Книги, научные публикации Pages:     | 1 | 2 | 3 |

Саратовский государственный технический университет На правах рукописи СМОЛЬКИН Антон Александрович СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ДИНАМИКА ОТНОШЕНИЯ К СТАРОСТИ специальность 22.00.04 - Социальная структура, ...

-- [ Страница 2 ] --

Палеолитическое изобилие крупных стадных млекопитающих (мамонт, большерогий олень, шерстистый носорог, лошадь) и возможность при относи тельно незначительных затратах труда организовывать на них достаточно эф фективные загонные охоты132 во многом предопределило относительно осед лый образ жизни палеолитических коллективов с узкой охотничьей специали зацией (1-2 вида животных133) при второстепенной роли собирательства и ры Подробнее см.: Семенов Ю.И. Эволюция экономики раннего первобытного общества // Исследования по общей этнографии. М.: Наука, 1979. С. 61-124.

Леонтьев А.А. Возникновение и первоначальное развитие языка. М.: АН СССР, 1963. С. 77-82.

См., например: Верещагин Н.К. Почему вымерли мамонты. Л.: Наука, 1979. С. 140-141 и др.

В зависимости от конкретных экологических условий выбранный в качестве приоритетного объекта охоты вид животных составлял, видимо, в среднем 90-98% от всего объема добычи. (Посчитано по: Окладников А.П.

Исследование мустьерской стоянки и погребения неандертальца в гроте Тешик-Таш, Южный Узбекистан // Тешик-Таш. Палеолитический человек. М.: Изд-во МГУ, 1949. С. 67;

Каландадзе А.Н., Каландадзе К.С., Векуа А.К., Мамацашвили Н.С. Экологические условия позднего плейстоцена-голоцена в предгорной Колхиде по раскопкам Белой пещеры // Палеоэкология древнего человека. М.: Наука, 1977. С. 177;

Станко В.Н. Производ боловства. Учитывая небольшие размеры палеолитических коллективов (20- человек) и незначительную продолжительность жизни старость134, по всей ви димости, была экстраординарным явлением. Можно предположить, что до пре клонных лет в палеолите доживали лишь наиболее психологически уравнове шенные и приспособленные к сложной социальной организации индивиды.

Имеющиеся палеолитические находки позволяют говорить об уважительном отношении к пожилым людям в первобытных коллективах. Например, полу слепой, больной артритом старик (стоянка Шанидар, Ирак) с высохшей рукой мог выжить только благодаря поддержке других членов группы135.

Мезолитические племена в силу изменившейся экологической обстанов ки вынуждены были вести преимущественно кочевую жизнь, как правило, до вольствуясь относительно мелкой добычей;

охота на немногочисленную круп ную дичь с целью сохранения природных ресурсов региона порой находилась под долговременным запретом. Опасность перенаселения территории племени заставляла коллектив заботиться как об ограничении рождаемости, так и наме ренном поддержании высокой смертности (в частности, практиковался и герон тоцид)136. Близкие по смыслу практики характерны и для развитых культур - например, в джайнизме считалось, что старость может являться достаточным основаниям для самоубийства137.

Для первобытных коллективов следует отметить коммуникативную и да же социоантропогенетическую функцию стариков как лучших (в силу опыта) носителей языка. Допустимо предположить значительную роль пожилых людей в воспитании подрастающего поколения, в то время как трудоспособная часть племени была занята решением хозяйственных проблем. Определенное участие старики играли и непосредственно в хозяйственной жизни коллектива. Пожи ственные комплексы по утилизации охотничьей добычи в позднем палеолите (по материалам поселений Ане товка II) // Первобытная археология. Материалы и исследования. Киев: Наукова думка, 1989. С. 57). Исходя из этого, значимость богатого охотничьего опыта представляется весьма существенной.

В данном случае мы не фиксируем четкие возрастные границы старости, в известной степени ассоциируя ее с неполноценной трудоспособностью.

Ламберт Д. Доисторический человек. Кембриджский путеводитель. Пер. с англ. Л.: Недра, 1991. С. 155;

дру гие примеры см. там же, С. 172, 173;

Придо Т. Кроманьонский человек. Пер. с англ. М.: Мир, 1979. С. 136.

Хан М. О племенах земного шара. СПб.: Типография доктора М. Хана, 1863. Ч.2. С. 68.

Бонгард-Левин Г.М. Древнеиндийская цивилизация. Философия, наука, религия. М.: Наука, 1980. С. 87.

лые люди могли следить за очагом (непрерывный огонь даже сегодня старают ся поддерживать некоторые наиболее отсталые племена138);

несомненно их уча стие в изготовлении орудий труда - довольно сложном и трудоемком процессе, требующем больших навыков139. Следует назвать и развитие рыболовства в конце верхнего палеолита, в частности, появление крючка и широкое примене ние различного рода ловушек140, т.е. способов добычи пищи, не требующих фи зических сил и реакции (как охота) или масштабных поисков (как собиратель ство). При загонных охотах старики, прекрасно зная повадки потенциальной добычи, могли принимать участие или руководить гоном зверя. В мезолите вышеперечисленные функции пожилых людей из-за перехода к кочевому обра зу жизни стали, видимо, гораздо менее эффективными.

Пожилой человек как носитель наиболее масштабного жизненного опыта был основным хранителем знаний и священных традиций всего первобытного коллектива141. Коллективная мудрость была сосредоточена в старике. Это предположение справедливо для всех бесписьменных обществ вообще. Его знания, реализуемые более молодыми и сильными соплеменниками были од ним из важнейших факторов развития, гарантией оптимальной успешности первобытной локальной группы.

Такая роль, отводимая нами именно пожилым людям, была связана с оп ределенной оторванностью стариков от хозяйственной жизни коллектива, по крайней мере, из тех ее областей, которые требовали значительной физической активности (вооруженные конфликты с иноплеменниками, охота), что также давало возможность обобщения богатого жизненного опыта с включением в него знаний, полученных от других, формулировки его в виде общих правил и наставлений, накоплении положительных знаний (например, появление слож См., например: Линдблад Я. Человек - ты, я и первозданный. М.: Прогресс, 1991. С. 23.

Придо Т. Указ. соч. С. 81-89.

Массон В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. Л.: Наука, 1976. С. 33;

Гуляев В.М., Кононо ва Т.Н., Медведев Г.И. Стрижова гора - многослойный памятник культуры охотников каменного века на юге Восточной Сибири // Палеоэкология древнего человекаЕ С. 195.

См., например, о старике - знатоке женских песен: Dreyfus S. Les Kayapo du nord. Etat de Para-Bresil. Paris, 1963. P. 129.

ных астрономических представлений и календаря, жизненно необходимых при сезонных охотах и собирательстве142).

Пожилые люди в силу меньшей сосредоточенности на хозяйственных проблемах коллектива с угасанием физических возможностей при сохранении умственных способностей могли быть авторами каких-либо изобретений и усо вершенствований. Рост творческой активности кроманьонцев кроме прочих факторов мог быть связан также с увеличением средней продолжительности жизни.

В целом мы вправе предположить, что уважительное отношение к стари ку как к хранителю знаний и полноправному члену коллектива было характер но еще на ранних этапах развития человеческого общества. Справедливо пред положить отсутствие негативных стереотипов старости по причине уникально сти и единичности самого явления, что скорее придавало ему определенную са кральную ценность. Лишь экстремальные условия существования эпохи мезо лита (гибель мамонтовой фауны для всей ойкумены, неблагоприятные экологи ческие условия отдельных территорий в дальнейшем) заставляют коллектив жертвовать нетрудоспособными членами. Ренессанс уважительного воспри ятия старости, позднее приведший к принципиальному изменению отношения к ней происходит уже в обществах с производящим характером экономики и дос таточным прибавочным продуктом, где в отношении коллектива к индивиду уровень трудоспособности последнего уже не играет столь определяющей ро ли.

Только в некоторых наиболее примитивных обществах с неразвитой со циальной организацией (например, кубу Суматры) заботы о состарившихся членах коллектива практически не существует143. Во многих культурах, суще ственно различающихся по уровню развития и образу жизни, обязательной функцией мужа является обязанность снабжать добычей родителей жены, ино Файнберг Л.А., Шпринцин Н.Г. Племена тропических лесов и саванн Южной Америки // Народы Америки.

М.: АН СССР, 1959. Т. II. С. 327.

Фольц В. В девственных лесах Суматры / Пер. с нем. М.: Молодая гвардия, 1935. С. 69, 88, 93.

гда довольно длительное время144. У австралийцев состарившиеся мужчины, неспособные охотиться, нередко получают лучшую часть добычи145, причем приоритет старших при ее разделе у многих первобытных народов жестко за креплен традицией - разве можно получить больше, чем отец или старший брат?146. У ацтеков употреблять некоторые спиртные напитки разрешалось только пожилым людям, за опьянение молодого человека могли приговорить к смерти147. Следует отметить, что уважительное отношение к пожилым людям основывается в первую очередь на их роли в общественной жизни или автори тете, а не на возрасте как таковом. Например, у кайяпо Бразилии старики, уже не входящие в мужские сообщества, обозначались термином лизолированные (лdes isols148);

в Абхазии окончательно утративший социальную активность старик может быть назван алыгажв (дословно: лопущенный старик), но этот термин с некоторым оттенком неуважительности может быть произнесен толь ко за глаза149. Впрочем, по отношению к пожилым людям известны и практики геронтоцида150.

Различное отношение к пожилым людям в первобытных культурах может быть объяснено характером их экономики. По предложенной Дж. Вудберном классификации экономических отношений в первобытных обществах возмож ны системы двух категорий - немедленного и отсроченного возврата;

в послед ней между вложенным трудом и результатом проходит более-менее длительное время, причем под трудом и возвратом здесь в категориях Дж. Вудберна справедливо понимать не только хозяйственную деятельность как таковую, но и, например, обычай регулярной помощи родственникам жены (см. сноску 145).

Такие системы предполагают обязательное наличие определенной системы со См. о подобных традициях, например, у тасманийцев - Кабо В.Р. Тасманийцы и тасманийская проблема. М.:

Наука, 1975. С. 131-132, 147;

у майя - Wadepuhl W. Die alten Maya und ihre Kultur. Leipzig: 1964. S. 16,17, и т.д.

Кабо В.Р. Первобытная доземледельческая община. М.: Наука, 1986. С.79.

Цит. по: Кузнецов Л.М. На самой западной точке Африки. Дакар. М.: Наука, 1980. С. 51.

Buschan G. Illustrierte Volkerkunde. Stuttgart, 1922. V.I. S. 187.

См.: Dreyfus S. Les Kayapo du nord. Etat de Para-Bresil. Paris: 1963. P. 31.

Бигвава В. Образ жизни абхазских долгожителей. Тбилиси: Мецниереба, 1988. С. 87-88.

См., например: Фольц В. В девственных лесах Суматры: Пер. с нем. М.: Молодая гвардия, 1935. С. 88.

циальных отношений151. В подобных обществах роль и авторитет пожилых лю дей в жизни коллектива заметно выше;

случаев экономически неоправданного геронтицида здесь практически нет, напротив, характерно наличие специально го геронтократического института - совета старейшин.

Совет старейшин - состоящий из старших мужчин коллегиальный орган управления коллективом, основными функциями которого являются хранение и воспроизводство традиций и контроль над их выполнением;

вообще же функ ции старейшин были достаточно разнообразны: от организации коллективной рыбной ловли152 до рекомендаций мифологическим героям153. Старейшиной мог стать только уважаемый, как правило, зажиточный человек, состоящий или состоявший в браке, имеющий детей;

возраст здесь определялся относительно других поколений коллектива, а не исходя из хронологических параметров154.

Считалось, что старейшины могут вступать в контакт с умершими, что могло быть дополнительным фактором социальной стабильности - например, у хауса Судана считалось, что, чтобы избежать эпидемий, следует делать подарки зерна бедным, так как это приятно духам предков155. Авторитет старейшин был очень высок - у чеченцев камни для сидения старейшин на деревенской площа ди нередко привозились издалека с помощью быков, сиденья для самых стар ших были обработаны вручную156. Власть вождя, не пользующегося поддерж кой старейшин, обычно была неустойчива, имелась высокая вероятность его насильственного смещения и/или убийства;

не случайно при назначении вождя европейские колонизаторы стремились согласовать с ними свое решение. Ино гда старейшина исполнял функции военного лидера. Лишь у некоторых наибо лее отсталых племен совет старейшин как сложившийся институт отсутство Идеи Дж. Вудберна излагаются по: Артемова О.Ю. Первобытный эгалитаризм и ранние формы социальной дифференциации // Ранние формы социальной стратификации. М.: Наука, 1993. С. 60-62.

Dreyfus S. Les Kayapo du nord. Etat de Para-Bresil. Paris, Mouton & Co, 1963. P. 30.

Эпос о Гильгамеше, Табл. III.VI, 19-20;

I, 2-12.

Wulf C. Anthropologie des Alterns. Historische Relativitt und Kulturelle Differenz // Altern braucht Zukunft: An thropologie, Perspektiven, Orientierung / hrsg. von Brigit Hoppe und Christoph Wulf. Hamburg, Europische Verlag sanstalt, 1996. S. 22-23.

Mauss M. The Gift: the form and reason for exchange in archaic societies. London, 1993. P. 17-18.

Чиковани Г.Д. Из истории общественного быта вейнахов // Кавказский этнографический сборник. Вып. IV.

Очерки этнографии горной Чечни. Тбилиси: Мецниереба, 1986. С. 119, 121.

вал157;

впрочем, и в подобных обществах обычно существовало деление на воз растные группы с соответствующими привилегиями158. Наиболее широкое ис пользование возрастных классов в качестве потестарной структуры общества характерно главным образом для африканских культур159.

При определенных условиях (харизматичность, личные способности, об щественно признанная ценность и объем знаний) пожилому человеку могла от водиться роль стратега эволюционной единицы, какой являлся первобытный коллектив. В известных нам по этнографическим материалам первобытных племенах вождем или неформальным лидером является старейший мужчина. У бушменов сама община обычно носит имя одного из старейших представителей группы160. При одряхлении пожилого лидера у некоторых племен практикова лось двоевластие или близкие по смыслу формы правления161. Во многих ран неклассовых обществах дряхлость правителя была веским основанием для смещения162 или даже убийства163.

В месопотамской традиции обряд убийства постаревшего вождя принял формы временного символического устранения царя от власти164, ритуалы из бавления царя от возраста известны из хеттской традиции165. Здесь пожилой правитель пользовался уважением и авторитетом даже после передачи власти законным наследникам166. В средневековой Европе правитель-старец ассоции ровался с мудрым и добрым правлением167.

Одной из важнейших и древнейших функций пожилых людей была рели гиозная. Следует оговориться, что старики, разумеется, не обладали полной См., например: Кабо В.Р. Тасманийцы и тасманийская проблема. М.: Наука, 1975. С. 149.

См., например: Josephy A. The Indian heritage of America. N.-Y., 1978. P. 267.

См., например: Buschan G. Illustrierte Vlkerkunde. Stuttgart, 1922. V.I. S. 557.

Кабо В.Р. Первобытная доземледельческая община. М.: Наука, 1986. С.137.

Mauss M. The Gift: the form and reason for exchange in archaic societies. London, 1993. P. 6. Аналогичные фор мы организации власти наблюдаются даже у обезьян. - См.: Крушинский Л.В. Элементарная рассудочная дея тельность у животных и ее роль в эволюции // Философия и теория эволюции. М.: Наука, 1974. С. 190.

Шифман И.Ш. Культура древнего Угарита. М.: Наука, 1987. С. Шинни М. Древние африканские государства. М.: Наука, 1982. С. 87.

Садаев Д.Ч. История древней Ассирии. М.: Наука, 1979. С. 192.

Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. М.: Наука, 1982. С. 97, 106.

