Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 9 |

Биологические психологи и надеялись заменить упомяну­тый Сиксу "театр" отражений ясными истинами о человече­ской природе. Преследуя к тому же и просветительские цели, они хотели получить такое знание, какое могло бы дать осно­ву для создания будущего человека. Роберт М.Йеркс, создавая (35) лабораторную колонию шимпанзе, разделял те же ценности, что и его современники, исследовавшие поведение и сообще­ство с целью предсказывать и контролировать человеческую природу. "Особенностью нашего плана использовать шимпан­зе как экспериментальное животное, — признавался он, — всегда была задача сделать,его понятным и поддающимся на­учному определению, а не пытаться сохранить его естествен­ные характеристики. Мы верили, что нужно сделать из жи­вотного объект для лабораторных исследований, настолько близкий к идеальному, насколько это практически осуществи­мо. С этим была связана надежда на то, что потенциальный успех послужит для демонстрации возможностей пересоздания человеком самого себя на основе общепринятого идеала9. (Цит. по: Haraway D.J. The Biological Enterprises: Sex, Mind, and Profit from Human Engineering to Sociobiology // Simians, Cyborg, and Women: The reinvention of Nature. N.Y.: Routledge: Free Association Books, 1991. P.47)

Это замечательное утверждение. Из него становится оче­видным, во-первых, что в 1943 году шимпанзе как дикое жи­вотное Йеркса не интересовало. От господствующей тогда ве­ры в то, что природа существует для использования ее челове­ком, было еще далеко до идеи конца века: что природа — это исток, который нужно охранять. Во-вторых, Йеркс верил в то, что вся наука в целом служит улучшению жизни, он не проводил различия между "чистой" и "прикладной" наукой. В-третьих, проект предполагал аналогии между лаборатор­ным шимпанзе и "домашними" мужчиной и женщиной. В том мире, в котором жил Йеркс, каждый вид был наделен рядом естественных особенностей, знание которых могло помочь из­менить характеристики вида. В-четвертых, Йеркс упоминал социальный феномен, "общепринятый идеал", который затем не рассматривал. Он принимал как данное ту моральную и политическую культуру, в которой такой идеал приобретает свои очертания. Ему было трудно предположить, что знание этой культуры для нас может быть более необходимым, чем знание шимпанзе. Он брал идеалы из культуры, в которой жил, и проецировал их на мир приматов, а затем использовал знание о животных для описания человеческой природы. Зна­ние и ценность, приписываемые гендерным ролям, агрессивно­сти и соревновательности, замкнулись в некий неразрывный круг. Но Йеркс и другие исследователи продолжали верить в то, что изучают природу.

В западной культуре эпитет "естественный" продолжает оставаться связанным с политическими ценностями вопреки критикам, призывающим анализировать "материальные инте­ресы" и "отношения доминантности в сознании", а также "ви­деть в доминации производное от теории, а не природы"10. (haraway D.J. The Past Is the Contested Zone: Human Nature and Theories of Production and Reproduction in Primate Behavior Studies, in Haraway (1991). P.23) Идеал эпохи Просвещения — показать человека "таким, ка­кой он на самом деле", узнать нечто путем сравнения циви­лизации с воображаемым природным состоянием — в биоло­гии конца XX века возродился в преображенном виде. Но и исторические представления о человечестве, в которых Ви­ко и Гердер изображали человечество как саморефлексирую(36)щее создание человеческого духа, также возродились в науках о человеке конца XX века.

Те из психологов, кто биологами не были, заявляли, что возможен иной взгляд на дискуссию о природном и культур­ном в человеке: взгляд, который позволил бы обогатить поле­мику и, возможно, даже найти решение. Они имели в виду кросс-культурную психологию, эмпирическое изучение кон­стант в психике разных людей. Вера в универсальные кон­станты человеческой природы была широко распространен­ной, — на ней основывались, например, антропологические • экскурсы Фрейда и Юнга, — но, чтобы доказать существование таких констант, нужна была немалая методологическая изобретательность. В 1970-е годы утвердилось мнение о том, что существуют константы цветового восприятия, памяти и т.п. Утверждалось, что эти элементы являются общими для всех людей, а следовательно — частью универсальной человеческой природы.

