Книги, научные публикации
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | ... | 7 | Беликов Александр Павлович Рим и эллинизм. Основные проблемы политических, экономических и культурных контактов. ...
-- [ Страница 2 ] --257 считали угрозой своему протекторату263. Римское вмешательство прекратило агрессию иллирийцев и установило порядок на Адриатике, что было полезно Антигонидам264. Римский протекторат обеспечил безопасность Македонии от иллирийцев265, Антигониды не имели притязаний на Иллирию и были согласны с присутствием римлян, усмиряющих варваров266. нейтрализовала опасность267. Степень ослабления Македонии к концу III в. здесь явно преувеличивается. Очевидно, более правы те исследователи, которые отмечают явную враждебность Македонии к Риму268, вторгшемуся в сферу её влияния269. Западные границы имели для Македонии огромное значение. Рим отрезал её от моря, без войны с ним дальнейшая экспансия Антигонидов в Иллирии была невозможна270. 1 Иллирийская война встревожила Македонию и привела к антагонизму между нею и Римом271. Характерно, что в Македонию римские послы не прибыли272, как и в полисы, наиболее страдавшие от пиратства. Римляне хотели добиться расположения только возможных союзников273. То, что Рим отправил послов не к ближайшим соседям - Эпиру и Македонии, а к их врагам - Этолии и Ахайе, показывает, что он не был заинтересован в установлении мирных отношений274.
263 Некритично иллирийскую усвоив его взгляды, А.С. Буров пишет: Есерия римско-иллирийских войн столь актуальную для Македонии Dell H.J. Antigonus IIIЕ P. 96. Opus cit. P. 99. 265 Ibid. P. 100. 266 Ibid. P. 102. 267 Буров А.С. Указ. соч. С. 21. 268 Ранович А.Б. Эллинизм и его историческая роль. М.;
Л., 1950. С. 253;
Вейцковский И.И. Внешняя политикаЕ С.100;
Шофман А.С. История античной Македонии. Т. 2. Казань, 1963. С. 197;
Малёванный А.М. ИллирийцыЕ С. 17;
Ihne W. The history of Rome. London, 1871. P. 277;
Heitland W.E. The Roman republic. Vol. 1. Cambridge, 1909. P. 219,267;
Hallward B.X. The Roman defensive // CAH. Vol. VIII. P. 61;
Griffith E.T. An Early Motive of Roman imperialism (201 B.C.) // CHJ. 1935. Vol. V. № 1. P. 6;
Jackzynowska M. Historia starozytnego Rzymu. Warszawa, 1982. S. 101. 269 Fine J.V.A. Macedon, Illyria and Rome, 220-219 B.C. // JRS. 1936. Vol. XXVI. Pt. 1. P. 24. 270 Holleaux M. The Romans in Illyria. P. 839;
Fine J.V.A. Macedon, IllyriaЕ P. 31;
Starr C.G. Opus cit. P. 482;
Pajakowski W. Opus cit. S. 199;
Dell H.J. The Western Frontier of the Macedon Monarchy // Ancient Macedonica. Thessaloniki, 1970. P. 115-121. 271 Holleaux M. The Romans in Illyria. P. 840;
Hammond N.G.L. Illyris, RomeЕ P. 9. 272 Grimal P. Opus cit. P. 338. 273 Oost S.I. Opus cit. P. 23. 274 Hammond N.G.L. Illyris, RomeЕ P. 20.
Как отметил Х.Хабихт, может быть, слишком рискованно предполагать, что Рим уже тогда хотел изолировать Македонию, но представляется достоверным, что он пытался снискать симпатии именно у противников Македонии. Всё это, как и утверждение римлян в Иллирии, во всяком случае не могло оставить Македонию равнодушной275. Антигон Досон был враждебен Риму, но он был слишком занят другими делами276, и, как отмечает пересмотревший свои взгляды Х. Делл, не имел сил выступить против римлян277. По мнению М.Олло, Филипп унаследовал лидею-фикс: очистить Иллирию от римлян278. Неверно, однако, что обращение царя на запад - резкий поворот политики, вызванный характером Филиппа, и в союз с Ганнибалом он вступил, чтобы дать выход наследственной ненависти279. Македония, кровно заинтересованная в хороших отношениях с Иллирией, проявляла здесь активность. Деметрий II пытался использовать в своих интересах силы Агрона (Polyb. II.2.5). Деметрий Фаросский стал союзником Антигона Досона (Polyb. II.65), затем - Филиппа, Скердилаид был в союзе с Филиппом (Polyb. IV.2.9). М. Олло подчеркивает, что зимой 220 г. Филипп лично прибыл в Иллирию встретиться со Скердилаидом280. Всё это показывает полную преемственность македонской политики в Иллирии. После 228 г. внимание римлян было отвлечено от Балкан. Антигон, в 229-228 гг. занятый войной с дарданами, затем смог заняться греками, спеша укрепить свои позиции в Элладе. В этом ему помогла война ахейцев со Спартой. Потерпев поражение, Арат обратился к Македонии (Polyb. II.50). Он подчинился Досону, чтобы не подчиняться Клеомену, никто другой не смог бы помочь союзу. Разбив Спарту, царь, опираясь на ставшую зависимой Ахайю, в значительной степени восстановил македонское господство в 275 Хабихт Х. Афины. История города в эллинистическую эпоху. М., 1995. С. 183. Holleaux M. The Romans in Illyria. P. 840;
Walbank F.W. Philip V of Macedon. P. 12. 277 Dell H.J. The Western FrontiersЕ P. 124. 278 Holleaux M. The Romans in Illyria. P. 853. 279 История человечества / Ред. Г.Гельмольт. Т. 4. СПб., 1896. С. 137;
Walbank F.W. Macedon and the Greek leagues. P. 481;
Dell H.J. Antigonus IIIЕ P. 102. 280 Holleaux M. The Romans in Illyria. P. 848.
Греции281. Досон стал гегемоном нового Эллинского союза, однако туда не вошли многие полисы. Деметрий Фаросский, заключив союз с Досоном, участвовал в Клеоменовой войне (Polyb. III.16.3). Мнение, что иллирийцы в битве при Селассии были наемниками282, ошибочно283, Полибий перечисляет их среди союзников, отдельно от наемников (II.65.4). Деметрий действительно не входил в Панэллинский союз284, но был личным союзником царя. Рим, занятый галлами, не пресёк эти союзные отношения. Тогда римляне часто, обращая внимание на одно, совершенно упускали из виду другое, - у них ещё не выработалось в полной мере умение мыслить универсально. Став неподконтрольным сенату, Деметрий превратился в иллирийского династа и больше не был римской куклой285. По оценке Полибия, это был человек смелый, но действующий необдуманно и наугад (III.19.9). Почувствовав себя самостоятельным, он отложился от Рима и вывел в море пиратов;
Ганнибал уже занял Сагунт - война с ним становилась неизбежной (Polyb. III.20.2), следовало обеспечить себя со стороны Иллирии (III.16.1). 2 Иллирийская война произошла непосредственно перед 2 Пунической, поэтому их связь более заметна, чем менее очевидная, на первый взгляд, связь между 1 Иллирийской войной и римско-карфагенским соперничеством. Правда, Д. Свэйн причину 2 Иллирийской войны довольно поверхностно усматривает всего лишь в возобновлении пиратства286, и вызывает удивление утверждение столь авторитетного учёного, как Р. Эррингтон, - Емы никогда не узнаем, почему сенат решил устранить Деметрия именно в этот момент287. Непонятно, на чем основывается В посвятительной надписи по случаю победы упоминаются лцарь и союзники (Ditt. Syll3. № 518), которые не поименованы, что, на наш взгляд, однозначно показывает их подчиненное положение. 282 Бергер А. Социальные движения в древней Спарте. М., 1936. С.96;
Самохина Г.С. Панэллинская идеяЕ С.110;
Dell H.J. Demetrios of PharosЕ P. 37;
Idem. Antigonus IIIЕ P. 101. 283 См.: Hammond N.G.L., Walbank F.W. A history of Macedonia. Vol. III. 336-167 B.C. Oxford, 1988. P. 354;
Hammond N.G.L. The Macedonian state. The Origins, Institutions and History. Oxford, New York, 1992. P. 327. 284 Самохина Г.С. Панэллинская идеяЕ С. 110. 285 Dell H.J. Demetrius of Pharоs and the Istrian War // Historia. 1970. Bd. XIX. Hft. 1. P. 37. 286 См.: Swain J.W. Opus cit. P. 131. 287 Errington R.M. Rome and Greece. P. 93.
утверждение, что война началась по инициативе Деметрия Фаросского288. Традиционно отмечается, что Рим хотел развязать руки для предстоящей войны и боялся потерять господство в Адриатике289. Филипп, правивший с 221 г., воевал в Этолии и не мог помочь союзнику290, да и не успел бы. Когда в 219 г. римляне взяли Дималу (Polyb. III.18.5), остальные города просили принять их под покровительство, причем консул принимал каждый город на соответствующих условиях (Polyb. III.18.7). Несомненно, на их выбор повлияло положение Аполлонии и других городов, мягкое отношение к которым давало и им надежду на подобное положение. Деметрию удалось бежать в Македонию (Polyb. III.19.8). Характерно, что сейчас Рим не стал рассылать послов по Греции - это было подавление восстания в собственно римских владениях, его не надо было никому объяснять291. Поражение Македонии во 2 Македонской войне почти окончательно отрезало её от Иллирии. Филипп старался закрепиться во Фракии, поскольку путь на запад ему закрыли римляне. Но контакты с иллирийцами не прекращались. В начале 3 Македонской войны Персей совершил поход в Иллирию, надеясь перетянуть местные племена на свою сторону. Ему удалось занять несколько городов и оставить в них свои гарнизоны. Вождь лабеатов Гентий обещал царю помощь, но просил денег. Скупой по натуре Персей (см.: Liv. XLII.67.5;
XLIV.26.1;
Polyb. XXVIII.9;
Plut. Aem. Paul.XIIXIII) не желал даже говорить о деньгах, хотя только ими одними мог быть склонён к войне неимущий варвар (Liv. XLIII.20.3). Очевидно, Гентий не был убеждённым врагом Рима, а просто решил использовать благоприятную ситуацию, чтобы вытянуть у царя крупную сумму денег. Помощь Гентия Самохина Г.С. Иллирийские войны (о принципах римской политики на Балканах в конце III в. до н.э.) // Античность и средние века: Полис, империя, этнос. Нижний Новгород, 1991. С. 51. 289 См.: Holleaux M. The Romans in Illyria. P. 849;
Grimal P. Opus cit. P. 339;
Walbank F.W. The Hellenistic World. P. 230;
Errington R.M. The dawn of Empire. P. 108;
П.Олива добавляет к этому - римляне не хотели терпеть независимые акции иллирийцев, которых считали своими клиентами: Oliva P. Recko mezi Makedonii a Rimem. Praha, 1995. S. 177;
Ковалев С.И. Указ. соч. С. 212. 290 Frank T. Roman imperialism. P. 117. Д.Файн, впрочем, полагает - не захотел, выжидая более благоприятной обстановки (Fine J.V.A. Macedon, IllyriaЕ P. 36), но мы с этим не согласны, в любом случае он не успел бы, все произошло очень быстро. 291 Oost S.I. Opus cit. P. 23.
могла быть очень существенной, но Персей не мог заставить себя потратиться даже ради этого дела величайшей важности (Liv. XLIII.23.8). Только когда римляне уже стояли на подступах к Македонии, царь купил союз с Гентием за 300 талантов серебра (Liv. XLIV.23.2), но из них вождь получил на руки лишь 10! (Liv. XLIV. 27.8-12) Часть иллирийцев сражалась на стороне Рима, как и ополчения из греческих полисов Иллирии (см.: Liv. XLIV.30.10). Римляне покорили владения Гентия за 30 дней, сам вождь попал в плен и вместе с Персеем был проведён по улицам Рима во время триумфа Эмилия Павла. Иллирию разделили на три самостоятельных области (см.: Liv. XLV.26.12-12). Но покорение Иллирии на этом далеко не закончилось, её северозапад фактически оставался независимым. Ещё накануне 2 Иллирийской войны римляне воевали с истрами (221-220 гг.). По мнению Х.Делла, причины войны - пиратство истров и, возможно, их союзные отношения с Деметрием Фаросским292. С первым можно согласиться, но союз истров с Деметрием весьма гипотетичен, если даже он и существовал, то едва ли мог стать причиной похода. Да и пиратство далеко не главное, скорее, следует говорить о стремлении Рима поставить под свой контроль весь бассейн Адриатического моря, сделать его своим внутренним морем. Стратегическое значение Адриатики как связующего звена между Италией и Балканами было огромным. Более мелкий и более частный фактор - истры, как и все иллирийцы, пиратствовали во многом ради хлеба, дефицитного в их гористой стране со слаборазвитым земледелием, а римляне просто провоцировали их на разбой, вывозя морем из плодороднейшей Цизальпинской Галлии транспорты с зерном293. С начала 20 гг. III в. возникает претензия Рима на контроль над бассейном Адриатики, поскольку началась экономическая эксплуатация северной Италии, она требовала свободных морских путей со стороны восточного побережья294. Война с 292 Dell H.J. Demetrius of PharosЕ P. 30. См.: Opus cit. P. 36-37. 294 Трухина Н.Н. Указ. соч. С. 68.
истрами началась из-за того, что они грабили римские корабли с хлебом (Eutrop. III.II) - правительство вынуждено было позаботиться об их безопасности. Конечно, и пиратство было бы намного легче искоренить, прочно контролируя всю акваторию Адриатики и хотя бы прибрежные части Иллирии. Однако достичь этого никак не удавалось: Риму пришлось ещё несколько раз воевать с истрами (181-176, 171, 129 гг.), похоже, что он полностью не контролировал Истрию295. Здесь римляне завязли на несколько десятилетий, как и в Испании. В 157 г. сенат начал войну на крайнем северозападе Балкан - в Далматии, к 155 г. её покорили. Можно предположить желание установить сухопутный мост между Италией и Балканами вокруг Адриатики. Последние иллирийские войны периода Римской республики - это походы Октавиана 35-33 гг. Они были вызваны не столько внешнеполитическими соображениями, сколько внутренними проблемами римского государства. Опасность отпадения Иллирии и зависимость безопасности Италии от сопредельных иллирийских территорий, о чём пишет А.М. Малеванный296, нам представляется объяснениями надуманными. Римскому господству в Иллирии реально ничто не угрожало, не говоря уже о том, что местные племена не собирались вторгаться в Италию или предоставлять свою территорию для прохождения туда потенциальным врагам Рима. Тем более, что к северу и северо-востоку от Адриатики просто не было сил, которые на тот момент могли бы представлять собой угрозу Риму. Несомненно, правы исследователи, которые главной целью походов Октавиана считают его желание укрепить свой личный авторитет297, с чем в конечном счёте соглашается и А.М. Малеванный298. Парфянский поход Антония в 36 г. был попыткой создать подавляющий перевес над 295 Opus cit. P. 37. Малеванный А.М. Иллирийские походы Октавиана (35-33 гг. до н.э.) // ВДИ. 1977. № 2. С. 130. 297 См.: Gardthausen V. Augustus und seine Zeit. Teil I. Bd. I. Leipzig, 1891. S. 317;
Машкин Н.А. Принципат Августа. М.;
.. 1949. С. 270;
Парфёнов В.Н. Социально-политическая роль римской армии (44-31 гг. до н.э.): Автореф. дисЕ канд. ист. наук. М., 1983. С.14. 298 Малеванный А.М. Иллирийские походыЕ С. 141.
Октавианом299, предпринявшем в ответ пропагандистскую контракцию в Иллирии. На фоне неудачи Антония в Парфии чрезмерно раздутые самим Октавианом его довольно скромные достижения в Иллирии300 должны были продемонстрировать сенату и народу римскому, кто из них достойнее власти. Необходимость чем-то занять армию и попутно добыть денег на её содержание (App. BC. V.127;
128;
Dio Cass. 49.36.1), равно как и желание отомстить далматам за разгром римских легионов зимой 48/47 г.301 - это тоже факторы внутриполитические. По римским понятиям, кровь квиритов не должна оставаться неотомщённой. Прекрасно владеющий всеми методами политической пропаганды и искусством саморекламы, Октавиан демонстративно поместил в портик Октавии отбитые у далматов знамёна Габиния (App. Illyr. 28;
Dio Cass. 49.43.8). Важен конкретный итог войны 36-33 гг. Настоящего завоевания иллирийских племён не произошло, поэтому походы Октавиана были скорее карательными экспедициями302. Значительная часть племён фактически не находилась под римской властью303. Таким образом, длительные, почти двухсотлетние контакты римлян с иллирийцами вплоть до конца Республики не привели к прочному овладению всем восточным побережьем Адриатического моря. Это оказалось задачей на перспективу. Сам термин Иллирия - это понятие чисто географическое, единого государства здесь никогда не было, как не было и зрелой государственности. Существовали лишь союзы племён, максимум - рыхлые протогосударственные образования типа лцарства Тевты, лишённые внутренних цементирующих связей. Только интегрировавшись в Римскую державу, иллирийцы получили единую организацию, хотя это и была всего лишь римская провинция. Но самое примечательное при этом - достаточно Парфёнов В.Н. Указ. соч. С. 14. Малеванный А.М. Иллирийские походыЕ С. 141. 301 См.: Указ. соч. С. 130. 302 Schmitthenner W. Octavians militarische Unternehmungen in den Jahren 35-33 v. Chr. // Historia. Bd. II. Hft. 2. 1958. S.217, 221. 303 Syme R. Augustus and the South Slav Lands // Revue int. dТEtudes Balk. 1937. № 3. P. 33-46;
Alfoldy G. Bevolkerung und Gesellschaft der romischen Provinz Dalmatien. Budapest, 1965. S. 26.
