Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | Надежда на завтракроссийская арт-терапевтическая ассоциация СТАТЬИ Надежда на завтрак. Об опыте работы с детьми в открытой арт-терапевтической студии Лилия ОСТАНИНА Надежда - хороший завтрак, но плохой ужин.

Ф. Бэкон В предлагаемой статье рассказывается о некоторых особенностях арт-терапевтической работы с детьми, матери которых воспитывались в учреждениях сиротского типа. Арт-ерапия делает в России первые шаги на пути накопления и обобщения опыта с разными клиентскими группами. Учитывая это, я решила поделиться своими наблюдениями, сделанными мной в процессе работы на базе арт-терапевтической студии Корчаковского центра в Санкт-Петербурге.

Программа УДоброе началоФ, осуществляемая Корчаковским центром с 1994 года, связана с оказанием социальной, психологической, медицинской и юридической помощи молодым матерям - выпускницам детских домов. Покинув стены сиротских учреждений и создав семью, женщины сталкиваются с многочисленными трудностями:

нищета, жилищно-бытовая неустроенность, безработица, социальная дезадаптация, отчужденность, повышенная агрессивность, родительская несостоятельность.

Специалисты Центра - социальные работники, психологи, врачи, юристы, педагоги Цпроводят индивидуальную работу с семьей, психологические тренинги, группы встреч.

Одно из направлений работы - организация воскресного клуба, который еженедельно открывает свои двери для матерей с детьми. Для женщин проводятся консультации по интересующим их вопросам, а дети могут провести время в игровой комнате, позаниматься в музыкальной студии, получить уроки рукоделия, посетить класс ритмики.

В качестве арт-терапевта я участвую в программе УДоброе началоФ с 1999 года.

Первые месяцы ушли на поиск приемлемой формы организации арт-терапии для детей с разнообразными проблемами, порожденными отсутствием позитивных семейных отношений в опыте матери. От индивидуальных консультаций пришлось со временем отказаться: многие дети, оказавшись в закрытом помещении наедине с терапевтом, испытывали напряжение и тревогу, что объясняется условиями существования детей.

Почти все они живут в перенаселенных коммунальных квартирах, часто остаются взаперти в тесных комнатах по причине антисанитарных условий в местах общего пользования. Проживая в малометражной комнате, члены семьи неизбежно сталкиваются с нарушением границ личного пространства, ведущему к психологическому дискомфорту. Пространство воскресного клуба организовано таким образом, чтобы дети свободно перемещались и сами выбирали, чем им заняться. По мере возникновения новых потребностей и интересов дети с удовольствием переходят из одной студии в другую. В ходе проведения индивидуальной арт-терапии, требующей уединения и конфиденциальности, в кабинете то и дело появлялись Умаленькие гостиФ и изъявляли желание порисовать вместе с нами. Таким образом, дети сами указали на оптимальную форму проведения арт-терапии - открытая студийная группа.

Каждое воскресенье студия регулярно принимает 7-10 ребятишек в возрасте от двух с половиной до девяти лет. Каждый ребенок работает в индивидуальном режиме в безопасном пространстве студии и обеспечен всеми необходимыми художественными материалами. На протяжении двух лет складывалась групповая культура. Сегодня при появлении в группе нового участника дети без помощи взрослого познакомят его с принятыми правилами и нормами поведения. Реплики: УТы что делаешь Нехорошо пачкать краской стол! Нельзя раскрашивать свои руки и лицо! У-у, как некрасиво нарисовано! То, что ты рассказал, неправда!Ф - больше не звучат. Дети знают о том, что в арт-терапевтическом кабинете можно многое, за исключением оценочных высказываний в адрес другого, баловства и шумных игр, агрессивных действий, подвергающих опасности других участников. Матери после проведенных с ними бесед о принципах арт-терапии не ругают детей за испачканную краской одежду, а приносят с собой запасную смену. Изменилось и отношение работающих специалистов.

Помню, как один из работников подошел к рисункам, лежащим в определенном месте до полного высыхания краски, стал их рассматривать и комментировать без согласия детей. Незамедлительно последовала реакция одной девочки: она забрала свой рисунок домой, не желая оставлять его в папке. Мне потребовалось определенное время для того, чтобы убедить ее в исключительном характере случившегося и сохранить детское доверие.

