Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |   ...   | 39 |

и представляет себя комиссии; на сей раз онделает это энергич­нои в меру напористо.

Переход к другой сцене происходит, когдаклиент внезапно пони­мает, когда именно принято некое важное решение. Джим Хинан -терапевт и наш помощник:

инда: Мне снится сон... кошмар. Я бы хотелаизбавиться от него.

Джим: Хм-м. Он вам часто снится

инда: Все время снится.

Джим: Все время

инда: Раз в одну-две недели - всю жизнь стакой частотой.

Джим: Даже когда вы былимладенцем

инда: Нет, лет с четырех-пяти, точно непомню.

Джим: Точно не помню. (Отражение).

инда: Ну, как размытое пятно - чуть мерцает,точно не знаю.

Джим: Это "пятно" похоже на вашсон

инда: Да. (Кивает).

Джим: Когда вы видели его в последнийраз

инда: Прошлой ночью.

Джим: Будьте там - в вашем сне - ирасскажите, что происходит.

инда: Я лежу в кровати, и вдруг раздаетсягромкий звук. Я вскаки­ваю. Бегу по длинному темному коридору. Мне страшно. В концекоридора свет и телефон на стене. Из телефона кричит голос. Я просыпаюсь. Онснова и снова кричит: "Линда, Линда! ".

Джон: Вы просыпаетесь в страхе

инда: (Смотритиспуганными, широко открытыми глазами).Да.

Джон: Будьте коридором. Расскажите сон, какего видит коридор.

инда: Мой телефон кричит: "Линда, Линда!".

Джим: Будьте голосом в телефоне.

инда: Я - голос в телефоне. Я кричу:"Линда, Линда!".

Джим: Кричите.

инда: Линда, Линда! (Истерически кричит. В тот же момент она внезапно падает головой наколени и начинает плакать. Через какое-то время начинает говорить голосоммаленькой девочки.) Это ночь, когда умер мой папа.(Переходит на Взрослый голос.) В душе у него случился сердечный приступ, и он упал,проло­мив стекляннуюдверь. Я выбежала в коридор. Он звал: "Лин­да, Линда!".

Джим: Что происходит

инда: Мама говорит мне, что это - всего лишьплохой сон и я долж­наидти спать. (Всхлипывает).

Джим: Сколько вам лет

инда: Четыре с половиной.

Джим: Выйдите из сна и вспомните реальноесобытие. Хотите пора­ботать с ним

инда: Да.

Джим: Будьте снова в своей постели, послетого, как мама отослала вас туда. Будьте там!

инда: Я в постели. Я боюсь. (Плачет тихонько.)

Джим: Что вы говорите себе

инда: У меня был страшный сон, но это несон!

Джим: (Ставит передЛиндой стул.) Скажите это своей маме.

инда: Это не сон. Я слышала. Слышала! Яничего не выдумываю. Я слышала. Это не сон.

Джим: Будьте мамой. Мама, что ты хочешьсказать

инда: (Мама). Я боюсь.

Джим: Скажите маленькой Линде.

инда: (Мама). Я тоже боюсь. Прости меня. Тыничего не выдумала. Я хотела, чтобы это было сном. Меня тоже зовут Линдой. Твойпапа звал меня.

Джим: Будьте маленькой Линдой.

инда: У меня и глаза, и уши в порядке - язнаю, что такое сон, и я понимаю разницу! (Смотрит наДжима и кивает.)

Джим: (Кивает иулыбается.) Скажите это здешнему народу.

инда: (Оглядываетгруппу.) Я не сумасшедшая. Я понимаюразни­цу!(Улыбается.)

Джим: Как вы сейчас

инда: Я закончила. Чувствую волнение... игрусть.

Джим: Закончили с мамой

инда: На сейчас - да. Спасибо.

Джим: Поблагодарите также и маленькуюЛинду!

На следующей встрече она сказала "прощай"своему отцу, а через полгода сообщила, что больше не видиткошмаров.