Но, возражали теоретики культуры, даже если это так, ссылки на абстрактные психологические константы дают очень мало, поскольку свое выражение они получают лишь на языке какой-либо конкретной культуры. При таком подходе понять человеческую психологию – значит понять, как человек становится фокусом, в котором сходятся различные обозначения, узнать, в каких терминах, с помощью каких символических систем — будь то психологические, биологические, политические или религиозные системы — дается его описа­ние. Критики сравнения человека с животными всегда подчеркивали тот факт, что человек пользуется языком; в науках о человеке большое значение придавалось теориям приобретения и употребления языка – таких, как теории Выготского и Лакана. Исследователи заключили, что даже если у челове­ка есть какие-то биологические константы, все равно в каж­дом отдельном случае мы имеем дело с конкретными людьми, чья природа получает выражение только через определенные культурные формы.

Перевод с английского И.Е. СИРОТКИНОЙ

A.C. Дриккер // ЧЕЛОВЕЧЕСТВО: ИНФОРМАЦИОННЫЙ ИДЕАЛ.–Человек.–2000.–№ 1.–С. 37–

Возьми для рассмотрения одного отдельного, абстрактного человека, тебе покажется, что он – само чудо, само величие, само горе. Но с той же самой точки зрения взгляни на человечество в массе, и оно покажется тебе по большей части сборищем ненуж­ных дубликатов, возьмешь ли ты одну эпоху или всю историю в целом.

Г. Мелвилл. Моби Дик

Согласно библейской трактовке все люди — братья. Все черно-бе­ло-желтые шесть миллиардов произошли от Адама. Современная антропология не готова к столь категоричному ответу: действительно, современный человек произошел из одного биологического куста, из нескольких близких или далеких сообществ, но большего наука сказать еще не способна. Однако в любом случае можно сойтись на том, что произошли мы если не от одного, то от весьма немногочисленных (по нынешним меркам) предков и усердно множились во все времена и на всех континентах.

Связь этого процесса с эволюцией культуры и человека (вне культуры не существующего) очевидна. Крайне полезно такую связь осмыслить, понять ее причины и механизм действия. Подобное пони­мание открыло бы интереснейшую возможность: в наглядной дина­мике народонаселения увидеть направленность таинственного эво­люционного движения культуры, а на основании общих эволюцион­ных прогнозов попробовать предсказать будущие перемены народо­населения Земли. Попытку установить такую зависимость свяжем с информационным подходом.

Гипотеза информационного отбора

Исходная точка нашей гипотезы вполне традиционна – культура и человек представляют собой результат эволюционного процесса, а культура вырастает на взаимодействиях "личность – культурная среда". Однако развиваясь в первую очередь за счет этих внутренних взаимодействий, система культуры существует во внешнем мире. Так что культуру можно представить как самоорганизующуюся систему, дина­мика которой определяется адаптацией к изменяющимся внешним условиям.

(38)

Как известно, "целеустремленность" эволюционных процессов — проявление двух тенденций: стихийного развития во многих направлениях и сохранения преж­них форм'. (См.: Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958) В условиях внешних ограниче­ний совокупность этих тенденций приводит к конкуренции среди самоорганизующихся подсистем (машин, организмов, обществ) и к отбору. Действие отбора наблюдается повсеместно: от селекции макромолекул при самоорганизации до естественного отбора живой природе, и отбор можно представите как общий эволюционный принцип2. (см.: Шмальгаузен И.И. Организм как целое в индивидуальном и историческом развитии // Избранные труды. М., 1985.)

Усложнение системы выражается в на­коплении информации, в ее аккумуляции. Однако для того, чтобы усилить адаптив­ность, обеспечить непрерывное эволюци­онное наращивание преимуществ "выжива­ющего вида", отбор должен определяться преимуществом динамическим.

Исходя из того, что развитие сложной самоорганизующейся системы определяется устойчивой, усилива­ющейся в ходе отбора тенденцией к наращиванию скорости пере­работки и накопления информации3, (См.: Голицын Г., Петров В. Информация – поведение – творчество. М., 1991.) сформулируем гипотезу ин­формационного отбора: критерием отбора, определяющего "вы­живающие" культурные мутации, является преимущество в ин­формационном ускорении — в приращении скорости передачи ин­формации.

При отборе среди множества локальных культур и субкультур выживание определяется динамической характеристикой — скоро­стью переработки информации, степенью адаптивности к изменяю­щимся внешним условиям. В конкурентной среде успех обещают, в первую очередь, не закрепленные, а приобщенные качества. Рим­ская империя гибнет, хотя трудно сравнить культурный потенциал и мощь варваров и Рима. Варварские народы окружали империю все­гда, но крушение происходит тогда, когда темпы развития римской культуры падают, реакция гигантской империи замедляется, а моло­дые народы, стремительно впитывая достижения цивилизации, опе­режающе реагируют на смену ситуации.