300 быстрая романизация Иллирии, географически, экономически и даже культурно всегда более близкой к Греции, чем к Риму, более тяготевшей к греко-македонскому, а не римскому влиянию. Это одна из немногих примыкавших непосредственно к Греции территорий, столь быстро ушедших из ареала эллинского воздействия, даже несмотря на большое количество греческих полисов в Иллирии. Ко времени издания эдикта Каракаллы о даровании гражданских прав всему свободному населению империи в 212 г. н.э. иллирийцы фактически уже стали римлянами. Это одна из наиболее привлекательных черт римской государственности - умение превращать вчерашних врагов в нынешних сограждан, чужих - в своих. Цивилизаторская миссия Рима304 в Иллирии несомненно присутствовала, даже на уровне смягчения нравов аборигенов, включённых в орбиту римской цивилизации. Правда, произойти это могло лишь в рамках единой римской империи, отказавшейся от полисной замкнутости Республики. При аккультурации две различные культуры вступают в контакт и каждая заимствует культурные черты другой, но обычно это имеет асимметричный характер. Более слабая группа усваивает черты более многочисленной, богатой и мощной группы, что заканчивается ассимиляцией, и более слабая культура ладсорбируется другой, утрачивая своё своеобразие - таков общий смысл книги итальянского этнолога А. Миланаччо305. Разумеется, римская культура была выше, но в любом случае феномен столь быстрого лоримливания варваров-иллирийцев ещё ждёт своего объяснения. Важность 2 Иллирийской войны заключается и в её последствиях: отношения Рима с Македонией испортились окончательно306, тем более, что римляне потребовали выдачи Деметрия (Liv. XXII.33). По эллинистическим понятиям, такое требование можно предъявить только зависимому или заведомо слабому государству! Филипп не мог простить Риму такого унижения. Царь энергично давил на Грецию, добиваясь подчинения, Рим мог 304 См.: Уколова В. О Рим мой! Мы в твоей тениЕ // Знание - сила. 1996. № 10. С. 104-106. Milamaccio A. Etnocentrismo: Una lettura evoluzionistica. Torino, 1999. 306 Сведений о дипломатической полемике Филиппа с Римом по поводу 2 Иллирийской войны (См.: Бокщанин А.Г. Парфия и Рим. Т. 1. М., 1960. С. 211) в источниках, однако, нет.
стать существенной помехой. Теперь сама Македония не могла чувствовать себя в безопасности. Филипп понимал, что рано или поздно Рим начнет с ним войну307. Царь был недоволен утверждением римлян в Иллирии и желал вытеснить их оттуда308. Нельзя согласиться, что сохранить мир с Македонией не составило бы труда309. Вторгшись в сферу её интересов, Рим стал врагом, и ничто не могло помешать царю начать войну в удобный момент. Сильного и опасного соседа надо было сбросить в море. Одному Филиппу это было непосильно, он ждал подходящего случая. Разумеется, хорошие отношения с Македонией, которых в действительности Рим не имел, не были принесены в жертву из-за ничтожной прибыли310. Такая уничижительная оценка Иллирийских войн недопустима. Римляне закрепились на Балканах, завязали отношения с греками, укрепили, как казалось, восточный тыл перед решающей схваткой с Карфагеном311. Желающие верно понять нашу задачу и выяснить себе постепенный рост римского могущества должны со вниманием остановиться на этом событии (Polyb. II.2.2). Именно Иллирийские войны следует признать началом восточной политики Рима. Римляне имели целью ближайшие конкретные задачи. Быстро меняющаяся политическая ситуация позволяла планировать действия лишь на ближайшее обозримое будущее (покорение галлов, запоздалая попытка остановить Баркидов в Испании, Иллирия). Сенат не всегда понимал, какие отдалённые последствия могут вызвать его действия. Он, конечно, не мог предвидеть, что Филипп станет союзником Ганнибала, как и предположить, что пунийцу удастся ворваться в Италию. Оба удара в Иллирии были нанесены в единственно возможный момент, когда Македония не могла помешать. Это не может быть случайным совпадением, очевидно, сенат был хорошо информирован о положении на Hammond N.G.L. Illyria. RomeЕ P. 21. Grant M. Opus. cit. P. 264. 309 Моммзен Т. Указ. соч. С. 544. 310 Там же. 311 Обе стороны решали свои пограничные и стратегические проблемы: Карфаген - в Испании, Рим - в Цизальпинской Галлии и Иллирии.
308 Балканах. Полибий упоминает италийских соглядатаев в Греции (V.105.5). Позже в этолийском стане находился (App. специальный Mac. III.I), римский свежую уполномоченный проконсул Сульпиций информацию могли поставлять греческие купцы юга Италии. Сам факт информированности подтверждает интерес к полуострову312. Трудно согласиться, что Рим не имел заинтересованности313 в Балканах. Проявляя безразличие к Малой Азии или Селевкидам, сенат тогда и не стремился собирать о них сведения. После покорения Италии возможность расширять свои территории была исчерпана, правительство могло поневоле заинтересоваться ближайшими заморскими землями (Сицилия, Балканы). В перспективе они могли стать объектом агрессии. Во время Иллирийских войн сенат проявлял интерес к западным Балканам, стремился захватить здесь стратегические позиции314. Вслед за Ю.Е. Журавлёвым мы полагаем, что Иллирийские и две Македонские войны - это последовательные этапы развития восточной политики, направленной на укрепление и расширение римских позиций на Балканах и установление союзных отношений с греческими государствами315. По внутренней логике развития событий это стало первым этапом всей восточной политики Республики. I.2. Филипп V и Рим. Проблемы начального этапа римского наступления на Балканах. В начале правления популярность Филиппа в Греции была велика (Polyb. IV.77). По мнению Полибия, его господство держалось не только силой оружия, но и личным обаянием царя (Polyb. VI.12). Хотя трудно согласиться, что у него даже были серьезные шансы объединить Грецию316, так как существовала коалиция врагов Македонии.
См.: Dell H.J. Macedon and Rome: the Illyrian question in the second century B.C. //Ancient Macedoniсa II. Thessaloniki, 1977. P. 306. 313 Моммзен Т. Указ. соч. С.659. 314 Журавлёв Ю.Е. Взаимоотношения Рима с державой Селевкидов (220-160 гг. до н.э.): Автореф. дисЕ канд. ист. наук. М., 1982. С. 13. 315 Там же. 316 Тарн В. Эллинистическая цивилизация. М.;
Л., 1949. С. 38.
Уже во время Союзнической войны Филипп, возможно, имел план изгнания римлян из Иллирии317. Можно точно утверждать, что он внимательно наблюдал за римлянами и был хорошо осведомлен об их делах318. Известия о неудачах Рима должны были усилить его решимость. Начать войну убеждал его и Деметрий Фаросский (Polyb. V.101.7-10;
Justin. XXIX.2.7). Однако сомнительно, что Деметрий лусилил его враждебность к Риму319, - у царя и без него были основания недолюбливать римлян. Неверно, что с началом 2 Пунической войны Филипп колебался, кому желать победу (Liv. XXIII.33), выбора не было, враг Рима мог стать другом. Царь уже готов был принять сторону Ганнибала320. Он закончил Союзническую войну именно с целью развязать руки. На переговорах этолиец Агелай, призывая к миру, указал на запад, где сцепились два хищника, и предостерёг, что победитель не удовлетворится властью над Италией (Polyb. V.104.3). Нагнетая ситуацию, Агелай явно пытался запугать Филиппа угрозой с запада - Тот, кто победит в этой войне, сейчас же двинется на восток (Justin. XXIX.2.8-9). Ещё тогда некоторые дальновидные греки понимали смысл борьбы сверхдержав и страшились её последствий, если только Агелай не спекулировал лопасностью с запада для получения более мягких условий мира для Этолии. Впрочем, в любом случае было ясно, что победитель станет слишком силён и опасен. Филипп мог призвать греков к единству под эгидой Македонии и представить борьбу за Иллирию общеэллинским делом, но тогда он ещё не был опытным политиком. Мнение И.Г. Дройзена о том, что сознательной целью мира в Навпакте было желание соединиться на великую борьбу с Римом321, глубоко ошибочно.
317 Fine J.V.A. Macedon, IllyriaЕ P. 38-39. Это хорошо видно из его письма жителям города Лариса (Ditt. Syll.3, № 543). 319 Sanford E. Opus cit. P. 341. 320 Robinson C.E. A History of Rome from 753 B.C. to A.D. 410. London, 1935. P. 53. 321 Дройзен И.Г. Указ. соч. С. 313.
Многие вслед за Полибием (VI,14) преувеличивают влияние на царя Деметрия Фаросского322, внушившего Филиппу мечты о мировом господстве (Polyb. V.102.1;
V.108.5). Молодой монарх вёл себя подчеркнуто независимо и вообще был маловнушаем. Он никогда не был игрушкой в руках Деметрия или Арата, как уверяет Полибий323. Утверждение Полибия, что род Антигонидов всегда мечтал о мировом господстве (V.102.1), голословно. Во времена Филиппа мировое господство ещё мыслилось только в рамках державы Александра324. В своей произвольной конструкции Полибий игнорирует существование Селевкидов и Карфагена, с которыми Македония не могла тягаться, они не допустили бы её усиления, царь это прекрасно понимал. Высказывания автора об амбициях Филиппа риторически приукрашены325. Интересы царя никогда не распространялись за пределы Балкан и Эгеиды. Воспитанный на политике баланса сил, он не знал войны на уничтожение, что так рано познал Рим, вообще не склонный к компромиссам и идущий на них только вынужденно. Нет смысла преуменьшать агрессивность Филиппа. В его политике постоянным и наиболее важным элементом была война. 42 года его правления дали всего восемь лет мира: 221, 196, 194-192, 188, 185, 182 гг.326 Однако в предстоящем столкновении с римлянами цели царя были весьма скромными - отнять Иллирию, воспользовавшись их затруднениями, что было вполне в духе эллинистической политики. Вытеснить римлян из Иллирии стало для него буквально вопросом жизни327. К большему он не стремился, что и подтвердили дальнейшие события.
Беккер К.Ф. Всемирная история. Т. 3. СПб., 1843. С. 383;
Grimal P. Opus cit. P. 339;
Ormerod H.A. Opus cit. P. 175;
Chroust A.-H. International Treaties in Antiquity. The diplomatic negotiation between Hannibal and Philip of Macedon //>
Errington R.M. The dawn of Empire. P. 110;
Swain J.W. Op. cit. P. 132. 323 Тарасенко В.С. Ахейские политические деятели в освещении Полибия // Вопросы всеобщей истории. Ученые записки. Т. 62. Калинин, 1971. С. 107. 324 Ранович А.Б. Указ. соч. С. 254. 325 См.: Oost S.I. Opus cit. P. 28;
Gruen E.S. The Hellenistic WorldЕ Vol. 2. P. 374. 326 Walbank F.W. Philip V of Macedon. P. 259. 327 Niese B. Geschichte der griechischen und macedonischen Staaten. Bd. 2. Gotha, 1899. S. 465;
Низе Б. Очерк римской историиЕ С. 135.
Мир, заключенный в Греции летом 217 г. на условиях сохранения статус кво (Polyb. V.103.7), позволил Филиппу начать войну со Скердилаидом, совершившим набег на Македонию (Polyb. V.108.2). К весне 216 г. было построено 100 лемб, чтобы переправить на них войска в Италию (Justin. XXIX.4.1),328 но Полибий пишет лишь, что Филиппу для его замыслов нужны были суда (V.109.1). Будь это десант в Италию, автор не преминул бы сообщить. Даже Ливий нигде не говорит, что уже в это время царь хотел высадиться в Италии. Лембы - малые суда с одним рядом вёсел и без тарана329 вмещали 50 человек (см.: Polyb. II.3.1). Типологически лембы близки камарам, на которых пиратствовали в Понте жители западного Кавказа. Небольшая лёгкая камара несла 25-30 человек330. Если продолжить типологический ряд, то от лембы через камару мы придем к ладье князя Олега и казачьей чайке запорожцев. Все эти судёнышки были небольшими и беспалубными. Максимальное число воинов, которое могли принять 100 лемб, - 6000 человек331. С такими силами царь никогда бы не рискнул на вторжение в Италию: союз Ганнибалом ещё не был заключен, к тому же пуниец находился далеко от побережья, в любом случае до его подхода отряд был бы уничтожен. А если бы в открытом море эта легкая флотилия встретила несколько римских трирем, они без труда потопили бы всю сотню лемб. На пути к Аполлонии Филипп узнал, что римский флот стоит в Сицилии (Polyb. V. 109.5). Море было свободно, но царь двинулся не в Италию, где мог без помех высадиться, а к Иллирии. Еще раньше Филипп захватил Закинф (Polyb. V.102.10), прекрасную морскую базу южнее Акарнании, откуда без труда мог достичь Италии. Наконец, обогнув Пелопоннес с востока (этим путем он и шел в 216 г.), царь всегда мог беспрепятственно плыть к италийскому побережью.
Так же думает Н.С.Голицын (Голицын Н.С. Всеобщая военная история древних времен. Ч. 3. СПб., 1874. С. 121). Юстин утверждает, что суда были построены после битвы при Каннах (ibid.), в действительности - в 216 г. (Polyb. V.109.4). Здесь Юстин путает хронологию и соединяет два похода Филиппа в один. 329 Casson L. The Ancient Mariners. New York, 1959. P. 167;
Torr C. Ancient Ships. Chicago, 1964. P. 115. 330 См.: Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.;
., 1949. С. 300. 331 Hammond N.G.L. Epirus. Oxford, 1967. P. 609. Note 1.
Следовательно, в 216 г. Филипп и не думал ударить по Италии - его спор с римлянами мог быть решен только в Иллирии и нигде больше. Лембы нужны были для переброски войск к Аполлонии и осады с моря. Римляне, извещенные Скердилаидом, послали 10 кораблей, царь, решив, что на него идет весь флот, бежал. Полибию страх Филиппа кажется неоправданным (V.110.7), но это только доказывает, что его суда были слишком малы и не годились для морского сражения. После Канн царь решил заключить союз с Ганнибалом и продолжить операции в Иллирии. Летом 215 г. возвращающееся домой македонское посольство попало в руки римлян, успевших принять меры (Liv. XXIII.38). Первый раз послов задержали еще по пути к Ганнибалу, но тогда им удалось уйти, заявив, что они плывут заключать союз с Римом (Liv. XXIII.33). Отсюда идут два недоразумения: Г. Бенгтсон, опираясь на Юстина (XXIX.4.3-4), полагает, что послов отпустили из великодушия, и неизвестно, узнали ли римляне о целях посольства332;
а К. Нич считал, что послы должны были заключить союз сначала с Римом, потом с Карфагеном.333 Источники однозначно гласят, что целью посольства был союз с Ганнибалом против Рима. Филипп потерял время и ему пришлось отправить к пунийцу второе посольство (Liv. XXIII.39). Царь торопился, ему казалось, что война в Италии близится к концу, так как любое эллинистическое государство после сокрушительного поражения в генеральном сражении просило мира. Он спешил быть включенным в мирный договор, что давало гарантии на будущее. Однако Филипп слишком плохо знал римлян. По римской ментальности, чем хуже обстоят дела, тем тверже нужно держаться. Они и не думали капитулировать. Помог им и богатый опыт войн в Италии. Как справедливо отмечает Э. Брэдфорд, римляне глубоко усвоили, что отдельная битва ещё не 332 Бенгтсон Г. Указ. соч. С.237. Нич К. Указ. соч. С. 192.
