Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 50 |

Ключевые слова: военный роман; война; стилистика разрушения; И.Макьюэн; Г.Грасс Keywords: УmilitaryФ novel; war; stylistic of destruction; I.McEwan;

G. Grass.

УДК 81ТЕсли изучать историю Второй мировой войны по романам Г.

Грасса и И. Макьюэна (писателей, чье внимание именно к этому пласту истории, во всяком случае, не является спорадическим), то произведения Макьюэна окажутся как бы обрамлением для собственно военных произведений Грасса. Война для Г. Грасса - даже не тема, она присутствует почти во всех его произведениях, начиная от сделавшего его знаменитым Жестяного барабана (1959 г): скорее, это универсальная модель мира, онтологически не желающего покинуть стадию хаоса. В произведениях, созданных уже в 2000-х гг. (Траектория краба, Луковица памяти), немецкий писатель говорит о войне и ее отражении в жизни разных поколений - с учетом уже достаточно большой временной дистанции. Поэтому в плане временной организации поздние романы Г. Грасса оказываются во многом сопоставимы с Невинным и Искуплением И. Макьюэна, где хронологические смещения и соотношение нескольких эпох представляется даже обязательным, как это свойственно постмодернистскому повествованию.

й Доценко Е.Г., В романах И. Макьюэна война так же может фигурировать в кaчестве характеристики алогичного мироздания, но фабульный план ею не структурируется: основная часть событий в Искуплении разворачивается перед Второй мировой войной и в самом ее начале (лето 1935 г., веснаЦлето 1940 г.), в Невинном - в 1955Ц1956 гг. По Макьюэну, война не начинается в один день лобъявления и не заканчивается актом о капитуляции. Война - это люди, чьи жизни очень по-разному, несмотря на банальность идиомы, сломаны войной. Или люди, которым долго (дольше, чем они ожидают) не удается избавиться от подавляющего, пронизывающего все существо страха.

Мрачная тень военного противостояния по-своему объединяет героев Траектории краба Г. Грасса, зато страх, порожденный войной и не оставляющей персонажей уже в мирное время, наиболее отчетливо присутствует в романе И. Макьюэна Невинный, или Особые отношения (The Innocent, or the Special Relationship, 1990). Английский писатель не случайно цитирует У. Черчилля в одном из эпиграфов к роману: не тень войны, а тень победы [Макьюэн 1998: 5].

Действие в Невинном происходит в Берлине - послевоенном, разделенном на американский и русский секторы, непосредственно перед возведением Берлинской стены, и более современном, конца 80-х, когда дух разрушения снова витает в воздухе, и пасть на этот раз должна сама Стена. Большинство героев 1950-х гг. к самой Второй мировой войне фактически не имеют отношения. Американцы и англичане на границе своего и восточного секторов строят туннель для прослушивания телефонного сообщения между Восточным Берлином и Москвой: Берлинский туннель, построенный в рамках операции Золото, был совместным предприятием ЦРУ и М-16 и функционировал чуть менее года, до апреля 1956-го [Макьюэн 1998: 124].

Кульминацией в романе становится захват туннеля советскими военными, не только совпавший с крушением надежд молодых героев романа, но и во многом этим кризисом личных (лособых) отношений инспирированный. Однако проект, направленный союзниками не на созидание, а на подрывную деятельность, в романе выглядит занятием тотально абсурдным - и по типу строительства (подземное сооружение проходит, например, через канализационный отстойник), и по эмоциональному наполнению (режим секретности и допусков превращается во всеобщую подозрительность), и по эффективности (советская разведка, как выясняется в финале истории, знала о туннеле еще до начала строительства, в 1953 г.). Атмосфера в туннеле показательно неблагоприятная и в метафорическом, и в буквальном плане.

Впрочем, молодой англичанин Леонард Марнем, служащий Министерства почт, любит свою работу. Для него 50-е - в целом могли бы стать временем любви, и то, что герой не ощущает сомнительности (лдушок) времени и места, - становится его личностной характеристикой, но и показателем его отношений с миром.

Название романа обращено к Леонарду и заключает в себе множество коннотаций, которые Макьюэн последовательно актуализирует. На первый взгляд, речь идет лишь об отсутствии у молодого человека сексуального опыта. Длительной в этом отношении невинность не остается, время инициации Леонарда совпало с самой холодной неделей зимы [Макьюэн 1998: 43], однако и сама линициация, и холод, и зима метафорически распространяются здесь на самые разные сферы. Леонард - новичок не только в области интимных отношений: до сих пор его жизненный опыт вообще исчерпывался достаточно камерным существованием в семье и школе лондонского пригорода военного и послевоенного времени. В Берлине, еще не вышедшем из ситуации силового противостояния (пусть и иного рода, чем собственно война) Леонард начинает действительно самостоятельную жизнь - и совершает массу ошибок.

