Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 |   ...   | 39 |

Положение когнитивной лингвистики о том, что языковые категории можно охарактеризовать как определенные концептуальные структуры, позволяет сделать вывод о том, что признаки и характеристики, представленные в сознании в виде неких концептов, не ограничиваются одним конкретным объектом, а распространяются на определенные классы объектов, или категории. Н.Н. Болдырев дает достаточно краткое определение категории:

категория - это концептуальное объединение объектов, или объединение объектов на основе общего концепта [Там же. С. 6].

Если говорить о языковых категориях, то к таким категориям, вслед за Е.С. Кубряковой, можно отнести грамматические, словообразовательные, лексические и текстовые категории [Кубрякова, 1998]. Если подходить к языковым категориям более широко, то на современном этапе можно выделить 3 типа: традиционные лексические, грамматические и новый тип категорий, который необходимо рассматривать в рамках когнитивной лингвистики, - коммуникативные категории.

ексические значения отражают онтологию мира. Они репрезентируют то, что окружает человека в мире реальной действительности. Грамматические значения отражают онтологию языка, его внутреннюю сущность и законы функционирования. Иными словами, лексические значения и объединения слов отражают категоризацию объектов относительно мира, тогда как грамматические значения - категоризацию объектов, естественных для языка.

Коммуникативные категории имеют прямое отношение к процессу коммуникации, который часто определяют как процесс обмена мыслями, сведениями, идеями и т.п. и связывают с функционированием языка как основного средства общения [Там же]. Так как процесс коммуникации, по большому счету, подразумевает субъективное выражение мыслей человека, а также субъективное мнение относительно содержания высказываемого, коммуникативные категории отражают отношение человека к высказыванию, его оценку происходящего. Именно они выступают своего рода посредниками в процессе коммуникации между миром, языком и человеком.

Н.Н. Болдырев называет такие категории модусными, или оценочными (в широком смысле этого слова). Он подчеркивает, что они позволяют говорящему интерпретировать то или иное концептуальное содержание и, в результате этой интерпретации, создавать отдельные смыслы [Болдырев, 2006. С.

15].

В системе мир - язык - человек интерпретация связана с человеком, его восприятием и оценкой системы мира и системы языка. Исходя из этого, можно сделать вывод, что единицы, которые можно рассматривать в рамках коммуникативных категорий, являются продуктом интерпретирующей функции сознания. К таким категориям можно отнести модальность, оценочность, аппроксимацию, эмотивность, отрицание, эвиденциальность и др.

В силу того, что процесс интерпретации как функция человеческого сознания носит довольно субъективный характер, основной функцией коммуникативных категорий является выражение субъективного начала при выражении объективной действительности. Рассмотрим в общих чертах лишь некоторые коммуникативные категории.

Категория модальности считается самой распространенной категорией и определяется как понятийная категория со значением отношения говорящего к содержанию высказывания и отношением содержания высказывания к действительностиЕ выражаемая лексико-грамматическими средствами, такими как формы наклонения, модальные глаголы, интонация и т. д. [СЛТ, 1966. С. 237Ц238]. В рамках данной категории можно выделить более конкретные значения: 1) реальность, 2) возможность, 3) достоверность, 4) вероятность, 5) побуждение, 6) намерение и т.п. Например, в предложении УCertainly he is coming for the dinnerФ наречие certainly выражает уверенность, в то время как наречие probably в предложении УShe probably cooks at home instead of eating outФ - вероятность.

Категорию оценочности можно описать как определенный мыслительный процесс или, скорее, результат этого процесса, при взаимодействии человека с окружающей его реальностью. Другими словами, это реакция человека на происходящее. В процессе практически любой мыслительной деятельности мы даем оценку тому, что нас окружает, исходя из собственного опыта и руководствуясь своим субъективным мнением. Чаще всего средством выражения оценки выступает оценочная лексика либо определенная интонация, например: He is awesome!; She is a terrible athlete!; You are very rude to her. Like a trooper.

Категория аппроксимации (категория приблизительности) также выражает отношение говорящего к происходящему и близка к категории оценочности. Однако, в отличие от последней, она выражает нежелательность говорящего точно определять свое отношение. При оперировании данной категорией в основном используются лексические средства, выражающие неуверенность, неопределенность. К другим средствам выражения категории аппроксимации относятся синтаксические структуры, выражающие сравнение, словообразовательные суффиксы, интонация, паузация (например, IТm kind of tired; I almost finished; I could hardly sit till the end. He looked rather foolish while talking to her in front of her parents).