См., например: Дьяконов И.М. Люди города Ура. М.: Наука, 1990. С. 237;

Герни О.Р. Хетты / Пер. с англ. М.:

Наука, 1987. С. 62.

Дюби Ж. Европа в средние века. Пер. с франц. Смоленск: Полиграмма, 1994. С. 210.

монополией в этой области коллективного знания, но ключевая роль опыта и авторитет возраста давала им известное преимущество. Шаман (одновременно и знахарь, и посредник между миром духов, природой и племенем168) был од ной из ключевых фигур первобытного коллектива, нередко более почитаемой и уважаемой, чем вождь. Возможно, само возникновение религиозных практик стало возможным в результате обобщения знаний стариков и придания им са крального характера на основе их личного авторитета. С развитием этой облас ти знаний роль и функции шаманов (колдунов, знахарей и т.п.) все более уве личивались169. У древних хеттов гадание было специальностью женщин ворожей, которых (видимо, независимо от возраста, что демонстрирует устой чиво сложившийся стереотип) называли старые женщины170. Этот термин унаследован из хурритской171 и лувийской172 традиции. Такая широко распро страненная религия, как даосизм, во многом ориентирована именно на остав ляющих активную жизнь в обществе пожилых людей. И китайская, и в еще большей степени индийская культурные традиции поощряют подобный вари ант отказа от внешней активности к концу жизни, переход к философскому ос мыслению прожитого173.

Следует отметить, что в древних обществах внутрисемейные функции пожилых людей были гораздо более сложными и значимыми, чем в поздней ших индустриальных культурах;

чрезвычайно важным было и обратное взаи модействие - в отсутствие институциализированной государственной поддерж ки трудоспособные родственники (в первобытных коллективах - община) были единственной гарантией старости174. Это - одна из причин существования ха рактерного для традиционных обществ типа расширенной семьи, где базовая Lips E. Das Indianerbuch. Leipzig: 1971. S. 141-142, 155 u.a.

Подробнее см.: Райт Г. Свидетель колдовства. М.: Молодая гвардия, 1971.

Герни О.Р. Хетты. Пер. с англ. М.: Наука, 1987. С. 141, 144-147.

Вильхельм Г. Древний народ хурриты. Очерки истории и культуры. Пер. с нем. М.: Наука, 1992. С. 120.

Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. М.: Наука, 1982. С. 14.

Уотс А.В. Путь Дзэн. Пер. с англ. Киев: София, 1993. С. 34, 80-81;

Культура древней Индии. М.: Наука, 1975.

С. 415-416.

Характерно, что осетины, оплакивая покойника, иногда обращаются к нему с проклятьем за то, что он оста вил несчастных стариков без потомства, а значит, и без помощи. - См.: Хетагуров К. Быт горных осетин. Ста линир: Госиздат Ю.О.А.О., 1939. С. 32.

нуклеарная структура дополнена по вертикали, то есть включает более двух по колений родственников, и по горизонтали, включая группу родственников в пределах двух поколений, в то время как типичная для современного общества нуклеарная семья состоит из пары взрослых индивидов и находящихся на их иждивении 1-2 детей. Обычная для земледельческих доиндустриальных куль тур многодетность, кроме прочих факторов (высокая детская смертность, отно сительно безболезненная социализация, отсутствие затрат на обучение) может быть объяснена теми же причинами.

Для ряда первобытных племен характерна убывающая с возрастом дина мика занятости членов семьи. Проведенный нами анализ недельного цикла за нятости семьи коренных жителей острова Рароиа (Океания) показывает, что время, затраченное на работу у 30-летних примерно в полтора раза ниже, чем у молодежи (10-19 лет). При этом самый низкий процент занятого работой вре мени у старшего мужчины (38 лет, 21,42%), а самый высокий - у 14-летней де вушки (57,14%). Гендерные различия в уровне занятости менее существенны, чем возрастные (у мужчин - 40,47%, у женщин - 52,38% 175.

Внутрисемейная иерархия в древних обществах отличалась гораздо большей жесткостью, чем в современных культурах. Например, в древнем Риме власть лотца (pater) над семейством была полной и пожизненной. Выход детей из-под отеческой власти воспринимался как нонсенс;

отец мог убить, продать в рабство или лишить наследства любого из подвластных членов семейства. Фак тически все имущество младших членов принадлежало отцу. Лишь трехкратная продажа в рабство выводила сына из-под власти отца. Ни преклонный возраст, ни высокая должность подвластных ему членов семьи, ни женитьба, ни даже безумие176 не лишали лотца семейства его власти. Традиционно считается, что на ранних этапах истории такая власть отца в трудных для земледелия условиях Посчитано по: Даниельссон Б. Счастливый остров: Пер. с шведск. М.: Изд-во иностр. лит., 1962. С. 130-131.

Ср. с рекомендацией японским самураям внимательно выслушивать даже теряющих понимание реальности престарелых родителей. - См.: Послание мастера Гокуракудзи // Идеалы самураев. Сочинения японских вои нов: Пер. с англ. СПб.: Евразия, 2001. С. 77-78.

древнего Рима обеспечивала наиболее эффективную обработку земли177. По мнению некоторых исследователей, столь жесткие формы внутрисемейной от цовской власти были одной из причин психологической привлекательности гладиаторских игр, освобождавших личность от подавляемых в себе страхов насилия178.

Кроме древнеримской традиции, наиболее жесткие формы отцовской власти засвидетельствованы в Ассирии179, у древних евреев, в древнем Угари те180. В более развитых и/или менее военизированных обществах (Шумер181, Египет182, в еще большей степени - в Хеттском царстве183, Вавилонии, Иране184) отцовская власть была не столь абсолютной.

Традиция усыновления отпущенного на свободу раба или бедняка для помощи в старости, отработки за усыновившего трудовой повинности, продол жения династии и ведения заупокойного культа была широко распространена во многих доиндустриальных обществах185. Известны и случаи усыновления богатыми людьми, бездетными в силу естественных либо культурных причин (например, обет жреческого безбрачия). Невыполнение усыновленным своих обязанностей считалось тяжким религиозным проступком. Эта практика имела и оборотную сторону - богатые за подарок или ренту заставляли усыновлять себя обедневших общинников с целью наследования земли, не являвшейся в древних обществах объектом продажи. Известен случай, когда одного человека усыновили 300 или 400 бедняков186.

Подробнее см.: Культура древнего Рима. М.: Наука, 1985. Т.II. С. 21-38;

Куланж Ф. Древняя гражданская община: Пер. с фр. М.: Типо-литография Т-ва Кушнеревъ и К, 1895. С. 72-80.

Хефлинг Г. Римляне, рабы, гладиаторы: Спартак у ворот Рима: Пер. с нем. М.: Мысль, 1992. С. 110-111.

Садаев Д.Ч. История древней Ассирии. М.: Наука, 1979. С. 166,170.

Шифман И.Ш. Культура древнего Угарита. М.: Наука, 1987. С.53-54.

Белицкий М. Забытый мир шумеров. Пер. с польск. М.: Наука, 1980. С. 374.

Культура древнего Египта. М.: Наука, 1975. С. 281.

Менабде Э.А. Хеттское общество. Тбилиси: Мецниереба, 1965. С. 163.

Периханян А.Г. Общество и право Ирана в парфянский и сасанидский периоды. М.: Наука, 1983. С. 113.

См., например : Buschan G. Illustrierte Volkerkunde. Stuttgart: 1922. V.I. S.109.

Кьера Э. Они писали на глине. Пер. с англ. М.: Наука, 1984. С.96.

Термином лотец в древних обществах могли обратиться к начальнику или учителю188. Непочтительное отношение к родителям во многих культурах считалось преступлением и наказывалось по закону189. В Вавилонии содержа ние матери порой выдавалось мукой, а не зерном - показательный момент, т.к.

растирание зерна на зернотерке требовало приложения значительных усилий190.

В древнем Китае убийство матери понималось как преступление, лоскорбляю щее великие основы государства191. Община следила за тем, чтобы родствен ники кормили старых и слабых192.

С другой стороны, старость представлялась нежелательной, ее внешние признаки отталкивающими - не случайно появление рецептов от поседения во лос и морщин193. За редким исключением (Цицерон, Сенека), большинство ан тичных писателей описывает старость в довольно мрачных тонах. В средневе ковых трактатах понятие возрастов жизни занимает значительное место;

здесь позднему возрасту приличествуют занятия наукой, обращение к богу;

как осо бый период выделяется сенильность - т.е. дряхлость, старческий распад194.

Положение пожилых людей в первых развитых культурах, контролируе мое теперь не только традицией, но и государством, становится стабильнее.

Властные структуры с самых ранних этапов своего существования стараются взять на себя часть забот о своих наиболее уязвимых членах. Для государств со значительной ролью бюрократического аппарата характерно наличие в их со циальной политике геронтологических компонентов в виде льгот для пожилых либо освобождения их от налогов195 и/или прочих повинностей. Например, в Козырева Н.В. Общественный труд в древней Месопотамии // Подати и повинности на Древнем Востоке.

СПб: Петербургское Востоковедение, 1999. С. 40.

Культура древнего Египта. М., Наука, 1975. С. 308.

Клочков И.С. Духовная культура Вавилонии: человек, судьба, время. М.: Наука, 1983. С.144.

Подробнее см.: Дьяконов И.М. Люди города Ура. М.: Наука, 1990. С. 216-218.

Цит. по: Бань Гу. Старинные истории о ханьском У-ди - государе Воинственном // Пурпурная яшма. Китай ская повествовательная проза I-VI веков. Пер. с китайск. М.: Худ. лит., 1980. С. 47.

Кычанов Е.И. Памятники тангутского законодательства о социальной структуре тангутского общества XII XIII веков // Общество и государство в Китае. М.: Наука. 1981. С. 90;

См. также: Рыбаков В.М. Правовые при вилегии и понятие тени // Там же, С. 62-63.

Оппенхейм А.Л. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. Пер с англ. М.: Наука, 1990. С. 234;

Культура древнего Египта. М.: Наука, 1975. С. 258;

Культура древнего Египта. М.: Наука, 1975. С..254.

Ариес Ф. Возрасты жизни // Философия и методология истории. М.: Прогресс, 1977. С. 221, 229.

См., например: Winter J.G. Life and Letters in the Papyri. Michigan, 1933. P. 132.

инкской империи люди, достигшие 50-летнего возраста, работали значительно меньше других, а по достижении 60 лет освобождались от всякой трудовой по винности. Поля для нетрудоспособных обрабатывались сразу после храмовых полей, и до личных196. В древнем Шумере крупные расходы по лечению бед няков пытались брать на себя храм и государство197. Еще в доконфуцианском Китае властные стуктуры в своей налоговой политике старались не обидеть вдов и сирот;

после Конфуция понятие справедливости в суждении о налогах становится центральным198, что находило свое проявление, например, в осво бождении от общественных работ199 или запрете на садоводство для прочих возрастных категорий200. Ранг китайского чиновника не понижался даже после оставления службы по старости201. В трудах по социальной геронтологии уже давно нашел отражение тот факт, что специальные дома для престарелых были впервые организованы на Востоке202.

В государствах с менее развитой социальной политикой функции соци альной поддержки стремятся выполнять другие общественные организации - например, храм;

впрочем, и здесь считалось, что правитель должен охранять законом тех, у кого нет привилегий203. При этом характерно стремление госу дарства поддерживать функционирование традиционных моделей поддержки нетрудоспособных - законодательно закреплялась обязанность детей или усы новленных заботиться о состарившихся родителях, пресекалось неуважение к пожилым людям204.

Buschan G. Illustrierte Volkerkunde. Stuttgart,1922. V.I. S. 382-383.

Струве В.В. Государство Лагаш. М.: Изд-во вост. лит., 1961. С. 36-37.

Попова И.Ф. Основные принципы податной политики в Древнем Китае // Подати и повинности на Древнем Востоке. СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. С. 126, 127, 130.

Воробьев М.В. Подати и повинности в Корее и Японии до конца VII века // Подати и повинности на древнем Востоке. СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. С. 141.

Васильев К.В. Некоторые черты положения земледельцев в империи Цинь // Государство и социальные структуры на древнем Востоке. М., Наука, 1989. С. 130.

Кычанов Е.И. Памятники тангутского законодательства о социальной структуре тангутского общества XII XIII веков // Общество и государство в Китае. М.: Наука. 1981. С. 83.

См., например: Грмек М.Д. Геронтология - учение о старости и долголетии. Пер. с хорватск. М.: Наука, 1964. С. 101.

Оппенхейм А.Л. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. Пер. с англ. М.: Наука, 1990. С. 82, 85.

Законы Хаммурапи. з192, 193, 195.

Объектом особого внимания древних государств были состарившиеся солдаты. В древнем Египте и Римской империи ветераны обеспечивались госу дарством земельными наделами, нередко значительными, им выдавалось еди новременное или регулярное денежное пособие, право беспошлинной торговли, прочие льготы и привилегии, размер которых зависел от звания перед выходом в отставку и срока службы. Ветераны и их потомки могли рассчитывать на по лучение римского гражданства205. Наделение ветеранов землей в колониях для создания надежной основы римского господства на местах - один из централь ных элементов римской колонизации206 (в этом смысле показателен элемент прагматического подхода в геронтосоциальных установках военизированной Спарты - ревностно соблюдаемые здесь правовые льготы пожилым людям пе реставали действовать в отношении бездетных207). Следует отметить высокий авторитет и состоятельность ветеранов208. Впрочем, практически везде общест венные нормы предписывали относиться к пожилым людям с уважением неза висимо от их социального статуса209.

В Новое время в европейских урбанизированных культурах с разрушени ем общины и широким распространением вторичных групп в условиях фабрич ного производства и капиталистических отношений система коллективной под держки нетрудоспособных приходит в упадок, усиливается дискриминация по половозрастным признакам, а нуклеарные семьи уже не в силах обеспечить своим старшим членам достойную старость210. Общественная поддержка пожи лых в начале эпохи была незначительна при все увеличивающемся разрыве ме жду поколениями в мировоззренческих позициях. В эпоху Возрождения эвта назия и суицид в пожилом возрасте снова оправдываются, в отличие от средне См., например: Winter J.G. Life and Letters in the Papyri. Michigan, 1933. P. 26.

Булкин И.Ю. Римские ветераны и северное причерноморье // История. Общество. Личность. Саратов: Слово, 1998. Ч.I. С.7.

Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима: Пер. с польск. М.: Высшая школа, 1988. С. 140.

См. о Египте: Kees H. Das alte gypten. Berlin: Akademie-Verlag, 1958. S. 30,35;

Жак К. Египет великих фа раонов. История и легенда. Пер. с франц. М., Наука, 1992. С.157-158;

О древнем Риме: Лазарев С.А. Военное сословие в позднеримской империи // Античность и средневековье Европы. Пермь: Изд-во ПГУ, 1994. С. 122.

См., например: Культура древнего Египта. М.: Наука, 1975. С. 176;

Суждения в девяносто девяти статьях // Идеалы самураев. Сочинения японских воинов. Пер. с англ. СПб.: Евразия, 2001. С. 186, 195.

См.: Гидденс Э. Пол, патриархат и развитие капитализма // Социс. 1992. №7. С. 135-140.

вековой Европы211, что демонстрирует невысокую ценность поздних возрастов жизни в рассматриваемый период. Положение представителей третьего возрас та в урбанистических индустриальных культурах изначально было маргиналь ным - в обществах с жесткой сословной иерархией, определявшей судьбу чело века, ценность ранних возрастов была существенно ниже;

в этом смысле рост уровня социальной мобильности негативно сказался на престиже пожилых212.

В этой ситуации центральную роль в поддержке нетрудоспособных начи нает играть государство. Первый закон об ответственности государства за не мощных и неимущих стариков был введен в Англии в 1601 г. (лThe poorlaw re lief act). В конце XVII и в XVIII в. намечается тенденция отделения домов для престарелых от больниц, появляются первые теории, ратующие за необходи мость назначения пенсий по старости213. Со второй половины XIX века герон тология начинает оформляться в самостоятельную науку, появляются первые серьезные статистические исследования по старости214. С этого же времени на чинает осуществляться действительная социальная забота о нетрудоспособных.