В романе Макьюэна лособые отношения предполагает и сам Берлин, или, скорее, руины города на перекрестке эпох и враждебных миров: Район Тиргартен. Вам стоит заглянуть сюда при дневном свете. Вряд ли увидите тут хоть одно дерево. Те, что уцелели при бомбежках, сожгли сами берлинцы - отапливали подвесную дорогу.

Гитлер называл ее лосью Восток-Запад. Теперь это улица Семнадцатого июня в честь восстания в позапрошлом году. Там, впереди, памятник русским солдатам, которые взяли город, а название вон того знаменитого здания вам наверняка известно... [Макьюэн 1998: 20].

Незалеченные раны немецкой столицы, видимое союзничество англичан, американцев, французов и русских таят в себе массу противоречий и буквально разрывают на части не только город, но и цельность мировосприятия героев.

Германия в романе показательно ассоциируется, прежде всего, с образом героини - Марии Экдорф. Именно для ее поступков ведущей мотивировкой является страх, несмотря на стремление Марии жить и любить. Невинность Марии так же не обсуждается, как и невиновность ее страны, но и та, и другая в 1955-м вызывают жалость. Для Германии выход из кризиса войны и поражения будет затяжным и многоступенчатым: зоны оккупации, Стена и поделенная на различные государства нация и только затем, наконец, крушение Стены. Что касается героини, то ее безоблачное счастье с Леонардом в разрушенном Берлине закончится убийством мужа Марии, которое молодые люди совершают в целях самозащиты, но их поведение после самого преступления превращает героев в изощренных дикарей, и жестокая нелепость их действий смыкается с подошедшей к концу историей Берлинского туннеля.

Оценить себя и обстановку адекватно героем не позволяет само время, диктующее свои законы, и, конечно, это время разбрасывать камни, а не время их собирать. Но и 30 лет спустя поделиться своими воспоминаниями герои могут только друг с другом - участниками далёких и алогичных событий. Мария вышла замуж за американца, коллегу Леонарда по работе в туннеле. В 1987 году она пишет бывшему возлюбленному письму - не столько ради оправдания, сколько, в макьюэновской терминологии, ради искупления. Рассказать о Берлине 50-х своим детям она не считает возможным: лони не поймут. В этом смысле история войны у Макьюэна все же заканчивается поколением, к ней причастным хотя бы опосредованно, как невинный Леонард.

У Г. Грасса - если проводить аналогии между романами - история не заканчивается принципиально. Прошлое и настоящее повторяют друг друга до бесконечности, и слова: Никогда этому не будет конца. Никогда [Грасс 2002: 114], - заключительные в романе Траектория краба (Im Krebsgang, 2002). На этот раз, как история туннеля в романе Макьюэна, в центре повествования судьба немецкого лайнера Вильгельм Густлофф, уничтоженного 29 января 1945 года советской подлодкой С-13 - тоже исторический факт. С гибелью кораблялдвадцатипятитысячника связаны судьбы многих людей; интересно, тем не менее, как изящно и в соответствии с законами диалектики писатель выстраивает триады своих персонажей, чья жизнь не столько разрушена Густлоффом, сколько без него практически теряет смысл. С одной стороны, это лица собственно исторические: Виль гельм Густлофф, фашистский функционер, Давид Франкфуртер, застреливший Густлоффа в 1936 году, Александр Маринеско, командир подлодки С-13.

С другой стороны, в романе действуют три поколения семьи героя-повествователя: его мать, находившаяся на Вильгельме Густлоффе в тот момент, когда лайнер был торпедирован, сам рассказчик, родившийся в день гибели корабля, и его сын одержимый идеей мстить за Густлоффа-человека и за корабль Вильгельм Густлофф. В результате образуется еще одно трио, мрачно пародирующее исходное сочетание: фашиствующий представитель немецкой молодежи убивает из сделанного в Советском Союзе оружия юношу, выбравшего для себя в интернет-блоге псевдоним Давид Франкфуртер. Настоящий Давид Франкфуртер совершал убийство со словами: Я стрелял, потому что являюсь евреем. Современный молодой герой Конни Покрифке утверждает Я стрелял, потому что являюсь немцем [Грасс 2002: 15, 100].

Ни один из героев, ни одна из сторон не выглядят у Грасса как абсолютно правые, хотя нравственные дилеммы в романе сформулированы отчетливо. В отношении исторических событий и Грасс, и Макьюэн используют достаточно свободные интерпретации, не настаивая на их безусловной вероятности, но, очевидно, вызывая на диалог. Сквозную идею романа Г. Грасса можно истолковать в качестве традиционно пацифистской: война, как и месть, не делает человека лучше и не является стимулом для подвигов. Оспаривать этот тезис сложно еще и потому, что расследование в романе поручено лицу заинтересованному, и моральные принципы герояповествователя столь же не бесспорны, как и у других героев произведения (и как у предыдущих рассказчиков Грасса в Жестяном барабане или повести Кошки-мышки). История для Траектории краба - это уже вторичная художественная реальность. Акцент сдвигается на множественность вымысла, теперь существующего и благодаря Сети, тоже силы не созидательной. У Грасса о войне рассказывает герой, которому о ней рассказали, и который неоднократно наблюдал, как переписывали историю страны и саму страну: Германия, ГДР, ФРГ. Во всяком случае, можно сказать, что разрушение и здесь порождает разрушение, превращаясь в бесконечную химическую реакцию.

