Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |

характер этой организации, равно как и прочих объедине­ний такого рода в средневековой Европе. Истина заключается в том, что за этими организациями стояли, вдохновляя их, некие неизвест­ные лица, скрывавшиеся под различными именами, главное из кото­рых было братья-розенкрейцеры. Не обладая никаким писаным уставом и не составляя, в сущности, никакого сообщества, они, разу­меется, не проводили и регламентированных собраний, и все, что можно о них сказать, сводится к тому, что они достигли той степени духовного совершенства, которая позволяет нам назвать их левро­пейскими суфиямиили, по меньшей мере, мутасаввуфинами обладателями высших чинов в своей иерархии. Кроме того, о розенкрейцерах известно, что, пользуясь в качестве прикрытия теми корпорациями зодчих, речь о которых шла выше, они занимались распространением алхимии и прочих наук, идентичных тем, кото­рые процветали тогда в мире Ислама. Они поистине служили связу­ющим звеном между Востоком и Западом, поддерживая постоянный контакт с мусульманскими суфиями, — контакт, символическим на­поминанием о котором служат путешествия, приписываемые леген­дарному основателю их братства.

Грустно сознавать, что подобные факты находятся вне поля зрения теперешней исторической науки, чьи исследования ограни­чиваются внешней стороной вещей, тогда как именно эти факты мог­ли бы послужить ключом к разрешению стольких загадок, остаю­щихся до сих пор таинственными и неразрешенными.

Перевод Ю.Н. Стефанова

Е ГОФФ ЖАК С небес на землю

Источник: Одиссей. Человек в истории.—

М.: Наука, 1991.— С. 28-43.

...Мне кажется, между серединой XII в. и серединой XIII в. (датировка очень приблизительна) я выявил глубинное изменение основной со­вокупности ценностных ориентации в западном обществе. Этот ре­шающий поворот произошел, я полагаю, под воздействием осознания значительной частью мужчин и женщин того времени громадного подъема, который когда-либо знало христианское общество Запад­ной Европы после 1000 г. и который в целом продлился до середины XIII в. (хотя и не был вполне одновременным в разных регионах). Этот подъем (с большей или меньшей интенсивностью и с хронологичес­ким смещением в зависимости от места и социальных условий) за­трагивал самые разные сферы: технологическую, экономическую, художественную, религиозную, социальную, интеллектуальную, по­литическую. И на все эти сферы накладывала свой отпечаток система

319

ценностных ориентации. Все эти сферы вместе взятые составляли некую историческую структуру, которую, однако, следует анализи­ровать вне всякого мертвящего противопоставления базиса и надст­ройки. В условиях всеобщего взаимодействия этих сфер та или иная из них становилась в ходе общей перестройки ведущей. Это был то рост городов, то аграрная революция, то демографический рост, то появление схоластики и нищенствующих орденов, то складывание сильного государства, то трансформации крестьянства, то появление новых общественных слоев в городе; в любом случае каждое из этих явлений находилось во взаимодействии со всеми другими...

Подъем Х - XIII вв. и обращение к миру земному

Перелом этих столетий может быть понят лишь в более широких хронологических рамках. Необходимо учитывать, с одной стороны, общую периодизацию средневековья, с другой - периодизацию бо­лее узкой эпохи высокого средневековья. Так, можно напомнить, что средневековье начинают то во II-IV вв., то в VI-VIII вв., то пример­но в 1000 г. Его заканчивают то в конце XV в., то, как думаю я сам, на рубеже ХУШ и XIX вв. с Великой французской революцией и про­мышленным переворотом. Далее надо иметь в виду подъем Х-XIII вв., Ренессанс XII в. и т. д. и т. п.

Я определяю этот период осознания великого подъема (приходя-щегося на эпоху высокого средневековья) и одновременной пере­стройки ценностных ориентации как время низведения высших не­бесных ценностей на бренную землю е. Идея состоит в том, что среди всех возможных культурных осмыслений того вызова, которым яв­лялся для традиционной системы ценностей раннего средневековья великий подъем, начавшийся около 1000 г., центральным оказалось именно обращение к земному миру и его ценностям. (Это обращение происходило, конечно, в рамках, допускавшихся христианством, и при сохранении доктрины презрения к миру - contemptus mundi.)