обеспечивает завоевания страны334. Им случалось проигрывать сражения, но одно - завершающее, они всегда выигрывали. Инициатором союза был царь, противоположные мнения335 ошибочны. Утверждение Корнелия Непота Филиппа он (Ганнибал. - А.Б.) заочно втянул во вражду с Римом (XXIII.2) неверно вдвойне: 1) враждебность к римлянам царь испытывал уже давно;
2) именно Филипп прислал послов к Ганнибалу, но не наоборот! Аппиан неубедительно объясняет союз жаждой Филиппа расширить свою власть, утверждая, что ранее царь не испытал от римлян никаких обид (Mac. IX.1). Старая историография полагала, что Антигонид вмешался в войну, верно оценив опасность Рима для восточных государств336. Здесь явно преувеличивается широта политического кругозора царя: он думал только о себе, судьбы востока его ничуть не занимали. Справедливее мнение, что Филипп стал союзником Ганнибала, понимая опасность появления Рима на Балканах337. Он надеялся разделить с Баркидом плоды победы338;
видя благоприятные условия для изгнания римлян из Иллирии, царь и вступил в союз с ним339. Безусловно, главной его целью было вытеснение римлян из Иллирии340. Причина войны - утверждение римлян на Балканах341, но отнюдь не лэкспансия Филиппа к Адриатике и союз с Ганнибалом342, ламбиции царя343 или его желание лиграть мировую роль344. Как осторожно предполагает М.Леви - видимо, ни одна эллинистическая держава не имела Bradford E. Hannibal. Basingstoke, 1981. P.121. Шлоссер Ф. Всемирная история. Т. 3. СПб., 1862. С. 403;
Вегнер В. Указ. соч. С. 434. 336 Пёльман Р. Очерк греческой истории и источниковедения. СПб., 1910. С. 362;
Мишулин А.В. История древней Греции. М., 1946.С. 148. 337 Хвостов М. История Греции. М., 1924. С. 248. 338 Cary M., Haarhof T.J. Life and Thought in the Greek and Roman World. L., 1959. P. 65. 339 Swain J.W. Opus cit. P. 144. 340 Пастуховъ И. Българска история. Т. 1. София, 1947. С. 102;
Трухина Н.Н. Борьба внутри римского нобилитета в конце III - начале II в. до н.э.: Автореф. дисЕ канд. ист. наук. М., 1974. С. 10;
Gast J. The history of Greece. Vol. 2. Basil, 1747. P. 38;
Klaffenbach G. Der romische-atolische Bundnisvertrag. Berlin, 1954. S. 159;
Oost S.I. Opus cit. P. 30;
Fine J.V.A. Macedon, IllyriaЕ P. 39;
Toynbee A.J. Hellenism. L., 1959. P. 159;
Starr C.G. Opus cit. P. 486;
idem. The ancient romans. 5ed. New York, 1975. P. 33. 341 Jaczynowska M. Opus cit. S. 101. 342 Walbank F.W. Polybius and Macedonia // Ancient Macedonia. P. 295. 343 Griffith E.T. An Early MotiveЕ P. 6;
Chroust AQ.-H. Opus cit. P. 102;
Walbank F.W. The Hellenistic World. P. 98. 344 Errington R.M. Philip V, Aratus, and the Conspiracy of ApellesФ // Historia. 1967. Bd. XVI. Hft.1. P. 19,36.
335 столь острых и непримиримых противоречий с Римом, как Македония345. Повторимся - главная причина этой непримиримости лежала в Иллирии и Греции, само появление римлян на Балканах лишало Македонию перспектив установления своей гегемонии над греками. Именно этим объясняется антиримская политика Филиппа V с 216 по 205 гг. Затем, поняв, что удалить римлян всё равно не удастся, он и переключился на Эгеиду. После 205 г. вражда, а тем более война с Римом не отвечала интересам македонского государства. Поведение царя во 2 Пунической войне объясняется одинаковым страхом перед Римом и Карфагеном346. Канны могли стать началом карфагенского господства, чему Филипп не желал помогать, он имел целью сохранить свободу Греции от Карфагена347. Путем союза он добился невмешательства Ганнибала в Грецию, которая признавалась сферой интересов только Македонии348. Очевидно, это и было главной причиной союза. Воспользовавшись войной, царь мог вытеснить римлян с Балкан, опираясь на помощь Карфагена, но сам ему никакой помощи оказывать не собирался! После победы Ганнибала владения Филиппа были бы обезопасены званием карфагенского союзника, в договоре на этом сделан особый акцент: мы не будем злоумышлять друг против другаЕ (Polyb. VII.9.8). После победы царь, независимо от результатов войны в Иллирии и даже своих собственных усилий в ней, добивался ухода римлян с Балкан, так как по договору это было условием мира союзников с Римом. Можно согласиться с Х.Хабихтом, что устранение римского влияния в Иллирии и стало основной и законной целью македонской политики. И заключив союз с Ганнибалом, Филипп скорее рассчитывал завоевать Иллирию сам, воспользовавшись благоприятной ситуацией349.
345 Levi M.A. Opus cit. P. 261. Нич К. Указ. соч. С. 215. (Нам представляется, что страх царя перед пунийцами сильно преувеличен - А.Б.). 347 Указ. соч. С. 193. 348 Бокщанин А.Г. История международных отношенийЕ С. 54. 349 Хабихт Х. Афины. С. 188.
Нет оснований считать, что Италия лопределялась сферой интересов Карфагена, куда царь вмешиваться не будет350, - в тексте договора ничего об этом нет. Филипп не имел интересов в Италии, ему хватало забот на Балканах. Он беспокоился только об удержании Греции351. Следующий сложный вопрос определение агрессора в 1 Македонской войне352. Многие отводят эту роль Филиппу. Агрессивность проявила Македония, пытавшаяся отнять у Рима Иллирию, в которой он был заинтересован353, политика Рима была оборонительной. Внешне всё так и выглядит - Филипп напал, римляне защищались, но такая оценка поверхностна. С другой стороны, Дж. Файн полагает, что оборонительной была политика Македонии354. К.А. Ревяко называет агрессором только Рим и отрицает агрессивность царя.355 В действительности агрессорами являются обе стороны. Македония была заинтересована в Иллирии не менее, чем Рим. Для Рима Иллирийские войны были превентивными, вызванными его агрессивной борьбой с Карфагеном. Для царя война за изгнание римлян была такой же, обусловленной агрессией в Греции и нежеланием иметь конкурента. Оборонительный империализм продемонстрировали обе стороны, их столкнули агрессия Рима против Карфагена (в перспективе - и против Балкан) и Македонии против Греции. Появление Рима на Балканах было опасно для македонской гегемонии, но эта опасность не имела ярко выраженного характера и не бросалась в глаза. Вторжение Филиппа в римские владения представляло непосредственную угрозу римским интересам, поэтому из двух агрессоров таковым признается только Филипп.
350 Бокщанин А.Г. История международных отношенийЕ С. 54. Модестов В. Древняя история. СПб., 1850. С. 69. 352 Holleaux M. Rome and Macedon: Philip against the Romans // CAH. Vol. VIII. P. 116;
Hammond N.G.L. Illyris, RomeЕ P. 21;
Balsdon J.P.V.D. Rome and Macedon, 205-200 B.C. // JRS. 1954. Vol. XLIV. P. 31-32. 353 Holleaux M. Rome, et la Grece et les monarchies hellenistiques. Paris, 1920. P. 142. 354 Fine J.V.A. Macedon, IllyriaЕ P. 36.
Ревяко К.А. Пунические войны. Минск, 1988. С. 180;
Другой спорный вопрос - это готовность царя воевать в Италии. Господствует имение, что царь мечтал об этом356, подвергают это сомнению357. только немногие Д. Мэй признаёт, что попытки Филиппа вытеснить римлян из Иллирии были объективно более полезны для него, чем поход через Адриатику358. Вообще уверенность, что Филипп желал воевать в Италии основывается всего лишь на трёх указаниях источников, другие свидетельства вторичны и опираются на них. 1. Амбиции Филиппа и мечты о мировом господстве (Polyb. V.108.5). Это утверждение Полибия бездоказательно и не заслуживает доверия. 2. Для переправы в Италию царь считал нужным покончить с делами в Иллирии (Polyb. V.108.4). Ему не удалось захватить Иллирию, но не это было причиной того, что он так и не появился в Италии. После овладения Иллирией ему было незачем воевать в Италии. Оба предыдущих пассажа Полибия полностью опровергаются приведенным самим автором текстом договора с Ганнибалом. 3. Царь обязался переправиться в Италию и участвовать в войне, после победы Италия и добыча остаются Ганнибалу. Затем обе армии отправляются на восток и воюют, с кем укажет Филипп (Liv. XXIII.33). Причём Балканы остаются Филиппу (Liv. Ibid.). Почти теми же словами излагают договор Евтропий - по искоренении римлян переправляются в Грецию (III.VII), Аппиан (Маc. I) и Зонара (IX.3). Небывалые условия! УIn has ferme legesФ (Liv. XXIII. 34.1) был заключён договор царя с пунийцем. Отсюда следует, что сам документ Ливий не видел и излагает тенденцнозных анналистов. Следует помнить, что в ряде случаев Ливий предпочитает одну версию другой, руководствуясь патриотическими соображениями359. Анналистам было выгодно представить Филиппа Будзишвили Т.Г. Восточный вопрос в истории Римского государства в конце III- первой половине II в. до н.э.: Автореф. дисЕ канд. ист. наук. Тбилиси, 1988. С. 11;
Holleaux M. Rome and МacedonЕ P.118;
May J.M.F. Macedonia and Illyria (217 -167 В.С.) // JRS. 1946. Vol. XXXVI. P. 511;
Griffith E.T. An Early Motive... P. 6;
Gruen E.S. The Hellenistic World... Vol. 2. P. 375. 357 Фриман Э. Методы изучения истории. М., 1893. С. 230;
Жебелёв С. Из истории Афин. 229-31 гг. до Р.Х. СПб., 1898. С. 78;
Ранович А.Б. Указ. соч. С. 254;
Niebuhr B.G. Opus cit. P. 421;
Smith P. Opus cit. P. 481;
Grimal P. Opus cit. P. 351-355;
Hammond N.G.L. Epirus. Oxford, 1967. P. 607. 358 May J.M.F. Macedonia and Illyria... P. 51. 359 Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография. Геродот. Тит Ливий. М., 1984. С. 108.
злейшим врагом римлян, стремящимся к уничтожению их государства. Предполагалось, что царь сможет выставить 200 кораблей (Liv. XXIII.33) это доказывает фальсификацию, так как у Филиппа практически не было флота (о чем могли не знать анналисты). Вариант Ливия имеет сторонников в основном в старой литературе360. Положение царя в Греции было достаточно прочным361, ему незачем было принимать на себя такие тяжёлые обязательства (анналисты плохо знали ситуацию в Греции!). Едва ли он желал вмешательства пунийцев в греческие дела362. Логичнее было самому вытеснить римлян из Иллирии. Условия невероятны, даже нелепы, что доказывает и документ, приведенный Полибием363. По мнению М. Олло, договор поддельный, сфабрикован анналистами анналистики366 Полибий, несомненно, приводит подлинный текст договора367. Римляне захватили македонских послов с текстом соглашения (Liv. XXIII. 34;
App. Mac. I), очевидно, автору позволили снять копию в архиве. Доказано, что греческий текст является буквальным переводом с финикийского языка368. Если версия Полибия расходится с информацией Ливия, то доверять следует именно Полибию. По Полибию (VII. 9), союзники обязались воевать до победы, затем Рим очищал Балканы и не должен был туда вмешиваться. Это выражено предельно конкретно и четко (см.: Polyb.
и не заслуживает внимания364. Текст Ливия ошибочен365 и представляет собой фантастическую версию римской См.: Герцберг Г.Ф. Указ. соч. С. 254;
Вегнер В. Указ. соч. С. 434;
Бибиков П. Очерк международного права в древней Греции. М., 1852. С. 107;
Лапин Н. Ганнибал. М., 1939. С. 46;
Бокщанин А.Г. История международных отношений... С. 54;
Шофман А.С. Указ соч. С. 200;
Ferguson A. Opus cit. P. 139;
Robinson С.E. Opus cit. P. 65;
Grimal Р. Орus cit. P. 349.
361 Шифман И.Ш. Ганнибал. 2-е изд. М., I981. C. 154. Бенгтсон Г. Правители эпохи эллинизма. М., 1982. С. 252. 363 Соколов Ф.Ф. История Рима. Ч. I. Б.м. Б.д. С. 417. 364 Holleaux M. Rome and MacedonЕ P. 119. Note 1. 365 Chroust A.-H. Opus cit. P. 96. 366 См.: Petzold K. Die Eroffnung des Zweiten romisch-makedonischen Krieges. Berlin, 1940. S. 134-136. 367 Соколов Ф.Ф. Третье столетиеЕ С. 258;
Heitland W.E. Opus cit. P. 267;
Hallward B.L. Opus cit. P. 62;
Chroust A.-H. Opus cit. P. 75. 368 Bickerman E.J. Hannibal`s Covenant // AJP. 1952. Vol. LXXIII,1. P. 2.
VII.9.13-14 ), меж тем как обязательства союзников изложены очень неопределенно. Стороны согласились на взаимную помощь, но в тексте договора нет ни слова об обязанности царя высадиться в Италии. Не предусматривалось и луничтожение (Liv. XXI.30) Рима - в текст договора введен пункт, что союзники помогут друг другу в случае будущих войн с Римом. Соглашение - скорее договор дружбы, чем военный наступательный союз. Стороны вели себя не очень честно: Филипп не собирался оказывать реальную помощь, а для Ганнибала союз имел форму берита369, личного договора, что не налагало на карфагенское правительство абсолютно никаких обязательств. Филиппа напрасно обвиняют в вялости и нерешительности370, Полибий отмечает присутствие духа, энергию царя, способность действовать и смелость на войне (IV.77). Скорее у него был даже избыток энергии371. Нельзя объяснить его бездействие лотсутствием флота372 или тем, что римские корабли помешали373 ему высадиться в Италии. У Филиппа были ахейские, вифинские и карфагенские корабли, он даже решил дать бой римскому флоту в Ионийском море (Liv. XXVII.30), но для крупного десанта в Италию их было явно недостаточно. Только в 208 г. царь начал строительство 100 военных кораблей (Liv. XXVIII.8), но в это время высадка в Италии была уже совершенно бесперспективна. Очевидно, уже тогда у Филиппа появились планы агрессии в Эгеиде, для чего и предназначался будущий флот. Уже в 201 г. македонские суда на равных сражались с родосско-пергамским флотом: у Филиппа было 53 крупных корабля и 150 мелких (Polyb. XVI.29). Имея такие силы в 212 г., царь легко смял бы римскую заградительную эскадру. Но он восемь лет после Канн не предпринимал ничего для создания флота, способного десантировать О берите см.: Bickerman E.I. Opus cit. P. 8-12;
Chroust A.-H. Opus cit. P. 79, 82-83. Моммзен Т. Указ. соч. С. 589. 371 Жебелев С. Из истории Афин. С. 96. 372 Adcock F.E. he Roman Art of the War under the Republic. Cambridge, 1940. P. 35;
Roebuck C. The world of ancient times. New York, 1966. P. 467. 373 Engers M. Die Vorgeschichte der makeedonischen Kriege Roms // Mnemosyne. 1938. Tertia series. Volumen sextum. P. 138.Cary M., Litt D. Opus cit. P. 167;
Cary M., Haarhoff T.J. Opus cit. P. 65;
Oost S.I. Opus cit. P. 32.
