Ребольская и Поросозерская волости были присоединены к Финляндии (Ребольская волость - августа 1918 г., Поросозерская волость - 6 июня 1919 г.) при, так называемых, карельских походах. Эти волости имели широкую площадь, но были редконаселенными, в основном карелами. В Ребольской волости были созданы муниципальные органы власти по финскому образцу. Финские крайне правые круги встретили Тартуский мирный договор с разочарованием. Они считали, что он является предательством соплеменных народов.
Suunta. 3/1921.
Helanen V. Ensimminen AKS:linen - Karjalan sankari. // AKS:n tie. Helsinki, 1937. S. 8.
С 1927 г. Пааво Суситайвал.
Suunta. 17 ja 18/1919.
Краткость настоящей статьи не позволяет подробно остановиться на биографии Сивена. Все же, необходимо сказать несколько слов об историографии, посвященной его жизни. Не уделяя внимания воспоминаниям современников Сивена и работам, частично касающихся его жизни, следует отметить следующие две книги. Во-первых, это книжка Эркки Кансанахо Боби Сивен - герой-юноша Карелии (Kansanaho E.
Bobi Sivn. Karjalan sankarinuorukainen. Pieksmki, 1993), и, во-вторых, более масштабное исследование Юсси Ниинистё Боби Сивен - за Карелию (Niinist J. Bobi Sivn. Karjalan puolesta. Hmeenlinna, 2001).
Надо заметить, что исследование Кансанахо осуществлялось при финансовой поддержке Клуба 22, целью которого является сохранение наследия АКС. Таким образом, его отправная точка во многом была субъективна. То, что касается Ниинистё, известного своими симпатиями крайне правым, его стремление описать своего героя без единого недостатка уменьшает ценность исследования.
Helanen V. Ensimminen AKS:linenЕ S. 8.
Подробнее см.: Zetterberg S. Viisi laukausta senaatissa. Eugen Schaumanin elm ja teko. Keuruu, 1986.
Lauerma M. Venlinen sortokausi Suomessa. Porvoo, 1960. S. 142.
Nygrd T. Suur-Suomi vai lhiheimolaisten auttaminen. Aatteellinen heimoty itsenisess Suomessa. Keuheimoty itsenisess Suomessa. Keuheimoty itsenisess Suomessa. Keu itsenisess Suomessa. Keuitsenisess Suomessa. Keuisess Suomessa. Keuisess Suomessa. Keu Suomessa. KeuSuomessa. Keu. KeuKeuruu, 1978. S. 134.
Kansallisarkisto (Далее: KA). Suomen 1920-ja 1940-luvun historian stin kokoelma 24.
Kansanaho E. Bobi Sivn. Karjalan sankarinuorukainen. Pieksmki, 1993. S. 47.
KA. Kerho 22:n kokoelma 22 B 7; Suomen Heimo. 4/1937.
Существует версия, по которой В.О. Сивен, который умер 13 декабря 1918 г. совершил самоубийство по завершению ноябрьской революции в Германии, когда пали планы становления монархии в Финляндии, ярым сторонником которых он был, и, таким образом, он стал прообразом своего сына. Однако, данная теория не имеет никаких доказательств. См. например: Acht K., Lindfors O., Lnnqvist J. ja Salokari M.
Poliittiset itsemurhat. // Suomalainen itsemurha. Helsinki, 1989. S. 120-123.
Kansanaho E. Bobi SivnЕ S. 57.
Aktivisti. 6/1931.
Историк Юха Силтала предлагает в своем исследовании некоторые более сложные объяснения (см.
Siltala J. Lapuan liike ja kyyditykset 1930. Keuruu, 2005. S. 228-231), но, скорее всего, надпись обложки отсылает к результатам президентских выборов 1919 г., когда К.Г.Э. Маннергейм потерпел поражение от Стольберга.
Цит. по: Niinist J. Bobi Sivn. Karjalan puolesta. Hmeenlinna, 2001. S. 237-238.
Т.П. Кальянова ЕПИСКОП ХИБЕР: ЛИЧНОСТЬ АВТОРА В ТЕКСТЕ ПУТЕВОГО ДНЕВНИКА Реджиналд Хибер родился 21 апреля 1783 г. в семье священнослужителя, получил домашнее образование, окончил Оксфордский университет. В годы учебы будущий епископ неоднократно награждался премиями за свои стихотворные произведения. По окончании университета около двух лет Р.
Хибер провел в Европе, побывав в скандинавских странах и в России. В 1807 г. он принял духовный сан, вскоре стал доктором богословия, а в 1823 г. был назначен епископом Бенгалии. 16 июня 1823 г. Р.
Хибер отправился к месту службы и 11 октября того же года достиг Калькутты.
В июне 1824 г. началось путешествие епископа из Бенгалии через Дели в Бомбей. Р. Хибер посетил Бенарес, Мирзапур, Аллахабад, Канпур, Лакхнау, Алмору, Дели, Агру, Джайпур, Амбер, Бароду, Сурат и в апреле 1825 г. достиг Бомбея. В Калькутту он вернулся морским путем, побывав также на Цейлоне.
