Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 |   ...   | 43 |

Но пациент имеет право ожидать верностив течение сеанса. Мойнегласный контракт с Мардж (как и со всеми моими пациентами) заключался в том,что пока я провожу сеанс, я целиком, всем сер­дцем и исключительно с ней. Марджоткрыла передо мной иное измерение этого контракта: я должен быть с ее наиболееподлин­ной личностью.Отец Мардж, изнасиловавший ее в детстве, участво­вал в развитии ее ложногосексуального "Я" —вместо того, чтобы поддерживать эту целостную личность. Я не должен повторитьэту ошибку.

Это было нелегко. Честно говоря, я хотелснова увидеть "Я". Хотя я знал ее меньше часа, я был ею очарован. На сером фонемногих часов, проведенных с Мардж, этот соблазнительный фан­том выделялся с ослепительнойяркостью. Такие характеры не ча­сто попадаются в жизни.

Я не знал ее имени, и она не обладалабольшой свободой, но мы оба знали, как найти друг друга. На следующем сеансеона попы­талась сноваприйти ко мне. Я мог видеть, как веки Мардж подер­гивались и глаза закрывались.Всего через одну-две минуты мы снова были вместе. Я чувствовал себя страстномидиотом. Мое сознание заполняли сладкие картины давно минувшего. Явспоми­нал, как ждал вокруженном пальмами Карибском аэропорту, ког­да приземлится самолет и я увижусвою возлюбленную.

Эта женщина, "Я", она понимала меня. Оназнала, что я устал —от всхлипывания и заикания Мардж, от ее страхов, от того, как она забивается вугол или прячется под стол, от ее тонкого детского голоска. Она знала, что мненужна настоящая женщина. Она зна­ла, что я только притворяюсь, будто отношусь к Мардж как крав­ной. Она знала,что мы не равны. Как мы могли быть равны, если Мардж вела себя какненормальная, а я опекал ее, снисходительно относясь к ее безумию

Театральное представление, устроенное "Я",на котором она разыгрывала отрывки из поведения Мардж, убедило меня, что мы оба(и только мы оба) понимаем, через что мне пришлось пройти с Мардж. Она былаблестящим, прекрасным режиссером, который создал этот фильм. Я мог бы написатьклиническую статью о Мардж или рассказать коллегам о ходе терапии, но никогдане сумел бы передать суть моего опыта с ней. Он был невыразим. Но "Я"зна­ла. Если онасмогла сыграть все эти роли, она должна была быть скрытым разумом, управляющимвсеми ими. У нас было нечто общее, недоступное выражению на человеческомязыке.

Но верность! Верность! Я обещал себяМардж. Если я объеди­нюсь с "Я", это будет катастрофой для Мардж: ей останется рольпростой марионетки, бессловесного персонажа. Именно этого, бе­зусловно, и хотела "Я". "Я" былаЛорелеей, красивой и манящей, но и смертельно опасной — воплощением всей ярости иненавис­ти Мардж ксамой себе.

Поэтому я остался верен, и когда начиналчувствовать, что "Я" приближается, — например, когда Мардж закрывалаглаза и начи­налавпадать в транс, — тобыстро будил ее, крича: "Мардж, вер­нитесь!"

После того как это произошло несколькораз, я понял, что глав­ное испытание еще впереди: "Я", безусловно, собирается ссила­ми и отчаяннопытается вернуться ко мне. Момент требовал при­нять решение, и я решил принятьсторону Мардж. Я пожертвую ради Мардж ее соперницей, ощиплю ее, разрежу накусочки и понемногу скормлю Мардж. Техника скармливания заключалась в том,чтобы повторять один стандартный вопрос: "Мардж, что бы сказала "она", если быбыла сейчас здесь"

Некоторые из ответов Мардж были знакомыми,некоторые не­обычными.Однажды, когда я увидел, что она робко осматривает предметы в моем кабинете, ясказал:

—Продолжайте, говорите, Мардж. Говорите за "нее". Мардж сделала глубокий вдох иповысила голос:

— Если Высобираетесь притворяться еврейским интеллектуа­лом, почему бы и не обставитькабинет таким образом

Мардж произнесла это как совершеннооригинальную мысль, и стало ясно, что она помнит не все, что говорила "Я". Я немог сдер­жать улыбку:мне было приятно, что у нас с "Я" есть секреты.

— Любыепредложения приветствуются, Мардж. И, к моему удивлению, она внесла несколькотолковых предло­жений.

—Используйте перегородку, возможно, висячую фуксию, воз­можно, стоячую ширму, чтобыотделить свой загроможденный письменный стол от остальной части кабинета.Сделайте спокой­нуютемно-коричневую раму для этого пейзажа — если уж он Вам необходим— и, прежде всего,избавьтесь от этого ужасного тряпичного настенного украшения. Оно такоенадоедливое, что вызывает у меня головную боль. Я использовала его дляпогружения в транс.

— Мненравятся Ваши предложения, Мардж, за исключением того, что Вы жестоки к моемунастенному украшению. Это старый друг. Я привез его тридцать лет назад сСамоа.