370 крупные силы через Адриатику. Страх, что царь появится в Италии, был абсолютно не обоснован374. Филипп планировал лобеспечить за собой часть Италии375. Но из договора не видно, что замышлялся такой раздел. Т. Франк полагает, что Карфаген не хотел делиться, царь не вторгся в Италию лишь потому, что этого не желал сам Ганнибал, опасающийся конкурента. От Филиппа откупились, дав ему свободу действий в Иллирии, чем он был разочарован376. На самом же деле Иллирия была единственной его целью! Ганнибал, испытывая недостаток войск, умолял свое правительство о резервах. Вероятно, он побуждал царя к переправе, но тщетно. Д. Мэй уверен, что карфагенские эскадры, прорывавшиеся в Адриатику в 209 и 208 гг., шли установить контакт с Филиппом377. Летом 214 г. Филипп осадил Аполлонию. Мнение Т. Моммзена, что царь плыл в Италию, но, нарушив обещание Ганнибалу, повернул к Аполлонии378, ни на чём не основано и ошибочно. Разбитый римлянами он сжёг свои суда и бежал (Liv. XXIV.40). Римляне оставили в Орике флот и могли наблюдать за обеими сторонами пролива (Polyb. VIII.1;
Liv. Ibid.). Безопасностью протектората они временно пожертвовали ради защиты Италии, вторжения царя на Апеннины не боялись и не желали зря дробить силы379. Поэтому Филипп к 212 г. легко захватил Парфинию и Атинтанию, и тогда сенат заключил союз с Этолией, чтобы не дать ему развить успех в Иллирии, именно в Иллирии, едва ли сенат верил в его литалийские планы. Почти общепринятое мнение, что высадиться в Италии царю помешала вовремя устроенная сенатом этолийская война380 (см. 2 главу), не 374 Havell H.L. Opus cit. P. 269. Frank T. Roman imperialism. P. 143. 376 Ibid. 377 May J.M.F. Macedonia and Illyria. P. 51. 378 Моммзен Т. Указ. соч. С. 589. 379 Oost S.I. Opus cit. P. 32. 380 Кончаловский Д.П. Аннибал. Пб., 1923. С. 106;
Лапин Н. Указ. соч. С. 49;
Мишулин А.В. История древнего Рима. М., 1946. С. 36;
Бокщанин А.Г. История международных отношенийЕ С. 54;
Стоилов С. Анибал. София, 1966. С. 92;
История древнего Рима / Ред. А.Г.Бокщанин. М., 1971. С. 100;
Ferguson A. Opus cit. P. 141, 175;
Pelham H.F. Outlines of Roman History. London, 1893. P. 116;
Havell H.L. Opus cit. P. 269;
Holleaux M. Rome and Macedon. P. 213;
Homo L. Opus cit. P. 253;
Thiel J.H. Studies on the history of Roman имеет никаких оснований. Невозможно согласиться, что римляне не допустили появления македонских войск в Италии381, на самом деле, Филипп никогда не планировал вторжение в Италию. Уже в 214 г. Ганнибал контролировал юго-восток Италии, он очень желал захватить Тарент (Liv. XXV.8) и ждал Филиппа. Осенью 213 г. царь взял Лисс (Polyb. VIII.16), получив выход к морю, зимой 213/212 г. пуниец занял Тарент (Polyb. VIII.36), обеспечив переправу. Между захватом Лисса и выступлением этолийцев в 211 г.382 (Liv. XXVI.24;
Justin. XXIX.4) прошло слишком много времени. Нельзя объяснить, почему Филипп, якобы страстно мечтавший воевать в Италии, не воспользовался им. Почти вся Иллирия была захвачена царем без труда, а в Италии он мог получить только тяжелые бои и ничего взамен. Филипп ограничил свои действия Иллирией, не пытаясь помочь пунийцу383. Эфемерный союз384 Филиппа с Ганнибалом был опасен только внешне385 и ничего не дал ни одной стороне386. Царь рассчитывал использовать затруднения пунийцев, нуждающихся в союзниках, для достижения собственных целей387. Он лишь на время мог быть союзником Ганнибала, в перспективе в случае победы над Римом Филипп мог стать врагом Карфагена. После того, как Этолия в 206 г. заключила сепаратный мир с Филиппом, 1 Македонская война далее шла очень вяло - поражение Карфагена стало очевидным, и для царя она утратила смысл. Он еще мог заключить приемлемый мир и лочень желал его (Liv. XXIX.12). Рим стремился освободиться для удара в Африке (ibid.) и был готов на уступки, царь хотел урвать хоть что-то. По миру 205 г. Атинтания отошла Филиппу Sea-Power in republican times. Amsterdam, 1946. P. 100;
Swain P. 151;
Klaffenbach G. Opus cit. S. 4;
Engers M. Opus cit. S. 138;
Hansen E.V. The Attalids of Pergamon. 2nd ed. Ithaca;
London, 1971. P. 47. 381 Трухина Н.Н. Комментарии // Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах. М., 1992. С. 96. Прим. 2. 382 Или даже в 210 г., как это аргументированно доказал Р.Эррингтон: Errington R.M. The dawn of Empire. P. 114. 383 Jaczinovska M. Opus cit. S. 102. 384 Шифман И.Ш. Указ. соч. С. 157. 385 Нич К. Указ. соч. С. 193. 386 Ковалев С.И. Указ. соч. С. 239;
Ковалев С.И., Штаерман Е.М. Очерки истории древнего Рима. М., 1956. С. 86. 387 См.: Шифман И.Ш. Указ. соч. С. 154.
(ibid.). Уступки шли в основном от царя - он очистил большую часть завоеванных территорий. Рим уступил ему свою Атинтанию и чужой Лисс, принадлежащий Скердилаиду388. Утверждения, что Рим сохранил все свои владения389 и получил контрибуцию390, - ошибочны. Стороны обязались не обижать союзников друг друга. Компромиссный мир391 не разрешил противоречий. Стороны не считали его ни надежным, ни заключенным по доброй воле (App. Mac.III.2). Эта оценка Аппиана является ключевой для правильного понимания последующих событий. Он мог только прервать борьбу, искреннего примирения не было392. В сложившейся ситуации мир был выгоден обеим сторонам. Однако он не был триумфом Филиппа393, другая крайность - Рим был единственным, кто извлек выгоду из мира394, не принесшего никакой пользы Македонии395. Условия мира были благоприятны для Филиппа396. Утверждение Н.Ф. Мурыгиной, что война окончилась поражением царя397, не имеет оснований, как и мнение Э. Фримана о том, что поражение потерпел Рим398. Главная задача - укрепиться на Балканах - была достигнута. Важен результат. Несмотря на уступки Филиппу, мирный договор усиливал позиции Рима в Греции399. Многие исследователи полагали, что появление Рима на Востоке было роковой необходимостью, вызванной заботой о собственной безопасности.400 На самом деле Рим вёл защитные войны только будучи малым полисом.
См.: May J.M.F. Macedonia and IllyriaЕ P. 49. Мишулин А.В. Античная история Греции и Рима. М., 1944. C. 117. 390 Стоилов С. Указ. соч. С. 93. 391 Pelham H.P. Opus cit. P. 127;
Ehrenberg V. Man, State and Deity. London, 1974. P. 72;
Dieter H., Gunter R. Romische Geschichte bis 476. Berlin, 1979. S. 80. 392 Жебелёв С. Из истории Афин. С. 96;
Мишулин А.В. Античная историяЕ С. 139;
Трухина Н.Н. Политика Рима в Восточном Средиземноморье во второй половине III в. до н.э. (229-205 гг.) // ВМУ. Сер. История. № 2. С. 72;
Heitland Opus cit. Vol. 1. P. 316;
Balsdon J.P. Rome and Macedon. P. 31. 393 Walbank F.W. Philip V of Macedon. P. 140. 394 Бенгтсон Г. Указ. соч. С. 260. 395 Пастухов И. Указ. соч. С. 102. 396 Ранович А.Б. Указ. соч. С. 257. 397 История древнего мира / Ред. А.Г.Бокщанин. Т. 2. М., 1982. С. 253. 398 Фриман Э. Указ. соч. С. 232. 399 Смирин В.М. Римская республика III-I вв. до н.э. // История Европы. Т. 1. С. 451. 400 Пирогов В.Н. Исследования по римской истории, преимущественно в области третьей декады Ливия. СПб., 1878. С. 269. Так же считали Т.Моммзен, Т.Франк, Х.Скаллард и многие другие.
389 Тогда он действительно сражался за само существование. Затем, окрепнув, боролся за гегемонию в Италии, потом - уже за покорение Италии401. Теперь же Рим воевал не с теми, кто угрожал его существованию или хотел отнять у него свободу, он враждовал с теми, кто хотел отнять у него власть над какойто территорией или стоял у него поперек дороги на его пути к такой власти. Разница с былыми войнами огромная! Римско-пуническая борьба, агрессивная по сути, вела к так называемым превентивным войнам. Однако превентивная война - любимое дитя любого империализма402. Чтобы обеспечить успешную агрессию в одном месте, приходится вести лоборонительную войну в другом. Логика развития любой агрессии требует превентивных мер, растущая экспансия и превентивные войны тесно связаны друг с другом403. Эти войны часто ведут к завоеваниям404. Агрессивность Рима понимали и современники. Саллюстий приводит письмо Митридата405: У римлян есть лишь одно основание для войн - желание владычества и богатства (Hist. V.6). Юстин, явно отражая не дошедшую до нас антиримскую традицию, - считая пределы Италии для себя тесными и побуждаемые к покорению всего света... (XXIX.2). Полибий ставил своей целью показать, как все известные земли попали под власть Рима за 53 года (I.1.5), он рассматривал римскую историю как последовательное осуществление плана покорения мира. Разумеется, такого плана не было, да и сама идея мирового господства пришла в Рим намного позже406, но были действия, подготовившие эту идею. Очевидно, до 201 г.
Интересно, что это было первым, малым кругом агрессии. Потом всё (гегемония - покорение) повторилось уже в рамках всего Восточного Средиземноморья. Италийский опыт, несомненно, пригодился! 402 Homo L. Opus cit. P. 259. 403 Утченко С.Л. Политические учения древнего Рима. М., 1977. С. 46. 404 Raditsa L. Bella Macedonica // ANRW. Bd. 1. Berlin;
New York, 1972. P. 569. 405 Письмо признается подлинным. См.: Бокщанин А.Г. Источниковедение древнего Рима. М., 1981. С. 57. 406 Подробнее см.: Carcopino J. Les etapes de lТimperialisme romain. Paris, 1961. P. 533;
Werner R. Das Problem Des Imperialismus und die romische Ostpolitik im 2 Jahrhundert v. Chr. // ANRW. Bd. 1. S. 501-563.
Рим не имел определенной восточной политики407 и долгосрочной программы408. Есть мнение, что война была великой целью существования римлян409. На это прекрасно ответил Полибий: Ени один здравомыслящий человек не ведёт войны только ради того, чтобы одолеть в борьбеЕ Всё делается ради выгодЕ (III.4.9-11). В свете этих выгод и следует рассматривать генезис восточной политики римлян. Они скоро поняли, что их интересы не ограничиваются только Италией410. Сначала их политика была крайне гибкой и осторожной, приходилось учитывать существование сильных противников - Карфагена и Македонии. Против последней Рим пытался создать общегреческую коалицию. Для этого нужно было привлечь к себе греков, используя противоречия эллинского мира, сенат натравливал их друг на друга. Его политика состояла в образовании возможно большего числа враждебных между собой государств411. Ганнибал, только однажды разбитый римлянами, отмечал, что могущество Рима состоит не в его военной мощи, а в способности разъединять противников412. Эллинистический же Восток был настолько разобщён, что неминуемо должен был стать легкой добычей Рима413. После 2 Пунической войны Рим активизировался на Востоке. Эта война, помимо всего прочего, имела для Рима еще одно важное значение. Она заставила мыслить международными категориями414. Мышление Рима стало шире. В значительной степени благодаря тем урокам, которые он получил на Балканах. Победа над Ганнибалом обеспечила Риму господство на Западе. Политические задачи в этом регионе были выполнены, чтобы закрепить успех, оставалось покорить Испанию и покарать цизальпинских 407 Boak A.E.R., Sinnigen W.G. Opus cit. P. 127. Машкин Н.Ф. Основные проблемыЕ С.13;
Homo L. Opus cit. P. 255;
Adcock F.W. Roman Political Ideas and Practice. Ann Arbor, 1959;
idem. The Roman Art of WarЕ P. 92;
Starr C.G. Opus cit. P. 477. 409 Финлей Г. Греция под римским владычеством. М., 1876. С. 17. 410 Scullard H.H. A history of the Roman World from 753 to 146 B.C. London, 1961. P. 228. 411 Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т. 1. М., 1915. С. 24;
Сергеев В.С. История древнего Рима. М.;
., 1925. С. 15. 412 См.: Сергеев В.С. Дипломатия древнего Рима // История дипломатии. 2-е изд. Т. 1. М., 1959. С. 69. 413 Жебелёв С.А. Древний Рим. Ч. 1. М., 1924. С. 72. 414 Scullard H.H. A historyЕ P. 315.
галлов. Для обеспечения гегемонии на западе уже не приходилось затрачивать серьёзных политических усилий. На Испанию ушло много времени, но теперь всё сводилось именно к военным усилиям. Западная политика перестала быть глобальной после устранения Карфагена, дипломатическая активность переместилась на Восток. Сенат стал понимать, что события вне Италии влияют на её судьбу, таким образом, причина обращения на восток кроется и в изменении политической установки. Рим смог активнее заняться Востоком не только дипломатически, но и военным вмешательством. Г. Скаллард считает, что сначала следовало покорить запад415, однако ситуация, сложившаяся на востоке, требовала немедленного вмешательства416. Опоздав, Рим мог много потерять. Натиск на восток был предпочтительнее и легче. Против иберов и галлов не на кого было опереться, а на востоке можно было использовать противоречия многих существующих там государств. 1 Македонская война показала, что таким путём можно сберечь собственные ресурсы, и римляне предполагали следовать этому и впредь417. Если на западе угрозы римскому владычеству не стало, то на востоке сильная Македония беспокоила сенат. Помня о медлительности, позволившей Ганнибалу перенести войну в Италию, правительство было готово действовать на опережение и ударить первым. Теперь в поле зрения старались держать весь известный мир, иметь о нём полную информацию и не дать подняться возможному конкуренту. 2 Македонская война логично вытекала из 2 Пунической. И став на путь агрессии, Рим уже не мог остановиться, пока существовали другие сильные державы. Филипп желал компенсировать неудачу в Иллирии захватом египетских земель Эгеиды. Одновременно Антиох III пытался отнять у Египта Келесирию и малоазийские владения. Источники очень туманно говорят 415 о союзе царей с целью раздела Египта (Polyb. XV.20.4;
Liv.
Scullard H.H. Roman politics 220-150 B.C. Oxford, 1951. P. 90. См.: Gast J. The history of Greece. Vol. 2. Basil, 1747. P. 71. 417 Adcock F.E. The Roman Art of WarЕ P. 87.
XXXI.14.5;
App. Mac. IV), ссылаясь на сообщения родоссцев (App. Ibid.) и египтян (Just. XXX.2.8). Очень многие исследователи верят этим слухам418 и даже приводят нелепые подробности - Египет и Кипр - Антиоху, Киклады, Ионию и Кирену (??!! - А.Б.) - Филиппу419. Некоторые считают, что секретный пакт был и служил целям раздела египетских владений ли, возможно, самого Египта420. Другие, как Х.Браунерт, полагают, что цель договора царей заключалась не в отторжении территории самого Египта, а в разделе его заморских владений и уничтожении египетской гегемонии421. Заметим - для этого времени говорить о гегемонии Египта уже едва ли оправданно. Лишь немногие историки не верят таким слухам422, очевидно, они более правы. Новейшие исследования опровергают устоявшиеся мнения о союзе Филиппа и Антиоха для совместных действий против Египта423. Однако нам это представляется несущественным, как и приведенные В.И. Кащеевым мнения о том, насколько факт наличия такого договора стал причиной 2 Македонской войны424. В любом случае, существовал договор или нет, агрессия царей, пусть не согласованная, выглядела так, словно они действуют заодно. Невозможно поверить, что Рим вообще не знал ничего425 об этом гипотетическом договоре. Просившие помощи послы Моммзен Т. История Рима. Т. 1. С. 656;
Вегнер В. Рим. Т. 1. СПб., 1902. С. 481;
Ранович А.Б. ЭллинизмЕ С. 258;
Шофман А.С. История античной Македонии. Т. 2. Казань, 1963. С. 212;
Горемыкина В.И. История Древнего Рима. Минск, 1980. С. 27;
Gast J. Opus cit. P. 64;
Mahaffy J.P. Greek life and thought. London, 1896. P. 467;
Niebuhr B.G. LecturesЕ P. 424;
Homo L. Opus cit. P. 258;
Holleaux M. Rome and MacedonЕ P. 150;
Bickerman E.J. Bellum Amtiochicum // Hermes. 1932. Bd. 67. Hft. 1. S. 47;
McDonald A.H., Walbank F.W. The origins of the Second Macedonian War // JRS. 1937. Vol. XXVII. Pt. 2. P. 182;
Lafforque G. LТOrient et la Grece jusquТa la concuete romaine. Paris, 1977. P. 253;
Grant M. Op. cit. P. 115;
Levi P. Atlas of the Greek World. Oxford, 1988. P. 194;
Bowder D. Outline History 776-30 B.C. // Who was Who in the Greek World / Ed. By D.Bowder. Ithaca;
New York, 1982. P.44. 419 Шелдаров Н., Лилчик В. Кралевите на античка Македониjа и нивните монети во республика Македониjа. Скопjе 1994. С. 98. 420 Shipley G. A History of Samos 800-188 B.C. Oxford, 1987. P. 192. 421 Braunert H. Hegemoniale Bestrebungen der hellenistischen Grossmachte in Politik und Wirtschaft // Histotia. 1964. Bd. 13. S. 92. 422 Magie D. The УAgreementФ between Philipp V and Antiochus III for the Partition of the Egiptian Empire // JRS. 1939. Vol. XXIX. P. 32-44;
Balsdon J.P.V.D. Rome and MacedonЕ P. 37: Badian E. Rome and Antiohus the Great: A study in Cold War // Badian E. Studies in Greec and Roman history. Oxford, 1964. P. 135. Note 3. 423 Кащеев В.И. Борьба Рима за господство на Балканах в англо-американской историографии новейшего времени: Автореф. дисЕ канд. ист. наук. Казань, 1983. С. 19. 424 Там же. 425 Там же.