"Природный закон народонаселения" и воспроизводство культуры

Рост и распространение культуры как передача и накопление информации — это процесс, повсеместно и безусловно связанный с интенсификацией и расширением контактов, общения, а следова­тельно, и с увеличением плотности и численности населения.

Одно из наиболее интересных объяснений постоянного прироста народонаселения предложил Мальтус4. (Мальтус Т. Опыт о законе народонаселения. Петрозаводск, 1993) В соответствии с "природ­ным законом народонаселения", в основе которого инстинкт продол­жения рода, народонаселение растет в геометрической прогрессии. Однако лавинообразное увеличение ограничивается темпом роста средств существования, которые (по Мальтусу) пребывают в ариф­метической прогрессии, создавая проблему "абсолютного избытка населения".

(39)

"Природный закон народонаселения" тыся­челетиями, вроде бы, задавал темпы развития культуры. Но закон ли это Или производная от общего закона, лишь временная, частная форма, которая необходима для информационного про­гресса, для наращивания опыта на каком-то эта­пе Можно предположить, что та или иная ди­намика (темп роста, стабилизация или угнете­ние) — лишь способ эффективной реализации информационного ускорения. И так как на про­тяжении многих эпох эволюция культуры обес­печивалась усиливающимся приростом населе­ния, то наверное, некие условия оставались от­носительно стабильными.

Если представить сохранение интегрального опыта как необходимое условие эволюции куль­туры, то следует прежде всего рассмотреть культуру как систему передачи информации ме­жду поколениями5. (См.: Эйген М. Гиперцикл. Принципы самоорганизации макромолекул. М., 1962)

Полный информационный запас культуры складывается из "независимой" (хранящейся вне человека) информации и информации "живой", существующей только вместе с человеком. Какова роль этих видов информации в трансляции культуры

Готы, захватывающие Рим, и даже вандалы, приходящие сле­дом, при всем желании могут нанести великой цивилизации сравни­тельно небольшой материальный урон. Но всего нескольких деся­тилетий владычества остготов оказалось достаточно для глубокой деградации культуры, необратимых изменений и упадка. Британ­ская империя рушится после победы во второй мировой войне, не терпела поражений от завоевателей и развалившаяся спустя годы советская держава, но вероятно, вслед за империями растворятся и их культуры.

Что же происходит за считанные годы, десятилетия, когда без моровой язвы и термоядерных взрывов исчезают сверхдержавы или цивилизации рассыпаются под натиском горстки конкистадоров

В поисках аналогии обратимся к действию генетического аппа­рата. Высокосовершенная система записи генетической информа­ции, ее кодирования и дупликации крайне критична к погрешностям:

канал передачи наследственной информации обладает гигантской пропускной способностью, но при воспроизведении генетического кода достаточно ошибки в малую долю процента для того, чтобы следствием явилась катастрофа, лавина ошибок, ведущих к стреми­тельному рассеянию информации.

Подобную критичность к сбоям при воспроизводстве можно предположить и в социальной системе. Искажение малого процента основных стереотипов ведет к разрушению, казалось, вечного цикла их автокатализа.

В то же время довольно заметные утраты информации могут оказаться и не фатальными. Франция конца XVIII века, Россия пос­ле Октябрьской революции, резко сменив идеологическую парадиг­му и социальную структуру, в считанные годы регенерировали рас­павшуюся общественную форму. Логично допустить, что революци­онные смены идеологии, формального права, социального строя (сбои "независимой" информации) ведут к несущественным, не пре(40)вышающим некоторого критического уровня нарушениям "генети­ческого" кода общественного организма.

Тогда отстраненную от человека информацию, вероятно, можЯ но считать необходимым условием социокультурного прогресса, не достаточным для обеспечения стабильного воспроизводства культуры. Стабильность же репликации культуры следует связать с информацией, носителем которой является человек с его "живой культурой.

Возвращаясь к условиям, благоприятствовавшим возрастанию человеческой популяции, констатируем: информационный аспект этих условий состоит в том, что ключевой носитель информации, та транспортная РНК, которая ответственна за воспроизводство куль­туры с ее сложной "белковой" структурой, за поддержание гомеостаза, — человек. Причем, носитель это крайне неустойчивый, обладающий очень низкой информационной емкостью и способный к не реносу ничтожной доли культурного накопления.

Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 9 |    Книги по разным темам