Все это время путешественник вел дневник, который позже был опубликован. В следующем году Р.
Хибер направился по делам службы в Мадрас, но в пути внезапно скончался 3 апреля 1826 г.Дневник, который Р. Хибер вел во время путешествия, трудно отнести к разряду личных текстов, отражавших только внутренние переживания автора. Этот документ можно назвать путевыми заметками. Он напоминал тот жанр художественной литературы, в котором рассказывалось о странствиях и приключениях персонажей. Автор был внимательным читателем книг, имел романтическое мироощущение и талант писателя. Его личность выражалась через образ путешествующего героя дневника. В целом же текст как будто изначально создавался как литературное произведение, доступное возможным читателям. В нем можно выделить важные сюжетные линии, напоминавшие о вечном противоборстве природы и человеческой истории, о сочетании творения с разрушением, о разумном освоении мира, пребывающего в состоянии упадка. Так выражалось родство с существовавшей тогда поэтической традицией.
В долгий и трудный путь странника позвало не праздное любопытство, а служебный долг. В дневнике он писал о своем епископском служении, там упоминались праздничные проповеди, посещение миссионерских школ, благотворительная деятельность, беседы с местными жителями и случаи их обращения. Состояние христианства в тех местах, через которые проезжал Р. Хибер, зачастую удручало его. Епископ с грустной иронией поведал о том, что один весьма набожный англичанин в течение лет был единственным христианином на 70 миль вокруг. До ближайшего места, где он мог приобщиться к церковным таинствам, оказывалось не менее 300 миль. Передавая абсурдность ситуации, Р. Хибер писал: В действительности, он мог причащаться в Читтагонге, что не намного дальше, чем Йорк от Лондона. Это все грустные истории, и я надеюсь, они не будут повторяться где-то еще2.
Долгое и трудное путешествие позволило Р. Хиберу увидеть Индию, ее ландшафты, памятники прошлого, архитектурные ансамбли, природу страны. Природа имела для него особую ценность: она была воплощением божественного состояния земного мира. Ее восприятие зависело от душевного состояния путешественника, определялось романтическим мироощущением и, в значительной степени, было воспитано литературой. Книги имелись в его дорожном багаже, они сообщали необходимые сведения о стране, как, например, работа У. Гамильтона Географическое, статистическое и историческое описание Индостана, изданная в Лондоне в 1820 г.
Чтение иногда вызывало у путешественника чувство связи разных времен. Сиюминутные моменты его походной жизни как будто встраивались в открывавшуюся панораму веков. Картины окружавшего мира часто вызывали воспоминания о важных для него авторах: о Вальтере Скотте, Томасе Муре, Ариосто, Джоне Милтоне. Мотивы и образы их книг нередко подсказывали стилистику его собственных описаний. Находясь в Джайпуре, епископ Хибер 31 января 1825 г. посетил Амбер, показавшийся ему одним из тех очарованных замков, о которых он читал у Ариосто и Вальтера Скотта. Караван-сарай недалеко от Сурата был воспринят как яркая картинка из какого-то восточного романа.
Епископ Хибер оказывался сопереживающим наблюдателем. Он не был равнодушным к человеческим судьбам, к душевной настроенности своих собеседников и понимал, какой трудной, опасной и зачастую безрадостной была военная или гражданская служба в этой стране. Непривычный климат, неизвестная страна, недружественное окружение, напряженные отношения с местными жителями, постоянные и дальние поездки, болезни, - вот далеко не полный перечень тягот индийской жизни, с которыми сталкивались британцы. Во время пребывания в Дакке смертельно заболел один из его спутников, и Р. Хибер тяжело переживал эту утрату.
Р. Хибер был далек от идеализации своих соотечественников, но верил в то, что именно они способны остановить упадок страны. При осмотре разрушающихся памятников архитектуры он неоднократно замечал реставрационные работы, проводимые ими. В Дели примером такого восстановления был старый акведук, отремонтированный англичанами. Однако на страницах дневника отражались и сомнения в превосходстве британского правления.
Имея возможность сравнивать соотечественников с другими европейцами, путешественник отмечал, что Ечаще всего они (французы) свободны от того исключительного и нетерпимого духа, повсюду превращающего англичан в замкнутую касту, которая и сама не любит соседей, и оказывается не любимой ими. Эта глупая, угрюмая национальная гордыня, примеры которой я вижу ежедневно, принесет нам много вреда в этой стране. Мы не повинны в несправедливости или самоуправстве, но мы исключаем местных жителей из нашего общества, и обычно в разговоре с ними у нас постоянно присутствует оскорбительный, высокомерный тон3.
Постоянное соприкосновение разных миров часто становилось причиной недоразумений и порой создавало забавные ситуации, отмечавшиеся путешественником. Присутствие легкой иронии являлось отличительным признаком писательского стиля и мировосприятия Р. Хибера. В своей повседневной деятельности он нередко находил повод для усмешки над своими ожиданиями или неожиданными моментами. Например, в Раджпутане маленькая местная девочка, впервые увидевшая его, заплакала и попросила не обижать ее. В дневнике появилась запись: Я не мог точно сказать, каких действий она ожидала от меня, но никогда раньше ко мне не обращались как к великану-людоеду4.