Одна из наиболее последовательных программ социального страхования XIX столетия была воплощена в Германии Отто фон Бисмарком в 1880-е гг.215. В целом же выплату пенсий и страхование от безработице в XIX веке могли по зволить себе лишь наиболее эффективные компании, например, железнодорож ные. Несмотря на существование различных фондов благотворительности и не больших пособий, старость для рабочего XIX века становилась настоящей ка тастрофой, прихода которой стоически ожидали216.

Общественная поддержка пожилых в начале эпохи была сведена к мини муму - в спрессованном пространстве города физическая близость сосуществу ет с духовной отдаленностью, при все увеличивающемся разрыве между поко лениями в ценностях, идеалах, образе мыслей. В результате уже к XVI-XVII ве Engelhardt D. Altern zwischen Natur und Kultur. Kulturgeschichte des Alters // Alter und Gesellschaft / Marburger Forum Philippinum. Stuttgart: Hirzel;

Stuttgart: Wiss. Verl.-Ges., 1995. S. 18.

Волынская Л.Б. Престижность возраста // Социс. 2000. №7. С. 121.

Грмек М.Д. Геронтология - учение о старости и долголетии. Пер. с хорватск. М.: Наука, 1964. С. 102.

Дупленко Ю.К. Старение: очерки развития проблемы. Л.: Наука, 1985. С. 10.

Палмер А. Бисмарк. Пер. с англ. Смоленск: Русич, 1998. С. 374-375.

Подробнее см.: Хобсбаум Э. Век капитала. Пер. с англ. Ростов н/Д: Феникс, 1999. С. 303-312.

ку старик стал восприниматься как развалина, исчерпавший себя человек;

в це лом до XVIII века пожилые оставались чем-то смешным, лишь в XIX веке воз никает образ респектабельного старца с богатейшим опытом жизни217.

Со временем помощь престарелым стала считаться не благотворительно стью, а общественным долгом218, но полная реабилитация старости происхо дит уже во второй половине XX века;

сегодня она снова понимается как цен ный для общества период жизни219. Изменилось само содержание слова ста рость - если раньше под ней подразумевалась нетрудоспособность, то теперь это законодательно оформленный формализованный возрастной порог, после которого человек имеет право на пенсионное обеспечение220.

Разнообразные пенсионные системы в XX веке на Западе получили мак симально широкое развитие - например, в Нидерландах существуют три госу дарственных источника финансовой помощи пожилым: пособие по нетрудо способности, по возрасту, и страхование по безработице. По мнению некоторых западных исследователей, наиболее гибкой геронтосоциальной политикой от личается Швеция, где социальной интеграции и трудоустройству пожилых лю дей и инвалидов уделяется особое внимание. Сегодня в режиме неполного ра бочего дня трудится более половины трудоспособных шведов в возрасте от до 64 лет, что позволяет решить проблему постепенного перехода из активной трудовой жизни к полному выходу на пенсию221.

В Японии основу пенсионного обеспечения составляют так называемые общественные пенсии, предоставляемые по старости, по инвалидности и по случаю потери кормильца, и выплачиваемые в рамках нескольких пенсионных систем, построенных на принципах страхования и в том или ином размере имеющих государственные дотации. Имеется гибкая система частного пенси Ариес Ф. Возрасты жизни // Философия и методология истории. М.: Прогресс, 1977. С. 237-238.

См., например: Mauss M. The Gift: the form and reason for exchange in archaic societies. London, 1993. P. 67.

Reboul H. The place and role of the elderly in Europe in the 2000. Evolution of concepts and ideas // Europe and its elderly people. The policies of town and regions: a comparison /Working documents and conclusions. Siena. 14-16 Oc tober 1993. Council of Europe Press. 1994. P. 27.

Молевич Е.Ф. К анализу сущности и формы социальной старости // Социс, 2001, №4. С. 62.

Guillemard A.-M. Beschftigung, soziale Sicherungssysteme und Lebenszyklus // Altern braucht Zukunft. Hamburg, Europische Verlagsanstalt, 1996. S. 294-295.

онного страхования с различными вариантами получения индивидуальных пен сий - ежемесячные или единовременные, в фиксированном или последователь но возрастающем размере, с выплатами как до конца жизни, так и до оговорен ного времени и т.д.222.

В Израиле одной из важнейших функцией общин-киббуцев является по мощь старикам и женщинам в трудоустройстве в рамках киббуцной экономики.

Основатели киббуца, люди преклонного возраста, могут выбрать для себя под ходящее рабочее место;

они окружены вниманием и заботой со стороны окру жающих223.

В развитых странах существуют обширные государственные социальные службы, помогающие решать пожилым людям проблемы досуга, одиночества, недееспособности, суицидальных настроений - в городских условиях вышед шие на пенсию люди, оказавшись никому не нужными, нередко впадают в тя желое стрессовое состояние. Сегодня все большее внимание уделяется дости жению солидарности в межпоколенческом взаимодействии, преодолении отчу ждения по отношению к старшим224.

Важную роль в заботе о пожилых играют и частные организации - доста точно назвать активно действовавших уже в середине XX века швейцарскую Pro senectute и бельгийскую Sou du vieillard225. Широкое распространение получили практики коммунитарного попечительства - заботы об индивидуу мах непосредственно в обществе, не исключая их из привычного социального контекста, в качестве альтернативы уходу за ними в учреждениях длительного пребывания (дома пенсионеров, хосписы), что представляется нам наиболее перспективным, так как при активной адаптации к условиям существования в Тихоцкая И. Япония. Чтобы пенсии позволяли жить, а не выживать // Азия и Африка сегодня. 2000. №12. С.

73-77.

Подробнее см.: Макарян К.Р., Смолькин А.А. Киббуцы как форма социальной организации современного Израиля // Социально-экономические проблемы гуманизации современного общественного развития. Межву зовский научный сборник. Саратов: Аквариус, 2004. С. 39-42.

Jani-Le-Bris H. Situation and social policy aims in the various European countries - a summary // Europe and its elderly people... P. 34;

Carli A. Economic problems put actions at risk even in the most advanced societies // Ibidem. P.

11.

См.: Грмек М.Д. Указ. соч. С. 102.

позднем возрасте процессы ресоциализации могут даже усилиться226. Методы помощи пожилым людям непрерывно совершенствуются227.

Проблема третьего возраста нашла свое отражение в киноиндустрии228, для пожилых людей выходят специализированные журналы и телепередачи. В научной литературе последних лет появляется все больше исследований по всему спектру социальных проблем старости - от творческого потенциала по жилых людей229 до темы секса в позднем возрасте230.

Для современной западной культуры характерно лисчезновение старос ти - теперь это человек в солидном возрасте, лочень хорошо сохранивший ся231. В США не употребляется даже само слово пожилой, его заменил тер мин третий возраст. Очевидцы отмечают, что эти люди хорошо выглядят, ухожены, водят автомобили, много путешествуют, посещают специальные клу бы золотого возраста232.

Несмотря на то, что сегодня в России один из самых низких порогов окончания трудовой жизни (60 лет для мужчин, 55 для женщин)233, в нашей стране статус пенсионера и в советское время, и в современной России был и остается низким и зависимым. На селе после Великой Отечественной войны пенсионного обеспечения не существовало, лишь позже были установлены пенсии на уровне не более 10% от минимальной зарплаты234. В отличие от за падных стран, где доходы 55-65-летних, имеющих детей, заметно возрастают с выделением последних в отдельные семьи235, в российских селах родители пенсионеры являются источником продовольственной и даже денежной помо Молевич Е.Ф. Указ. соч. С. 63.

Recent demographic developments in Europe. 2000. Council of Europe Publishing. P. 128, 256.

Карцева Е.Н. Третий возраст в кино // Американский характер: очерки культуры США. М.: Наука, 1991. С.

335-355.

Jens W. Das knstlerische Alterswerk // Altern braucht ZukunftЕ S. 126-140.

Rosenmayr L. Eros und Sexus im Alter // Alter und Gesellschaft / Marburger Forum Philippinum. Hrsg. von Peter Borscheid. Stuttgart: Hirzel;

Wiss. Verl.-Ges., 1995. S. 87-108.

Ариес Ф. Указ. соч. С. 238.

Воробьев Г.Г., Иванова Е.Л. Некоторые аспекты американского национального характера // Американский характер... С. 198.

Елютина М.Э. Человек в стареющем обществе // Человеческие ресурсы. 2001. №2. С. 32.

Великий П.П., Елютина М.Э., Штейнберг И.Е., Бахтурина Л.В. Старики российской деревни. Саратов: Степ ные просторы, 2000. С. 5.

См., например: Wingen M. Op. cit. S. 162-163.

щи, так как пенсии выплачиваются регулярнее зарплат236. Нынешнее положе ние пожилых людей особенно плачевно - при явно недостаточной помощи го сударства и ситуации социальной нестабильности пожилым людям все сложнее эффективно решать свои проблемы в динамично меняющейся стране. Реформы сказываются на этой возрастной категории тяжелее всего - сегодня 70% семей пенсионеров живут за чертой бедности237, число самоубийств среди этой воз растной группы значительно превышает международные нормы238. При этом для молодого поколения характерно негативное восприятие заключительных жизненных этапов - лишь единицы хотели бы умереть в глубокой старости, в окружении детей и внуков239.

Главной причиной такой геронтофобной ситуации в России является стремление модернизироваться в краткие сроки. В подобных условиях межпо коленческие взаимоотношения обычно отличаются особой напряженностью - являясь силой, особенно активно противодействующей масштабным изменени ям в силу как объективных (в новой ситуации пожилым людям сложнее вос пользоваться ее преимуществами, в то время как отрицательные стороны изме нений сказываются на них сильнее), так и субъективных причин (стремление к стабильности, критическое отношение к радикальным мерам и т.д.), пожилые люди ассоциируются с негативным прошлым, преградой на пути модерниза ции. Для сегодняшней России характерна ориентация в социальном развитии на новые поколения;

представители третьего возраста нередко понимаются лишь как утяжеляющие социальную структуру240. В этих условиях особенно значи мой становится поддержка пожилых людей методами социальной политики как способ ухода от риска межпоколенческих конфликтов, фактор их интеграции в общество.

Лылова О.В. Неформальная взаимопомощь в сельском сообществе // Социс. 2002. №2. С. 84-85.

Козлова Т.З. Здоровье пенсионеров: самооценка // Социс. 2000. №12. С. 90.

Орлова И.Б. Самоубийство - явление социальное // Социс. 1998. №8. С. 71.

Лаврикова И.Н. Молодежь: отношение к смерти // Социс. 2001. №4. С. 134.

А.В. Писарев допускает подобное восприятие пожилых людей у 25% опрошенных - см.: Писарев А.В. Образ пожилых в современной России // Социс. 2004. №4. С. 52.

Имеющиеся данные позволяют дифференцировать причины отношения к старости на несколько составляющих:

1. Культурная И отношение к пожилым людям, и их функции во многом обусловлены исторически сложившимися в культуре нормами и стереотипами. Социальный статус пожилых при этом определяется уникальностью их функций, например, религиозных (шаманы, предсказатели;

в современном обществе близкие по значению функции выполняют ученые).

2. Социальная Если в традиционных обществах с низкой социальной мобильностью не высокий престиж ранних возрастов жизни объясняется бедным выбором инди видуальных жизненных стратегий241, то с усложнением социальных структур (распад общины, урбанизация) кровно-родственные связи или большой возраст в социальном статусе индивида перестают быть определяющими.

Следует подчеркнуть особую роль семьи - в отсутствии пенсионного обеспечения дети (в наиболее древних коллективах - община) были единствен ной гарантией обеспеченной старости. Геронтологические функции семьи в со циальном положении пожилых людей существенно менялись в различные ис торические периоды;

характерна тенденция к постепенному ослаблению функ ций социальной поддержки нетрудоспособных по возрасту членов, угасанию их внутрисемейных ролей.

3. Политическая С момента своего появления государство стремится поддержать нетрудо способных членов общества прямыми (пенсии, освобождение от налогов и от работок) или косвенными (например, в древнем Китае запрет на садоводство представителям всех других возрастных категорий, кроме пожилых242) метода ми.

Волынская Л.Б. Престижность возраста // Социс. 2000. №7. С. 121.

Васильев К.В. Некоторые черты положения земледельцев в империи Цинь // Государство и социальные структуры на древнем Востоке. М.: Наука, 1989. С. 130.

Для многих обществ характерна особая геронтократическая форма власти - совет старейшин. В современных обществах совет старейшин может играть заметную роль в культурной и политической жизни там, где наблюдается стремление противопоставить вынужденной внешними влияниями модерниза ции традиционные ценности;

порой он выступает как интегрирующий фактор в молодых государствах с трибалистической социальной структурой.

Падение роли и авторитета совета старейшин в структуре государства при относительной устойчивости на местах может быть объяснено появлением все большего количества людей, не имеющих со старейшинами ни кровнород ственных, ни соседских связей, авторитет же базируется в первую очередь на личностных отношениях;

концентрацией ключевых религиозных и законода тельных функций в руках государства и его представителей (жрецов, юристов, судей и т.д.);

наконец, появлением научных представлений о мире и профес сиональных носителей такого рода знания - ученых;

учитывая новые способы хранения знаний (письменность) и развитие системы образования, авторитет стариков в этой области был существенно потеснен.

Кроме перечисленных причин, следует отметить, что отношение к пожи лым людям обусловлено состоянием общества (стабильное, модернизирующее ся, кризисное и т.д.) даже в большей степени, чем культурными предпосылка ми. В стабильных обществах отношение к старикам устойчиво и определяется главным образом социокультурными традициями. Обратная связь реализуется через исполнение пожилыми людьми религиозных функций, воспроизводстве социальных норм, политического лидерства с осторожными и взвешенными решениями.

В медленно модернизирующихся обществах уже четко прослеживается мировоззренческий конфликт поколений;

степень его разрешимости зависит от осознания обществом проблемы изменения как необходимой (индустриальные культуры) или вынужденной (колониальные страны, общества, образованные в результате массовых миграций). В культурах, вынужденных в силу тех или иных причин модернизироваться в краткие сроки (с помощью революции или иного способа изменения социально-экономической структуры общества, обычно с целью преодоления отставания), отношение к старшему поколению отличается особой напряженностью. Являясь силой, особенно активно проти водействующей подобным изменениям в силу как объективных (в новой ситуа ции пожилым людям сложнее воспользоваться ее преимуществами, в то время как отрицательные стороны изменений сказываются на них сильнее), так и субъективных причин (стремление к стабильности, критическое отношение к радикальным мерам и т.д.), пожилые люди ассоциируются с негативным прошлым, преградой на пути модернизации. Для таких обществ характерно ис кусственное обесценивание социального опыта стариков, ориентация в разви тии делается на новые поколения (например, политический лидер Турции Ке маль Ататюрк завещал судьбу государства именно молодежи, а не партии или нации243);

здесь пожилые люди представляются лишь утяжеляющими социаль ную структуру.

В обществах, охваченных политическими (например, войны) или эконо мическими кризисами падение престижа старости бывает не столь заметным, очевидного межпоколенческого раскола не происходит, и люди стремятся пре одолеть тяжелые времена сообща. Рецидивы насилия по отношению к стари кам, возможно, и нередки, но воспринимаются как мародерство и непременно осуждаются. Здесь под негативной стороной старости понимается не консерва тизм, а нетрудоспособность. С другой стороны, сокращение государственной поддержки ставит пожилых людей в тяжелое положение.

