Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 |

[8, с. 16].

И, наконец, к третьему виду научных стереотиИменно таким образом, как нам кажется, стоит пов мы отнесли те определения повседневности, где понимать обыденное сознание: это не только объект акцентируется момент негативности, сниженности, чужой оценки, своего рода наглядный пример - это неправильности обыденного сознания и мира. Это еще и система самообъяснения. Даже в самых при- мнение, впрочем, мы успели уже поставить под удар, митивных печатных и электронных изданиях для осталось лишь сделать из нашей критики критики потребителей постоянно появляются рефлексивного дальнейшие выводы.

, Сошлемся для начала на точку зрения В.К. Су- С точки зрения экзистенциального анализа, поханцевой, которая, различая категории повседнев- вседневность определима через экзистенциалы дремность и лобыденность, характеризует последнюю лющей бодрости, рассеянной сосредоточенности следующим образом: ОбыденностьЕ это сфера (Рассеянный человек, - пишет В.В. Розанов, - и есть сниженного бытия, лишенного метафизических сосредоточенный. Но не на ожидаемом или желаемом, оснований и трансцендентных глубин [10, с. 13]. а на другом и своем [11, с. 105]), неустойчивого Но при этом В.К. Суханцева справедливо говорит забвения подлинности, пассивной субъективности о том, что именно в этой сфере складываются уста- (соотнесем это с хайдеггеровским экзистеницалом новки и нормативы культуры, морали, равно как и Das Man).

функционируют основные группы ценностей, в том С позиций психоанализа, сфера повседневночисле и религиозных [10, с. 13]. сти - это сфера формально пустой речи и автомаЕще дальше идет В.Н. Сыров, показывая, что тического поведения, которые при внимательном в сфере повседневного бытия вообще перестают исследовании проявляют важнейшие симптомы, работать бинарные оппозиции типа: формаЦсодержа- скрытые травмы, преткновения современной антроние, иллюзорноеЦреальное, высшееЦнизшее и т.п. пологической реальности.

С точки зрения этого автора, обыденное сознание су- С точки зрения семиотики, повседневность - это ществует не в границах определенного топоса, но в ка- область богатых для научного анализа коннотаций, честве некой трансфертной зоны, обменного пункта: это метатекст и метаязык. Наконец, исходя из самых общих принципов современной философской антропоВот почему не следует связывать повседневность логии повседневность - это топос не абстрактного, с тотально потребительским и эгоистическим отно самого конкретного и практического гуманизма, ношением к миру. В ней присутствует рутинность, в изначальном значении (от латинского humus - почва) монотонность, жертвование и ограничения, когда этого слова. Поясним последнюю мысль специально.

на желания ставятся пределы. Но они обусловлены не внутренним контролем, а силой и сопротивле- В современных коннотациях понятия гуманизм сполна проявляется та же самая двусмысленность, нием внешних объектов. Поэтому отношением, конкретизирующим эту своеобразную диалектику что и в категории повседневность. Блеск и нищета, взаимодействия с миром, можно считать отноше- правда и ложь гуманизма выражаются уже в том, ние обмена. Все становится осмысленным только что этот термин является одним из самых популярных тогда, когда укладывается в схему: даю и получу... в политическом лексиконе. Истина этого понятия Поэтому язык морали современной культуры, вы- в том, что гуманистическое сознание практикует росшей на христианстве и Канте, воспринимается доброе отношение к конкретному человеческому, повседневностью как бессмыслица или обман. Это а не к размытым универсалиям лобщечеловеческих усиливается и тем, что сам обмен коррелируется ценностей, с успехом эксплуатируемых идеологией.

с наглядностью, т.е. лишь то, что обладает форЕсли гуманизмом стоит называть уважение к культурмой наглядности, может удостоверить факт ной почве, традициям, языку и прочим самобытным свершения обмена [9, с. 156].

характеристикам конкретной человеческой жизни, Идея такого наглядно-символического обмена (от- то псевдогуманизм состоит в фальшивой декларации сылающая, разумеется, к Ж. Бодрийяру) нам кажется абстрактной толерантности, а точнее, того стиля взаимоотношений, который С. Жижек назвал мульи верной, и перспективной. Если в Символическом тикультурным расизмом [12, с. 110].