Нас часто спрашивают, как мы определяем,какой тип сцены ис­пользовать. Мы руководствуемся следующими нежесткимиправила­ми: 1) Мыпереходим от фантазии к реальности, если последняя более важна. Например, таксделал Джим при работе со сном Линды. 2) Мы используем сцену, котораяинтересует как клиента, так и нас, и в ко­торой клиенту, похоже, легчеощутить энергию свободного Ребенка. 3) Если клиент не принимает нового решения,в следующем рабочем сеансе мы меняем сцену. После принятия нового решения мыочень часто возвращаемся к первой сцене, чтобы дать клиенту возможностьзакрепить свое решение. 4) Меняя клиентов, мы меняем и типы сцен, чтобыизбежать повторений и стереотипного, приспособленного по­ведения. Если один клиент принялновое решение в ранней сцене, ра­бота со следующим будет проходить в недавнем прошлом, внастоя­щем или ввоображении. 5) Если клиент регулярно работает в опреде­ленном типе сцен, мы предлагаемему поэкспериментировать в другой модальности. 6) Если один из нас проводит"мозговую атаку", он (она) имеет приоритет. Если же результат этой "атаки"нулевой, мы восста­навливаем правила.

Контекст, другие и клиент

Клиенты легко учатся создавать сцены вреальной жизни, в воспо­минаниях, в воображении и ощущать себя своим Ребенком в этихсце­нах. Еслипроисходит только это, результаты можно назвать совершенноантитерапевтическими. Клиент снова и снова проигрывает и пережи­вает в чувствах те же сцены,мысли, эмоции и, вместо излечения, усу­губляет свою патологию. Мэривспоминает клиентку, которая свое тро­гательное прощание "с тетушкой"закончила словами: "Это мое послед­нее "прощай" тебе!". Мэри спросила ее, а когда и где имели местопредыдущие прощания. "О, я говорила тетушке "прощай" с Фрицем Перлзом, и вНью-Йорке, и...". И она назвала еще с полдюжины изве­стных терапевтов. Чтобы принять,наконец, новое решение, ей необхо­димо вооружить своего Ребенка новым пониманием, осознаниемситу­ации - пониманиемдостаточно сильным, чтобы разрешить себе изме­ниться.

Наша роль как терапевтов состоит внепрерывном внимательном поиске в каждой сцене "чего-то пропущенного", чтопозволит пере­вестисцену из разряда трагедии в разряд драмы со счастливым кон­цом. Чтобы выгнать со сценыжертвенность, мы полностью концент­рируемся на проблеме клиента. Для этого мы мысленно делим сцену натри составляющие: сам (или клиент), контекст сцены и другие персона­жи сцены. Мы проясняем для себя,какие специфические факты, мысли, чувства и поведение подавляет клиент поотношению к себе, другим или контексту, чтобы продолжать чувствовать себяжертвой старого решения.

Все люди внимательны или невнимательнывыборочно. Так, Мэри, когда читает, ничего не слышит. Чтобы привлечь еевнимание, Боб заводит какую-нибудь дурашливую речь: "Эй, Мэри, а не слоны литанцуют у нас на лужайке Думаю, это они! И заметь, мартышки тоже резвятся,прыгая по деревьям". В конце концов она начинает слышать. Эрик Берн иногда невидел. Работая с Бобом в одном и том же здании и часто встречаясь, Эрик однаждыспросил Боба, сбривше­го бороду год назад: "Когда вы перестали носить бороду". Ребенокможет весь день играть на улице, не замечая, что у него температура и болитухо. В процессе терапии нас интересуют области невнима­ния, присущие данномуклиенту.

Вирджиния Сатир пишет, что клиенты постоянныв невнимании к себе, контексту или другим. Так, обвинитель невнимателен кнуждам и желаниям других, когда он их ругает и обвиняет. Миротворецне­дооценивает себя.Рациональный человек, требуя "фактов", недооце­нивает как себя, так и других.Иррациональный недооценивает все стороны жизни. Мы добавляем к списку Вирджинииеще и "детей-цве­ты",которые игнорируют контекст и поэтому не могут решить про­блемы, существующие вдействительности.