Наконец, в деформированных (со)обществах (следует выделить искусст венные - тюрьмы, концлагеря и т.п., и естественные - коллективы в экстре мальных экологических условиях) как крайних случаях кризисных обществ, в силу их социального состава или неблагоприятных внешних факторов дискри минация пожилых людей обычно носит ярко выраженный характер - от вытес Алексеенко А.Г. Молодежная политика правящего класса Турции (1920-1980) // Ближний и Средний Вос ток: экономика и история. М.: Наука, 1983. С. 179.

нения их как наименее конкурентоспособной группы на периферию социальной структуры244 до прямой агрессии по отношению к старикам и геронтоцида.

Например, субкультура рабов в Бразилии вообще не предполагала планирования собственной старости. - См.: Wallace A.R. A narrative of travels on the Amazon and Rio-Negro with an account of the native tribes and obser vations on the climate, geology and natural history of the Amazon valley. London, N.-Y., Melbourne: 1889. P. 83.

2.2 Возрастные группы: позиционирование в отношении к старости Данная часть нашего исследования построена на результатах опроса (см.

приложение 1), проведенного социологическим центром РОСС-XXI ВЕК (директор - к.ф.н. В.П. Санатин), и охватившего население Саратовской, Ниже городской, Свердловской, Оренбургской, Волгоградской областей, а также г. Самары. В ходе исследования было опрошено 2820 человек, из них в возрасте 16-30 лет - 28,3% (обозначены в тексте как молодежь);

31-50 лет - 25,4% (опре делены как люди среднего возраста);

51-59 лет - 23,6% (предпенсионная груп па);

старше 60 лет - 22,8%245. 33,7% респондентов - мужчины (в разных возрас тных группах показатель колеблется в пределах 27,3%-39,5%);

66,3% - женщи ны;

женаты или замужем 52,6%, в браке не состоят 47,4% опрошенных. Непол ное среднее образование имеют 10,2%, среднее и среднее специальное 23% и 28,9% соответственно, высшее или незаконченное высшее 31% и 8,6%.

По роду деятельности 23,4% респондентов являются рабочими, 21,7% - пенсионеры (в эту группу попадают 90,3% пожилых и 27,3% пятидесятилет них), служащих и госслужащих 18,8% и 6,3% соответственно, 15,1% - специа листы, ИТР, менеджеры, 8,4% - студенты и учащиеся, 8,8% - безработные, 2,3% предприниматели, 0,8% крестьян или фермеров. 2,1% опрошенных указа ли другие варианты.

В целом опрошенные имеют достаточно ясное представление о старости - регулярно взаимодействует с пожилыми большая часть респондентов (59,3%), около трети (30,1%) по крайней мере иногда вступают в подобные контакты, и лишь 9,8% почти не общаются с представителями третьего возраста.

Такая возрастная градация, на наш взгляд, в наибольшей степени соответствует целям нашего исследования.

Свое материальное положение оценили как выше среднего 3,4% рес пондентов, вариант среднее выбрали 62,3%, посчитали себя бедными 33,5%, отнесли себя к группе, находящейся ниже уровня бедности 3,4% (характерно в первую очередь для лиц старше 50 лет - в среднем для двух выделенных нами групп показатель по последнему пункту составил 9,4%, то есть практически этот вариант указал каждый десятый). Как нам представляется, реальный мате риальный достаток опрошенных еще ниже, так как, оценивая уровень благосос тояния своей семьи, вариант хватает только на самое необходимое указали 61,2%, а к еще более нуждающимся причислили себя 15,6%. В целом эти дан ные близки уже имеющимся исследованиям по данному вопросу246;

исходя из известных нам работ, можно сделать вывод, что материальное положение пен сионеров с начала 1990-х годов постепенно ухудшается247.

В достаточном объеме представлены все половозрастные, имуществен ные и основные профессиональные группы населения. Анализ данных демон стрирует крайне бедственное положение представителей старших возрастов при характерных для них достаточно невысоких запросах и ожиданиях, что свидетельствует о затянувшейся или неудавшейся ресоциализации этих групп, возможном восприятии их другими как аутсайдеров в условиях новых социо экономических реалий.

В нашем исследовании стереотипов старости мы опираемся на результа ты пилотажного исследования, проведенного осенью 2002 года;

было опрошено 139 человек248. Пилотажное исследование позволило выделить наиболее харак терные стереотипы о старости и постараться выявить механизмы их возникно вения уже в более масштабном исследовании. Также мы опирались на уже См., например: Кондакова Н.И., Иванкова Э.В. Трудовая занятость пенсионеров Москвы // Социс, 2001.

№11. С. 48.

Например, ср. данные по 1995 - Патрушев В.Д. Пенсионер: его труд, быт и отдых // Социс, 1998, №10.

С. 106, и 2000 году - Козлова Т.З. Здоровье пенсионеров: самооценка // Социс, 2000, №12. С. 90.

Часть материалов была опубликована - см.: Смолькин А.А. Образ пожилого преподавателя ВУЗА // Инте грационные процессы в современном обществе (по материалам всероссийской научно-практической конферен ции. Саратов. 22 ноября 2002 г.) / Под ред. д.с.н., проф. М.Э. Елютиной. Саратов: Аквариус, 2003. С. 159-162.

имеющиеся разработки по данному вопросу, основывающиеся на опросах в России249 и Польше250.

Прежде чем анализировать отношение других возрастных групп к пожи лым людям, необходимо установить ключевые мировоззренческие позиции и особенности самоидентификации самих представителей третьего возраста, что позволит оценивать объективность восприятия последних другими. Кроме того, в ходе анализа выяснилось, что как особую кризисную группу следует выде лить лиц предпенсионного возраста, по некоторым показателям внушающих тревогу, что поможет разработать более эффективные программы для их после дующей адаптации к старости. По всей видимости, предположение Т.З. Козловой об историко-культурных причинах кризисности предпенсионной группы как особенности конкретного поколения, родившегося в 1940-е годы (в отличие от поколения родившихся в 1930-е годы, закаленных войной, менее требовательных, и выходивших на пенсию еще в спокойной обстановке, не ис пытав карьерного краха в предпенсионный период251), не объясняет полно стью наблюдаемый предпенсионный шок.

Наиболее значимыми общественными проблемами пожилые люди счи тают слабость государственной власти (этот вариант указали 54,8%, при сред них 42,3%) и недостаток у последней нравственности и праведности (58,1%, среднее значение 38,6%), что понимается нами как патерналистская установка пенсионеров, ориентированных в первую очередь именно на помощь государ ства в решении своих проблем. По данным Т.З. Козловой, патерналистские ожидания, расчет на обеспечение прожиточного минимума властными структу рами характерно для 91% пенсионеров252. К числу наиболее значимых проблем также были отнесены коррупция и взяточничество (58,1% при средних 61,4%), См. перечисление и анализ наиболее типичных стереотипов в: Ковалева Н.Г. Пожилые люди: социальное самочувствие // Социс. 2001. №7. С. 76.

См.: Цихоцка М. Практические проблемы и теоретические схемы в польской геронтологии // РЖ. Социаль ные и гуманитарные науки. Серия 11. 1994. №1. С. 92-93.

Подробнее см.: Козлова Т.З. Социальное время пенсионеров // Социс, 2002. №6. С. 134;

Козлова Т.З. Здоро вье пенсионеров: самооценка // Социс, 2000, №12. С. 92.

Козлова Т.З. Пенсионеры о себе. М.: Издательство Института социологии РАН, 2001. С. 23;

см. также: Ду бин Б. Старшие и младшие. Три поколения на переходе // Дружба народов. 1994. №2. С. 166.

но эта проблема беспокоит пожилых в меньшей степени, так как к конфиден циальным расходам в повседневной жизни они, согласно статистике, прибе гают несколько реже остальных (3,6%, при средних 8,5%).

Гораздо менее значимыми, чем для других возрастных групп, оказались для пожилых потребность в интересной творческой работе (45,2% при средних 62,1%), возможности самореализации (25,8% при средних 32,5%), вопросы ус ловий культурного досуга (6,5% при средних 16,1%), а также гарантии прав и свобод личности (19,4% при средних 24,7%). По всей видимости, это свиде тельствует в первую очередь о тяжелом материальном положении пожилых людей, существующих сегодня в режиме выживания, в связи с чем проблемы самореализации и организации досуга отходят на второй план, что соответству ет имеющимся данным по качеству досуга пенсионеров253. С другой стороны, по данным на 1985 год, 25% пенсионеров вели нездоровый образ жизни (пас сивность, вредные привычки254), что позволяет считать эту проблему не только экономической, но и социокультурной.

Низкое качество жизни подтверждается и оценкой пожилыми своих ма териальных проблем - наиболее значимыми здесь оказались низкие доходы, уг роза бедности (77,4% у пожилых и 72,7% в предпенсионной группе при сред них показателях в 59,3%), доступность и качество медицины (71% при средних 57,6%)255. Пенсионеров в большей степени заботит проблема стоимости жи лищно-коммунальных услуг (74,2% при средних 42,4%), а не их качества (61,3% при средних 35%). Как следствие, гораздо более значимыми, чем для ос тальных групп, видятся проблемы социальной несправедливости (51,6% при средних 32,9%). При этом следует отметить, что уровень уверенности в зав трашнем дне у представителей третьего возраста близок к средним показателям (48,4% при средних 47,7%), но обращает на себя внимание более высокий уро Патрушев В.Д. Пенсионер: его труд, быт и отдых // Социс, 1998, №10. С. 105-110.

Панина Н.В., Сачук Н.Н. Социально-психологические особенности образа жизни стареющих людей // Жур нал невропатологии и психиатрии им. Корсакова. 1985. Т. 85. Вып. 9. С. 1358.

См. близкие данные в: Воронин Л.Г. Социальное самочувствие россиян // Социс. 2001. №6. С. 65.

вень тревожности у лиц предпенсионного возраста (54,6%), что следует считать весьма негативным показателем256.

К старости несколько падает ценность любви (71% при среднем 84,4%), но при этом представление о счастье связано главным образом с детьми и их успехами (83,3% при средних 59,8%), что подтверждает предположение о до минирующей идентификации именно с семьей, а не, например, с лицами того же возраста257. Нередко самочувствие пожилых определяется качеством семей ных связей258.

Заметно ниже становится с возрастом ценность друзей (51,6% при сред них 64,6%), зато возрастает значение таких ценностей, как здоровье (93,6% при средних 87,2%), потребности души (48,4% при средних 38,3%), полезность людям (71% при средних 57,2%), благо отечества (48,4% при средних 31,3%), уважение людей, авторитет (54,8% при средних 42,4%), самоуважение, совесть (67,7% при средних 61%), призвание, следование долгу (61,3% при средних 24,7%). Понимание долголетия как ценности устойчиво растет с возрастом, и достигает у пожилых частоты 51,6% при средних показателях 26%. 56,7% по жилых надеются дожить до глубокой старости при средних 47,2%;

среди пред ставителей третьего возраста самый низкий уровень не задумывающихся об этих проблемах (26,7% при средних 39,6%). Показательны результаты опроса молодежи (г. Тверь, 1997 год), в результате которого выяснилось, что лишь единицы (из 150 опрошенных) рассчитывают умереть уже в глубокой старости, в окружении детей и внуков259, что демонстрирует невысокую ценность позд них возрастов жизни у молодого поколения.

Восприятие жизни как исполнение предназначения человека, служение людям в рассматриваемой группе несколько выше среднего (38,7% при средних 32,5%;

данный показатель устойчиво растет с возрастом), в то время как пони Ермолаева М.В. Практическая психология старости. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 44.

См.: Панина Н.В., Сачук Н.Н. Социально-психологические особенности образа жизни стареющих людей // Журнал невропатологии и психиатрии им. Корсакова. 1985. Т. 85. Вып. 9. С. 1358, 1361;

Козлова Т.З. Пенсио неры о себе. М.: Издательство Института социологии РАН, 2001. С. 55;

Ковалева Н.Г. Пожилые люди: социаль ное самочувствие // Социс. 2001. №7. С. 74.

Парахонская Г.А. Пожилой человек в семье // Социс. 2002. №6. С. 105-106.

Лаврикова И.Н. Молодежь: отношение к смерти // Социс, 2001, №4. С. 134.

мание ее как приключение, источник удовольствий и наслаждений значительно ниже, чем в других возрастных группах (3,2% при средних 12,1%). Значитель ная часть пожилых людей считает, что выбрала духовный путь к истине и смыслу жизни, определяемый верой в Бога и бессмертие души (51,6% при средних 47,9%, причем самый низкий показатель зафиксирован у лиц предпен сионного возраста - 36,4%);

также велика группа, ориентированная на путь праведного труда, заботу о близких, исполнение человеческого долга (32,3% при средних 25,2%). Вариант жить в настоящем, а не следовать умозритель ным принципам в описываемой возрастной группе выбрали относительно не многие (9,7% при средних 21,9%, причем максимальный показатель - у 50 летних - 30,3%, что понимается нами как значительная дезориентированность в стремительно меняющемся мире). Но при этом в решении главного философ ского вопроса о приоритете материального/ духовного пожилые люди оказа лись несколько прагматичнее других возрастных групп, указав первый вариант в 38,7% ответов (при средних 33,4%). По результатам исследования С.Б. Абрамовой, у пожилых деньги ассоциируются с возможностью тихо и спо койно дожить свою жизнь, помогая другим;

показательно, что именно в группе пенсионеров встречались негативные высказывания о деньгах260, что позволяет нам объяснить наблюдаемый прагматизм как результат существенных матери альных проблем.

По мнению представителей третьего возраста, определять поведение че ловека среди людей должны в первую очередь такие качества, как любовь к ближнему (74,2% при средних 70,7%), общественные нормы (71% при средних 64,9%), совесть (67,7% при средних 60,3%), принципы веры и религии (64,5% при средних 53,7%), долг гражданина и патриота (58,1% при средних 43%, при чем один из самых низких показателей в предпенсионной группе - 33,3%), а также на мнение окружающих (29% при средних 21,1%). Такие качества, как власть, личный интерес или личная свобода назывались пожилыми людьми ре Абрамова С.Б. Деньги как социальная ценность: поколенческий срез проблемы // Социс. 2000. №7. С. 40.

же, чем в среднем, в прочих же пунктах расхождения были минимальными ли бо отсутствовали. Одним из наиболее ценимых пожилыми людьми человече ских качеств является доброта (71% при средних 50%).

В определении, чем окружающие реально руководствуются в повседнев ной жизни, пожилые люди на первые места поставили материальный (84,2% при средних 79%) и личный интерес (73,7% при средних 64,3%), причем вари анты нормы морали и нормы культуры не были выбраны ни одним из рес пондентов рассматриваемой группы261, в то время как в среднем они все же на брали 7,6% и 4,7% соответственно. Таким образом, для исследуемой группы характерна в целом негативная оценка изменений в моделях поведения окру жающих, что допускает объяснение неудачной ресоциализации пожилых как в первую очередь нежелание соответствовать новым стандартам, воспринимае мым как порочные. По данным З.Т. Голенковой и Е.Д. Игитханян, чем стар ше люди, тем чаще они считают, что формирующаяся стратификационная мо дель носит конфликтный характер262.

Для пожилых людей характерна большая ориентация на коллектив263, ин ституциональные формы организации общественной жизни;

подавляющее большинство отметило, что каждый должен в первую очередь исполнить свой долг перед обществом (80,7% при средних 60,1%). В выборе значимых общест венных ценностей наибольшие расхождения со средними цифрами отмечены в вариантах лобщественное благо и престиж государства (90,3% при средних 76%;

здесь минимум - 63,6% - зафиксирован в предпенсионной группе), воз рождение религиозных традиций (74,2% при средних 68,6%, и здесь минимум снова приходится на пятидесятилетних - 60,6%), лутверждение правды и спра Близкие по смыслу данные см.: Красильникова О.В. Политические предпочтения возрастных групп // Социс, 2000, №9. С. 52.

Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Процессы интеграции и дезинтеграции в социальной структуре российского общества // Социс. 1999. №9. С. 30;

см. также: Дубин Б. Старшие и младшие. Три поколения на переходе // Дружба народов. 1994. №2. С. 159, 163.

О подобной позиции см. также: Бойков В.Э. Состояние и проблемы формирования исторической памяти // Социс. 2002. №8. С. 88.

ведливости (90,3% при средних 85,5%), благополучие своего народа (93,6% при средних 87,2%), что соответствует результатам других исследований264.

По всей видимости, именно в результате присущего пожилым людям коллективизма уровень взаимопонимания с другими в повседневной жизни у них выше средних показателей;

в частности, с друзьями (на 3,2%), детьми (на 7,3%), другими родственниками (на 5,3%)265, особенно внуками, соседи (100% показатель при средних 74,5%). Единственная группа, уровень взаимопонима ния с которой оказался у пожилых ниже среднего (на 7,6% - 61,5% при средних 69,1% при том, что лучший показатель здесь - 79,3% - в предпенсионной груп пе) - это коллеги по работе, что, на наш взгляд, подтверждает широкое распро странение эйджеистских практик в первую очередь в трудовой сфере266.

В сравнении с представителями других возрастных групп, в повседнев ной жизни пожилые люди оказываются заметно менее жизнерадостными и оп тимистичными (45,2% при средних 57,3%)267, и несколько менее эмоциональ ными (29% при средних 33,9%) и смелыми в суждениях и поступках (19,4% при средних 23,9%), но в большей степени, чем остальные, стараются быть спра ведливыми (64,5% при средних 54,4%), честными и искренними (74,2% при средних 68,2%). Гораздо более склонны пожилые к самоотречению в любви к ближнему (41,9% при средних 19,7%), умеют проявить терпение и волю в трудностях (87,1% при средних 61,5%), проявить самодисциплину и самокон троль (71% при средних 54%). Любопытно, что как характерный для себя вари ант высокие притязания выбрало 6,5% пожилых, что даже несколько выше среднего (5,4%, при этом у молодежи лишь 4,3%);

по всей видимости, в это по нятие представители различных возрастных групп вкладывают существенно отличающийся смысл.

Лисовский В.Т. Отцы и дети: за диалог в отношениях // Социс, 2002, №7. С. 115-116.

Следует отметить, что до предпенсионного периода перечисленные типы отношений с возрастом скорее ухудшаются.

См. также: Греллер М. Старение и работа: человеческий и экономический потенциал // Иностранная психо логия. 1996. №7. С. 55-60;

Смирнова Т.В. Профессиональные маршруты в позднем возрасте. Саратов: Изд-во СГТУ, 2003.

Ср. с данными о количестве дегрессий у пожилых, почти вдвое превышающее средние показатели: Воронин Л.Г. Социальное самочувствие россиян // Социс. 2001. №6. С. 63.

По мнению пожилого человека, наиболее характерными его качествами являются уступчивость (77,3% при средних 64,7%, что объясняется большей взвешенностью и осторожностью решений и действий), консерватизм (27,3% при средних 27,4%, оказавшихся ничуть не менее консервативными), автори тарность (22,7% при средних 11,1%;

столь заметная разница может быть объяс нена как воспитанием, так и предполагаемым у себя самими пожилыми боль шего опыта и знания жизни), добросердечие (19% при средних 21,5%), довер чивость (16% при средних 29,5%), уверенность (13,6% при средних 34,7%;

по следние три показателя с возрастом устойчиво падают, что можно объяснить общим разочарованием в политических и социально-экономических изменени ях в стране). Альтруистические настроения с возрастом также устойчиво пада ют. Скептицизм в качестве характерной черты указали лишь 9,1% при средних 19,5%, но при этом максимальное значение этого пункта зафиксировано у лиц предпенсионного возраста - 34,6%.

Для лиц пенсионного возраста наиболее типично понимание трудовой деятельности как потребности души, положительной необходимости (71% при средних 47,5%;

по нашим данным, такое понимание динамично растет с воз растом). Вместе с этим труд как сферу свободы и творчества понимают только 19,4% при средних 39,9%;

здесь характерна обратная динамика - падение с воз растом. В качестве основного мотива трудовой деятельности был назван рабо таю, чтобы жить 50% представителей описываемой возрастной группы (при среднем показателе 35,3%);

как следствие, обычно это оказывается низкоопла чиваемый неквалифицированный труд, что в целом соответствует ситуации по стране и бывшим союзным республикам268.

В мотивации трудовой активности более значимыми, чем для других воз растных групп представляются человеческие отношения в коллективе (67,7% при средних 59,6%) и справедливое распределение (29% при средних 23%). По См., например: Кондакова Н.И., Иванкова Э.В. Трудовая занятость пенсионеров Москвы // Социс, 2001.

№11. С. 49-50;

Терещенко О.В. Возрастная динамика занятости столичного населения // Социс, 1998, №9. С. 86 87.

казатели таких мотивов, как материальный интерес (51,6% при средних 66%) и творческая составляющая труда (61,3% при средних 69,8%) с возрастом не сколько падают. Следует отметить, что процент удовлетворенных своей рабо той, родом занятий среди пожилых несколько выше средних показателей, при этом количество недовольных заметно ниже среднего уровня (17,9% при сред них 26,3%)269. По данным З.М. Саралиевой и С.С. Балабанова, только 9% пожи лых вышли на пенсию с облегчением;

около 70% оставлять работу не хотели270.

Вместе с этим численность занятых старше трудоспособного возраста посте пенно сокращается271, для этой группы характерна почти исключительно нис ходящая мобильность в экономическом пространстве272.

Предпочтение отдается способу распределения благ, основанному не на собственности (12,9% при средних 24,8%), а на труде и способностях (90,3% при средних 74,8%). Оптимальным видится экономическое развитие под пол ным государственным контролем (53,3% при средних 26,9%), либо попытка со вмещения этой системы с рыночными отношениями (30% при средних 35,4%).

Либерализация и свободная конкуренция представляются гораздо менее при емлемым вариантом (13,3% при средних 34,5%). Таким образом, имеет место некоторая идеализация прошлого с критическим восприятием новых экономи ческих идеалов, что подтверждается другими исследованиями273.

При этом характерна в целом негативная оценка изменений в условиях жизни как результата действия властей274. Жизнь ухудшается у 27,6% пенсио неров (при средних 23,9%), улучшения отмечают лишь 17,2% пожилых (при средних 21,4%, причем минимальные показатели у группы лиц предпенсионно го возраста - 12,5%). Несмотря на тяжелое положение, удовлетворенность жиз нью у пожилых людей лишь немного ниже других возрастных групп. Посчита Ср. с близкими данными по: Писарев А.В. Образ пожилых в современной России // Социс. 2004. №4. С. 51.

Саралиева З.М., Балабанов С.С. Пожилой человек в центральной России // Социс. 1999. №12. С. 55.

Бреев Б.Д. К вопросу о постарении населения и депопуляции // Социс, 1998, № 2. С. 63.

Богомолова Т.Ю., Тапилина В.С. Мобильность населения по материальному положению: субъективный ас пект // Социс, 1998, №12. С. 31, 35.

Козлова Т.З. Пенсионеры о себе. М.: Издательство Института социологии РАН, 2001. С. 40.

См. также близкие результаты: Красильникова О.В. Политические предпочтения возрастных групп // Социс, 2000, №9. С. 52.

ли себя счастливыми 22,6% респондентов (при средних 27,7%), выбрали вари ант скорее да, чем нет 45,2% (при средних 50%);

наконец, неудовлетворен ными оказались 29% (при средних 21,6%). Счастью опрошенных мешают глав ным образом материальные проблемы (57,7% при средних 53,3%) и неудовле творенность достигнутым (26,9% при средних 22,7), причем по этим вопросам расхождения среди различных возрастных групп незначительны. Вариант жи ву не по душе, а по судьбе назывался пожилыми несколько реже, чем в других группах (15,4% при средних 22,4%, но максимального показателя этот вариант достигает в ответах 50-летних - 32,1%).

В рассматриваемой возрастной группе зафиксирован максимальный по казатель людей, живущих по нормам религии и соблюдающих обряды (54,8% при средних 47,7%275). Процент верующих в душе, без соблюдения обрядов заметно ниже средних показателей (22,6%, в среднем - 34%);

неверующими се бя назвали лишь 12,9% опрошенных при близких средних показателях. Соот ветственно и уровень понимания религии как истины и смысла жизни характе рен для пожилых в большей степени, чем для лиц других возрастов (48,4% при средних 40,2%);

но вместе с тем 9,7% определили ее как лопиум для народа при средних 5%.

Смерть как переход к вечной жизни определили 54,8% (при средних 57,7%). Любопытно, что вариант смерть - это избавление от старости и стра даний выбрали 35,5% пожилых (при средних 19,7%);

такое понимание смерти с возрастом становится все более распространенным. При этом представление о том, что смерть превращает человека в ничто среди пожилых встречается до вольно редко (3,2%, при средних 11,5%). Понимание жизни как приготовления к смерти также широко распространено среди представителей третьего возрас та, в отличие от других возрастных групп (32,3% при средних 18,4%). Никто из пожилых не посчитал смерть абсолютным злом, с которым человечество долж Некоторое различие наших результатов с другими исследованиями (по данным опроса 1997 года, религиоз ность населения старше 60 лет имела показатель 65,8% - см.: Новикова Л.Г. Основные характеристики динами ки религиозности населения // Социс, 1998, №9. С. 95) следует объяснить более жесткой постановкой вопроса.

но бороться;

определили же ее как стимул жизни в настоящем, придающий ей особый вкус и очарование лишь 3,2% при средних 10,1%, то есть гедонистиче ские установки в понимании смысла жизни в целом для пожилых нехарактер ны. Типичен же религиозный характер понимания смерти, например, как встреча с Богом и душами умерших (54,8% при средних 42,9%), как Божье наказание за первородный грех (16,1% при средних 11,3%). В бессмертие, по нимаемое как жизнь души после смерти верят те же 54,8% (в среднем - 50,8%;

минимальный же уровень зафиксирован у лиц предпенсионного возраста - 43,8%). При этом процент отрицающих бессмертие души у пожилых несколько выше среднего 22,6% против 19,3%. Гораздо более популярной, чем в других возрастных группах, оказалась вера в бессмертие в детях и внуках - к этому склонны 22,6% пожилых, при среднем уровне лишь в 13,5%. Наблюдаемую по ляризацию отношения к религиозным вопросам в рассматриваемой группе сле дует объяснять официальным развенчанием прежних, атеистических идеалов, в результате чего часть пожилых людей стремиться обрести новые в религии, другая же продолжает опираться на старые ценности.

В значительно большей степени, чем в других группах, у пожилых реали зованы их духовные потребности (72,4% при средних 59,6%);

вместе с тем на лицо недостаток необходимой пожилым людям информации (44,8% при сред них 56,1%). Тяжелое материальное положение представителей третьего возрас та демонстрирует недостаточная реализованность потребностей в питании (по считали удовлетворительной 51,7% при средних 68,3%), одежде (51,7% при средних 58,7%), материальных потребностях в целом (20,7% при средних 26,1%), медицинские услуги (20,7% при средних 33%).

В отличие от других возрастных групп, пожилые гораздо менее уверены в своей правоте (29% при средних 49,4%). Невысока, по всей видимости, и оцен ка собственного статуса276. В гораздо большей степени уверенность пенсионе ров основывается на помощи друзей (35,5% при средних 17,8%), что можно по Подробнее см.: Козлова Т.З. Пенсионеры о себе. М.: Издательство Института социологии РАН, 2001. С. 68 83.

нимать как умение наиболее оптимально воспользоваться имеющимися соци альными связями. В решении своих жизненных проблем в большей степени, чем остальные, пенсионеры надеются на помощь общества и государства (6,9% у пожилых и 9,1% в предпенсионной группе при средних 2,4%), религиозных общин (41,4% при средних 19,1%) и родственников (55,2% при средних 54,7%).

Несколько меньше средних показателей уверенность в собственных силах (41,4% при средних 44,1%) и помощь друзей и знакомых (17,2% при средних 23,7%)277.

Подавляющее большинство пожилых считает, что им скорее удалось най ти место в сегодняшней жизни (70% при средних 60,3%;

минимальные показа тели здесь в предпенсионной группе - 53,1%). При этом процент считающих, что это им совсем не удалось, несколько выше среднего (6,7% против 6,4% при максимальных показателях снова у лиц предпенсионного возраста - 15,6%).

Обобщая вышесказанное, прежде всего следует отметить крайне бедст венное положение пожилых людей, даже учитывая их невысокие запросы. Как следствие, на второй план отходят вопросы самореализации, проведения досу га. Высоки патерналистские ожидания пенсионеров со стороны государства, и, как следствие, высокий уровень недовольства действиями властей, чувство ущемленности в правах, апелляции к восстановлению социальной справедливо сти, отнесение себя к группе бесправных278. Характерна в целом негативная оценка изменений в иерархии личных ценностей окружающих, что позволяет объяснить неудачную ресоциализацию пожилых как в первую очередь нежела ние соответствовать новым стандартам. Типично восприятие жизни как служе ния людям, понимание труда как внутренней потребности, ориентация на кол лективизм, некоторая жертвенность - даже представления о счастье связыва ются уже главным образом с детьми, а не с событиями собственной жизни. Та Ср. с весьма близкими данными по: Саралиева З.М., Балабанов С.С. Пожилой человек в центральной России // Социс. 1999. №12. С. 63.

Климова С.Г. Стереотипы повседневности в определении своих и чужих // Социс. 2000. №12. С. 16-17.

кие категории, как личный интерес или личная свобода оказываются здесь ме нее значимыми, чем для других возрастных групп.

Представление о людях пенсионного возраста в других возрастных груп пах является достаточно разнообразным (см. таблицу 1), что совпадает с ре зультатами других исследований - так, по данным А.В. Писарева, 36,4% рес пондентов воспринимают пожилых как неоднородную когорту, судить о кото рой в целом невозможно279.

Восприятие представителя старшего поколения как человека на заслу женном отдыхе в целом достаточно характерно (в среднем 57,9%), но наиболее часто такой ответ как предельно обобщающий образ пожилого встречается у молодежи (66,7%)280. Для этой возрастной группы вообще характерны затруд нения в определении своего отношения к старости281.

Люди среднего возраста и предпенсионная группа склонны уже к более конкретным характеристикам, поэтому такой вариант в их ответах зафиксиро ван заметно реже (51,2% и 46,9% соответственно). Вместе с этим сами пожилые указали этот вариант в 61,3%, что, по всей видимости, перекликается с их па терналистскими ориентациями, подчеркивая легитимность своей незанятости в производственной сфере.

Лишь немногие определили пожилого как человека консервативного, с устаревшими взглядами (в среднем 8,5%), причем этот показатель устойчиво снижается с возрастом - от 12,2% в молодежной среде до 3,1% и 0% в предпен сионной и пенсионной группе соответственно. В еще меньшей степени харак терно представление о пожилом человеке как беспомощном, не следящем за своей внешностью индивиде (в среднем 3,4%, при этом максимум зафиксиро ван в предпенсионной группе - 6,3%, при 0% среди самих пожилых). С другой стороны, жалобы на здоровье и отсутствие помощи признает характерными для Писарев А.В. Образ пожилых в современной России // Социс. 2004. №4. С. 53.

Как отмечают некоторые исследователи, отсутствие у молодежи лопыта смерти имеет своим следствием неожиданность подобных проблем в позднем возрасте, что, на наш взгляд, частично объясняет недостаточно уважительное и понимающее отношение к старости. - См.: Краснова О.В., Лидерс А.Г. Социальная психоло гия старения. М.: Издательский центр Академия, 2002. С. 81.

Ср. с близкими данными по: Писарев А.В. Образ пожилых в современной России // Социс. 2004. №4. С. 52.

себя определенная часть самих пожилых людей (16,1% при средних 13,6%).