Составляющие великого подъема Х-XIII вв. хорошо известны. Это демографический рост, когда численность христиан выросла примерно с 27 млн. человек в 700 г. до 42 млн. к 1000 г. и до 73 млн. чело­век в 1300 г. Это экономический рост, затронувший как деревню -в связи с распашками нови и тем, что Дюби назвал лагрикультурной революцией - так и города. (Складывается новый тип города, весьма отличный от античного; его специфика выражалась в прогрессе ре­месла, в развитии зачатков промышленности — особенно в текстиль­ном производстве и строительстве, где используются машины — мель­ница и ее варианты; одновременно намечается революция в торговле, которая добавила к сети местных и региональных рынков возрожде­ние дальней торговли; распространяется денежная экономика.) Это политический подъем с коммунальным движением и генезисом со-

320

временного государства. Это новая волна христианизации с обращени­ем в веру новых народов, григорианской реформой, крестовыми похо­дами, созданием нищенствующих орденов. Это расцвет искусства - сначала романского, а затем готического. Это интеллектуальный рас­цвет, появление городских школ, прогресс в развитии грамотности и местных языков, создание университетов, возникновение схоластики.

Итак, мне кажется, во всех этих новациях (а первый знак сме­ны ценностных ориентации — это как раз то, что новация - доселе по­дозрительная и осуждаемая - перестает быть таковой, оценивается позитивно и даже обретает знак благородства. Характерный пример — Житие святого Доминика, где в Доминике прославляется новый человек, а в его ордене - орден Проповедников - новый орден) есть общий знаменатель, который в то же время является следствием и результатом этих сдвигов. (Излагаемые ниже соображения — пер­вый набросок давно вынашиваемых идей, которыми я впервые де­люсь здесь с читателем.)

Конечно, и в раннее средневековье непосредственной целью человеческой жизни и борьбы была земная жизнь, земная власть. Од­нако ценности, во имя которых люди тогда жили и сражались, были ценностями сверхъестественными - Бог, град Божий, рай, вечность, пренебрежение к суетному миру и т. д. (характерен пример Иова - человека, сраженного по воле Бога). Культурные, идеологические, экзистенциальные помыслы людей были устремлены к небесам.

Конечно же, не все изменилось разом, в течение одного столе­тия, где-то около 1200 г. Люди оставались христианами, всерьез забо­тившимися о своем спасении. Но отныне это спасение достигалось двойным вкладом: как в небесное, так и в земное. В это же время воз­никают законные, с точки зрения христианства, спасительные ценно­сти. Так, труд из отрицательной ценности — наказания - трансформи­руется в позитивную — участие в созидательных деяниях, угодных Богу: небесные ценностные идеалы как бы низводятся на землю. От­ступает мысль о том, что всякое новшество запретно, ибо вдохновлено дьяволом. Инновация, технический прогресс не отождествляются бо­лее с грехом. Радости и красоты рая могут теперь реализовываться на земле. Человек, сотворенный по образу и подобию Божьему оказывается способным создавать на земле не только то, что препятствует спасению, но и то, что может этому спасению помочь. Становится явст­веннее акцент на то, что Адам и Ева были спасены из ада Иисусом во время его схождения в Лимб. История теперь не закат, приближаю­щий к концу мира, но восхождение к лисполнению времен.

Мою гипотезу, что обращение к мирскому выражало главную тенденцию исторической эволюции на рубеже XII — XIII вв., под­твердить не просто; доказательство ее ставит перед историком ряд методологических проблем.

321

История, о которой идет здесь речь, — история ментальная. Она оперирует понятиями из сферы идеологии и мира воображения, каковые близки, но не тождественны. Кроме того, эта история не все­гда получает эксплицитное выражение. Она требует специального анализа источников, ибо это — история неявного, имплицитного. Что­бы отыскать ее следы, не существует каких-либо специфических источников. Историку ценностных ориентации, как и историку ментальностей и чувств, приходится исследовать самые разные по ха­рактеру тексты, относящиеся к различным областям, притом в пре­делах весьма обширного хронологического периода. Перед нами — история диффузного и размытого, история, хронологические рамки которой неопределенны.

Теперь — несколько соображений о трех стержневых направ­лениях анализа этой сходящейся размытости. Первое из них — анализ культурного и ментального инструментария, обеспечиваю­щего рождение неких представлений (и соответствующей им прак­тики). Речь идет об идеях, касающихся понимания экономического роста и умения считать; о представлениях, допускающих вторжение людей в сферу, отводимую ранее лишь Богу; речь идет, таким обра­зом, о преобразовании умственного инструментария. Второе направ­ление анализа - отношение к земному, особенно к жизни, к человече­скому телу, к земле, к земной истории. Третье направление — это анализ разграничения в системе ценностей и представлений церков­ного и светского, духовного и мирского, сакрального и профанного.