обмене и смерти Ж. Бодрийяр объясняет общие Вот почему, как пишет А.Ф. Лосев в Эстетике принципы такого взаимоотношения, то в Обществе потребления он именно повседневность характери- Возрождения, лу этого термина оказалась весьма плачевная судьба, какая была, впрочем, и у всех друзует как своеобразную серединную, или трансферную эпистемологическую зону: Характеристики повсед- гих слишком популярных терминов, а именно судьба огромной неопределенности, многозначности и даже невности как сферы потребления: любопытство (не банального верхоглядства [13, с. 108]. В известном интерес, но и не безразличие) и незнание (среднее Письме о гуманизме на предложение возвратить между знанием и невежеством) [8, с. 16].

какой-то смысл слову УгуманизмФ М. Хайдеггер отИтак, в противоположность негативно-оценочным вечает: Я спрашиваю себя, есть ли в том необходиконцепциям повседневности мы предлагаем рассмамость. Или недостаточно еще очевидна беда, творимая тривать эту сферу как область не посредственного, всеми обозначениями такого рода [14, с. 193Ц194].

но усредняемого быта, как стандартизируемое По мысли М. Хайдеггера, беда этого понятия именразнообразие речевых и коммуникативных практик, но в его метафизическом способе употребления, в препознавательных и поведенческих приемов. Повседневвращении слова гуманизм в пустую универсалию:

ность - это сфера не высокого и не низкого бытия, но самодостаточного быта, проявляющего свой креа- Всякий гуманизм или основан на определенной метативный потенциал через для-себя-наглядность. физике, или сам себя делает основой для таковой.

л Всякое определение человеческого существа, заранее Интерпретируя идеи Х.-Г. Гадамера, можно сказать, предполагающее, будь то сознательно или бессозна- что лобъективное, стороннее понимание знакового тельно, истолкование сущего в обход вопроса об истифеномена повседневности, равно как и философского не бытия, метафизично. Поэтому своеобразие всякой текста, стремилось бы на деле к нулю понимания, метафизики - имея в виду способ, каким определяибо оно исходило бы из иллюзии возможности некоется существо человека - проявляется в том, что она его чисто технического, не ангажированного языком, гуманистична. Соответственно всякий гуманизм стереотипами и прочими лидолами познания.

остается метафизичным. При определении человечПо Х.-Г. Гадамеру, наивной является сама попытка ности человека гуманизм не только не спрашивает выхода за грань герменевтического круга: резульоб отношении бытия к человеческому существу.

татом такого прорыва было бы уничтожение самого Гуманизм даже мешает поставить этот вопрос, фундамента рассудка - его априорных механизмов потому что ввиду своего происхождения из метафии интенций. Следует учиться правильно вписывать зики не знает и не понимает его [14, с. 197].

свои рефлексии в герменевтический круг, который Повседневный гуманизм, взятый в своей фактичтолько на суженной аналитической плоскости и выности, чужд этой метафизике. Его заботят мелочи, глядит тавтологией:

частные заботы, кухонные вопросы (как выразился Круг, таким образом, имеет не формальную природу, В. Шкловский о темах В.В. Розанова). Вот, например, он не субъективен и не объективен, - он описывает сформулированная В.В. Розановым известная максима понимание как взаимодействие двух движений:

повседневного гуманизма, снижающего глобальные традиции и истолкования. Антиципация смысла, проблемы и вопросы:

направляющая наше понимание текста, не является Что делать - спросил нетерпеливый петербургсубъективным актом, но определяет себя из общноский юноша. - Как что делать: если это лето - чистить сти, связывающей нас с преданием. Эта общность, ягоды и варить варенье; если зима - пить с этим однако, непрерывно образуется в нашем взаимовареньем чай [15, с. 166].

действии с преданием. Она не изначально заданная предпосылка - мы сами порождаем ее, поскольку И в противовес этому поэтическому вниманию мы, понимая, участвуем в свершении предания и тем к быту определение гуманизма как лобщественного самым определяем его дальнейшие пути. Круг пониинтереса у того же В.В. Розанова:

мания, таким образом, вообще не является метоМожет быть, я ничего не понимаю: но когда я встредологическим кругом, он описывает онтологический чаю человека с лобщественным интересом, то не то структурный момент понимания [16, с. 348].

чтобы скучаю, не то чтобы враждую с ним: но просто Проводя аналогию повседневного сознания с истоумираю около него. Весь смокнул и растворился: ни рическим, поясним, что смысл последнего заключаетума, ни воли, ни слова, ни души [11, с. 84Ц85].