Иначе дело обстоит в Искуплении (Atonement, 2001), романе И. Макьюэна, где герои резко и неожиданно для данного автора поляризованы, и не по признакам национальным или поколенческим, но именно как агрессоры и жертвы, воплощение равнодушия или человечности. Особенность подхода современного автора к вечным вопросам оказывается в том, что абсолютную правду сложно, практически невозможно защитить, зато легко очернить - не только в реальности настоящей, но и в литературной. Роман - о предательстве и расплате за него (не тех, кто предавал), о любви, которой не суждено было стать счастливой, об искусстве, которое берет на себя право заменять жизнь. Но и война в романе Макьюэна - не эпизод и не фон, но самостоятельный дискурс второй части произведения, поскольку три объемные главы романа соотносятся между собой как различные дискурсивные практики.

Даже первая часть - мирные летние два дня 1935 года в загородном доме семейства Таллисов - от войны не свободна, о ней говорят, к ней готовятся. Конечно, не те, чью судьбу сломает чужая самоуверенность, агрессивность и неразумность. Глава семьи Таллисов большую часть времени проводит в Лондоне и прогнозирует, работая в министерстве внутренних дел, грядущие сражения или поражения. Буднично, задолго до войны обсуждаются и огромные жертвы среди гражданского населения: Несколько месяцев назад, вскоре после Рождества, она пошла в библиотеку разбудить мужа после дневного сна и увидела на столе открытую папку. <Е> Она заглянула в нее и на одном листе увидела список разделов: контроль за валютными операциями, нормирование, массовая эвакуация крупных населенных пунктов, трудовая повинность в условиях войныЕ Куски текста <...> перемежались расчётами. Наиболее часто повторялся сомножитель пятьдесят. Каждая тонна сброшенной взрывчатки влекла гибель пятидесяти человек. Предположим, за две недели сброшено сто тысяч тонн. Результат: пять миллионов жертв [Макьюэн 2009: 217].

Представитель, казалось бы, мирной профессии с военным именем Маршалл планирует снабжать армию питательными энергоемкими шоколадными батончиками. Маршал - самый бесспорно неприятный персонаж в произведении; преступление в 1935-м совершает именно он, но ничем и никогда за очень долгую жизнь ему не придется поплатиться. Ромео и Джульетта этого мира, Робби и Сесилия о войне, как им и полагается, не думают: они строят планы на будущее, заботятся о близких, ссорятся, мирятся, влюбляются. Подобно шекспировским героям, Робби и Сесилия оказываются одни против целого мира вражды, и война им объявлена уже в конце долгого летнего загородного дня.

Непосредственно военные эпизоды произведения связаны с поражением английских войск во Франции в начале Второй мировой:

Макьюэн показывает отступление Британского экспедиционного корпуса, а затем переполненный ранеными лондонский госпиталь. Доминирует телесный, физический распад, однако страдание людей - английских военных, французских и бельгийских беженцев - присутствует как результат не только действий вражеской армии, но и холодного расчётливого прогнозирования ответственных государственных лиц. Отступление британских войск из Франции после немецкого блицкрига в мае 1940 г. должно завершиться эвакуацией - домой в Англию через Ла-Манш, но сесть на корабли и спастись доведется далеко не всем (тем более не Робби, герою романа). Война как общий сбой в системе, начавшийся безумием далекого летнего дня, распространяется на всю вселенную и принимает библейские масштабы. Тема моря и эвакуации, деление на чистых и нечистых у И. Макъюэна и у Г. Грасса ассоциируется с Ноевым ковчегом и позволяет исследовать не конкретную страницу, но Историю, где на смену одной несправедливости по траектории краба приходит другая, а целью остается искупление.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ГРАСС Г. Траектория краба / пер. с нем. Б.Хлебникова //№10.- М: Иностранная литература, 2002. - С. 3Ц114.

МАКЬЮЭН И. Искупление /пер. с англ. И Дорониной. М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2009. - 540 с.

МАКЬЮЭН И. Невинный, или Особые отношения / пер. с англ. В.Бабкова // №12. - М: Иностранная литература, 1998. - С. 5Ц124.

Курницкая В. А.

Kurnitskaya V. A.

Pages:     | 1 |   ...   | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |   ...   | 50 |    Книги по разным темам
50 |    Книги по разным темам