Родоса, Египта, Пергама, Этолии и Афин не только должны были информировать сенат о захватах, но и пугать римлян в своих целях союзом царей, явным или мнимым. Вероятно, слухи о договоре распустили родоссцы и пергамцы, они были в опасности и нуждались в помощи Рима426. М.Грант явно не прав, полагая, что римляне поддались влиянию своей партии войны, считавшей, что коалиция царей может быть направлена и против Рима427. Ослабевший Египет пришел в упадок и перестал пользоваться уважением428. Для его раздела не нужно было сотрудничать, да цари и не стремились к кооперации429. Можно согласиться с А.Б. Рановичем, что договор (если он был. - А.Б.) - лишь дипломатическая игра, за которой скрывалось соперничество и взаимное недоверие430. Падение могущества Египта сопровождалось растущей политической изоляцией431, в поисках опоры он сближается с Римом. В 204 г. опека над малолетним Птолемеем V, следовательно, над страной, передана Риму. Опека, пусть формальная, показывает, насколько вырос авторитет Рима. В 202 г. Антиох вторгся в Келесирию, Филипп кроме египетских стал захватывать и вольные города Эгеиды и Босфора. Политика Антигонида отнюдь не была самоубийственной432 и он не делал все, чтобы восстановить против себя всех греков433. Ни один из атакованных им городов не был союзником Пергама или Родоса434, но утверждение царя в проливах встревожило родоссцев, так как угрожало их торговле. Обеспокоились и Афины, зависимые от подвоза хлеба из Причерноморья. Захватив Лисимахию и Перинф, Филипп ухудшил отношения с Этолией и 426 Magie D. Opus cit. P. 42, 44. Grant M. P. 266. 428 Низе Б. Очерк римской истории и источниковедения. СПб., 1908. С. 170. 429 Magie D. Opus cit. P. 42. 430 Ранович А.Б. Указ. соч. С. 123. 431 Rostovtzeff M. SEHHW. Vol. 2. Oxford, 1941. P. 603. 432 Thiel J.H. Opus cit. P. 201. 433 Opus cit. P. 204. 434 McShane R.B. The foreign policy of the Attalids of Pergamum. Urbana, 1964. P. 119.
Византием435. Жестокость царя оттолкнула малые полисы, а его агрессия напугала Пергам. Так сложился антимакедонский союз: Родос, Пергам, Византий, Хиос, в 202 г. объявивший Филиппу войну. Ему было выгоднее иметь дело с беззащитными полисами. Видимо, он совсем не хотел этой войны, но повёл её очень энергично. Коалиция, зная свою слабость, желала привлечь к союзу сильную державу. Зная вражду Рима к царю, союзники надеялись на помощь. Сенат успешно проводил политику разделения своих противников и всегда готов был поддержать слабого против сильного436. Мир 205 г. для римлян был вынужденным, они и не трактовали его как мир, только перемирие. Не случайно Ливий пишет, что они excitaverunt ad renovandum (XXXI.1.10) войну с Филиппом. Война, приостановленная в 205 г., возобновилась в 200 г.437 По римским понятиям, окончательный мир может быть заключен только с побежденным врагом, всё остальное - перерыв в военных действиях, не более. Это можно подтвердить терминологически: pax от pacare (покорять). Такая политика была традиционной для Рима в италийских войнах. Только продиктовав свою волю побежденным врагам, сенат заключал настоящий мир (см.: Liv. I.38;
II.41;
V.27;
VII.12;
VIII.15;
VIII.19;
VIII.25Е). Заключение мира предполагало поражение противника и его подчиненное положение. Рим не мог простить Филиппу вмешательства во 2 Пуническую войну. Затем к этому добавились слухи, распространяемые греческими союзниками римлян, что царь, якобы, послал в Африку 4000 воинов на помощь Ганнибалу (Liv. XXX.26.3). Автор утверждает, что этот отряд сражался у Замы (XXX.33). Следует учитывать, что эта информация исходит от врагов Антигонида, а римляне охотно верили во всё, что могло доказать нарушение мира со стороны Македонии, и стремились использовать это в своих пропагандистских целях. Аппиан (Lib.VII.40) и Полибий, по словам самого См.: Герцберг Г. История Рима. М., 1881. С. 197. Gast J. Opus cit. P. 49, 110. 437 Bickerman E.J. Bellum Philippicum // CPh. 1945. Vol. XL. № 3. P. 144;
Toynbee A.J. Hellenism. London, 1959. P. 159.
436 Ливия, лавтор, заслуживающий большого уважения (Liv. XXX.45), македонян в битве при Заме не упоминают (см.: Polyb. XV.11). Следовательно, Ливий даёт неверную информацию. Ряд учёных верят Ливию438, другие его опровергают439. Более верной представляется средняя позиция - у Замы могло быть некоторое количество македонских наёмников440, но Филипп их туда не посылал441. Мнение о том, что царь помог Ганнибалу - плод антимакедонской пропаганды442, возможно, эти наёмники даже не участвовали в битве443. В это время Филипп уже был слишком занят войной но востоке, чтобы распылять свои силы. В 202 г. царь совершил тактическую ошибку, отправив в Рим посольство с просьбой вернуть пленённых македонских наёмников. Сенаторы упрекали послов в помощи врагу и лобидах римским союзникам (Liv. XXX.42). Практически война была решена уже тогда444. Македонские послы были отпущены с суровым ответом: царь ищет войны и скоро найдёт её (ibid.). Утверждение Э. Бэдиана, что сенат хотел мира с Филиппом445, опровергается свидетельствами источников. При избрании консулов на 201 г. лотцы решили не делить между ними провинции, пока не будут выслушаны послы Филиппа и карфагенян предвидели конец одной войны и начало другой (Liv. XXX.40). По прибытии послов сначала слушали македонских (Liv. XXX.42), дело с Карфагеном уже решено, отношения с Македонией теперь важнее. Послы царя пытались оправдаться, очевидно, Филипп не хотел войны на два фронта, она мешала бы ему развить успех на востоке. Можно согласиться, что он заключил мир с надеждой избегать вражды с Римом, римляне же не Иегер О. История Рима. Ч. 1. СПб., 1876. С. 145;
Вегнер В. Указ. соч. С. 474;
Нич К. Указ. соч. С. 202;
Ревяко К.А. Пунические войны. Минск, 1988. С. 207;
439 Моммзен Т. Указ. соч. С. 658;
Низе Б. Указ. соч. С. 177. 440 Bickerman E.J. Bellum Philippicum. P. 143;
Balsdon J.P.V.D. Rome and Macedon. P. 34;
Dorey T.A. Macedonian Troops at the Battle of Zama // AJP. 1957. Vol. LXXVIII. № 2. P. 187;
Briscoe J. A Commenrary on Livy. Books XXXI-XXXIII. Oxford, 1973. P. 55. 441 Briscoe J. Opus cit. P. 55. 442 Dorey T.A. Macedonian TroopsЕ P. 186-187;
Briscoe J. A Commentary on Livy. Books XXXIV-XXXVII. Oxford, 1981. P. 85. 443 Balsdon J. P. V.D. Rome and MacedonЕ P. 34. 444 Жебелёв С.А. Первый год 2 Македонской войны // ЖМНП. 1894. Ноябрь. С. 107. 445 Badian E. Foreign clientelae 264-70 D.C. Oxford, 1958. P. 63.
отказались от мысли смирить опасного врага446. Царь мог думать, что Рим, окончив одну войну, не рискнёт сразу же начать другую, нарушив мирный договор. Наконец, он мог надеяться, что управится с захватами быстро, едва ли он понимал, что вторгся в область римских интересов, охватывающих уже всё Средиземноморье. Сыграла роль и неуёмная энергия царя, его постоянное стремление выхватывать куски из владений соседей. Осенью того же 202 г. в Рим прибыли этолийцы, прося защиты от македонян. Этолия пыталась восстановить дружбу447. Сенат, заявив, что союза больше нет (Liv. XXXI.29), в помощи отказал. Об лизмене хорошо помнили и желали, чтоб Этолия сполна вкусила её плоды. Как любая агрессивная политика, римская была злопамятной и мстительной. Это отметил даже лояльный к Риму Полибий: Еримляне и вида не подали, что продолжают злобствовать () за прошлоеЕ (Polyb. fr. 112). М. Олло считает, что Феника отметила конец римских интересов на востоке, поэтому Рим и не помог этолийцам, но с этим не согласен и сам Э.Бэдиан, цитирующий Олло448. Кроме вражды к Этолии сказались занятость в Африке и Испании, почему Рим на время и отошёл от восточных дел. В 201 г. с просьбой о помощи обратились Родос и Пергам (Liv. XXX.2). Они встретили совсем другой приём. Рим искал повода к войне449, и хотя просьбы родоссцев и пергамцев не могли быть основанием, так как они первыми начали войну с царём450, - сенат обещал помочь им. Одновременно римляне отправили послов в Египет, прося сохранить расположение, если обиды вынудят начать войну против Филиппа (Liv. XXXI.2). Это доказывает, что война была уже окончательно решена. В преддверии её прибегли к обычной практике - посещению союзников с целью заручиться их поддержкой. Это предшествовало любой войне.
446 Штолль Г.В. Герои Рима в войне и мире. СПб., 1896. С. 322. Holleaux M. Rome and Macedon: the Romans against Philip. P. 152. 448 Badian E. Foreign clientelae. P. 62. 449 Жебёлёв С.А. Первый год 2 Македонской войны. С.106. 450 Герцберг Г. Указ. соч. С. 298.
Любопытное наблюдение сделал А.Мидоуз: с ноября 201 по март 200 г. состоялось 8 посольств в Рим и из Рима, но - в Рим прибыло 5 из них, из Рима в Египет - 1, из Рима в Грецию, Македонию и к Антиоху - 1;
из Афин в Египет, Мизию, Крит, Этолию и Родос - 1451. Автор оставил это без комментариев, а ведь само количество посольств в сенат накануне войны ярко показывает - уже в это время Рим считался решающей силой в восточном Средиземноморье! В 200 г. на восток отбыла особая миссия сената для ознакомления с ситуацией и привлечения новых союзников. В Италии уже были готовы войска и корабли для их переброски на Балканы452. Прибыв в Афины, хору которых разорял македонский стратег Никанор, римские послы заставили его уйти из Аттики (Polyb. XVI.27). Стратег разорял хору в ответ на объявление афинянами войны Македонии453, т.е. с точки зрения эллинистической политики это были обоснованные и общепринятые действия. Афины не были союзником Рима, доказано, что они внесены в число подписавших мир в Фенике анналистами и Ливием задним числом454, таким образом, римляне не имели формального права вмешиваться в этот инцидент. Утверждение, что вторжение Филиппа в союзную Аттику дало повод к войне455, вообще не имеет никаких оснований. Затем римские послы посетили Эпир, Этолию, Ахайю, ведя антимакедонскую пропаганду и рекламируя требование к Филиппу не воевать с греками. Одной из целей миссии было удержание Эпира и Ахайи от помощи царю. Одновременно Аттала известили, что Рим с готовностью пойдёт войной на Филиппа (Polyb. XVI.26.2). Вскоре царю предъявили ультиматум: не воевать с греками, не посягать на Египет, ответить перед третейским судом за обиды Родосу. Эти требования никак не могли Meadows A.R. Greek and Roman Diplomacy on the Eve of the Second Macedonian War // Historia. 1993. Bd. XLII. Hft. 1. P. 54. 452 Balsdon J.P.V.D. Rome and MacedonЕ P. 41;
Magie D. Opus cit. P. 44. 453 NcDonald A.H., Walbank F.W. Opus cit. P. 192. 454 См.: Larsen J.A.O. The Peace of Phoenice and the Outbreak of the Second Macedonian War // CPh. 1937. Vol. XXXII. № 1. P. 18;
McDonald A.H., Walbank F.W. Opus cit. P. 180;
McShane R.B. Opus cit. P. 125. 455 История человечества / Ред. Г.Гельмольт. СПб., 1896. С. 186;
опираться на условия мира в Фенике456 и показывают новые цели Рима - сделать Македонию зависимым государством457. Показательно, что Филипп пытался оправдаться, объясняя, что родоссцы первыми напали на него, но был грубо прерван римским послом (Polyb. XVI.34.5). Возмущенный Антигонид с царственным достоинством заявил, что желает мира, но если римляне начнут войну, то получат отпор (Polyb. XVI.43.7;
Liv. XXXI.18). По Аппиану, Филипп сказал, что римлянам стоит держаться тех условий, которые они с ним заключили (Mac. IX), т.е. не вмешиваться не в свои дела. Так был нарушен заключенный договорЕ, - добавляет Аппиан, считая виновным царя (Ibid). Инициатором и виновником войны был Рим, но в то же время и Филипп отнюдь не безвинная жертва. Проявляя агрессивность, он планировал создать державу в Эгеиде, поскольку Рим положил конец его мечтам править всей Грецией.458 На переговорах в Никее у Филиппа потребовали вернуть те земли в Иллирии, которые он post pacem in Epiro factam ocupasset (Liv. XXXII.33.3). Здесь Ливий даёт дословный перевод Полибия (см.: Polyb. XVIII.1.14). С. Уст вслед за М. Олло и П. Бэлсдоном даёт перевод не после мира в Эпире, а в соответствии с миром459. Однако, как отмечают Дж. Ларсен и Д. Брискоу, такой перевод невозможен460. Он противоречит грамматике и логике. Приведенное там же требование вернуть Египту земли, quas post Philipatorem Ptolomaei mortem occupavisset (Liv. XXXII.33.4), нельзя перевести так: которые в соответствии со смертью Птолемея Филопатора захватил. Наконец, Полибий в таком случае должен был употребить предлог, но не . Единственно возможный перевод: после мираЕ после смертиЕ.
Larsen J.A.O. The Peace of PhoeniceЕ P. 30;
Balsdon J.P.V.D. Rome and MacedonЕ P. 41;
Holleaux M. Rome and Macedon: the Romans against Philip. P. 160. 457 Cary M. A history of Rome. London, 1960. P. 199. 458 Magie D. Roman Rule in Asia Minor to the end of the third century after Christ. Vol. 1. Princeton, 1950. P. 13. 459 Oost S.I. Philip V and Illyria, 205-200 B.C. // CPh. 1959. Vol. LIV. № 3. 160-163. 460 Larsen J.A.O. The treaty of peace at the conclusion of the Second Macedonian War // CPh. 1936. Vol. XXXI. № 4. P. 344;
Briscoe J. A Commentary on Livy. Books XXXI-XXXIII. P. 54.
Отсюда следует, что Филипп после Феники действительно захватил какие-то земли в Иллирии. Можно, однако, определенно утверждать, что они не входили в римский протекторат, Филипп был заинтересован в сохранении мира с Римом и не стал бы так рисковать. С другой стороны, и римляне восприняли бы его вторжение в протекторат как немедленное возобновление войны. Очевидно, царь напал на ничейные нейтральные иллирийские земли, надеясь, что Рим занят Карфагеном и не обратит на это внимания. Но даже эту ошибку Антигонида трудно считать лобидами римским союзникам и тем более основанием для войны. Не желая войны, Филипп, очевидно, по требованию сената очистил бы эти территории, а требование restituenda (Liv. XXXII.33.3) их Риму выглядит излишне категоричным, поскольку они не были частью римского протектората. Даже непризнания прав сената вмешиваться в восточные дела было достаточно для войны, но причины её кроются глубже. Приведенное Ливием обоснование войны: за нарушение мира с этолийцами и другими союзниками, отправление войск Ганнибалу, просьба Афин, обиженных Филиппом (XXXI.1) - несостоятельно. Обращением Этолии сенат пренебрёг, обиды союзникам весьма проблематичны, войск в Африку царь не посылал, а Афины вообще не были союзником Рима. В историографии указываются пять частных моментов, ставших причиной войны. 1. Наиболее распространенное мнение - месть Филиппу за союз с Ганнибалом461. Это, безусловно, верно, но это не главное. 2. Союз Филиппа с Антиохом, опасение чрезмерного усиления Македонии и совместного похода царей на Рим462. Нам такой страх представляется сильно Богоявленский М. История Рима. СПб., 1855. С. 66;
Лозинский С.Г. Указ. соч. С. 96;
Лапин Н. Ганнибал. М., 1939.С. 58;
Бокщанин А.Г. История международных отношений и дипломатии в древнем мире. М., 1945;
Frank T. Roman imperialism. 2nd ed. New York, 1929. P. 149;
Holleaux M. Rome and Macedon: the romans against Philip. P. 158;
Bickerman T.J. Bellum Philippicum. P. 145;
Chroust A.-H. International treaties in Antiquity //>
Badian E. Foreign clientelae. P. 64;
Raditsa L. Bella Macedonica // ANRW. Bd. 1. Berlin;
New York, 1972. P. 572;
Starr C.G. The romans. P. 37;
Gruen E.S. The Hellenistic World and the Coming of Rome. Vol. 2. Berceley, 1984. P. 385. 462 Сергеев В.С. История древнего Рима. М.;
Л., 1925. С. 15;
Мишулин А.В. Античная история Греции и Рима. С. 179;
он же. История древнего Рима. С. 39;
Ковалёв С.И., Штаерман Е.М. Указ. соч. С. 92;
Pelham H.P. Opus cit. P. 128;
Holleaux M. Rome, la Grece, et les monarchiesЕ P. 315;
Adcock F.E. The Roman Art of WarЕ P. 87;
Starr C.G. The emergence of Rome. Ithaca;
New York, 1953. P.39.