Когда обвинитель блокирует новое решение, он,как правило, ждет изменений от других, на самом деле имея в виду: "Я не сдамся,пока этот человек не сделает что-нибудь для меня". Новое решение возможнотолько тогда, когда он захочет увидеть "этого человека" в другом свете ипонять, что не тот заставляет его чувствовать.

Миротворец останется в тупике, пока непозволит себе ощущать самого себя, свои нужды, желания и эмоции. Он должен датьотпор "другим" в прошлом, осознав, что не несет за них ответственности и не"заставлял" их чувствовать.

Рационалисту нелегко найти контакт со своимии чужими чувства­мииз-за чего перейти в эго-состояние Ребенка тоже нелегко. Мы погла­живаем его за создание сцен иразрешение себе чувствовать в них. Мы очень осторожны, чтобы невзначай неподтолкнуть его к драматиза­ции, поскольку знаем, что хотя принятые им новые решения частоедва выражены, они так же значительны, как те, что принятыэмоциональ­но и шумноклиентами другого типа.

От иррационалиста (психотика) мы сначалатребуем только Взрос­лых решений. Он принимает решение, изучая сцены в настоящем инедавнем прошлом. Даже возвращаясь в прошлое, его рассказ пред­ставляет скорее отчет Взрослого,нежели реакцию Ребенка. Мы немед­ленно прекращаем сцену, если он в ней становится иррациональным."Ну-ка, переместитесь в кресло наблюдателя. Будьтемоим консуль­тантом.Что такого случилось с клиентом... с вами... что он решил вести себя каксумасшедший" Мы прерываем сцену, чтобывосстано­витьфункционирование Взрослого. Только когда клиент демонстри­рует жесткий Взрослый контроль, онможет без ущерба для работы перейти к в эго-состояние Ребенка.

"Ребенок-цветок" так легко принимает новыерешения, что ино­гдатерапевт совершенно уверен, что клиент проделал основную часть работы, пока неувидит на следующей встрече, что никаких послед­ствий этим решениям и непредполагается. "Ребенок-цветок" - боль­шой знаток в понимании себя идругих и в воссоздании эмоций. Если терапевт не стоит непоколебимо на стражепрактичности, он может разыгрывать трогательные спектакли, не меняясь ни найоту. После принятия каждого нового решения "ребенок-цветок" должен четкоосознавать, что он собирается сделать в соответствии со своим реше­нием.

Контекст

Рассматривая контекст сцены, мы не перестаемспрашивать себя, что в этом контексте не замечает клиент из-за стремленияподтвердить старые предписания и решения. Что должен знать клиент оконтек­сте, чтобывыполнить свой контракт

Пэт, которая одна растит двоих детей,заключила контракт най­ти способ не чувствовать себя "всем на свете пришибленной", арадо­ваться и улучшитьсвою нынешнюю жизнь. Ее изначальные предпи­сания - "Не будь ребенком" и "Не добейся успеха". Ее шантаж -пе­чаль в настоящем ибеспокойство о будущем.

Пэт возвращается к сцене из детства. Ейзапрещают играть глав­ную роль в школьной постановке. Вместо этого она должнапродол­жать работать вмаленькой нью-йоркской кондитерской, их семейном предприятии. Она говорит:"Какая разница! Буду я играть в спектак­ле или не буду, все равно все такужасно. В нашей жизни невозможно быть счастливой". Слыша эти слова, мыотодвигаем в сторону про­блему школьной пьесы, которая позднее может послужитьинструмен­том дляпринятия другого решения, если Пэт решит отстаивать свои права на "звезднуюроль". На первый план мы выдвигаем ее прежнее решение о том, что невозможнобыть счастливой, если жизнь не изме­нится.