— Старыедрузья чувствуют себя комфортнее дома, а не в офисе.

Я с удивлением посмотрел на нее. Онасоображала так быстро! Действительно ли я разговаривал с Мардж

Поскольку я надеялся установить союз илислияние между двумя Мардж, я был осторожен, подчеркивая положительные стороныобеих. Если я каким-либо образом обижу "Я", она просто отыг­рается на Мардж. Поэтому я взял насебя труд, например, сказать Мардж (я предполагал, что "Я" все слышит), как мненравятся жизнерадостность, дерзость и самоуверенность "Я".

Но я должен был балансировать на лезвиибритвы: если бы я ока­зался слишком откровенным, Мардж догадалась бы, что япредпочи­таю другуюМардж. Возможно, "Я" уже дразнила этим Мардж, но я не видел доказательств. Ябыл уверен, что "Я" —другая Мардж —влюблена в меня. Возможно, она любит меня достаточно сильно, чтобы изменитьсвое поведение! Безусловно, она должна знать, что необузданная деструктивностьоттолкнет меня.

Да, этому аспекту терапии нигде нельзянаучиться: завести ро­ман с худшим врагом своей пациентки, а затем, убедившись, что враглюбит вас, использовать эту любовь, чтобы нейтрализовать ее атаки напациентку.

В течение нескольких следующих месяцевтерапии я оставался верен Мардж. Иногда она пыталась рассказать мне о Рут Энн,тре­тьей личности, иливпасть в транс и регрессировать к более ран­нему возрасту, но я не позволялсебе попадаться на эти приманки. Прежде всего я решил "присутствовать" рядом сней и сразу же звал ее обратно, как только она начинала покидать меня,соскальзывая в другой возраст или в другую роль.

Когда я впервые начал работать терапевтом,то наивно верил, что прошлое фиксировано и познаваемо, что если я будудостаточно проницателен, то смогу обнаружить, каков был первый неверныйповорот, тог фатальный след, который завел жизнь куда-то не туда, и что я могбы действовать в соответствии с этим открытием, что­бы привести все в порядок. В тевремена я бы углублял гипноти­ческое состояние Мардж, вызывая ее возрастную регрессию,про­ся ее исследоватьдетские травмы, —например, сексуальное насилие со стороны отца — и призывал бы ее пережить иобезвредить все сопровождающие чувства: страх, возбуждение, ярость,предатель­ство.

Но за многие годы я понял, что задачатерапевта — невтягивать пациента в совместные археологические раскопки. Если кому-то изпациентов это и помогает, то не из-за поиска пресловутого ложно­го шага (жизнь идет насмарку неиз-за ложного шага —она идет вкривь и вкось из-за того, что главный шаг был неверным). Нет,терапевт помогает пациенту не тем, что проникает в прошлое, а своим любящимприсутствием рядом с пациентом, своей заинтересованностью, доверием и верой вто, что их совместная деятельность в конце концов принесет облегчение иисцеление. Драма возрастной регрессии и проигрывание сцены инцеста (или, вдру­гом случае, любоекатартическое или интеллектуальное предприя­тие) может быть целительным лишьпотому, что позволяет терапевту и пациенту вместе заниматься каким-тоинтересным делом, в то время как реальная терапевтическая сила — их отношения — укреп­ляется и созревает.

Поэтому я посвятил себя тому, чтобыприсутствовать и быть верным. Мы продолжали "проглатывать" другую Мардж. Яразмыш­лялвслух:

— Что быона сказала в этой ситуации Как бы она оделась, как двигалась Попробуйте.Представьте, что Вы —это она, на одну или две минуты, Мардж.

За прошедшие месяцы Мардж похорошела засчет другой Мардж. Ее лицо округлилось, грудь налилась. Она лучше выглядела,луч­ше одевалась; онаносила кружевные чулки и делала мне замеча­ния по поводу грязныхботинок.

Временами мне казалось, что наша работанапоминает канни­бализм. Как будто мы поместили другую Мардж в банкпсихоло­гическихорганов. Время от времени, когда было готово подходя­щее место, мы вынимали какую-точасть "Я" для пересадки. Мардж начала относиться ко мне как к равному, оназадавала мне вопро­сы,флиртовала немного:

— Когда мызакончим, как Вы будете без меня обходиться Я уверена, Вы будете скучать помоим маленьким ночным звонкам. Впервые она начала задавать мне личныевопросы:

— Как Вырешили посвятить себя этому делу Вы когда-нибудь жалели об этом Вамкогда-нибудь надоедает А я Вам надоела Что Вы делаете со своими проблемами

Мардж усвоила смелость другой Мардж, чегоя и добивался, и было важно, чтобы я с готовностью и уважением отвечал на всеее вопросы. Я отвечал на каждый как можно более полно и искрен­не. Тронутая моими ответами, Марджстала еще смелее, но мягче в своих разговорах со мной.