ся не в нейтральной подаче фактов, а в осознании Поясним особо, что как в случае с повседневстепени своей собственной вовлеченности в историченостью, так и в случае с гуманизмом нам важно ский процесс, вписанности в традиции, увлеченности, проблематизировать оба этих понятия, уловить а значит, пристрастности в отношении тех или иных противоположные оттенки их значений. Ведь есть событий. Обыгрывая проблему лусредненной понятчто-то такое в дискурсе о повседневности как ливости в исторической науке, можно вспомнить совокупности всех обыденных привычек, приемов банальную сентенцию о том, что листория учит только мышления, речевых форм, что не оставляет равнотому, что ничему не учит. Как и всякая обывательская душным самого исследователя, заставляет его не мудрость, эта поговорка близка к истине с точностью хладнокровно анализировать, а оценивать и критидо наоборот: на деле история учит только самой себе, ковать этот феномен. Дело, в конечном счете, тогда и не выучить ее уроки невозможно. Точно так же, как не в правильном понимании повседневности, но в психоанализе симптом сопротивления пациента, отв осмыслении принципов этого понимания, в рефрицания неприемлемого для него диагноза, является лексии на тему собственной захваченности и, как лучшим доказательством того, что аналитик попал следствие, зависимости от повседневности. Это вав точку, так и в сопротивлении историческому опыту риант герменевтического круга в интерпретации проявляется со всей очевидностью травматическая М. Хайдеггера и Х.-Г. Гадамера, которые объясняют, зависимость от наследия прошлого.

почему важнее не выйти за границы круга, а корректно Тот, кто, рефлектируя, выводит себя из связи и, можно сказать, гуманно в него войти. Если пос преданием, - объясняет в Истине и методе Х.-Г. Гавседневные ритуалы, слова, привычки выполняют, без дамер, - разрушает истинный смысл этого предания.

сомнения, функцию пред-понимания, пред-рассудка, Историческое сознание, стремящееся понять предато неверным было бы простое уничтожение этих ние, не должно полагаться на те методико-критические естественных оснований знания. С учетом опыта приемы, с которыми оно подходит к своим источникам, современной герменевтики следует переоценить эту как если бы эти приемы предохраняли его от вмешафундирующую роль повседневной почвы.

тельства его собственных суждений и предрассудков.

, Оно должно учитывать также и свою собственную рильного лобъективного знания, но в рефлексивной историчность [16, с. 424Ц425]. коррекции степени собственной ангажированности, Итак, в ситуации постижения повседневных истин, в понимании принципов этой обусловленности для как и культурно-исторических традиций, настоящая исторического, философского или повседневного проблема состоит не в достижении точного и сте- сознания.

Библиографический список 1. Шубина, М.П. О понятии и природе повседневности 9. Сыров, В.Н. О статусе и структуре повседневности / М.П. Шубина // Известия Уральского государственного (методологические аспекты) / В.Н. Сыров // Личность. Кульуниверситета. - 2006. - №42. тура. Общество. - 2000. - Т. 2. - Спец. вып. 1 (6).

2. Касавин, И.Т. Анализ повседневности / И.Т. Касавин, 10. Суханцева, В.К. Хайдеггер: к онтологии обыденноС.П. Щавелев. - М., 2004. сти / В.К. Суханцева // Флософськ дослдження. - Луганськ, 3. Вальденфельс, Б. Повседневность как плавильный 2003. - Вип. 4.

тигль рациональности / Б. Вальденфельс. - М., 1991. 11. Розанов, В.В. Уединенное / В.В. Розанов. - М., 4. Золотухина-Аболина, Е.В. Повседневность и другие 1990.

миры опыта / Е.В. Золотухина-Аболина. - Ростов н/Д., 12. Жижек, С. Интерпассивность. Желание: влечение.

2003. Мультикультурализм / С. Жижек. - СПб., 2005.

5. Вебер, М. Избранные произведения / М. Вебер. - М., 13. Лосев, А.Ф. Эстетика Возрождения / А.Ф. Лосев.

1990. - М., 1978.

6. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер. - Харь- 14. Хайдеггер, М. Время и бытие / М. Хайдеггер. - М., ков, 2003. 1993.

7. Сартр, Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологиче- 15. Розанов, В.В. Эмбрионы / В.В. Розанов // Русская ской онтологии / Ж.-П. Сартр. - М., 2000. философия. Конец XIX - начало XX вв. : антология. - СПб., 8. Бодрийяр, Ж. Общество потребления / Ж. Бодрийяр. 1993.

- М., 2006. 16. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод / Х.Г. Гадамер. - М., 1998.

Pages:     | 1 | 2 |    Книги по разным темам