преувеличенным. Филипп, несомненно, казался далеко не таким страшным, как Ганнибал463. Сильной Македонии сенат не хотел - но и это не главное. В возможность объединенного похода царей едва ли кто верил. 3. Одна из причин силён, войны чтобы - возрождение морского Риму. могущества Это могло Македонии464. быть лишь Полностью отбрасывать это мнение нельзя, но флот царя был не настолько представлять угрозу третьестепенной причиной. 4. Защита союзников и слабых государств востока465. Рим начал войну по просьбе Родоса и Пергама и под сильным их давлением466. Такая позиция не соответствует действительности. 5. Причина войны - борьба нобильских родов за славу. Войны желала антисципионовская группа, завидуя его славе и желая уравняться с ним во влиянии467. Её спровоцировала группа Сульпиция Гальбы468 или Клавдия469. По этой же причине Сципион был против войны470, и отказ комиций утвердить её подстроен Сципионом471. С другой стороны, напротив, утверждается, что войну начал Сципион472. Сами исключающие одно другое определения подхода. Мнение марксистки473 М.Уэйзон отличается от всех предыдущих. Империалистическая агрессия не была причиной вмешательства Рима, сенат боялся контакта революционной Греции с недовольным населением Италии, а поскольку Филипп не мог контролировать Грецию, то римлянам пришлось Жебелёв С.А. Первый год 2 Македонской войны. С. 105. Adcock F.E. The Roman Art of WarЕ P. 36, 88;
Thiel J.H. Opus cit. P. 203;
McDonald A.H., Walbank F.W. Opus cit. P. 206. 465 Моммзен Т. Указ. соч. С. 660;
Charleswotrh M.P. Trade-routes and commerce of the Roman Empure. 2nd ed. Cambridge, 1926. P. 3;
Scullard H.H. Roman Politics. P. 89;
Balsdon J.P.V.D. Rome and MacedonЕ P. 30. 466 Holleaux M. Rome and Antiochus // CAN. Vol. VIII. P. 240;
Rostovtzeff M. SEHHW. Vol. 1. P. 52;
Walbank W.F. Polybius and RomeТs eastern Polity // JRS. Vol. LIII. P. 7;
Starr C.G. A History of the Ancient World. Oxford, 1965. P. 489;
Briscoe J. A Commentary on Livy. Books XXXI-XXXIII. P. 41. 467 Dorey T.A. Contributory Causes of the Second Macedonian War // AJP. 1959. Vol. LXXX. № 3. P. 290;
Briscoe J. A Commentary on Livy. Books XXXI-XXXIII. P. 46. 468 Briscoe J. A Commentary on Livy. Books XXXIV-XXXVII. P. 30. Note 1. 469 Dorey T.A. Contributory CausesЕ P. 291. 470 Briscoe J. A Commentary on Livy. Books XXXIV-XXXVII. P. 30. 471 Scullard H.H. Roman Politics. P. 86-87. 472 Carcopino J. Les etapes de lТimperialisme romain. Paris, 1961. P. 10, 67;
Briscoe J. Flamininus and Roman Politics, 200-189 B.C. // Latomus. 1972. T. XXXI. Fasc. 1. P. 40. 473 См.: Wason M.O.>
464 лавторов войны показывают несостоятельность такого действовать самим, чтобы усмирить Балканы и не допустить революции на Апеннинах474. Именно слабость царя вынудила Рим к интервенции, контроль над Грецией был установлен в интересах правящего класса, римляне вошли в союз с греческими олигархами475. Эта установка перекликается с позицией ряда советских учёных476, но является устаревшей и безусловно ошибочной. В.И. Кащеев справедливо предостерегает - нельзя ограничиваться только причинами единичными, частными477. Все причины имеют одну основу - растущую агрессивность Рима. Именно отсюда желание не дать царю усилиться за счет слабых соседей! Грецию, самую слабую часть эллинистического мира, Рим сам хотел прибрать к рукам. Македония могла помешать - её следовало разгромить478. Причины войны лежат не столько в Македонии, сколько в Греции и Иллирии. После 206 г. вопрос остался нерешённым: Филипп не смог вытеснить римлян из Иллирии, но и им не удалось сохранить все свои иллирийские владения. Царь примирился с таким исходом, римляне - нет! Цели сената узкоагрессивны: вернуть Атинтанию и устранить влияние Македонии в Греции. Цель Рима - не завоевать Грецию479, а ослабить Филиппа и ограничить его власть Македонией480. Главным здесь был не страх перед усилением вероятных противников, а соперничество Рима и Македонии на адриатическом побережье481. Г.Бенгтсон, не веря в страх сената, признаёт римскую политику агрессивной482. У Рима не было легальных оснований для войны483. Лозунг защиты греческой свободы давал формальные основания для нарушения мира484.
474 Opus cit. P. 225-226. Ibid. P. 228, 232. 476 См.: Тарков П.Н. К истории международных отношений в античности // ВДИ. 1950. № 2. С. 35;
Шофман А.С. Указ. соч. С. 238. 477 Кащеев В.И. Указ. соч. С. 13. 478 См.: Всемирная история. Т. 2. С. 314. 479 Homo L. Opus cit. P. 295. 480 Holleaux M. Rome and Macedon: the romans against Philip. P. 158. 481 Трухина Н.Н. Борьба внутри римского нобилитета в конце 3- начале 2 в. до н.э.: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. М., 1974. С. 10. 482 Bengtson H. Griechische Geschichte. Munchen, 1950. S. 449. 483 Ранович А.Б. Указ. соч. С. 259. 484 Holleaux M. Rome and Macedon: the romans against Philip. P. 158.
В 200 г. консул сделал в сенате доклад о войне с Македонией. Уже после обязательных перед войной жертвоприношений, кстати для возбуждения умов к войне (Liv. XXXI.5), пришли письма послов об угрозе, которую якобы представляет армия Филиппа для Италии;
и прибыли афиняне просить помощи. Появился благовидный предлог, и афинским послам ответили: после раздела провинций царь получит войну (ibid.). Однако народ, уставший от войн, отказался её утвердить (Liv. XXXI.6). Это устоявшееся общее объяснение, но оно становится понятнее, если добавить к нему сухие цифры. Ценз 233 г. показал 270713 граждан (Liv. Ep. 20), 208 г. - 137108 человек (Liv. Ep. 27). Следовательно, только за 10 лет 2 Пунической войны Рим потерял более 133000 квиритов, не считая союзников! Неудивительно, что народ хотел хотя бы мирной передышки. Лишь прибегнув к обману, что царь готов высадиться в Италии, консул убедил граждан. Эта ловкая политическая спекуляция показывает, насколько римские политики были правдивы даже с собственным народом! Дабы не раздражать квиритов, набрали только два легиона неслужилой молодёжи плюс добровольцов-ветеранов. Зато союзные контингенты были увеличены, после 2 Пунической войны их набирали почти вдвое больше485. Одной из мер наказания нелояльных италиков стал более тяжёлый налог кровью. Вдобавок сенат надеялся на помощь греков, чему способствовала официальная мотивировка войны - за обиды, причиненные союзникам Рима (ibid.). В Греции Рим желал появиться не агрессором, а мстителем за обиженных и освободителем от ига Македонии. Агрессивны были обе стороны, но римляне повели дело так, что виновником войны выглядел царь486. Крупные силы пришлось держать в Италии - на севере восстали галлы, много племён опорочило себя помощью пунийцам и было раздражено против Рима (Liv. XXXI.8). На Балканы послали армию всего в 485 См.: Нетушил И.В. Очерк римских государственных древностей. Т. 3. Харьков, 1902. С. 446. Бокщанин А.Г. История международных отношенийЕ С. 54.
человек, однако от помощи, предложенной Египтом, отказались. Сенату важно было показать, что, несмотря на тяжёлые потери, он может справиться с любым врагом, а помощь союзникам - это дело только самого Рима (Liv. XXXI.9). Дипломатическое обеспечение войны продолжалось. У Массиниссы попросили конницу, обещая взамен Уподдержать и увеличитьФ его царство (Liv. XXXI.11). Карфаген добровольно помог хлебом. Особо важная миссия была возложена на посольство к Антиоху - добиться его нейтралитета. Это легко удалось: цари относились друг к другу без доверия, а неудачи одного не трогали другого. Как отмечает Т.Моммзен, Антиох был не настолько дальновиден, чтобы помешать появлению Рима на востоке, хотя трудно поверить, что он даже желал поражения Македонии, лишь бы не делиться египетскими владениями487. Скорее всего, царю не было дела ни до Рима, ни до Филиппа, ведь в данный момент он воевал с Египтом. Ещё в 204 г. египетские послы умоляли сенат защитить их страну от Селевкида (Just. XXX.2.8). Но вплоть до конца 2 Македонской войны Египет был предоставлен своей судьбе, и лишь потом, обострив отношения с Антиохом, Рим заявил о своей готовности защищать и египтян. Г.В.Штолль утверждает, что Рим не мог равнодушно смотреть на обиды дружественному Египту488, однако сенат несколько лет преспокойно взирал на эти обиды, пока ситуация не изменилась и не стало выгодно вмешаться. Необходимо анализировать римскую политику без малейшей идеализации, опираясь только на факты! Осенью 200 г. консул высадился на Балканах, горячего приёма он не встретил, греки выжидали. Македонию не любили, но опасались и варваров, их появления многие не одобряли. Сначала только Родос, Пергам и Афины сражались за римлян, а на стороне Филиппа - Эпир и Беотия. Рим сразу стал важнейшим фактором международных отношений востока489 и 487 Моммзен Т. Указ. соч. С. 682. Штолль Г.В. Указ. соч. С. 323. 489 Ранович А.Б. Указ. соч. С. 259.
главной силой в войне. Он использовал противоречия эллинистических правителей, но Македонские войны отнюдь не были внутренними для эллинистических держав490 и Рим не стал только членом антимакедонской коалиции491. Нельзя согласиться, что его роль в войне была незначительной492, это противоречит фактам. Ахейцам, пытающимся помирить родоссцев с Филиппом, римляне жёстко и однозначно заявили, что Родос не может заключить мир без согласия Рима (Polyb. XV.35). Военные действия шли вяло, предстояла главная борьба - за союзников. Филиппу, испортившему отношения с Ахайей, не удалось вовлечь её в войну. На собрании этолийцев послы Филиппа удерживали их от нарушения мира, римляне склоняли к войне (Liv. XXXI.29). В словесном состязании победа осталась за Римом, и не потому, что римский легат оказался красноречивее, скорее, сыграла свою роль явная угроза, которой он закончил свою речь: или вы погибнете с Филиппом, или победите с Римом (Liv. XXXI.31). Вскоре, узнав о мелких победах Рима и нападении на Македонию дарданов и иллирийцев (Liv. XXXI.40), Этолия вступила в войну. Римляне долго не могли добиться успеха - Сульпиций и сменивший его Виллий были слабыми полководцами. Италики не желали гибнуть за Рим, новобранцы не имели боевого опыта, а ветераны, наскуча войной, не дающей добычи, устроили бунт, утверждая, что их набрали насильно, и требуя отставки. Учитывая, в каких условиях началась война, нельзя поверить, что ветераны шли на неё большей частью поневоле493. Ливий ясно пишет: брали добровольцев (XXXI.14.2). В Риме росло недовольство, на 198 г. консулом избрали энергичного Тита Квинция Фламинина, известного филэллина. Сенат надеялся, что он Тачева-Хитова М. Древняя Фракия и юго-восток Европы. София, 1976. С. 48. Wood F.M. The Military and Diplomatic Campaign of T.Quinctius Flamininus in 198 B.C. // AJP. 1941. Vol. LXII. № 3. P. 277. 492 Тарков П.Н. Рец. на книгу Ф.Уолбэнка Филипп 5 Македонский // ВДИ. 1947. № 4. С. 100-101;
Вейнберг И.П. Образование провинции Азия: Автореф. дисЕ канд. ист. наук. М., 1954. С. 4;
Wood F.M. Opus cit. P. 277;
McShane R.B. Opus cit. P. 147. 493 Моммзен Т. Указ. соч. С. 663;
Шофман А.С. Указ. соч. С. 229.
491 привлечёт к Риму симпатии греков. Положение оставалось сложным. Филипп отбил удары дарданов (Liv. XXXI.43) и этолийцев (Liv. XXXI.42). Антиох занял несколько пергамских городов, и Эвмен просил помощи Рима (Liv. XXXII.18). Сенат обещал помирить его с Селевкидом, добрые отношения с которым римляне в это время всячески подчёркивали. Само столкновение они представили конфликтом двух союзных Риму царей (ibid.). Дружбу с Антиохом надо было сохранить до победы, но Пергам был нужен, и римлянам удалось убедить Селевкида увести войска (Liv. XXXII.27). Дружба сената к Антиоху вызывалась соображениями дипломатическими (Liv. XXXII.20). Раньше римляне и царь с большим подозрением относились друг к другу (App. Syr. 2). Римляне считали, что он может нарушить нейтралитет, Антиох опасался, что они помешают ему переправиться в Европу. Но вообще у них не было явных причин для враждебных отношений (ibid.). Чтобы выиграть время, Фламинин начал переговоры, Филипп охотно пошел на них, он желал ухода римлян из Греции и даже готов был очистить занятые города. Консул потребовал освободить Фессалию, что или ослабляло Македонию, или при отказе прекращало переговоры. Царь, разумеется, отказался (Liv. XXXII.10). Тем временем Фламинин привлёк значительную часть эпиротов на свою сторону (Liv. XXXII.14) и оказал сильное давление на Ахайю, дав понять, что остаться в стороне не удастся. Опасаясь стать врагами Рима, ахейцы стали врагами Македонии. Большинство ахейцев было недружелюбно к римлянам (App. Mac. VII), но утверждение А.И.Павловской - знать союза примкнула к Риму, надеясь, что он будет охранять её классовые интересы494, является безусловным упрощением. Лестью или силой консул получил помощь от греков495, его дипломатическая победа изменила соотношение сил. Эти успехи побудили сенат продлить его полномочия ещё на год (Liv. XXXII.28). Встревоженный 494 Павловская А.И. Греция и Македония в эпоху эллинизма // История Европы. Т. 1. М., 1988. С. 428. Starr C.G. A History of the Ancient World. P. 491.
Филипп возобновил переговоры (XXXII.32). Очевидно, он уже не верил в победу и готов был купить мир крупными уступками496. Рим предъявил ещё более тяжёлые и лобидные497 условия, явно не желая ещё одного незрелого мира. Сенат хотел заставить царя признать римское политическое верховенство498. Растеряв союзников, Филипп обратился к Набису, тот, верно оценив ситуацию, перешёл на сторону Рима (Liv. XXXII.39). Продолжая политику изоляции Македонии, Фламинин заключил союз с Беотией (Liv. XXXIII.2). Только теперь, ослабив царя и обеспечив тыл, он дал генеральное сражение. В 197 г. при Киноскефалах македонская армия была разгромлена, исход битвы во многом решила этолийская конница499. Царь запросил мира. Война окончилась и сразу изменилось отношение к союзникам, особенно этолийцам. Раньше Фламинин всё прощал им, теперь же начал всячески принижать (Liv. XXXIII.11). Сделав так много для победы, Этолия претендовала на гегемонию в Греции, но Рим сам хотел править (App. Mac. IX). Римляне воевали не для того, чтобы место одного гегемона занял другой. Укрепляясь на востоке и не прибегая к захватам, Рим поддерживал баланс сил, никому не давая усилиться. Только так можно было сохранить своё господство над всеми. Поэтому сенат отверг требование Этолии об уничтожении Македонии. Были и соображения частного порядка: разгром Македонии облегчал бы варварам набеги на Грецию, которую уже считали своей подопечной. Довод о набегах был рассчитан на греков, не могли же объяснить им, что предпочитают сохранить ослабленную Македонию как пугало для Греции и обоснования своего вмешательства в греческие дела. С заключением мира следовало поспешить, дошли слухи, что Антиох движется в Европу (Polyb. XVIII.39.3;
взятые Liv. XXXIII.13), по пути перезахватывая 496 города, ранее Филиппом.
Продвижение Иегер О. Указ. соч. С. 153. Ранович А.Б. Указ. соч. С. 259. 498 См.: Eckstein A.M. T. Quinctius Flamininus and the Campaign against Philip in 198 B.C. // Phoenix. 1976. Vol. XXX. № 2. P. 131. 499 Подробнее см.: Polyb. XVIII.34.2;
Liv. XXXIII.7.
селевкидских войск и было главной причиной быстрого заключения мягкого мира (ibid.). Следует учитывать, что Филипп был не настолько ослаблен, чтобы подчиниться любым условиям500. В известной мере и этот мир стал для Рима вынужденным, война не была доведена до логического конца - Македония не стала полностью зависимой. Одна цель была достигнута - Греция оказалась во власти Рима. Этой властью надлежало распорядиться наилучшим образом (см. 3 главу). После 197 г. римляне посоветовали Филиппу заключить союз с Римом, чтобы не казалось, что он ждёт Антиоха, желая примкнуть к нему (Pol. XVIII.48.4). Царю пришлось подчиниться. В 195 г. сенат велел Фламинину начать войну с Набисом, отказавшимся очистить Аргос (Liv.34.22). Главной причиной войны были опасения, что он примкнёт к Антиоху (Just. XXXIII.44), а не его революционность. Римляне разбили Набиса, чтобы не воевать на два фронта (Liv. XXXI.1.6). Созвав общегреческое собрание, консуляр представил войну делом всех греков. Имея приказ о её начале, он лицемерно спрашивал, не угодно ли грекам освободить Аргос, поскольку это только их дело, а римляне не имеют к этому никакого отношения (Liv. XXXIV.22). Возникает резонный вопрос: почему сенат решил войну без предварительных консультаций с греками? Это показывает, насколько всерьёз воспринимали свободу эллинов. Рим никогда не считался с мнением греков, даже в делах, касающихся Греции. На Набиса двинули большие силы, даже Филипп прислал отряд (Liv.XXXIV.26), уклонились только этолийцы. Отнятый у разбитого Набиса Аргос объявили свободным и отдали ахейцам! (Liv. XXXIV.41) Во внутренние дела Спарты сенат вмешиваться не стал, это опровергает тезис, что он искореняли в Греции демократию, опираясь на олигархов. Спарту не уничтожили, чтобы сохранить баланс сил. В 194 г. сенат увёл войска из Греции, оставить армию означало внушать грекам сомнения в подлинности освобождения. Перед отъездом Штолль Г.В. Указ. соч. С. 327.