А как же другая Мардж Интересно, что отнее теперь осталось Пара шпилек Манящий смелый взгляд, на который Мардж ещене решалась Призрачная улыбка Чеширского кота Где та актри­са, которая с таким блеском игралаМардж Я был уверен, что она ушла: то представление требовало огромнойжизненной силы, а теперь мы с Мардж выпили из нее все соки. Хотя мы с Марджпродолжали работать многие месяцы спустя после появления "Я" и в конце концовперестали говорить о ней, я ее не забыл: она приходила мне на ум в самыенеподходящие моменты.

Прежде чем мы начали терапию, яинформировал Мардж, что смогу встречаться с ней не больше восемнадцать месяцевиз-за пред­стоящегогодичного отпуска. Теперь это время истекло, и работа за­канчивалась. Мардж изменилась:страхи появлялись только изредка. Полночные звонки стали делом далекогопрошлого; она начала строить социальную жизнь, завела двух близких друзей. Онавсег­да былаталантливым фотографом и теперь впервые за многие годы вновь взяла в рукифотоаппарат и снова наслаждалась этой фор­мой творческогосамовыражения.

Я был доволен нашей работой, но необманывал себя мыслями о том, что ее терапия завершена, и не был особенноудивлен, когда при приближении нашего последнего сеанса появились старыесимптомы. Она слегла в постель на все выходные, много плакала, снова подумывалао самоубийстве. Сразу же после нашей послед­ней встречи я получил от неепечальное письмо, в котором были такие строки:

"Я всегда воображала, что Вы могли бынаписать что-нибудь обо мне. Я хотела оставить отпечаток в Вашей жизни. Я нехочу быть просто "еще одной пациенткой ". Я хотела быть "особенной". Хотелабыть чем-то, чем-нибудь. Я чувствую себя ничем, никем. Если бы яостави­ла в Вашейжизни отпечаток, то, может быть, я была бы кем-то, кого Вы не забудете. Тогда ямогла бы суще­ствовать".

Мардж, поймите, пожалуйста, что хотя янаписал о Вас рассказ, я сделал это не для того, чтобы дать Вам возможностьсущество­вать. Высуществуете независимо от того, думаю и пишу ли я о Вас — точно так же, как я продолжаюсуществовать, когда Вы обо мне не думаете.

И все-таки это рассказ, дающий возможностьсуществования. Но написан он для другой Мардж — той, которая больше несуществует. Я готов был стать ее палачом, пожертвовать ею ради Вас. Но я незабыл ее: она отомстила за себя, похоронив свой образ в моей па­мяти.

10. В поисках сновидца.

— Секс— корень всего. Развеэто не то, что вы, ребята, все вре­мя говорите Ну, в моем-то случае вы правы. Взгляните на этусхему. Она демонстрирует некоторые интересные связи между мигренями и моейсексуальной жизнью.

Достав из портфеля толстый рулон, Марвинпопросил меня подержать один край и старательно развернул трехфутовый график,на котором он педантично отмечал все приступы мигрени и все сексуальные опытыза последние несколько месяцев. Одного взгля­да было достаточно, чтобы оценитьсложность диаграммы. Каждая мигрень, ее интенсивность, продолжительность илечение были обозначены синим. Каждое сексуальное возбуждение, отмеченноекрасным, оценивалось по пятибалльной шкале согласно успехам Марвина: отдельноотмечались преждевременная эякуляция и им­потенция — с различением междуневозможностью сохранить эрек­цию и невозможностью ее иметь.

Все это было трудно уяснить с одноговзгляда.

—Тщательно проделанная работа, — сказал я. — Она должна была занять у Вас несколько дней.

— Мненравилось этим заниматься. У меня это получается. Люди забывают, что у нас,бухгалтеров, есть графические способности, которые никогда не используются вработе со счетами. Вот, по­смотрите на июль: четыре приступа мигрени и каждыйсопровож­дался либоимпотенцией, либо сексуальным актом, оцениваемым в один-два балла.

Я наблюдал за пальцем Марвина, указывающимна графики мигрени и импотенции. Он был прав: совпадение быловпечатля­ющим, но менявсе это начинало раздражать. Мой распорядок был нарушен. Мы только что началинаш первый сеанс, и я многое хотел бы узнать, прежде чем почувствую себяготовым исследовать схему Марвина. Но он так настойчиво развернул ее передомной, что мне ничего не оставалось, кроме как наблюдать за егошерша­вым пальцем,прослеживающим любовные поражения прошлого июля.

Шесть месяцев назад у Марвина в возрасте64 лет внезапно впер­вые в жизни начались ужасные мигрени. Он проконсультировался сневропатологом, который безуспешно пытался вылечить голов­ные боли Марвина, а затем направилего ко мне.

Я увидел Марвина впервые всего несколькоминут назад, когда вышел в приемную, чтобы встретить его. Он сидел тамтерпеливо —маленький, круглолицый мужчина с блестящей лысиной и сови­ными глазами, которые никогда немигали, когда он глядел через огромные отсвечивающие хромированныеочки.

Pages:     | 1 |   ...   | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 |   ...   | 43 |    Книги по разным темам