательстве, что волшебник, которыйпишет эти письма, есть на самом деле. И если он их пишет, значит, он есть!Строго говоря, этот рассказ не относится к теме постановки целей, и все же есличеловек ребенком услышал эту историю, он, будучи взрослым, может сохранитьлюбовь к выдумке и фантазии.

Роберт хорошо с этимсправляется.

Когда моему сыну Роберту было семь лет, онне поделил улицу с грузовиком и проиграл. Полиция вызвала меня в госпиталь,чтобы опознать мальчика с листком бумаги в кармане, на котором было написано"Бобби". Я опознал Робертав госпитале Доброй

Самарянки и сказал полицейскому: "Да, этомой сын. Какие у него повреждения" - спросил я у дежурного врача в приемномпокое. "Перелом обоих бедер, - сказал он, - перелом таза, трещина черепа исотрясение мозга. Сейчас мы обследуем его, пытаемся выяснить, есть липовреждения внутренних органов".

Я дождался,когда кончится обследование и узнал, что повреждений внутренних органов нет.Тогда я спросил врача: "Какой прогноз"

Врач ответил: "Если он переживет ближайшие двое суток,то, может быть, у негобудет шанс выжить".

Вернувшись домой, я созвал всех членовмоей семьи и сказал: "Мы все знаем Роберта. Мы знаем, что когда Роберт должен сделать что-нибудь, он это делает’ Иделает хорошо. В данное время Роберт лежит в госпитале Доброй Самарянки. Онпопал под грузовик, и у него переломаны оба бедра, таз, он получил трещину вчерепе и у него сотрясение мозга. Он никого не узнает. У него нарушеномышление. В ближайшие сорок восемь часов мы узнаем, будет он жить или нет. Мывсе знаем Роберта. Если ему нужно что-то сделать, он это делает хорошо. Выможете гордиться им".

"Если вы хотите поплакать - плачьте. Но, ядумаю, что было бы очень неуважительно по отношению к Роберту, если вы будетеплакать много. Я хочу, чтобыиз уважения к Роберту вы продолжали выполнять все свои домашние обязанности. Ия хочу, чтобы вы ложились спать вовремя. Ложитесь вовремя и хорошо высыпайтесь.Роберт заслужил, чтобы вы таким образом проявили к нему уважение".

Дети немного поплакали, хорошо поели,сделали все свои домашние дела, сделали уроки и пошли спатьвовремя.

Через двое суток мы узнали, что Робертбудет жить. Я сказал им,что не стоит беспокоить Роберта в больнице, потому что перед ним стоит оченьтрудная задача - ему нужно выздороветь. Если мы начнем сейчас ходить к нему, тоэто заберет у него много энергии, а она очень нужна для того, чтобыпоправиться. Я не знал,что моя жена тайком ходит к нему каждый день и сидит около постели. ИногдаРоберт поворачивался к ней спиной, иногда говорил ей: "Иди домой". Иногда онзадавал ей один-два вопроса и просил идти домой. Она делала все, что он говорилей.

Мы посылали Роберту много подарков. Новсегда просили медсестру передать их ему. Мы никогда не давали ему ничеголично.

Я подходил кокошечку палаты и смотрел, как поправляется Роберт, но делал это так, чтобы онне видел меня и не знал, что я приходил.

Несчастье произошло пятого декабря, апривезли его из больницы в конце марта. Санитары чуть было не уронили его сносилок. Роберт был очень возбужден. Когда его принесли в комнату, он сказал:"Как хорошо, что у меня такие родители. Вы ни разу не пришли в больницу. А вотдругим детям не повезло. Их родители приходили днем и дети от этого плакали. Апотом они приходили еще вечером и снова заставляли бедных детей плакать. А повыходным было еще хуже. Япросто возненавидел этих родителей, которые мешали своим детямпоправляться".

Когда я проходил интернатуру, я измерялтемпературу, дыхание и пульс у пациентов за час до прихода посетителей. Черезчас после их ухода я снова измерял пульс, дыхание и кровяное давление. И каждыйраз после посещения у пациентов повышалась температура. Дыхание становилосьучащенным и повышалось кровяное давление. И тогда я решил, что если кто-нибудьиз моих детей или жена попадут в больницу, я не приду к ним, пока не будууверен в том, что это не повредит им, не повысит давление, температуру, пульс ине участит дыхание. Больным в госпитале нужно расходовать силы навыздоровление, а не на то, чтобы улучшать самочувствие своих здоровыхродственников.

Эта история была рассказана в качествеответа на вопрос: "Считаете ли вы, что необходимо чувствовать чужую боль, гореили утрату Или с этим надо бороться" Большинству читателей поведение Эриксонапокажется холодным и отчужденным. Однако он искренне был убежден в том, чтосерьезно больного человека следует оставлять одного и дать ему возможностьсделать свое "дело", поправиться, а не нервировать посещениями. Конечно, оннемного преувеличивает важность своей точки зрения, поскольку все же делаетоговорку, что миссис Эриксон каждый день сидела у постели ребенка ("хотя я обэтом и не знал"). Да и сам он не мог не заходить в больницу, чтобы постояннобыть в курсе, как поправляется Роберт. К тому же, дети Эриксона были с самогораннего возраста приучены к тому, чтобы не поднимать много шума из-за болезниили потери. Они гордились своей самостоятельностью.

Pages:     | 1 |   ...   | 26 | 27 | 28 | 29 |    Книги по разным темам