Наиболее популярным это утверждение о пожилых оказалось в предпенсион ной группе (21,9%).

В среднем 6% опрошенных определили пожилого как скучного, раздра жающего всех человека, причем наиболее характерно такое понимание для лиц предпенсионного возраста (12,5%), в то время как из числа самих пожилых с этим утверждением согласились 3,2%. На предвзятость и озлобленность как ха рактерную черту старческого возраста указали в среднем 3,4% респондентов при 3,2% в самой группе пожилых и близких показателях в прочих возрастных группах.

Следует отметить, что положительные черты пожилых людей в среднем назывались респондентами заметно чаще, чем отрицательные. Так, 52,3% оп рошенных считают, что пожилой человек - мудрый, делится жизненным опы том, притом, что сами пожилые дали себе такую характеристику лишь в 35,5% анкет. Указали вариант мягкий, терпимый человек 31,9%, при значительных межгрупповых отличиях (от 25,6% в средней возрастной группе до 40,6% - в предпенсионной, при уровне самоопределения пожилых в 45,2%). Представле ние о пожилом как об умном и интересном собеседнике устойчиво растет с воз растом и составляет у молодежи и людей среднего возраста примерно 34%, а в старших возрастных группах - около 50% (при средних 38,3%).

По мнению респондентов, основными занятиями пожилого человека должны быть уход за внуками (63,4%)282, отдых, прогулки, путешествия (60,8%), передача жизненного опыта (60,3%), помощь по хозяйству (31,5%), чтение (30,6%), самореализация, творчество (24,1%), общественная и политиче ская активность (соответственно 17,7% и 2,6%). Причем сами пожилые люди оказались настроены весьма прагматично, проявляя желание приносить пользу семье и не быть обузой для других. Исследования польских геронтологов пока зали, что пожилые и сами хотят о ком-нибудь заботиться, а не только требуют Типичность этой позиции подтверждается другими исследованиями - см.: Ермолаева М.В. Практическая психология старости. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 55.

помощи283. По всей видимости, здесь сказывается склонность к коллективизму, включенности в социум, с одной стороны, и отсутствие каких-либо социальных ролей, кроме семейных - с другой284. В таких вопросах, как уход за внуками и помощь по хозяйству пожилые стремятся быть гораздо более активными, чем от них ожидают представители других поколений (75,9% и 65,5% соответст венно), а такие варианты, как лотдых, прогулки, путешествия и самореализа ция, творчество оказались для пожилых гораздо менее привлекательным (34,5% и 20,7%), чем предполагали остальные. В реализации своего свободного времени пожилые отдают предпочтение просмотру телепрограмм и чтению (48,3%). В вопросах передачи жизненного опыта, а также общественной и по литической активности взгляды пожилых близки к средним показателям.

В реальной же жизни многое из этого лидеального проекта старости не находит должного воплощения - состояние здоровья и прочие жизненные об стоятельства не позволяют пожилым людям внести свой вклад в процесс вос питания внуков (этот пункт характерным для своей старости назвали 55,6%) и помощи по хозяйству (55,6%). В гораздо меньшей степени реализованы по требность в передаче жизненного опыта (40,7%). В отличие от явного недостат ка (относительно желаемого) активных форм досуга (отдых, прогулки, путеше ствия назвали характерными лишь 14,8% пожилых), самореализация в творче стве, чтение и просмотр телепередач в целом находятся на должном уровне.

Заметно ниже лидеальной оказалась общественная активность пожилых лю дей (7,4%), а вот политическая активность превышает запланированную поч ти на 4% (7,4%)285.

По мнению респондентов, в лучшую сторону изменяется отношение к че ловеку после его выхода на пенсию в первую очередь со стороны внуков (74,5%) и детей (70,1%). Как отмечает Б. Уэллман, связи между матерью и до Цихоцка М. Практические проблемы и теоретические схемы в польской геронтологии // РЖ. Социальные и гуманитарные науки. Серия 11. 1994. №1. С. 93.

Ермолаева М.В. Практическая психология старости. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 42, 43.

Подробнее о политической активности и взглядах пожилых см.: Красильникова О.В. Политические предпоч тения возрастных групп // Социс, 2000, №9. С. 51-52.

черью могут быть особенно продуктивными, если основываются на совместной заботе о детях и внуках286. У стареющих женщин отношения с родственниками оказываются более прочными287, нередко возрастают претензии на власть288.

Значительно реже указывалось на возможность улучшения отношений со сто роны партнера по браку (45,3%), друзей и знакомых (34,3%), других родствен ников (32,9%). В гораздо меньшей степени следует ожидать роста внимания и заботы со стороны общества (14,6%) и государства (10,2%). При этом значи тельная часть опрошенных (37,2%, межпоколенческие различия незначитель ны) регулярно встречается с дискриминацией людей по возрастному признаку, примерно такое же количество (36,3%) сталкиваются с этой проблемой по крайней мере иногда, и лишь 24,8% посчитали, что с эйджизмом не встреча лись.

Представления о последствиях выхода на пенсию у самих пожилых лю дей в некоторых пунктах заметно отличаются от коллективных. Отношения с внуками, которым теперь есть возможность уделять больше времени и средств, видятся представителям третьего возраста заметно более теплыми (на улучше ние отношений указали 91,7% этой возрастной группы);

качество взаимодейст вия с детьми, напротив, было оценено несколько сдержаннее (66,7%), что, воз можно, может объясняться утратой с выходом на пенсию статуса главы семьи, ее экономического лидера. Лишь 33,3% пожилых указали на улучшения отно шений с партнером по браку;

завышенные ожидания прочих возрастных групп, возможно, объясняются неверной оценкой эмоциональной составляющей се мейных отношений в старости. Несколько ниже среднего оценивается пожилы ми и возможность улучшения отношений с другими родственниками (25%).

Исследователями давно уже отмечено, что для семей с нетрудоспособным по возрасту членом вполне типична бывает дестабилизация внутрисемейных от Уэллман Б. Место родственников в системе личных связей // Социс, 2000, №6. С. 84;

см. также: Красно ва О.В. Бабушки в семье // Социс, 2000, №11. С. 108-116.

Лебедева Л.Ф. Социальная политика в отношении престарелых // США: Экономика. Политика. Идеология.

1997. №7. С. 36.

Саралиева З.М., Балабанов С.С. Пожилой человек в центральной России // Социс. 1999. №12. С. 57.

ношений289. Причем наиболее отрицательно отнеслись к возможности браков и разводов в пожилом возрасте сами пожилые (64,5% при средних 43,6%), при чем процент отвергающих такую возможность устойчиво растет с возрастом при том, что, согласно исследованиям, именно неудачный брак - одна из наи более частых причин отрицательной оценки пожилыми своей жизни290. Как указывает Е.И. Гарбер, от сексуальной жизни старики отказываются не по фи зическим, а по социальным причинам291;

по всей видимости, имеет место кон сервативное понимание функций семейных отношений, чрезмерная ориентация на коллективизм.

Наконец, представители третьего возраста вообще не указывают вариан ты лобщество и государство, помощь которых, в духе патерналистских ожиданий пожилых вполне справедливо не считается сколь-нибудь достаточ ной.

В оценке возможности оказаться в старости никому не нужным челове ком наибольший оптимизм проявила предпенсионная группа (60,6% при сред них 51,3%;

показатели остальных возрастных групп близки к среднестатисти ческим). Вместе с этим посчитали такую опасность вполне реальной 19,4% по жилых людей (при средних 11,4%), что может свидетельствовать о недооценке проблем старости. В заметно большей степени затруднились с ответом предпо читающие не заглядывать так далеко в будущее представители среднего воз раста и молодежи.

Те же тенденции наблюдаются в оценке предполагаемого качества жизни в поздних возрастах - затруднения в ответе на вопрос о качестве собственной старости постепенно уменьшаются с возрастом, ее образ приобретает все более реальные очертания, при этом характерно возрастное увеличение пессимисти ческих настроений - от молодежных 12,9% до 32,3% у самих пожилых. Показа Например, см.: Добровольская Г.А., Шабалина Н.Б. Как живется семье с нетрудоспособным? // Социс, 1994, №8-9. С. 133-136.

Подробнее см.: Козлова Т.З. Социальное время пенсионеров // Социс, 2002, №6. С. 130-135.

Гарбер Е.И. Брак мая и декабря и возрастная перестройка функций // Актуальные проблемы социальной геронтологии. Материалы междисциплинарной научной конференции / Под. ред. М.Э. Елютиной. Саратов: Б.и., 1998. С. 30.

тели исчезновения оптимистов в этом вопросе более скромны - с 29% среди молодежи до 22,6% в пенсионной группе.

Подавляющее большинство опрошенных хотело бы встретить старость только в своем доме (75,8%), не желая оказаться в доме престарелых, причем в поздних возрастах ценность семейного очага заметно увеличивается (от 68,7% среди 30-50-летних до 81,8% и 83,9% в предпенсионной и пенсионной груп пах). Согласились с таким вариантом в качестве альтернативы возможному одиночеству 5,8%, при этом максимум - 12,1% - пришелся на пятидесятилет них.

Как показывает практика, существующая система домов престарелых ед ва ли может считаться достаточно эффективной как в нашей стране, так и за рубежом. По свидетельству И. Кемпера, персонал этих заведений воспринимает их как инертных, робких людей, потерявших интерес ко всему292. Едва ли мож но признать удовлетворительным и психологический климат подобных заведе ний - например, во Франции 8% здоровых стариков умирает в первую неделю поступления в дома престарелых, 29% в первый месяц, 45% в первые полго да293. Не меньшие психологические проблемы характерны и для аналогичных отечественных организаций - исследования С.Г. Марковкиной одного из таких заведений показали, что лишь 17% пожилых, находящихся здесь, не имеют жа лоб, для 54% характерна умеренная степень нервно-психического напряжения, а 29% пребывают по сути в стрессовом состоянии294. Оптимальным выходом из положения видится развитие системы коммунитарного попечительства, ориен тированного на помощь пожилым людям, не исключая их из привычного соци ального контекста.

По мнению опрошенных, пожилые люди в первую очередь нуждаются в финансовой поддержке (81,6%), льготах на транспорт и коммунальные услуги (59,4%), психологической помощи (33,8%), а также в организации клубов по Подробнее см.: Кемпер И. Легко ли не стареть? Пер. с нем. М.: Изд. группа Прогресс-Культура;

Изд-во агентства Яхтсмен, 1996. С. 35-37.

Ермолаева М.В. Практическая психология старости. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 58.

Подробнее см.: Марковкина С.Г. Особенность адаптации пожилых // Социс. 1997. №12. С. 48-50.

интересам (23,5%) и специальных телепрограммах (18%), причем в трех по следних пунктах максимум был зафиксирован в предпенсионной группе (50%, 33,3% и 36,7% соответственно) при значительных расхождениях с показателя ми самих пенсионеров, что, на наш взгляд, свидетельствует о явно недостаточ ной психологической готовности пятидесятилетних к старческому образу жизни.

Взгляды самих пожилых людей на проблемы старости по некоторым пунктам весьма отличны от средних показателей. Наиболее значимыми они на ходят необходимость льгот на транспорт и коммунальные услуги (90,3%, что лишний раз свидетельствует о существовании фактически в режиме выжива ния);

этот пункт набрал даже больше вопроса о финансовой поддержке (87,1%).

Также заметна бльшая потребность в специальных телепередачах, ориентиро ванных на пожилых (25,8%), но эта ситуация воспринимается ими достаточно спокойно - в рейтинге недостаточной удовлетворенности этот пункт занимает последнее место. В гораздо меньшей степени представителей третьего возраста волнуют вопросы организации клубов по интересам (22,6%, даже несколько ниже средних показателей). Особое внимание обращает на себя тот факт, что психологическая помощь пожилым людям в любой другой возрастной группе представляется более значимой, чем самим пенсионерам (например, 27,8% у молодежи и заметно более высокие показатели в других группах при 25,8% у пожилых). Как отмечает немецкий врач И. Кемпер, из числа посещающих пси хиатра пожилых людей только 20% говорили о трудностях конкретного харак тера, большая же часть свои проблемы определяла весьма расплывчато295. По всей видимости, пожилые люди в нашей стране, весьма туманно представляя предназначение психотерапии, решают невербализуемые проблемы через бе седы исповедального характера с близкими, а то и просто случайными людьми;

сумма этих факторов и объясняет кажущуюся низкой потребность пожилых в психологической помощи. В частности, процент пожилых людей, испытываю Кемпер И. Легко ли не стареть? Пер. с нем. М.: Изд. группа Прогресс-Культура;

Изд-во агентства Яхт смен, 1996. С. 59.

щих чувство одиночества и невостребованности практически равен среднеста тистическим показателям (25,8% при средних 25,5%), что объясняется тради циями совместного проживания, и, как следствие, снижает необходимость в ин ституциональной психологической помощи.

Сравнение рейтингов достаточной удовлетворенности проблем пожилых людей с точки зрения них самих и в понимании общества в целом достаточно близки, наибольшее расхождение наблюдается в пункте лорганизация клубов по интересам (считают достаточной 8,3% представителей третьего возраста при средних 17,4%). Рейтинг же неудовлетворенности демонстрирует весьма значительные несовпадения цифр. Из исследуемой группы ни один из опро шенных не был удовлетворен финансовой поддержкой, и 62,5% при средних 46,5% выразили недовольство объемом льгот на транспорт и коммунальные ус луги. Проблемы психологической помощи и организации досуга для людей преклонного возраста прочие возрастные группы считают недостаточно удов летворенными даже в большей степени, чем сами пожилые.

По мнению опрошенных, о пожилых людях должны заботиться в первую очередь дети и внуки (88,7%), государство (60,1%), другие родственники (10,1%), друзья и знакомые (4,6%), а также частные организации (2,9%). Таким образом, основная доля оказываемой помощи должна приходиться на две пер вые категории.

Позиция самих пожилых весьма близка коллективному восприятию - ими выстраивается та же иерархия ожиданий, даже с меньшими надеждами на по мощь детей и внуков (83,9%), но с гораздо большим расчетом на государствен ную помощь (80,7%) при несколько больших ожиданиях со стороны других родственников (12,9%), друзей и знакомых (9,7%), где возрастные различия весьма заметны, а также от частных организаций (3,2%).

Неудовлетворенность помощью со стороны частных организаций в обще стве значительно выше, чем у самих пожилых (38,9% и 16,7% соответственно).

Среди частных лиц, по мнению опрошенных, со своими функциями недоста точно справляются в первую очередь другие родственники (15,6%), друзья и знакомые (13,9%), дети и внуки (8,9%), в то время как у самих пожилых эта ие рархия выглядит иначе - дети и внуки (16,7%), друзья, знакомые (8,3%), другие родственники (4,2%).

По мнению респондентов, для счастливой старости необходимы в первую очередь уважение и любовь в семье (81,4%, причем показатель имеет неболь шую динамику уменьшения с возрастом), материальное благополучие (56,4% при тенденции постепенного роста), сознание честно прожитой жизни (41,5%;

симптоматичен разрыв между группами моложе 50 лет (35,9%) и старшими группами296 (57,2%), и, наконец, заслуги перед обществом и государством (11,4%, где максимум (21,2%) зафиксирован в предпенсионной группе при близких к средним показателях в других возрастах).

Мнение самих пожилых, достаточно близкое в вопросах внутрисемейного согласия и любви (76,7%) и заслуг перед обществом и государством (13,3%), довольно сильно разнится по пунктам материального благополучия (76,7%, разница в 20,3%!) и сознания честно прожитой жизни (56,7%), что в целом впи сывается в выводы, сделанные нами ранее.