Фламинин отменил в городах все распоряжения сторонников Филиппа, которые могли бы усилить позиции промакедонских сил (Liv. XXXIX.48). В Греции положение оставалось сложным, ценой "свободы" была разруха и раздробленность страны501. В 193 г. этолийцы пытались поднять против Рима Спарту и Македонию. Филипп отказался, но и не известил сенат о переговорах. Одновременно Этолия агитировала Антиоха, обещая ему помощь Филиппа и от себя большое войско (App. Syr. 12). Селевкид не торопился. Возмутить удалось только Набиса, напавшего на Ахайю, но его разбили так быстро, что сенат не успел вмешаться и Спарта была включена в Ахейский союз (Liv. XXXV.37).
Отсутствие единства эллинистических царей позволило столкнуть Антиоха с Филиппом. Антигониду еще до войны вернули сына, обещали простить недоплаченную контрибуцию и оставить ему все владения, которые он сумеет отнять у Этолии и ее союзников (Liv. XXXVI.10;
App. Syr.16). И он, вынужденный союзник, помог Риму не из любви к нему, а из ненависти к Антиоху502. Царь, конечно, ненавидел Рим намного больше, чем Антиоха, но у него уже не было другого выхода. Сыграли роль жажда мести этолийцам, стремление прибрать к рукам хоть что-нибудь, желание мелких сиюминутных выгод. Его возмутило, что Антиох имел своего претендента на македонский трон, это действительно была большая ошибка Селевкида503. Но не это было главным, теперь Филипп желал "мирного сосуществования" с могучим Римом. Он понимал, что война с ним окончится крахом Македонии, а оказав помощь, мог надеяться на благодарность. Притом, заключив foedus с Римом, Филипп не мог остаться даже нейтральным504. Не осмеливаясь думать о свержении ярма, он думал лишь о том, чтобы смягчить его суровость505. Союзный договор предусматривал общих врагов. Такие договоры заключались после войны и "регулировали отношения Рима с побежденным, но еще не покоренным врагом"506. Филипп стал фактически зависимым монархом507. Сохранился любопытный фрагмент Полибия - "Важнее всего было отвращать () войну от Македонии..." (fr.I08). Кто, кроме царя, мог это делать? Эта фраза может быть подтверждением того, что Филипп не собирался затевать новой войны с Римом. Фрагмент мог находиться в книге о Сирийской или, что не менее вероятно - о 3 Македонской войне, обе эти книги дошли не полностью. Еще до начала войны послы Антигонида в Риме обещают вспомогательные войска, хлеб и деньги (Liv. XXXVI.4). Невозможно, однако, поверить, что на это его толкнуло захоронение Антиохом костей павших при Киноскефалах македонян, а раньше он хотел соотнести своё решение с военным счастьем (Liv.XXXVI.8;
App. Syr.16). В 191 г. Антиох был разбит в Греции и бежал. Греки его не поддержали, и не потому, что у власти стояли знатные и благонамеренные508, - именно они позже втянули Грецию в войну против Рима на стороне Митридата! Просто неприязнь к Риму ещё не достигла того пика, к которому пришла веком позже. Греки прекрасно понимали, что Антиох будет освобождать их для себя, и пока у них не возникла острая потребность в смене хозяина. Война с этолийцами окончилась в 189 г. Они вынуждены были признать верховенство и власть народа римского, обязались иметь общих с ним врагов и помогать Риму в войне 501 Holleaux M. Rome and Macedon: the romans against Philip. P. 194. Вебер Г. Указ. соч. С. 538;
Стельмашенко М.А. История Рима. Киев, 1906. С. 44. 503 Oost S.I. Aminander, Athamania a and Rome // CPh. 1957. Vol. LII. № 1. P. 9. 504 См.: Matthaei L.E. On the Сlassifications of Roman allies // CQ. 1907. Vol. 1. № 2, 3. P. 191, 194. Монтескье Ш. Рассуждения о причинах величия и падения Рима // Избранные произведения. М., 1955. С. 71. 506 Александренко В.Н. Международное право Рима // ЖМНИ. 1895. Февраль. С. 305;
Мишулин А.В. Объявление войны... С. 106.
507 508 Rostovtzeff M. SEHHW. Vol. 1. P. 53. Павловская А.И. Ук. соч. С. 429.
(Polyb. ХХI.32.2-4). Территорию Этолии сильно сократили, взяли большую контрибуцию. Этолия получила foedus iniquum и стала полностью зависимым509 государством-клиентом510. Такие договоры были традиционны для Рима в Италии, и он перенес свой италийский опыт на греческую почву. Покончив с Антиохом, Рим ужесточил политику на Балканах. Теперь римляне считали, что их протекторат над греками сменился полной гегемонией. Нужда в помощи союзников исчезла, исходя из политического момента, ценность партнёров резко упала. Особое внимание сенат уделял Македонии, пытаясь превратить её в полностью зависимое государство. Давление на страну нарастало, её всячески старались ослабить (App. Mac. IX.6). Филиппу изменило чувство меры и он занял не только этолийские города, но и несколько фессалийских. Не случись этого, сенат, возможно, дольше помнил бы о ценной помощи Филиппа в войне, к тому же, присоединившись к Антиоху, он мог очень навредить Риму (ibid.). Только благодаря Филиппу римская армия без потерь прошла через Фракию в Азию. На обратном пути, когда царь уже не обеспечивал безопасность дороги, фракийцы отбили часть трофеев, а консул с потрёпанным войском сумел спастись, лишь уйдя в Македонию (App. Syr. 43).
Тем не менее после войны сенат заявил Филиппу, что щедрые обещания, данные ему накануне войны, - это всего лишь обещания посла, и Рим не может их выполнить. Правда, ему оставили земли, занятые в Сирийскую войну, но позже потребовали очистить города Перребии и Эн с Маронеей (Polyb. XXII.15.3-4). Разгневанный царь устроил резню в Маронее, ранее просившей сенат о свободе от Македонии. Римские послы установили, что резня - дело рук Филиппа и он враждебен к Риму (Polyb. XXII.18.6). Царь, однако, не шёл дальше бесполезной ненависти и не совершал по отношению к Риму враждебных действий. Он понимал, что дело идёт к уничтожению страны511, и готовился к защите: утвердился во Фракии, упрочил дружбу с иллирийцами и заключил союз с бастарнами. Полибий, однако, напрасно видит причину 3 Македонской войны в Филиппе (XXII.8.10), а В.С. Сергеев, слишком буквально понявший эту фразу автора, пишет, что войну начал всё тот же неугомонный Филипп512. Заметим, что царь умер за 8 лет до её начала! Это показывает, насколько глубоко укоренилась необоснованная вера в реваншизм Филиппа. Царь больше не помышлял о мести Риму513 и готовился не к нападению, а защите, имея намерение напасть первым, он мог осуществить его в Сирийскую войну, но при всей ненависти к Риму не рискнул это сделать даже в союзе в Антиохом и Этолией. Неправомерны утверждения, что царь хотел организовать 509 510 Sherwin-White A.N. Opus cit. P. 115;
Briscoe J. FlamininusЕ P. 50.
Errington R.M. The dawn of Empire. P. 186. Walbank F. W. Philippos tragoidymenos // JRS. 1938. Vol. LVIII. Pt. 1. P. 66. 512 Сергеев В.С. Очерки по истории древнего Рима. Т. 1. М., 1938. С. 127. 513 Всемирная история / Ред. А.А.Каспари. М., 1902. С. 309.
вторжение Эррингтон слухами516.
северо-балканских справедливо племён их в Италию514, и отвлечь римлян нападением кельтов, чтобы вновь захватать гегемонию в Греции515. Р. считает фальшивыми фантастичными Разумеется, Филипп не стал пацифистом, но степень агрессивности прямо зависит от силы и политической ситуации, ни то, ни другое не давало ни малейшего шанса на победу. Невероятно, чтобы царь, "с умением и величайшей рассудительностью приспособившийся к своему новому положению" (Ро1. ХУШ.33.7), не понимал этого. Приписываемое ему желание начать войну517 и даже высадиться в Италии должно остаться на совести анналистов. Ливий пишет, что если бы Персей, по примеру отца, ежедневно дважды перечитывал договор с римлянами, он не стал бы портить с ними отношения (XLIV,16). На эту фразу обычно не обращают внимания. Видимо, чтение договора, ущемившего Македонию, напоминало царю о мощи врага, что позволяло укрощать гнев и сохранять осторожность. Несмотря на то, что римляне крайне раздражали его своей назойливой опекой518, он не терял самообладания и не позволил спровоцировать конфликт. Война с Римом не была целью Филиппа, он готовился к борьбе, если бы римляне пожелали лишить Македонию независимости519. Утверждение Полибия, что царь готовил войну мести, ошибочно. Он хотел видеть свою страну снова сильной, и ему это удалось520. Филипп до самой смерти не нарушал хороших отношений с Римом521. В 179 г. он умер, оставив Персею окрепшее царство. I.3. Завершение подчинения Македонии. Проблема 3 Македонской войны тесно связана с оценкой личности и деятельности Персея. В источниках он получает очень негативную характеристику: отмечаются его скупость (Plut. Aem.Paul.VIII.XII), малодушие (Polyb. XXIX.17.5;
Арр. Мас.ХV;
Plut. Aem.Paul. IX), непорядочность (Plut. Aem.Paul.VIII;
Just.,XXII.3.1), излишняя доверчивость и нерешительность и в то же время - дерзость и неумение владеть собой (Liv. XLII.43.25). Традиция утверждает, что Персей ненавидел римлян (Plut. Aem. Paul. VIII), желал войны с ними (Liv. XLII.15) и склонял все племена к военному союзу против Рима (Just. XXII. 4.1). Луций Ампелий пишет, что причина войны - нарушение царём условий мира, заключённых с его отцом, и приводит совершенно абсурдное утверждение, очевидно, исходящее от анналистов, что Персей с огромным войском совершил нападение на Грецию, но был разбит (Ampelius. 16.4). Однако общая установка авторов - царь хотел войны - опровергается фактами, которые они же сами и приводят. Версия Ливия, что Персей убеждал Антиоха, Египет (?) и даже Пергам (?!) восстать против Рима (XLII.26), - абсурдна. Информация о посольстве македонян в Карфаген исходит от Масиниссы (Liv. XIJI. 22) и выглядит сомнительной. Ливий обвиняет Антигонида в покушении на Эвмена и приводит совершенно фантастичные слухи о желании царя отравить римских послов (XLII.17). Аппиан, напротив, сообщает о трудолюбии и трезвом образе жизни молодого царя, снискавших ему всеобщую любовь, о его разумности и милосердии (Мас. XI.13), проницательности, смелости в бою (Мас. XVI). Все эти качества покинули его только после поражения, когда он был сломлен судьбой (ibid.). Этот образ, явно созданный под влиянием не дошедшей до нас греческой историографии, столь же далек от реального, как и созданный римской пропагандой. Любопытен вариант Мемнона Гараклейского - царь по молодости нарушил договор с римлянами и вынужден был воевать с ними (XXV.4). Даже на нейтрального Мемнона ощутимо повлияла римская традиция! Но он, по крайней мере, не говорит о желании царя воевать. Мурыгина Н.Ф. Фракия и Рим. Борьба фракийских племен против римской агрессии во П-I вв. до н.э. Автореф. дис. Е канд. ист. наук. М., 1951. С. 7.
515 516 517 Низе Б. Очерк римской истории и источниковедения. СПб., 1908. С. 160. Errington R.M. Opus cit. P. 203.
Голицын К.С. Всеобщая военная история древних времен. Т. 3. СПб., 1873. С. 253;
Штолль Г.В. Указ. соч.. С. 334;
Нич К. Указ. соч. С. 255;
Шофман А.С. Указ. соч. С. 246;
HOMO L. Р. 305, 308;
Toynbee A.J. Hannibal's legacy. Vol. 2. P. 469.
518 Герцберг Г. История Рима. М., 1881, С. 322. Benecke P.V.M. The fall of the Macedonian Monarchy // САН. Vol. VIII. Cambridge, 1930. P. 246;
Rostortzeff M. A History of Ancient World. Vol. 2. Oxford, 1927. P. 71;
Walbank F.W. A historical Commentary on Polybius. Vol. III. Oxford, 1979. P. 199. Бенгтсон Г. Правители эпохи эллинизма. М., 1982. С. 271. Нетушил И.В. Обзор римской истории. 2-е изд. Харьков, 1916. С. 115.
520 Хотя отметим, что к началу войны Персею было 40 летЕ Не понимая, чем объяснить странное нарушение мира царём, автор вынужден был ссылаться на его молодостьЕ Отрицательное отношение к Персею господствует и в историографии, особенно старой522. Но и в новых работах он получает весьма нелестную оценку - ничтожный македонский царь Персей523. Единственно верную оценку сторонам можно дать лишь исходя из тех целей, которые они перед собой ставили, и из тех факторов, которые стали причиной войны. Некоторые ученые полагают, что царь желал войны, но и боялся её524. Другие верят, что он готовил наступательную войну с Римом525 и, чтобы получить в ней поддержку греков, провел ряд демагогических мер: обещал кассацию долгов, амнистию всем заключенным526, но его безудержная демагогия многих оттолкнула527. На самом же деле царь никогда не был демагогом. Взойдя на трон, он издал указ о прощении должников и осужденных за преступления против царской власти, одновременно он призвал изгнанников вернуться на родину (см.: Polyb. XXV.3.1.;
Syll.3 636). Как убедительно показал Д. Мендельс, такие действия диктовались старым македонским обычаем и были традиционны при восшествии на престол нового царя, а указ касался исключительно македонян528. Персей главное внимание уделял стабилизации внутреннего положения страны529. Социально-политические меры царя в Македонии сделали его популярным во всей Греции. Рим выглядел защитником существующего статус кво, поэтому массы ждали изменений от Персея530. В своих экономических трудностях они возлагали на Персея надежды, которые он не мог или не хотел осуществить531. Обвинения в том, что царь разжигал революционность масс в Греции, безосновательны, они - плод римской пропаганды532. В Греции росла враждебность к Риму, даже Т. Моммзен признает, что лосвободителям иногда случалось совершать несправедливость533. В Персее греки видели единственную силу, способную сбросить с них цепи зависимости. Этим, а не личными качествами царя, объясняется его популярность. Персей отнюдь не был выдающимся полководцем, как утверждает С.Г. Лозинский, и он не создал антиримскую коалицию, в которую был вовлечен даже далекий Карфаген534. Никакой коалиции не существовало. Карфаген вовсе не демонстрировал свою лантиримскую направленность535, а напротив, был покорен Риму. Унаследовав ненависть отца к римлянам, Персей продолжал и его политику подготовки к оборонительной войне, но делал это без должной скрытности. Он старался приобрести как можно больше союзников, чтобы укрепить обороноспособность страны и ослабить ее зависимость. В то же время, отойдя от разумной осторожности Филиппа, он пытался усилить свое влияние в Греции. Мирный поход в Дельфы, предпринятый с пропагандистскими целями536, был ошибкой царя, но сама по себе она не может служить обоснованием войны против него537. Персей не предпринял ничего, что позволило бы считать его инициатором войны.
См. Гадзяцкий П. Всеобщая история. Аккерман, 1887. С. 190;
Мабли Г. Б. Размышления о греческой истории. М.;
Л., 1941. С. 323;
Тарн К Эллинистическая цивилизация. М.;
Л., 1949. С. 47;
Cast. Op. cit. P. 178: Niebuhr В.G. LecturesЕ P. 458. С другой стороны, О.Иегер объективно считал Персея гордым и способным правителем, одновременно отмечая его нерешительность и скупость (см.: Иегер О. История Рима. М., 1886. С. 174-175). 523 Немировский А.И. Три малых римских историка // Малые римские историки. В.Патеркул Римская история;
А.Флор Две книги римких войн;
Луций Ампелий Памятная книжица. М., 1996. С. 223. 345 Шлоссер Ф. Всемирная история. Т. 3. СПб., 1862 С. 422;
Вебер Г, Всеобщая история. Т. 3. М., 1892. С. 549;
Герцбсрг. Указ. соч. С. 324. 330: Нпч. Указ. соч. С. 256. 525 Moммзен Т. Указ. соч. С. 714;
Бокщанин Л. Г. История международных отношенийЕ С. 57;
Ревяко К. А. Пунические войны. Минск, 1988. С. 221. 526 Мишулин Л. И. Античная история Греции и Рима. С. 180;
он же. История древнего Рима. С. 40;
Шофман А.С. Указ. соч. С. 63: История древнего мира / Под ред. А. Г. Бокщанина. Т. 2. М., 1982. С. 259. 527 Ковалев С. И. История Рима. С. 275. 528 Mendels D. Perseus and the Socio-economic Question in Greece (179-172/1 B.C.) // AS. 1978. № 9. P. 57. 529 Павловская Л. И. Греция и Македония в эпоху эллинизмаЕ С. 429.