Цель работы открытой арт-терапевтической студии - создание психотерапевтического пространства, способствующего раскрытию детей и выражению ими чувств, желаний, фантазий, а также развитию коммуникативных навыков. Воспитывающиеся матерями-сиротами дети нередко страдают от жестокого обращения со стороны взрослых. Они нуждаются в эмоциональном тепле и уважении в большей мере, чем дети из благополучных семей, и потому создание необходимой фасилитирующей среды как главного исцеляющего фактора - приоритетная задача. Решается она по-разному:

это и помощь в освоении изобразительных средств, вербальное и невербальное выражение внимания и поддержки каждому ребенку, активизация работы воображения (данная категория детей демонстрирует скудость и бедность фантазии), одобрение и высокая оценка созданному в процессе художественной экспрессии, терпимость к деструктивным действиям, искренняя забота (для некоторых детей настоящим открытием становится проявленная арт-терапевтом нежность и помощь во время мытья испачканных краской рук и лица).

Прежде чем знакомиться с конкретными случаями арт-терапевтической практики, необходимо понять особенности родительских установок женщин, воспитанных в детских домах. Приведу результаты исследования, осуществленного руководителем Корчаковского Центра Ю. Ивашкиной.

Анализ ответов на тему: УУ меня легко получается общение с ребенком, когда...Ф - выявил искаженное представление женщин о понятии Уобщение с ребенкомФ - под этим обычно понимается занятие, которое ребенок находит сам и при этом не мешает матери - 80% ответов; 10% под общением понимают контакт ребенка с кем-то; еще у 10% выявилась прямая зависимость общения от настроения. Отмечены высказывания о том, что мать, добиваясь желаемого, манипулирует ребенком; что отсутствует понимание важности эмоционального контакта с сыном или дочерью, дефицит которого женщины испытали на собственном опыте, а также представление о материнских обязанностях, связанных с обеспечением быта семьи.

Большинство матерей имеют неустойчивый стиль воспитания: они то предъявляют какие-то требования к ребенку, то забывают это делать. У ребенка развивается неясное понимание, чего же от него хочет мать, и соответственно - нежелание выполнять любые правила, что влечет за собой санкции (наказание). 46% женщин считают, что Учем строже к ребенку родители, тем лучше для негоФ; 50% недостаточно требовательны, что свидетельствует о желании воспитывать ребенка не так, как когда-то воспитывали мать в детском доме.

Преобладающее число опрошенных женщин считают: Удети должны уважать своих родителей больше другихФ - навязывают родительский сверхавторитет; Уу ребенка не должно быть тайн от родителейФ, Утак как ребенок - часть матери, она имеет право знать все о его жизниФ - игнорируют право ребенка на собственный внутренний мир.

При этом искренний интерес к душевному состоянию сына или дочери проявляют единицы: за три года деятельности арт-терапевтической студии, лишь две матери обратились за консультацией, выразив свою обеспокоенность.

Плохим обращением с детьми принято считать физическое, сексуальное насилие и отсутствие заботы. Ребятишки, посещающие арт-терапевтическую студию Корчаковского Центра, страдают либо от недостатка родительской любви и внимания, либо подвергаются в качестве воспитательной меры жестоким физическим наказаниям.

Отношения, установившиеся в семье, естественно, накладывают отпечаток на отношения детей с другими взрослыми. У детей, с которыми плохо обращаются, наблюдаются три типа поведения: 1) защитная позиция (недоверие к взрослым, склонность к агрессии), 2) сильная потребность в опеке и привязанность к взрослым, 3) замыкание в себе, закрытость для контакта (Раттер,1984) Проиллюстрирую проявления вышеописанных типов поведения, особенности художественной экспрессии, характеристики тем и образов, нашедшие свое отражение в рисунках, конкретными случаями из практики.

Мать двоих детей (Антону - 5 лет, Свете - 1 год, имена здесь и далее изменены) обратилась осенью 1999 года с жалобами на поведение сына. В анкете, исследующей взаимоотношения с детьми, она ответила: УЯ испытываю трудности, когда нужно уложить детей спать, отвести в детский сад, поговорить о поведении, все сопровождается капризамиЕ После наказания общаться легчеЕ Мне бывает трудно назвать себя хорошей мамой, потому что не удается поиграть с детьми или почитатьЕ Муж не может помочь мне в воспитанииФ. Мальчик проявлял агрессию как по отношению к сверстникам, что отмечали воспитатели детсада, так и по отношению к матери: Устал давать мне сдачу, когда я наказываюФ. При знакомстве с условиями жизни Антона, выяснилось следующее. Семья из четырех человек проживает в 15-метровой комнате в коммуналке, между мальчиком и отчимом установились конфликтные отношения. Отчим не испытывает к ребенку отцовских чувств, перенеся их на родную дочь, жестоко избивает, помыкает и грубо обращается с Антоном. Мать также использует брань и ремень в качестве меры воздействия на поведение сына.

Ребенок не имеет своего угла, спит на полу, наблюдая при этом за проявлениями куда более нежных чувств родителей к сестре. Все это неизбежно привело к ожесточению, выражаемому чувствами гнева, обиды, ревности, и вылилось в деструктивных действиях.