Она описывает свой дом и кондитерскую, затеммы даем следую­щеезадание: "Представьте, что вы в том же месте... вкондитер­ской.Единственное отличие заключается в том, что в день вашего рож­дения добрая фея залетела к вам вкомнату и осыпала вас пыльцой сча­стья. Будьте в кондитерской и найдите способ чувствовать себясчастливой НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО!". Она делает это иобнаружи­вает, чтокондитерская - место, где, можно быть как печальной, так и веселой. Ее семьяокрасила это место в печальный цвет, и Пэт реши­ла, что их чувства - единственнаявозможная реакция на контекст их жизни. Этот воображаемый эксперимент освободилее для поисков счастья и изменений в сегодняшней жизни.

Нэд тоже сконцентрирован на плохой сторонесвоего жизненного окружения. Его контракт: решить - жить ли счастливо,оставшись в семье, или жить счастливо, уйдя из нее. Он дважды расходился сже­ной, сейчас ониснова живут вместе. Его изначальное предписание - "Небудь близок". Он помнит единственный светлый период всвоей жизни, когда он жил на ферме с бабушкой. Но затем его заставили уехать кродителям в Чикаго и ходить в "ужасные, садистские чикаг­ские школы". В его ранних сценахесть много очевидных направле­ний для работы. Так, ему понадобится сказать бабушке "прощай", ародителям - что он будет близок с людьми, пусть даже его могут од­нажды и разлучить с ними. Но таккак до конца терапевтической встречи остается всего 15 минут, мы хотим, чтобыНэд поработал в сцене, которую можно завершить быстро. Прощания, как правило,занимают довольно много времени.

Мэри: Очутитесь в школе, которую вызаканчивали. Что вы видите

Нэд: Толпу дерущихся юныхсадистов.

Мэри: Посмотрите внимательно вокруг. Войдитев школу и обойдите ее.

Нэд рассказывает об обшарпанных,переполненных, грязных классах, раздраженных учителях и дерущихсямальчишках.

Мэри: Молодец. У вас здорово получаетсяперемещение в ту сцену.

Выйдите на школьный двор. Видите дерущихсямальчишек

Нэд: Да. (Описываетсцену).

Мэри: Все мальчишки дерутся

Нэд: Нет, не все. Некоторые ребята играют вмяч.

Мэри: Интересно. А что делает Нэд

Нэд: Просто сидит там на скамеечке.Грустный.

Мэри: Кто-нибудь из ребят сидит рядом сним.

Нэд: Да.

Мэри: Мне странно, почему Нэд с ними неподружится.

Нэд: Я не знаю. Он просто не дружит с ними.Школа огромная. Я по­мню мальчика, похожего на меня... жил в моем доме. Я не частоиграл с ним. Не знаю. Мне было так грустно.

Боб: Будьте Нэдом. На скамеечке. И скажите:"Я буду грустить, пока...".

Нэд: Я буду грустить, пока...пока...пока я невернусь к бабушке. (Ко­ротко всхлипывает.) Я так и не вернулся.

Боб: Да-а. А теперь увидьте жену и скажите:"Я буду грустить, пока я не вернусь кбабушке".

Нэд: Ради Бога! (Смеется.)

Жозе, сын сезонника-мексиканца, недооцениваетпагубность школьной обстановки его детства. Хотя он и понимает, чтотамош­ние учителя былипредубеждены против испаноговорящих детей, он считает корнем зла свою"глупость". Жозе настаивает, что, будь его индекс интеллекта повыше, он бы смогпреодолеть свои проблемы. На предыдущих встречах он получал поглаживания отчленов группы за меткие замечания по поводу их проблем. Он провел экспериментна двух стульях между своей "тупой" и "умной" половиной. Он по­нимает свою игру, в которой онподает неуместные реплики, получа­ет в ответ критику и таким образом укрепляет уверенность в своейглупости.

Pages:     | 1 |   ...   | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |   ...   | 39 |    Книги по разным темам