360 361 Mendels D. Opus cit. P. 69-72.
Ibid. P. 73 Ibid. P. 62. 533 Моммзен Т. Указ. соч. С 717. 534 Лозинский С.Г. История древнего мира. Греция и Рим. Пг., 1923. С. 111. 535 Шофман А.С. Указ. соч. С. 253. 536 Моммзен Т. Указ. соч. С. 718;
Meloni Р. Opus. cit. P. 134-135. 537 Эти действия царя невозможно считать нарушением условий мирного договора. См.: Errington R.M. Opus. cit. P. 204.
Мнения о причинах войны можно систематизировать по пяти группам: 1) Персей Ч агрессор, развязавший войну и вынудивший Рим принять ответные меры538, для Рима война была превентивной539;
2) опасные действия царя втянули Рим в войну, дали ему повод для решения македонской проблемы, а война была спровоцирована Персеем540, его амбициозная политика, усилившая Македонию, сыграла на руку Риму и привела к войне541;
3) виновник войны Ч только Рим, а действия царя имели чисто оборонительный характер542. Персей не нарушил ни одного пункта мирного договора543, он не хотел войны, ее спровоцировал Рим544;
4) причиной войны было обращение к сенату Эвмена545 (это мнение совершенно неубедительно, так как Атталид не мог определять внешнюю политику Рима);
5) ответственность за войну лежит на доминировавшей в Риме агрессивной партии Фульвиев, именно она развязала войну546. Заметим, что мнение о господстве Фульвиев выглядит явным преувеличением, к тому же Римская республика не вела войн в угоду отдельным нобильским родам. Соперничающие между собой группировки знати во внешней политике руководствовались пользой государства, как они ее понимали, а не только своими личными амбициями. Ближе всего к истине третья позиция. Отметим, однако, что демонстрация силы в Дельфах превысила разумные пределы оборонительной политики, вызвав раздражение римлян. Мы считаем, что характеристика Персея в источниках явно тенденциозна, его внутренняя политика очень разумна, а главная цель - укрепить страну и избежать войны. Но при этом личные качества царя малосимпатичны, а во внешней политике ему не хватало гибкости и решительности в критический момент. Он не хотел столкновения и не был авантюристом, идущим на заведомо проигрышную войну;
Македония мешала римлянам самим фактом своего существования, и демонстрируя ее силу, он ускорил события. Перед Персеем было только два варианта: подчиниться Риму или подняться на решительную войну. Он не смог остановиться ни на одном из них, а ошибки и нерешительность в кризисной ситуации 172/1 г. не позволяют считать его трезвым политиком, совершающим оптимальные действия. Цели Рима оставались теми же, что и при Филиппе. Используя традиции италийской политики, заключавшиеся в постепенности и поэтапности подчинения, сенат пытался добиться полной зависимости Македонии, но достичь этого не удавалось, равно как и ослабления царства. Утверждения А.С. Шофмана об экономическом упадке, мощной проримской партии, партийной борьбе и симпатиях македонской знати к Риму547 противоречат данным источников. Подлинной причиной войны была попытка Македонии восстановить свою силу и самостоятельность, а также ее хорошие отношения с греками548. Авторитет Рима на Балканах падал, а влияние царя росло, это и привело к войне549. Рим желал доминировать, но при наличии сильного македонского царства это было невозможно, и сенат начал войну с твердым решением устранить Македонию550. Посольство 172 г. до н.э. потребовало у Персея уступок, которые реально означали потерю свободы551, а потому были неприемлемы. Очевидно, сенат решил, что над страной надо установить Штолль. Указ. соч. С. 334: Всемирная история / Под ред. А.А. Каспари. С. 309;
Scullard H.H A History of the Roman WorldЕ P. 265;
Starr C.G. A History of the Ancient World. P. 493;
Boren H.C. Roman society. A Social, Economic and Cultural History. Toronto, 1977. P. 54. 539 Lafforque G. Opus cit. P. 256. 540 Моммзен Т. Указ. соч. С. 714;
Pelman H.F. Outlines of Roman History. P. 135;
Heitlland W.E. The Roman Republic. V. 1. Cambridge, 1909. P. 88-89;
Meloni P. Opus. cit. P. 148-149, 158-159, 444-451;
Stobart J.C. The Grandeur that was Rome. N.Y., 1962. P. 551;
McShane R.B. The Foreign PolicyЕ P. 164;
Badian E. Roman Imperialism in the Late Republic. Oxf.. 1968. P. 3;
Raditsa L. Bella Macedonica // ANRW. Bd. 1. B.-N.Y., 1972. P. 578, 579, 585;
Gruen E. The Hellenistic World and the Coming of Rome. V. 2. Berkeley, 1984. P. 417. 541 Bowder D. Op. cit. P. 23. 542 Benecke. Op. cit. P. 256;
Curv M.. Haarhoff T.J. Life and Thought in the Greek and Roman World. London, 1959. P. 60. 543 Jaczyiiowska M. Istoria starozytnego Rzymu. Warsawa, 1982. S. 106 544 Кац АЛ. Древний Рим. Фрунзе, 1959. С. 5: Thiel J.H. Studies on the History of Roman Sea-power in Republican Times. Amsterdam, 1946. P. 372. 545 Frank Т. Roman Imperialism. 2-nd. ed. New York, 1929. P. 221;
Ehrenberg V. Man, State and Deity. London, 1974. P. 73. 546 Briscoe J. Eastern Policy and Senatorial Politics 168-146 B.C. // Histoiia. 1969. Vol. XVIII. P. 60. Близок подход М.Гранта - сильная империалистическая группа настояла на войне против Персея (Grant M. Opus cit. P. 270). 547 Шофман А.С.. Указ. соч. С. 247. 548 Моммзен Т. Указ. соч. С. 719;
Гордеев В.И История древнего мира. Л., 1970. С. 134;
Walhank F.W. The Hellenistic World. New Jersey. 1981. P. 338. 549 Герцберг Г. Указ. соч. С. 324. Walhank, The Hellenistic World. P. 338;
BoakA., Sinnigen W. A History of Rome to A.D. 565. New York, 1965. P. 133;
Errington R.M. Op. cit. P. 213. 551 Boak A., Sinnigen W. Opus cit. P. 133.
550 контроль, более прямой и эффективный, нежели клиентела552. Наиболее нам близка точка зрения Ф.Уолбэнка - Персей вызывал беспокойство у римлян, и у них появилось твёрдое решение избавиться от этого неудобного царя553. Рим стал предъявлять Персею всякие обвинения и готовить общественное мнение Греции к войне с Македонией554. Римляне объявили, что царь пошел с войском против храма Аполлона555, что должно было настроить против него греков. Решив начать войну, Рим использовал все, чтобы заранее оправдать себя, этим и объясняется очернение Персея проримской пропагандой556. Инициатива войны исходила от римлян, но агрессорами можно признать обе стороны, поскольку речь шла не только о независимости Македонии, но и о влиянии в Греции. Для Македонии война стала последней557, вынужденной попыткой освободиться и восстановить свои позиции на Балканах. Одновременно 3 Македонская война приобрела уже некоторый оттенок восстания558, так как политическое положение и силы сторон были неравными. Рим искал предлога к войне, в 172 г. Эвмен, уловив момент, доставил в сенат длинный список преступлений царя. Обвинения эти были клеветническими, сенат же, не желая иметь сильного соседа, решил воевать с Персеем;
послов Персея и родоссцев, желавших возразить Эвмену в лицо, приняли только после его отъезда (Арр. Мас.XI.1-3). Очевидно, сенат понимал, что они легко могли уличить его в клевете. Послы, негодуя на всё, говорили более резко, чем следовало (ibid.), но фразы, приписываемой им Ливием, лцарь не хочет войны, но если она начнется, будет вынужден храбро защищаться (XLII.14.3) нет ни у Полибия, ни у Аппиана, лучше информированных и более объективных. Вероятно, автор красоты ради вложил в уста послов слова, произнесенные Филиппом накануне 2 Македонской войны, но совершенно неуместные в данных условиях, так как главной целью посольства было отвести от Персея ложные обвинения и не допустить войны. Оправдания и просьбы македонских послов были отвергнуты, поскольку сенат уже пришел к определенному решению (Liv. XLII.15). Правильно оценив ситуацию, глава посольства Гарпал, вернувшись домой, сообщил царю, что война неизбежна (ibid.), но тот оставался пассивным. Вскоре Персея обвинили в покушении на Эвмена. Римляне выставляли и другие причины войны, как будто она еще не была решена, но особенно их раздражала дружба царя с греками (Арр. Мас.IX.1.4). Решение о войне было окончательным, о нем только не объявляли (Liv. XLII.19). Римляне разослали послов к союзникам (Polyb. XXVII.3.1) началась обычная дипломатическая подготовка войны - и заняли приморские города Иллирии, обезопасив переправу войск на Балканы. Macedonicum Bellum in annum dilatum est (Liv. XLII.18.4). После этого довольно странно выглядит утверждение Т.А. Бобровниковой, что для Рима 3 Македонская война началась неожиданно559. По обычаю в том же 172 г. до н.э. римское посольство потребовало у царя удовлетворения, его обвинили в смутах в Фессалии и Этолии, потребовали восстановить власть изгнанного им фракийского вождя Абруполиса (Diod. XXIX.36), упрекали в нарушении мира (Liv. XLII.25). По Ливию (ibid.), царь пришел в ярость, кричал о высокомерии римлян, заявил, что считает прежний договор недействительным и хочет заключить с Римом равный союз, а когда послы объявили ему об уничтожении дружбы, что было равносильно объявлению войны, велел им покинуть Македонию. Весь рассказ выглядит невероятным, явно исходит от анналистов и совсем не вписывается в дальнейшее изложение самого Ливия. Ни у Аппиана, ни у Полибия нет ничего, хотя бы отдаленно напоминающего этот эпизод. Второе посольство царя, спешно отправленное им в Рим, передало его удивление появлением римских войск на Балканах560 и обещало дать любое удовлетворение, если войска уведут (Liv. XLII.35). Персей напоминал сенату, что является другом римского народа, и просил, если к нему есть упреки, решить их во взаимной беседе (Арр. Мас. XI.4). Но послов с грубым ответом выслали из Италии (Liv. XLII.36). Все римские посольства, объезжающие Элладу и призывающие греков к войне с царем, получили от него письма с вопросом, зачем легионы появились в Греции (Liv. XLII.37.5-6), но ответа он не дождался. Ему следовало перехватить инициативу и повести наступательную войну, но он медлил, явно боясь её и желая 552 Errington R.M. Opus cit. P. 213. Walbank F.W. The Causes of the third Macedonian War: recent views // Ancient Macedonia II. Thessaloniki, Institute for Balkan studies, 1977. P. 94. 554 Ранович А. Б. Эллинизм и его историческая роль. С. 265. 555 См.: Никитский А. Римляне о царе Персее // ЖМНП. 1906. Март. С. 192;
Sherk R.K. Roman Documents from the Greek East. Baltimore. 1969. P. 234. Edson C. F. Opus. cit. P. 202;
Mendels. Opus. cit. P. 55. Егоров А.Б. Рим на грани эпох. С. 27. 558 Raditsa L. Opus. cit. P. 584. 559 Бобровникова Т.А. Повседневная жизнь римского патриция в эпоху разрушения Карфагена. М., 2001. С. 14. 560 Если бы Персей действительно заявил об отмене договора с Римом и выслал римских послов, он не стал бы этому удивляться!
557 компромисса561, который был невозможен. Мнение о том, что Персей был готов на любые уступки, потому что оказался в изоляции562, неубедительно - он шел на них еще до того, как стало известно, что его почти никто не поддержит. Римский посол Марций подал царю ложную надежду на мир (Liv. XLII.47.1) и заключил перемирие. Антигонид до конца верил в возможность мирного исхода, но Рим лишь выигрывал время563. И хотя некоторые сенаторы, приверженные отмирающей римской честности, осуждали авторов обмана, это не мешало тем похваляться своей находчивостью (Liv. XLII.47). В нарушение перемирия римляне заняли часть Фессалии (ibid.) и Халкиду (Polyb. XXVII.2.11). Римский посол Лентул, используя беотийские отряды, осадил беотийский же город Галиарт, верный Персею. Царь же, лослепленный пустой надеждой на мир (Liv. XLII.43.3), отказал в гарнизонах союзным городам Беотии (Polyb. XXVII.5), и им пришлось присоединиться к Риму. Жители трех городов, оставшихся верными Персею, были проданы в рабство (Liv. XLIII.4). Царь отправил послов на Родос, заранее прося посредничества, если римляне, вопреки договору, нападут на него (Polyb. XXVII.4.4-5). Это свидетельствует о том, что войны он явно не хотел и боялся ее: еще до начала военных действий Персей искал посредников, способных погасить конфликт и умиротворить римлян. Позже он искал посредничества Антиоха, Вифинии, Пергама, Египта (Polyb. XXIII.1). Посольство в Рим, ради которого Персей пошел на перемирие, легко отвело от него все обвинения. Царь изгнал Абруполиса за набеги на Македонию, он сам сообщил об этом сенату, и тогда сенаторы сочли его действия справедливыми, как не порицали они его и за союз с Этолией (Арр. Мас.XI.6-7). Царь ни в чем не виноват и готов ответить на любое обвинение (Арр. Мас.XI.8). Сенату нечего было возразить на эти справедливые слова, и он... велел послам немедленно покинуть город - лу римлян давно решено было воевать (Polyb. XXVII.6,3;
Liv. XLII.48;
Арр. Mac. XI. 9). С началом боевых действий Персей решил затянуть войну. После первого же выигранного им сражения, отказавшись от возможности добить деморализованного врага, он велел отступать (Liv. XLII.59). А.С. Шофман полагает, что царь не стал развивать наступление, поскольку не доверял своим наемникам и боялся их измены564. Скорее пассивность Персея объясняется тем, что он до конца верил в возможность примирения и боялся своих собственных военных успехов, которые, как он полагал, могли вызвать большую жесткость римлян по отношению к нему. Царь вновь и вновь просит мира, обещая дать ту же контрибуцию, что и отец, очистить те же территории. Римляне, твердо решив довести войну до логического конца, требовали только одного - капитуляции. Персей делал все, чтобы получить мир, но жертвовать своей самостоятельностью не хотел565. От отчаяния он несколько раз даже пытался подкупить консула (Polyb. XXVII.8.13). Персею удалось затянуть войну, придать ей позиционный характер, он даже сумел вовлечь в нее Гентия, но римляне быстро разгромили иллирийцев. Однако справиться с самим Персеем долго не могли. Как утверждает Веллей Патеркул, военные успехи царя даже повлияли на Родос и Пергама: родоссцы заколебались в своей верности Риму, а Эвмен занял в этой войне промежуточную позицию (I.IX.2). Автор явно преувеличивает влияние незначительных побед Персея, но, несомненно, они стали позором для Рима. В 168 г. для окончания войны, подрывающей престиж державы, был послан один из лучших полководцев Республики - Эмилий Павел. Жесткими мерами восстановив дисциплину в разложившейся армии, он двинулся на Персея. Перед решающим сражением царь отказался воспользоваться помощью 20 тысяч наемных бастарнов, не сойдясь с ними в цене. Скупость Персея, проявленная в столь критический момент, имела роковые последствия для Македонии. Выиграть войну, даже с помощью наёмных бастарнов, он всё равно бы не смог. Но смог бы оттянуть гибель своего государства и уберечь жизни тысяч фалангитов, погибших при Пидне. В битве при Пидне македоняне потерпели сокрушительное поражение. Царь, упав духом и утратив самообладание, бежал с поля боя в самом начале сражения (Polyb. XXIX.17). Конец войны означал конец македонского государства. Сенат добился поставленной цели. Была устранена последняя реальная сила, которая могла стать центром притяжении всех антиримских элементов на Востоке, более ничто не могло помешать установлению римской гегемонии в рамках всего Средиземноморья. Важность свершившегося прекрасно понимали и современники. Не случайно Полибий считал падение Македонии тем рубежом, после которого мир попал под власть Рима (Polyb. I. 1.5, 10;
III. 4. 2-3).
561 Meloni P. Opus. cit. P. 185. Шофман А. С. Указ. соч. С. 254. 563 Низе Б. Указ. соч. С. 187;
Briscoe J. Q. Marcus Philippus and Nova Sapientia // JRS. 1964. Vol. LIV. P. 68. 564 Шофман А.С. Указ. соч. С. 257.
Низе Б. Указ. соч. С. 187;
Rostovtzeff M. A History... V. 2. Р. 77.
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | ... | 7 | Книги, научные публикации