При моем знакомстве с Антоном во время индивидуальной арт-терапевтической сессии с его стороны проявились недоверие, закрытость, тревожность. Взяв лист бумаги, мальчик стал закрашивать его черной краской без пояснений, затем он вышел за границы листа, замазывая черным стол, затем свои руки. При этом ребенок следил за моей реакцией, определяя рамки допустимого самовыражения. Исчерпав возможности черной краски, Антон стал переливать черную воду из одного стакана в другой, сначала аккуратно, затем все более небрежно и неряшливо, вскоре на столе образовалась целая лужа воды, потекшая на пол. К концу сессии мальчик раскрепостился, увлеченный занятием и открывшейся возможностью для УвыплескиванияФ накопленных и сдерживаемых негативных чувств. Я выразила поддержку и готовность к дальнейшему контакту. Вопрос о помощи Антона в уборке кабинета предоставила решить ему самостоятельно. Он ограничился тем, что помыл один стакан из-под краски, а затем не утруждал себя и этим. В течение следующих месяцев во время индивидуальных консультаций мальчик неизменно использовал исключительно черную краску, опустошая за раз по 2-3 банки гуаши для создания УгрязиФ на листе и столе (Рис. 1). Иногда это сопровождалось рассказами о том, как на войне чудовища или злодеи убивают всех-всех. Согласно предположению Фелисити Элдридж (хрестоматия УАрт-терапияФ, 2001), подобная многократно повторяющаяся тема и манера создания грязного месива могут свидетельствовать о переживании утраты и социальной запущенности, что в случае с Антоном находит свое подтверждение.

На одной из сессий, будучи в крайне возбужденном состоянии, Антон использовал арт-терапевта в качестве объекта для выражения одиночества, обиды, ненависти, беззащитности перед жестоким миром взрослых - попытался измазать меня черными руками, сопровождая свою агрессию словами: УЯ убиваю тебя. Тебя надо убитьФ. Это деструктивное действие пришлось сдержать, демонстрируя при этом неприятие именно формы выражения чувств, а не их самих. На последующей встрече Антон, испытывая вину и страх, убедился в неизменности моих добрых чувств, открытости и доверии, что, очевидно, послужило расширению социального опыта, интеграции личности ребенка. Встречаясь еженедельно с Антоном, знакомясь с неиссякаемой УчернотойФ, переполнявшей детскую душу, я испытывала широкую гамму чувств - от сильной тревоги и бессилия перед внешними факторами существования мальчика до огромной веры в его силы и способность преодолеть внутренние конфликты. Параллельно психологом Центра Г. Замалдиновой проводилась колоссальная по объему и напряжению работа с семейным окружением Антона. Мама Антона участвовала в психотренингах по развитию коммуникативных навыков, изменению родительских установок.

Два года проведенной арт-терапии и семейного консультирования дали результат:

эмоциональное состояние Антона улучшилось, поведение нормализовалось, увеличилось количество товарищей по играм, сами игры приобрели созидательный характер, стали возможными бесконфликтные отношения со взрослыми. Изменились и художественные образы. Через год арт-терапевтической работы мальчик смог преодолеть свою фиксацию на черном, впервые используя желтую краску для создания образа Угрозы, поедающей солнцеФ, освоив затем и всю остальную цветовую гамму.

Наши встречи продолжаются. Антону скоро семь лет. Мать обеспокоена неготовностью сына к школе, ревностью и соперничеством с сестрой за материнское внимание. На недавней встрече (декабрь 2001 года) Антон нарисовал желтым человека, которому затем дал свое имя, Упоедающего огромную курицу РябуФ (Рис. 2). Созданный образ отражает, с одной стороны, неудовлетворенную потребность досыта и вкусно покушать (случается, что в доме вообще нет никакой еды). Курицу Рябу также можно рассматривать и как материнский символ. На это указывают детали рисунка:

огромный шар, изображающий курицу, сливается с рукой человека, образуя единое нерасторжимое целое, рука являет собой УпуповинуФ, соединяющую фигуры. Так Антон отразил латентные фантазии о безраздельном владении матерью, стремление к контролирующему слиянию с ней. Выраженная в процессе изобразительной деятельности фрустрация привела к снижению напряжения (ребенок был доволен рисунком, пришел в хорошее настроение), смягчению конфликта и принятию ситуации (на время мальчик смог УзаполучитьФ всю любовь матери, удовлетворить индивидуальные потребности). Психологическая работа с Антоном призвана преодолеть отчужденное отношению к сестре, заменяя воинствующие модели поведения на сотруднические.

Pages:     | 1 | 2 |    Книги по разным темам