Еще одно качество Р.Хибера отчетливо проявилось в тексте дневника: любознательность, которая чаще всего совмещалось с романтическим воодушевлением, а иногда - с разочарованием. Такие сложные чувства возникли у путешественника после состоявшейся 31 декабря 1824 г. встречи с Великим Моголом5. Более всего его восхитила архитектура дворцового комплекса. На фоне великолепия и величия строений император показался не столь значительным. Наблюдавшийся упадок императорской власти вызывал грусть и разочарование. Горестные чувства Р. Хибер выразил такими словами: Суета сует! - эта надпись нигде не была бы более уместной, чем на ветхих аркадах Дели!6. Как представлялось Р. Хиберу, единственной силой, пытавшейся восстановить руины былого величия, оказывалось британское правительство, а не бедный пожилой мужчина, чей образ когда-то в моем детском воображении был связан с невероятным богатством и роскошью, и который назывался Великим Моголом7.
Таким образом, в тексте путевого дневника автор представлен как хорошо образованный, романтически настроенный, любознательный и немного ироничный человек, с большим терпением переносивший дорожные тяготы, проявлявший христианское милосердие и верность пасторскому долгу.
Buckland C.E. Dictionary of Indian Biography. London. 1906. P. 197-198.
Bishop Heber in Northern India. Selections from HeberТs Journal / Ed. by M.A. Laird. Cambridge, 1971. P. 83.
Ibid. P. 249.
Ibid. P. 270.
Акбар Шах II находился на троне Великих Моголов в 1806-1837 гг.
Bishop Heber in Northern India. Selections from HeberТs Journal. P. 235.
Ibid. P. 239.
Е.Г. Кольцова ИОАНН ПАВЕЛ II В ОЦЕНКЕ СОВРЕМЕННИКОВ И ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ 2 апреля 2005 г. при огромном стечении народа и под прицелом телекамер умер Иоанн Павел II, единственный Папа Римский славянин. По мнению некоторых журналистов, он доказал, что в современном мире Католическая Церковь лактуальна ничуть не меньше, чем психоанализ или клубная культура1. По мнению же большинства современников и исследователей, Иоанн Павел II на протяжении своего 26-летнего понтификата (одного из самых длительных понтификатов в церковной истории) и после своей смерти был популярнее Церкви, которую возглавлял. К тому же, любое размышление о том, что значило быть католиком на рубеже XX и XXI вв., а также о будущем Римско-Католической Церкви неизбежно возвращает к личности Иоанна Павла II, жизнь и деятельность которого вызывают все больший интерес2. Все существующие работы, посвященные ему, это труды его современников. И не важно, кем они были - коллегами по Церкви, друзьями детства, политиками, журналистами, исследователями, все они попали под обаяние этой действительно незаурядной личности. В целом, работы носят публицистический характер и отражают как собственные воззрения авторов, их конфессиональную, национальную и государственную принадлежность, так и их степень влюбленности в Кароля Войтылу3.
Человек, который стал Папой. Папа, который остался человеком4.
Кароль Войтыла родился 18 мая 1920 г. в недавно возрожденной Польше, в небольшом провинциальном городке Вадовицы в дружной набожной семье. В 8 лет он потерял мать, в 11 лет - старшего брата, за три месяца до 21 дня рождения - отца. Спасения от чувства страшного одиночества, охватившего его после смерти отца, он находил в молитве и чтении (хотя до конца своей жизни он оставался одиноким человеком). В годы нацистской оккупации будущий Римский Первосвященник был рабочим на фабрике, участвовал в деятельности нелегального католического кружка и играл в нелегальном театре-студии5. По воспоминаниям понтифика, вид жертв нацистского режима и героическая самоотверженность польских священников, помогавших подпольщикам и оказывавших сопротивление словом, заставили его задуматься о принятии сана священника. В 1942 г. он стал учеником в подпольной семинарии у Краковского архиепископа, кардинала Адама Сапеги. Сан священника Кароль принял уже после окончания войны, 1 ноября 1946 г.. В 1946-1948 гг. он учился в Риме на философском факультете Доминиканского университета св.Фомы, и в этот же период прослушал курс лекций в католических университетах Швейцарии и Бельгии. По возвращении в Польшу служил в приходах Краковской епархии, преподавал этику и моральную теологию сначала на богословском факультете Ягеллонского университета, затем в Католическом университете в Люблине, преподавал католическую этику в польских семинариях. Работал над докторской диссертацией по проблемам христианской этики, занимался спортом, путешествовал со студентами (известие о получении епископского достоинства застало его в байдарочном походе в июле 1958 г.). В 1964 г. стал архиепископом Краковским, в 1967 - кардиналом.
Pages: | 1 | ... | 126 | 127 | 128 | 129 | 130 | Книги по разным темам