Суммируя все вышесказанное, можно сделать вывод, что коммуникативные категории занимают особо важное место в общей системе категорий благодаря тому, что они носят интерпретирующий характер. Другими словами, такие категории являются средством выполнения основной функции языка - коммуникативной, так как в процессе коммуникации осуществляется и оценка происходящего, и интерпретация мира. Стоит также отметить, что в виду относительной новизны данного объекта когнитивных исследований, а значит и недостаточной его изученности, коммуникативные категории требуют особого внимания и анализа как в плане содержания, так и относительно формальных средств их выражения.

СПИСОКаЛИТЕРАТУРЫа 1. Болдырев Н.Н. Языковые категории как формат знания / Н.Н. Болдырев // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. № 2. С. 5Ц22.

2. Кант И. Критика чистого разума / И. Кант. М., 1994.

3. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник / Н.И. Кондаков.

М., 1975.

4. Кубрякова Е.С. О двоякой сущности языковых категорий и организации языковых категорий / Е.С. Кубрякова // Материалы научной конференции 23-25 апреля 1998. М., 1998. C. 7Ц12.

5. СЛТ - Словарь лингвистических терминов / Под ред.

О.С. Ахмановой. М., 1966.

6. МСЯРК - Междисциплинарный словарь. Язык. Речь. Коммуникация / Под ред. С.Н. Цейтлин. СПб., 2006.

А.С.аСосна38а ИОСИФаБРОДСКИЙаИаПОЭТИЧЕСКИЙаПЕРЕВОДа В статье рассматриваются взгляды И. Бродского на язык, на его роль в жизни человека. Особое внимание уделяется английскому и русскому языкам, автокоммуникации и автопереводу в творчестве поэта.

The article deals with the main ideas of I. Brodsky on the language, its role in the human life. Particulary great attention is paid to the English and Russian languages, author-communication and author-translation in the creative works by I. Brodsky.

Данная статья посвящена творчеству И. Бродского, отношению поэта к языку, роли языка в жизни человека. Особое внимание уделено концепции Научный руководитель - к. филол. н., проф. В.А. Разумовская.

перевода И. Бродского, его отношению к художественному переводу, в частности переводу поэтических текстов. При переводе поэт всегда был сторонником передачи не только словесного содержания оригинальных стихов, но и метра, и рифмы, и других технических элементов. Форма для И. Бродского - это и есть содержание. Перевод поэзии, как известно, сопряжен не только с межъязыковыми, но и с межкультурными проблемами. При поэтическом переводе зачастую господствует тенденция, которая заключается в навязывании переводимому стихотворению норм переводящей поэтической традиции.

Возможно, именно это и послужило основным стимулом для И. Бродского - стать переводчиком своих собственных произведений. В своих переводах И. Бродский неукоснительно следовал собственным поэтическим установкам, позволяющим ему на двух языках играть со словом, классическим метром, рифмой, создавая в результате уникальный стих, в котором органически сочетаются торжественное прошлое, ироничное настоящее и вдохновенное будущее поэтического языка.

Перевод стал для И. Бродского универсальным средством взаимодействия как с родственной, так и с инокультурной средой: до эмиграции в году поэт, в поисках пути реализации своего творческого потенциала, т. к.

собственные его произведения по идеологическим соображениям не могли быть опубликованы в СССР, - переводил английскую и польскую поэзию, а также, по подстрочникам, болгарскую, греческую, грузинскую, итальянскую, испанскую, голландскую, сербохорватскую и чешскую поэзию для различных изданий. Начиная с 80-х годов XX века в США И. Бродский активно занялся автопереводом, постепенно завоевывая позицию главного, - если не единственного, переводчика своих произведений.

Тема перевода всегда волновала И. Бродского, так как от трансляции его собственных стихотворений зависела репутация поэта на Западе. Мы не найдем у поэта теории, объясняющей, как делается перевод: У меня есть собственные соображения относительно переводов. Нет, теории у меня нет. Я сомневаюсь, что в этом вопросе может существовать какая-либо теория. Тут все зависит от практики, все в процессе ее проб и ошибок [Бродский, 2000.

С. 250]. Таким образом, концепция перевода у И. Бродского родилась из практики.

Рассуждения поэта о переводе можно обнаружить и в его многочисленных интервью и эссе. По мнению поэта, перевод требует стилистической, если не психологической конгениальности <Е> Тембр, тон и темп, отраженные в метре стихотворения, передаваемы [Бродский, 1999. С.104].