Напомню, что эта перестройка ценностных ориентации потре­бовала преодоления ряда идеологических препятствий. Так, вновь подчеркну важность допущения новаций и ограничения сферы не­зыблемого следования лавторитетам (autoritates) в области рели­гии, интеллектуальной деятельности и искусства. Стоит обратить внимание и на преодоление характерных для раннего средневеко­вья и унаследованных еще от раннего христианства представлений о том, что мир стар, что он вступил уже в фазу своего упадка, в так называемый шестой возрастчто это старение необратимо, что он не столько живетсколько доживает(mundus senesit). Нередко случалось, что борьба между старыми и новыми ценностями закан­чивалась компромиссом. Так, по поводу следования авторитетам Бернард Шартрский из кафедральной школы Шартра, одного из крупных очагов Ренессанса XII в., утверждал: Мы — карлики, си­дящие на плечах гигантов. Мы видим лучше и дальше их, но не пото­му, что у нас острее зрение или выше рост, а потому, что они вознес­ли нас столь высоко... . Эта смиренная позиция новых интеллектуа­лов как бы уравновешивает их же утверждение о превосходстве их знания над знанием древних авторитетов, особенно Отцов Церкви.

322

В других же случаях в число признанных авторитетов включались, кроме древних, новые учителя из университетских магистров. Ря­дом с авторитетами authentica появляются, таким образом, автори­теты magistralia.

Рост и счет

Мысль о том, что мир стареет, порождающая даже — вопреки очевид­ным фактам - убеждение, будто бы человечество мельчает, — эта мысль хорошо согласовывалась с характером экономики раннего средневеко­вья. То была экономика застоя, способная лишь уберечь людей от голо­да (с чем, впрочем, она не всегда справлялась). Эта мысль была созвуч­на и характеру интеллектуальной деятельности, нацеленной лишь на хранение, копирование и придание христианского звучания античным авторам или же на разъяснение Священного Писания и Отцов Церкви.

В XII-XIII вв. в сфере экономики происходят немаловажные перемены. Необходимость кормить и обеспечивать всем необходи­мым возрастающее в ходе демографического подъема население влечет широкое распространение мельниц, все более интенсивное их использование (в железорудном деле, в пивоварении, в сукноваль­ном производстве, в водоснабжении и т. п.). Одновременно верти­кальный ткацкий станок сменяется горизонтальным, в XIII в. изоб­ретают кулачковый вал, позволяющий преобразовывать непрерыв­ное движение в переменное возвратно-поступательное. Все эти новшества порождают новую ценность: производительность труда.

В области сельского хозяйства лагрикультурная революцияи в частности постепенная замена (там, где почвы, климат и организация хозяйства это позволяли) двухполья на трехполье, увеличивали при­мерно на одну шестую площадь обрабатываемой земли и открывали возможность сезонного разнообразия культур. Это сопровождалось повышением престижности сельского труда вследствие осознания та­кой ценностной категории, как экономический рост. Рационализиро­вался учет производительности сельскохозяйственного труда. Появ­ляется понятие урожайности (по старофранцузски: responce des bles, т. е. урожайность, измеряемая отношением собранного зерна к посеянному). Все чаще появляется мысль об улучшении (melioratio) агрикультуры. Она формулируется в договорах о сдаче земли в поль­зование, в новых агрономических трактатах, создаваемых в XIII — на­чале XIV в. в областях передовой агрикультуры и наиболее плотного заселения - Англии, Фландрии, Северной Италии. Возрождается ут­раченный со времен античности жанр описаний образцового хозяйст­ва. Среди таких трактатов учебник Housebondrie (Трактат о хозяй­стве) Уолтера Хенли, Ruralum commodorum opus (л0 выгодах сельского хозяйства) Петра Крещенция, переведенный в середине XIV в. на французский язык по распоряжению Карла V.

323

Хорошо известно, что в сфере торговой деятельности развива­лось понятие барыша, выгоды (lucrum). Это побудило церковь раз­работать специальную казуистическую систему, регламентировав­шую действия, ведущие в конечном счете к капитализму, которые церковь осуждала как постыдную прибыль (tupre lucrum). Это из­менение ценностных ориентации и ментальности сопровождалось формированием новой техники банковских расчетов, о чем ясно сви­детельствует книга пизанца Леонардо Фибоначчи об основах счета Liber abaci( 1202).

Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |    Книги по разным темам