В наибольшей степени проблемы пенсионного обеспечения и его разме ров волнуют, как и ожидалось, самих пожилых (76,7% при средних 64,1%), что объясняется достаточно отдаленной перспективой всего комплекса проблем позднего возраста для других групп297. Кроме того, в отличие от прочих про блем старости, эта проблема является потенциально решаемой в результате предварительных усилий (обращение к пенсионным фондам, индивидуальные накопления) и во многом остается зависимой от государства, в отличие, напри мер, от группы других, вынесенных в этот вопрос. В частности, вариант воз можности общения пожилые указали в 80% случаев, что близко к средним по Ср. с близкими данными: Парахонская Г.А. Пожилой человек в семье // Социс. 2002. №6. С. 104.

Следует отметить, что, как показывает индивидуальный опыт пенсионеров, начинать заботиться о собствен ной старости следует уже в молодости (так считают 55,2% пожилых при средних 42,9%, почти одинаковых для всех остальных возрастных групп), а не после выхода на пенсию (этот вариант указали лишь 3,5% пожилых при показателях свыше 20% в прочих группах).

казателям 75,6%, при минимуме (56,3%) в предпенсионной группе, и максиму ме (82%) у молодежи. Как показывает практика, такого рода проблемы могут быть решены с помощью самоорганизации в клубы по интересам. Одним из примеров может служить клуб пенсионеров Старая Москва, состоящий из нескольких десятков малоимущих и одиноких пенсионеров, объединившихся с целью провождения активного досуга, посещения выставок, музеев, театров, кино;

с этой организацией охотно сотрудничают многие московские театры, Российская Академия художеств, другие творческие объединения. В клубе соз даны условия для максимального включения в общественную деятельность ка ждого его члена298. Широко известна западная группа самопомощи союза защи ты старейшин Серые пантеры, созданная для решения еще более масштабных задач - активной борьбы за права людей преклонного возраста, организации коммун пожилых как альтернативы малоэффективным домам престарелых299.

Проблемы состояния здоровья в преклонном возрасте волнуют опрошен ных младше пятидесятилетнего возраста даже в несколько большей степени (в среднем в этих двух возрастных группах 33,1%), чем самих пожилых (26,7%), что демонстрирует действие стереотипных ассоциаций старости и болезни.

Вместе с тем следует отметить возможную недооценку проблемы здоровья в третьем возрасте у представителей предпенсионной группы (18,8%).

Внешний вид представляется проблемой старости в среднем 15% респон дентов, причем самих пожилых он волнует в заметно меньшей степени (10%), чем, например, представителей среднего возраста (19,3%). Небольшой процент выбравших этот пункт среди молодежи (11,2%) может быть объяснен слишком отдаленной перспективой собственного старения;

с другой стороны, как пока зало наше исследование, приятная внешность другого не является центральной значимой ценностью при общении даже среди молодежи (9,8% при средних 5,4%).

Лестровая Н. Клуб Старая Москва // Социальное обеспечение, 2001, № 7. С 28-29.

Кемпер И. Легко ли не стареть? Пер. с нем. М.: Изд. группа Прогресс-Культура;

Изд-во агентства Яхт смен, 1996. С. 41.

Опасения ухудшения отношений в семье с возрастом значительно сокра щается (с 20,2% у молодежи до 3,3% у пожилых), что может свидетельствовать о большей направленности на конфликт в ранних возрастах, что отражается в соответствующих ожиданиях от семейных отношений в собственной старости.

Опасения насилия в старости во всех возрастных группах невысоки (в среднем 3,9% при 3,3% у самих пожилых);

по крайней мере, это не видится центральной проблемой позднего возраста. Вместе с тем криминальная стати стика свидетельствует о неуклонном росте правонарушений против пожи лых300;

рост смертности в этой возрастной группе носит явно криминальный характер301.

Социальная ценность жизненного опыта пожилых людей в глазах опро шенных не слишком высока, характерна динамика роста его престижа в стар ших возрастных группах, причем максимум зафиксирован у людей предпенси онного возраста (37,5% при 32,3% у пожилых и 23,3% средних). При этом, по мнению большинства респондентов (71,9% при незначительных межпоколен ческих колебаниях), общение с пожилыми людьми обогащает их жизненный опыт, дает возможность получить полезные советы. На важность такого обще ния для понимания своих будущих проблем указывают 36,6% опрошенных;

здесь уже характерна возрастная динамика роста, причем наиболее значимым такой подход к взаимодействию с пожилыми людьми оказывается для группы пятидесятилетних (64,5%).

Обобщая вышеизложенное, можно выделить ключевые межвозрастные отличия во взглядах на старость как социальный феномен.

В молодежной группе образ старости весьма обобщенный и расплывча тый. Здесь более чем в остальных возрастных группах склонны воспринимать стариков как консерваторов, отставших от жизни. Вместе с этим даже чаще, чем в других группах, отмечается мудрость и терпимость пожилого человека, Первякова И.К. Женщины - жертвы преступлений (по материалам Нижегородской области) // Социс, 2000, №9. С. 96-97.

Демченко Т.А. Тенденции смертности в России 90-х годов // Социс, 2002, № 10. С. 110-111.

высоко оцениваются его качества собеседника. Образ старости в молодежном сознании напоминает образ ветхой библиотеки.

В целом младшая возрастная группа предполагает гораздо большее улучшение отношения к человеку после выхода на пенсию, чем это отмечают сами пожилые. 20,7% посчитали, что заботиться о старости следует уже после выхода на пенсию;

имеет место недооценка материального благополучия как фактора счастья. С другой стороны, проблемы здоровья и внутрисемейных от ношений в старости видятся преувеличенными. По всей видимости, третий воз раст представляется слишком далеким и слишком линым типом существова ния, чтобы уже сегодня всерьез задумываться о каких-либо превентивных ме рах.

Для молодежи характерна большая ориентация на свободу выбора в ста рости, ее более либеральный вариант - так, по их представлениям, помощи по хозяйству должно быть меньше, чем указывается в среднем;

освобожденное от обязанностей время следует потратить на прогулки и отдых. Характерно бо лее лояльное отношение к проблеме разводов и браков в пожилом возрасте, по нимаемых в первую очередь как выбор свободного человека.

Вообще проблемы третьего возраста понимаются скорее как экономиче ские, а не как социальные. Показательно, что в собственной старости предста вители молодежной группы рассчитывают в большей степени делиться жиз ненным опытом с подрастающим поколением, чем это характерно для нынеш них пенсионеров, планируют высокую личную и общественную активность, творческую деятельность, отдых, прогулки. Средние расхождения по комплек су вопросов о старости302 с самими пожилыми составили 10,14%, лишь немно гим больше, чем в двух других группах младше 60 лет.

В средней возрастной группе чаще других называлось такое качество по жилого человека, как мудрость (и, как следствие, одним из наиболее необходи мых занятий - передачу жизненного опыта). Вместе с тем остался неопреде Были посчитаны данные по 25 вопросам.

ленным адресат этих усилий пожилого человека - вариант луход за внуками как наиболее приемлемое занятие для пожилого человека в рассматриваемой возрастной группе указало наименьшее количество опрошенных. Возможно, это является следствием неверия в эффективность жизненного опыта пожилых людей, восприятия их знаний как мертвой мудрости. Наиболее скептически настроенным оказалось среднее поколение и в вопросе смысла общения с по жилыми людьми - мировоззренческие позиции лиц среднего возраста, в отли чие, например, от молодежной группы, уже успели сформироваться, и осозна ются как отличные от жизненных ориентаций пожилых людей. Лишь 15,5% оп рошенных среднего возраста считают, что общение с пожилыми людьми при носит положительные эмоции, при этом выбрали ответ ничего 16,7% пред ставителей этой возрастной группы. Возможно, определенную роль здесь игра ет не возраст как таковой, а именно межпоколенческий аспект взаимодействий - отношения родителей и детей нередко бывают более конфликтными, чем от ношения дедов и внуков.

Респонденты среднего возраста явно переоценивают улучшение отноше ния детей к родителям после их выхода на пенсию - такой прогноз изменения отношений в этой группе встречается чаще, чем во всех остальных. Явно недо оценена необходимость льгот для представителей третьего возраста и их фи нансовой поддержки (в рассматриваемой группе зафиксирован самый низкий показатель по последнему пункту). Здесь же чаще, чем в других группах встре чается мнение, что начинать заботиться о собственной старости следует уже после выхода на пенсию. В некоторых аспектах представление о собственной старости даже более расплывчато, чем в молодежной группе - так, 30% затруд нились сказать, хотели бы они в старости оказаться в доме престарелых, или предпочли бы остаться в собственном доме. Расхождение по группе вопросов о старости с самими представителями третьего возраста составило в среднем 9,65%.

Особое внимание следует обратить на группу предпенсионного возраста, на наш взгляд, оказавшуюся наиболее дезориентированной в стремительно ме няющемся мире - здесь зафиксирован максимальный уровень скептицизма и тревожности перед происходящими изменениями, минимальны показатели опирающихся на религиозные ценности. Пятидесятилетние менее остальных склонны воспринимать государство как лично значимую ценность, но в реше нии своих проблем рассчитывающие на него более других возрастных групп.

При этом именно для предпенсионной группы оказались наиболее характерны ми стереотипные представления о старости как беспомощности, постоянных жалобах, вызываемом у окружающих раздражении. По данным А.В. Писарева, максимум негативных оценок старости приходится именно на пятидесятилет них303;

к сожалению, в указанной работе никаких объяснений этому не дается.

Вместе с этим пятидесятилетние более других склонны видеть в пожилом мягкого, терпимого человека, умного собеседника. Ряд существенных расхож дений с ответами самих пожилых в оценке старческого образа жизни свиде тельствует о явно недостаточной психологической готовности пятидесятилет них к собственному позднему возрасту. Такие проблемы старости, как возмож ности общения и состояние здоровья, по всей видимости, пятидесятилетними явно недооцениваются. Расхождения в вопросах о старости с пожилыми в среднем составили 9,45%;

показатель, весьма близкий к группе среднего воз раста. Можно предположить, что, подойдя к границе старости, пятидесятилет ние в своем большинстве совершенно не готовы ее перейти;

проблема лишь по степенно разрастается где-то в подсознании.

Обобщая вышеизложенное, можно с уверенностью сказать, что в совре менном российском обществе в целом имеют место представления о пожилом человеке как постоянно жалующемся на свое здоровье и отсутствие помощи;

консервативном, с устаревшими взглядами;

скучного, раздражающего окру жающих;

предвзятого и озлобленного;

беспомощного и не следящего за своей См.: Писарев А.В. Образ пожилых в современной России // Социс. 2004. №4. С. 54.

внешностью, но они мало распространены (эти варианты указали 3,4%-13,6% опрошенных), причем со многими из них согласен близкий процент самих по жилых. Тем не менее, проблемы состояния здоровья в преклонном возрасте волнуют опрошенных младше пятидесятилетнего возраста даже в несколько большей степени, чем самих пожилых, что демонстрирует действие стереотип ных ассоциаций старости и болезни. Имеет место некоторая недооценка трудо вого потенциала пожилых людей, проявивших желание участвовать в воспита нии подрастающего поколения и помогать по хозяйству в больших объемах, чем ожидали от них другие. Предельно обобщающий образ старости встречает ся главным образом у молодежи, как наиболее хронологически удаленной от нее группы.

Тем не менее, положительные черты пожилых людей в среднем называ лись респондентами гораздо чаще, чем отрицательные. От трети до половины опрошенных отмечали такие качества представителей третьего возраста, как мудрость, терпимость, отмечалось мастерство пожилого человека как интерес ного собеседника. При этом, по мнению подавляющего большинства респон дентов, общение с пожилыми людьми обогащает их жизненный опыт, дает воз можность получить полезные советы;

некоторым исключением является здесь более скептическая позиция представителей среднего возраста. Как нам кажет ся, низкая востребованность перечисленных достоинств пожилых людей для респондентов при их высокой оценке объясняется коммерциализацией и ростом динамизма повседневной жизни, выдвигающей в качестве центральной ценно сти успех любой ценой, а не гармонию и удовлетворенность.

Другими возрастными группами реальные проблемы пенсионеров видят ся порой весьма расплывчато. Взгляды самих пожилых людей на проблемы старости по некоторым пунктам весьма отличны от средних показателей, что особенно заметно в вопросе о необходимости льгот на транспорт и коммуналь ные услуги. Перспективу оказаться в старости никому не нужным посчитал возможной почти каждый пятый из опрошенных пенсионеров, что заметно вы ше средних показателей.

Не наблюдая прямой негативной стигматизации, можно с уверенностью сказать, что наблюдается исключение пожилых людей из наиболее престижных общественных групп, в первую очередь из сфер управления и потребления.

Существующие стереотипы носят скрытый, завуалированный характер, распро страняются и действуют в первую очередь вне семьи, и проявляются не в агрес сивной форме, а скорее в отнесении пожилого человека к категории лотрабо танного ресурса.

Заключение Старость является социально предписываемым проектом, под которым мы понимаем набор конвенциональных установлений (правил, законов, прин ципов, норм, ценностей), определяющий как социально-возможные действия других по отношению к данной возрастной группе, так и регламентирующий поведение членов последней. Определяющие установки социального проекта старости находят свое воплощение в стереотипах. Возникновение стереотипов справедливо считать закономерным результатом развития повседневного зна ния в сложных обществах (особенно в современной урбанистической цивили зации с характерным для нее совместным проживанием на ограниченной тер ритории значительного числа незнакомых друг с другом людей), позволяющего в наиболее лэкономичной форме создавать представления об окружающих группах других. Здесь под стереотипом мы понимаем систему повседневных знаний и ожиданий о некоторых объектах внутри социальной системы, с кото рыми субъект такого знания, как правило, не имеет тесных регулярных контак тов. Механизмы конструирования социального проекта старости могут быть дифференцированы на следующие составляющие: 1) влияние академического дискурса, в рамках медицинских подходов описывающего старость как процесс угасания, доживания, без обозначения позитивных сторон старения;

2) нравственно-нормативные регуляторы (представления о праведном и непра ведном, о степени эластичности нравственных категорий, о возможных и недо пустимых вариантах поведения в отношении пожилых людей);

3) маркер меж поколенческих отношений, центральной составляющей которого является меж поколенческая преемственность в культурных и морально-этических нормах, образцах поведения, жизненных проектах, восприятие и отношение к сего дняшней старости как модели собственного преклонного возраста;

4) лингвистическая составляющая, подразумевающая отсутствие или неразви тость положительно маркирующих старость лингвистических форм;

и напро тив, существование негативных смысловых оттенков у терминов, связанных со старением;

5) влияние художественного дискурса;

образы старости, конструи руемые последним, во многом определяют повседневное восприятие предста вителей третьего возраста, устанавливают границы социальных ожиданий для их поведения;

6) пуэрлистическое сознание, фокусирующее смену возрастных приоритетов в общественном сознании в пользу юности;

в рамках современных подходов всякие изменения и прогрессистские начинания, новое как катего рия вообще, рассматриваются как положительные, в противовес старому.

Основным полем возникновения и функционирования стереотипов ста рости является область межпоколенческих отношений. Вопросы межпоколен ческого взаимодействия анализировались как в рамках описания социальной солидарности, в качестве одного из основных каналов социальной преемствен ности и поддержания стабильности, средства сдерживания радикальных изме нений (О. Конт, Э. Дюркгейм, М. Мосс, Т. Парсонс, П. Кропоткин, Н.К. Михайловский), так и при изучении сущности и причин социальных кон фликтов в современном обществе (М. Мид, П. Бурдье, П. Сорокин, Ж. Мандель, К. Лоренц). Применение теорий межпоколенческого взаимодейст вия для описания отношения к пожилым людям в обществе позволяет рассмат ривать деятельность представителей третьего возраста в контексте функциони рования всего социального организма.

Имеющиеся историко-этнографические материалы позволяют дифферен цировать причины отношения к старости на несколько составляющих. Кроме традиционно выделяемых в подобного рода анализах культурных, религиоз ных, социально-политических элементов, особый интерес, на наш взгляд, пред ставляет рассмотрение состояния общества (стабильное, модернизирующееся, кризисное), которое может влиять на отношение к старости даже в большей степени, чем социокультурные причины.