Отправной точкой для поэзии И. Бродского, которую в своих стихах он сам неоднократно определяет как отчаянное сопротивление хаосу, пустоте и бессмысленности, всегда служит четкая форма. В свете философии языка И. Бродского совершенно естественным представляется его категорическое требование сохранения при переводе на английский язык формы русского стихотворения: В этих [английских переводах русских поэтов XX века] переводах упор часто делается на передачу содержания за счет отказа от структурных особенностей. И оправдывается это тем, что в английской поэзии XX века главная идиома - свободный стих. Я вот что скажу по этому поводу. Использование свободного стиха при переводах, конечно, позволяет получить более или менее полную информацию об оригинале - но только на уровне содержания, не выше. Поэтому когда здесь, на Западе, обсуждают Мандельштама, то думают, что он находится где-то между Йейтсом и Элиотом. Потому что музыка оригинала улетучивается. Но, с точки зрения местных знатоков, в XX веке это позволительно и оправданно. Против чего я лично встаю на задние лапыЕ [ цит. по: Волков, 1998. С. 57].

В вопросе перевода поэзии И. Бродский не разделял мнения В. Набокова о том, что поэзия - это то, что теряется в переводе [Там же. С. 58]. Он был убежден, что любая поэзия переводима, один и тот же поэт может быть переведен удачно и неудачно, все зависит от того, насколько переводчик конгениален поэту, насколько он опытен, трудолюбив и верен оригиналу. И. Бродский настаивал на том, что все три формальных аспекта стихотворения - метр, рифма и система тропов - могут быть и должны быть переведены на другой язык наиболее точным и привлекательным образом [цит. по: Смахтина, 2004. С. 52]. Те случаи, когда поэт был вынужден пожертвовать рифмой, он объяснял тем, что у него не было времени заниматься каждой строкой [Бродский, 2000. С. 185]. И. Бродский неоднократно повторял мысль, что при переводе что-то теряется. Согласно его теории, вы можете потерять ту или иную рифму, но, зная, что теряете ее в одном месте, стараетесь это както компенсировать в другой строке. То есть вы стараетесь поддерживать определенный эстетический баланс, который существует в оригинале, и, если он действительно существует, вы просто стараетесь различными средствами воссоздать в переводе равновесие [Там же. С. 250]. Поэт полагал, что невозможно, в конечном счете, отделить содержание от формы, но так или иначе в процессе перевода можно преодолеть их обособленность, то есть можно сказать, что в каком-то смысле форма для И. Бродского - это и есть содержание. Для поэта, в плане перевода, рифмы были более интересными, поскольку тут очень велик выбор возможностей. В. Полухина отметила, что, когда в ходе переводческой практики И. Бродский понял, что в английском гораздо меньше рифм, чем в русском, а те, что есть, давно использованы масскультурой, он заявил, что это только утяжеляет задачу, поскольку его основным лозунгом в переводе были слова Nothing is impossible (нет ничего невозможного) [Полухина, 1998. С. 52]. Содержание, отмечал поэт, для него не столь интересно, ведь он не может расширить или расцветить его, поскольку это будет против правил. Самое главное при переводе, по И. Бродскому, - сохранить строй оригинала [Бродский, 2000. С. 351].

Поэт признавал, что от качества перевода зависит многое, прежде всего то, как воспримут это произведение читатели, поймут ли все, что было задумано поэтом, сохранится ли вся индивидуальность в иноязычном тексте. Существует мнение о том, что если бы И. Бродский жил в России, переводы бы не обрели для него ту ценность, какую он придавал им, живя на Западе.

И. Бродский верил в плохие переводы, полагал, что они позволяют читателю отдаться собственному воображению [Там же. С. 184]. Например, анализируя переводы А. Ахматовой, поэт отмечает, что многое теряется в переводе, оставляя на странице пусть и насыщенное, но все же одномерное содержание. И. Бродский замечает, что и отечественной аудитории приходилось иметь дело с ее творчеством в искаженном виде. Цензуру с переводом, считает поэт, сближает их общий принцип по возможности. Следует заметить, что языковые барьеры зачастую оказываются не ниже, чем воздвигаемые государством [Бродский, 1999. С. 38].

Перевод поэзии, как известно, сопряжен не только с межъязыковыми, но и с межкультурными проблемами. Значительные расхождения между русской и англо-американской культурно-поэтическими традициями требуют от переводчиков особого чутья, обширных знаний в области сопоставительной типологии просодий, литературных традиций, культурных реалий и, что особенно редко встречается, готовности к языковому эксперименту. При поэтическом переводе зачастую господствует тенденция, которая заключается в навязывании переводимому стихотворению норм переводящей поэтической традиции [Казакова, 1998. С. 3].

Исключительная независимость духа вкупе с исключительным чувством поэтического слова, присущие Иосифу Бродскому, по утверждению Т.

Pages:     | 1 |   ...   | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 |   ...   | 39 |    Книги по разным темам