Для сегодняшней России характерны главным образом конфликтные формы межпоколенческих отношений, препятствующие выполнению поколе ниями своих функции по регламентации поведения групп и индивидов, что яв ляется одним из факторов дестабилизации общества. Модели межпоколенче ской преемственности, характерные для стабильных обществ, в современной России не находят достаточного воплощения - если в первых передача соци ального опыта от поколения к поколению в известной степени предопределяла будущее, то в нашей стремительно модернизирующейся стране такой способ трансляции опыта уже не считается нужным и эффективным, в результате чего потенциал старших поколений оказывается невостребованным.

Проведенные нами эмпирические исследование позволяют сделать вывод о том, что в современном российском обществе существуют негативные сте реотипы старости, но они мало распространены, и в большинстве своем не но сят агрессивного характера. Имеют место представления о пожилом человеке как постоянно жалующемся на свое здоровье и материальные проблемы;

скуч ном, консервативном, предвзятом, беспомощном и не следящим за своей внеш ностью, но эти варианты указало лишь незначительное количество опрошенных (3,4%-13,6%), причем со многим из вышеперечисленного оказался согласен близкий процент самих пожилых. Тем не менее, проблемы состояния здоровья в старости волнуют опрошенных младше пятидесятилетнего возраста в боль шей степени, чем самих пожилых, что демонстрирует действие ассоциаций ста рости с болезненным состоянием. Имеет место некоторая недооценка трудово го потенциала пожилых людей, проявивших желание участвовать в воспитании подрастающего поколения и помогать по хозяйству в больших объемах, чем ожидали от них другие. Предельно обобщающий образ старости встречается главным образом у молодежи, как наиболее хронологически удаленной от нее группы.

Положительные черты пожилых людей в среднем называются респонден тами гораздо чаще, чем отрицательные. От трети до половины опрошенных от мечали такие качества представителей третьего возраста, как мудрость, терпи мость, отмечалось мастерство пожилого человека как интересного собеседника.

При этом, по мнению подавляющего большинства респондентов, общение с пожилыми людьми обогащает их жизненный опыт, дает возможность получить полезные советы;

некоторым исключением является здесь более скептическая позиция представителей среднего возраста. Как нам кажется, низкая востребо ванность перечисленных достоинств пожилых людей для респондентов при их высокой оценке объясняется коммерциализацией и ростом динамизма повсе дневной жизни, выдвигающей в качестве центральной ценности успех любой ценой, а не гармонию и удовлетворенность.

Другими возрастными группами реальные проблемы пенсионеров видят ся порой весьма туманно. Взгляды самих пожилых людей на проблемы старос ти по некоторым пунктам существенно отличаются от средних показателей, что особенно заметно в вопросе о необходимости льгот на транспорт и коммуналь ные услуги. Перспективу оказаться в старости никому не нужным посчитал возможной почти каждый пятый из опрошенных пенсионеров, что заметно вы ше средних показателей.

Не наблюдая прямой негативной стигматизации, можно констатировать распространение практик исключения пожилых людей из наиболее престижных социальных сфер - потребления и управления. Существующие стереотипы но сят скрытый, завуалированный характер, распространяются и действуют в пер вую очередь вне семьи, и в агрессивных формах практически не проявляются.

Список использованной литературы:

1. Абрамова С.Б. Деньги как социальная ценность: поколенческий срез про блемы / С.Б. Абрамова // Социс. - 2000. №7. - С. 37-41.

2. Александренков Э.Г. Индейцы Антильских островов до европейского за воевания / Э.Г. Александренков. - М.: Наука, 1976. - 231 с.

3. Алексеенко А.Г. Молодежная политика правящего класса Турции (1920 1980) / А.Г. Алексеенко // Ближний и Средний Восток: экономика и история.

- М.: Наука, 1983. - С. 179-193.

4. Алиев И.Г. История Мидии / И.Г. Алиев. - Баку: Изд-во АН АзербССР, 1960. - 360 с.

5. Альперович В.Д. Социальная геронтология / В.Д. Альперович. - Ростов н/Д: Феникс, 1997. - 576 с.

6. Андерсон Р. История вымерших цивилизаций Востока / Пер. с англ. / Р.

Андерсон. - М.: Книжное дъло, 1898. - 135 с.

7. Андреев И.Л. Заказное самоубийство (ритуальный уход из жизни как со циально-психологический феномен) / Андреев И.Л. // Вопросы философии. - 2000. №12. - С. 14-34.

8. Андреев И.Л. Можно ли жениться на внучке? (антропонимические пара доксы африканского менталитета) / Андреев И.Л. // Вопросы философии. - 2001. №10. - С. 73-87.

9. Андреев И.Л. Тамтам сзывает посвященных (тайные ритуальные общества Африки как продукт эволюции гендерных отношений) / Андреев И.Л. // Во просы философии. - 2000. №6. - С. 48-59.

10. Андрианов Б.В. Неоседлое население мира / Б.В. Андрианов. - М.: Наука, 1985. - 278 с.

11. Аникин В.П. Русская народная сказка / В.П. Аникин. - М.: Художественная литература, 1984. - 176 с.

12. Античная гражданская община. (Проблемы социально-политического раз вития и идеологии). - Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. - 192 с.

13. Античность и средневековье Европы. - Пермь: Изд-во ПГУ, 1994. - 224 с.

14. Антонов А.И. Микросоциология семьи / А.И. Антонов. - М.: Nota Bene, 1998. - 360 с.

15. Аранелян А.Б. Дом для омовений по данным хеттских источников / А.Б.

Аранелян // Древний Восток. Вып. V. - Ереван, АН АрмССР, 1988. - С.16-20.

16. Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии / В.Г. Ардзинба. - М.:

Наука, 1982. - 252 с.

17. Ариес Ф. Возрасты жизни / Ф. Ариес // Философия и методология истории.

- М.: Прогресс, 1977. - С. 216-244.

18. Арки А. Об организации государства Эблы в III тысячелетии до н.э. / А.

Арки // Древняя Эбла (Раскопки в Сирии). - М.: Прогресс, 1985. - С. 219-237.

19. Арки А. Связи Эблы и Мари / А. Арки // Древняя Эбла (Раскопки в Сирии).

- М.: Прогресс, 1985. - С. 272-279.

20. Артемова О.Ю. Первобытный эгалитаризм и ранние формы социальной дифференциации / О.Ю. Артемова // Ранние формы социальной стратифика ции. - М.: Наука, 1993. - С. 55-63.

21. Афоризмы старого Китая / Пер. с кит. - М.: Наука, 1988. - 192 с.

22. Бабич И.Л. Особенности дифференциации гостей и характеристика типов их приемов у кабардинцев (вторая половина XIX - начало XX в.) / И.Л. Ба бич // Этнические факторы в жизни общества. - М.: АН СССР, 1991. - С. 75 93.

23. Баранова Т.Н. Социальная защита испанских трудящихся / Т.Н. Баранова // Полис. - 1991. №6. - С. 149-153.

24. Бауман З. Мыслить социологически / Пер. с англ. / З. Бауман. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 255 с.

25. Баумгартен Ф. Эллинская культура / Ф. Баумгартен, Ф. Поланд. - Минск:

Харвест;

М.: ООО Издательство АСТ, 2000. - 512 с.

26. Бексаева Н.А. Геронтологическая идентичность как механизм социальной интеграции / Н.А. Бексаева // Интеграционные процессы в современном об ществе (по материалам всероссийской научно-практической конференции.

Саратов. 22 ноября 2002 г.) / Под ред. М.Э. Елютиной. Саратов: Аквариус, 2003. С. 177-180.

27. Белицкий М. Забытый мир шумеров / Пер. с польск. / М. Белицкий. - М.:

Наука, 1980. - 397 с.

28. Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социоло гии знания / Пер. с англ. / П. Бергер, Т. Лукман. - М.: Медиум, 1995. - 323 с.

29. Берлев О.Д. Наследство Геба / О.Д. Берлев // Подати и повинности на Древнем Востоке. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. - С. 6-33.

30. Берлев О.Д. Общественные отношения в Египте эпохи Среднего царства / О.Д. Берлев. - М.: Наука, 1978. - 367 с.

31. Берто Д. Семейное владение и семья: трансмиссии и социальная мобиль ность, прослеживание на пяти поколениях / Д. Берто, И. Берто-Вьям // Со цис. - 1992. №12. - С. 132-140.

32. Бецольд К. Ассирия и Вавилония / Пер. с нем. / К. Бецольд. - СПб.: Типо графия акционерного общества Брокгаузъ-Ефронъ, 1904. - 144 с.

33. Бигвава В. Образ жизни абхазских долгожителей / В. Бигвава. - Тбилиси:

Мецниереба, 1988. - 92 с.

34. Богомолова Т.Ю. Мобильность населения по материальному положению:

субъективный аспект / Т.Ю. Богомолова, В.С. Тапилина // Социс. - 1998, №12. - С. 28-37.

35. Богословский Е.С. Фактор государства в структурообразовании египетско го общества второй половины II тысячелетия до н.э. / Е.С. Богословский // Государство и социальные структуры на древнем Востоке. - М.: Наука, 1989.

- С.109-127.

36. Бойков В.Э. Состояние и проблемы формирования исторической памяти / В.Э. Бойков // Социс. - 2002. №.8 - С. 85-89.

37. Бонгард-Левин Г.М. Древнеиндийская цивилизация. Философия, наука, ре лигия / Г.М. Бонгард-Левин. - М.: Наука, 1980. - 333 с.

38. Борисов С.Б. Символы смерти в русской ментальности / С.Б. Борисов // Социс. - 1995. №2. - С. 58-63.

39. Бреев Б.Д. К вопросу о постарении населения и депопуляции / Б.Д. Бреев // Социс. - 1998. №2. - С. 61-66.

40. Булкин И.Ю. Римские ветераны и северное причерноморье / И.Ю. Булкин // История. Общество. Личность. - Саратов: Слово, 1998. - Ч.I. - С. 6-9.

41. Бычко А.К. Народная мудрость Руси / А.К. Бычко. - Киев: Выща школа, 1988. - 200 с.

42. Вальденфельс Б. Мотив чужого / Пер. с нем. / Б. Вальденфельс. - Минск:

Пропилеи, 1999. - 176 с.

43. Васильев К.В. Некоторые черты положения земледельцев в империи Цинь / К.В. Васильев // Государство и социальные структуры на древнем Востоке.

- М.: Наука, 1989. - С. 128-131.

44. Великий П.П. Старики российской деревни / П.П. Великий, М.Э. Елютина, И.Е. Штейнберг, Л.В. Бахтурина. - Саратов: Изд-во Степные просторы, 2000. - 128 с.

45. Ветрова Н.С. Американское здравоохранение / Н.С. Ветрова // Полис. - 1991. №6. - С. 139-143.

46. Вильхельм Г. Древний народ хурриты. Очерки истории и культуры / Пер. с нем. / Г. Вильхельм. - М.: Наука, 1992. - 157 с.

47. Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима / Пер. с польск. / Л. Винничук. - М.: Высшая школа, 1988. - 496 с.

48. Владимиров Д.Г. Старшее поколение как фактор экономического развития / Д.Г. Владимиров // Социс. - 2004. №4. - С. 57-60.

49. Волынская Л.Б. Престижность возраста / Л.Б. Волынская // Социс. - 2000.

№ 7. - С. 120-124.

50. Воробьев Г.Г. Некоторые аспекты американского национального характера / Г.Г. Воробьев, Е.Л. Иванова // Американский характер: очерки культуры США. - М.: Наука, 1991. - С. 191-204.

51. Воробьев М.В. Подати и повинности в Корее и Японии до конца VII века / М.В. Воробьев // Подати и повинности на Древнем Востоке. - СПб.: Петер бургское Востоковедение, 1999. - С. 133-153.

52. Воронин Г.Л. Социальное самочувствие россиян / Г.Л. Воронин // Социс. - 2001. №6. - С. 59-65.

53. Вульф Л. Зигзаги северных коэффицентов / Л. Вульф // Социальная защита.

- 2002. №6. - С. 22-29.

54. Гаврилов Л.А. Биологические резервы увеличения продолжительности жизни / Л.А. Гаврилов, Н.С. Гаврилова // Народонаселение и природа. - М.:

Финансы и статистика, 1984. - С. 21-31.

55. Гаврилов Л.А. Биолого-демографические аспекты исследования продолжи тельности жизни / Л.А. Гаврилов // Демографические исследования / Под ред. Д.И. Валентея. - М.: Изд-во МГУ, 1988. - С. 105-121.

56. Гарбер Е.И. Брак мая и декабря и возрастная перестройка функций / Е.И.

Гарбер // Актуальные проблемы социальной геронтологии. Материалы меж дисциплинарной научной конференции / Под. ред. М.Э. Елютиной. - Сара тов: Б.и., 1998. - С. 28-30.

57. Герасимова Н.В. Социальная адаптация пожилых людей к современным условиям. Автореф. дис. Е кандидата соц. наук. - Саранск, 2001. - 24 с.

58. Герни О.Р. Хетты / Пер. с англ. / О.Р. Герни. - М.: Наука, 1987. - 233 с.

59. Гидденс Э. Пол, патриархат и развитие капитализма / Э. Гидденс // Социс.

- 1992. №7. - С. 135-140.

60. Гидденс Э. Социология / Пер. с англ. / Э. Гидденс - М.: Эдиториал УРСС, 1999. - с.

61. Гиоргадзе Г.Г. Вопросы общественного строя хеттов / Г.Г. Гиоргадзе. - Тбилиси: Мецниереба, 1991. - 190 с.

62. Гиро П. Частная и общественная жизнь римлян / Пер. с франц. / П. Гиро. - СПб.: Алетейя, 1995. - 592 с.

63. Гиршман Р.М. Религии Ирана от VIII века до н.э. до периода ислама / Р.М.

Гиршман // Культура Востока. Древность и раннее средневековье. - Л.: Ав рора, 1978. - С. 67-73.

64. Голенкова З.Т. Процессы интеграции и дезинтеграции в социальной струк туре российского общества / З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян // Социс. - 1999. №9. - С. 22-33.

65. Гончаров С.Н. Система колодезных полей и закон о налоге-десятине в государстве Ци (1130-1137 гг.) / С.Н. Гончаров // Общество и государство в Китае. - М.: Наука, 1981. - Ч.II. - С.80-89.

66. Город и государство в древних обществах. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. - 162 с.

67. Горяинов В.П. Эмпирические классификации жизненных ценностей росси ян в постсоветский период / В.П. Горяинов // Полис. - 1996. №4. - С. 47-53.

68. Государство и социальные структуры на древнем Востоке. - М.: Наука, 1989. - 158 с.

69. Греллер М. Старение и работа: человеческий и экономический потенциал / М. Греллер // Иностранная психология. - 1996. №7. - С. 55-60.

70. Грмек М.Д. Геронтология - учение о старости и долголетии / Пер. с хор ватск. / М.Д. Грмек. - М.: Наука, 1964. - 131 с.

71. Давыдов А.А. Модель социального времени / А.А. Давыдов // Социс. - 1998. №4. - С. 98-101.

72. Давыдовский И.В. Геронтология / И.В. Давыдовский. - М.: Медицина, 1966. - 300 с.

73. Дандамаев М.А. Государство, религия и экономика в древней Передней Азии (характерные особенности) / М.А. Дандамаев // Государство и соци альные структуры на древнем Востоке. - М.: Наука, 1989. - С. 4-16.

74. Даниельссон Б. Счастливый остров / Пер. со шведск. / Б. Даниельссон. - М.: Изд-во иностр. лит., 1962. - 240 с.

75. Данилова Н.Ю. Военнослужащие, воины-интернационалисты, ветераны:

Pages:     | 1 | 2 | 3 |    Книги, научные публикации