Geum.ru

Продолжение главы 6

Вид материалаДокументы

Содержание


Мотивы альтруизма и эгоизма
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

Мотивы альтруизма и эгоизма



В отличие от Р.Е. Немова [Немов Р.С., 1995, с. 424] мы не считаем альтруизм – противостоящим агрессивному поведению. Альтруизм вовсе не уступка, а проявление, как будет показано ниже, власти. Агрессии, как и власти, противостоит вынужденное депривационное (или, возможно, добровольное, дающее удовольствие как маргинальная черта) подчинение как обеспечение безопасности, или даже излишнее услужение и унижение как частная форма удовольствия.

То что это не мотивы, а установки и потребности, не вызывает никакого сомнения. Отдельный поступок, вызванный аффектом сострадания, или аффектом раздражения, психологического срыва (при эгоистическом поступке) не стоит считать альтруизмом или эгоизмом как чертой личности. Нет сомнений и в том, что это инструментальные действия, и они, скорее всего, не становятся потребностями, не вызывают формирования химических циклов. С другой стороны, они в определенной мере пересекаются с потребностями других типов. Альтруизм как инструментальная установка включает в себя выход на высшую потребность творчества и понимание взаимной связи людей и мира. Поскольку это понимание требует широкого кругозора и культуры, то предполагает высокий уровень удовлетворения всех базовых потребностей (хотя бы в начале становления личности). Более того, альтруизм есть распределение собственных ресурсов, в частности и своего свободного времени для других людей без получения адекватного вознаграждения, что уже предполагает наличие свободных ресурсов. Дальнейшая жизнь (после утраты ресурсов) может идти с нарушением собственных потребностей, и это состояние (альтруизм в ущерб себе) можно рассматривать как исключительные (пропатологические) состояния, что и обращает на них внимание окружающих людей (святые, юродивые и т.п.). Аналогично и эгоизм в крайних формах. Но базой для эгоизма может служить любая неудовлетворенная в прошлом базовая потребность… (это может быть и жадность-стяжание и другие депривационные черты)


Отдельно следует рассмотреть альтруизм как проявление существующего ресурса. Дарить людям то, что они могут свободно взять сами, альтруизмом не именуется. Альтруизм – есть отдача, принесение другому или другим, обществу своих ресурсов. Ресурс – это то, что нужно другим, и чего у них нет. Даже небольшая помощь одного другому – означает затрату своего времени (и труда), что в какой-то ситуации может служить ресурсом. В целом же неравномерно распределенный ресурс (находящийся у альтруиста) – это власть. Альтруист – отдает этот ресурс (и тем власть), служит выравниванию этого избытка в обществе. И совершенно ясно, что как ограничен ресурс и его неравномерное распределение (негэнтропия), так ограничен альтруизм в его распределении. Если ресурс материален, то все ясно. Отдать землю и стать нищим (дворянином без двора) или равным (крестьянином). Если это поэт, ученый, то его ресурс безграничен как власть не только знаний, но продукта собственного творческого производства – информации. Но этот ресурс ограничен жизнью индивида.


Можно подозревать альтруиста в стремлении к неудовлетворенной потребности уважения, любви и принадлежности. Но это вполне достойная замена распределяемому альтруистом ресурсу и его общественно-полезной деятельности. Но, скорее всего, альтруист – это человек, который страдает от дискомфортного состояния окружающих его людей или страданий мыслимого им человечества. Сострадание и сопереживание есть, вероятно, его обостренная для социума особенность. Его потребность в безопасности не удовлетворена – он несет в себе страдания других (Федор Достоевский, Лев Толстой, Антон Чехов). Вероятно, это наилучшая трактовка (несбалансированного личными потребностями) альтруизма. Такому альтруизму не достанет никаких материальных ресурсов – он будет заботиться о людях всегда.


Считать ли это патологией? Особенно, если предполагать, что излишняя забота портит человека, ослабляет его? Это вопрос для каждого. На будущее нашим ориентиром может быть обсуждение того, как воспитать человека, у которго в будущем будут удовлетворены почти все потребности, но при этом, чтобы человек не вернулся в свое биологическое состояние от отсутствия текущих жизненных проблем.


Как сказал Маслоу, человек, у которого в детстве какие-то из дефициентных потребностей не удовлетворялись (в его собственном мнении) может остаться «недочеловеченным» на долгое время, иногда и навсегда, что несомненно является патологией. И по Маслоу, человек, у которого в детстве имел всего в достатке (и, вероятно, легко с частью расставался, не замечая) может носить в себе не только стремление к творчеству, но и относительно большую терпимость к личному дискомфорту в течении последующей жизни. Такой дискомфорт компенсируется гигантским выходом положительных эмоций творчества (совершенно, кстати, не обязательно, существенных результатов для общества – важно, чтобы это нравилось индивиду) – так мы можем объяснить альтруизм как допустимость дискомфорта. Мы также не можем исключать другой модели: радость одаривания и даже подготовки к этому акту является также и творчеством и мощным положительным аффектом для альтруиста. Личное творчество также – достаточная компенсация для многих жизненных неудобств – в этом природа выдержки многих монахов – схимников, политических заключенных и т.п. Несомненно, в этом есть нечто «сверхчеловеческое» в пику «недочеловеченному», и это «сверх» неадекватно биологической природе человека.


Суждение Маслоу о достатке в юности требует колоссального внимания и критики, поскольку условия полного обеспечения могут в реальности вести и к оголтелому эгоизму. Дополнительные факторы – семейные отношения и образцы поведения при этом очень важны. Кроме того, сам автор – Абрахам Маслоу – испытывал в своей юности множество проблем от матери и отца, и его суждение никак не вяжется с его личным опытом. Это только означает, что проблема глубже, чем кажется.


Как бы ни хотелось видеть в обществе потенциальные возможности к альтруизму – биологических оснований к этому пока, кроме обсуждаемых здесь исключений, мы не видим.


Впрочем, остановимся на минуту - общество еще тысячелетие назад было почти целиком построено на неудовлетворенной потребности в безопасности, оно почти поголовно было голодным, оно, крестьянство до феодализма, почти всегда ненавидело тяжкий труд на земле (отчуждение даже «на земле», обычно именно «на», потому, что не «своей» - с учетом «шутки» Михаила Жванецкого) ввиду нестабильности и отсутствия гарантий, полной конфискации излишка продуктов в подавляющей части патримональных государств и властителей. Из этого следует, что почти все общество прошлого было «недочеловеченным». Этого вполне достаточно, чтобы сохранить оптимизм других исследователей и в целом на будущее! А тех, у кого нет оптимизма, вызвать полноценную фрустрацию как подготовительный, эмоциональный фон для борьбы за изменение существующего положения!

В любом случае, как вывод, альтруизм – есть энтропийное поведение личности, распределяющей свой излишний ресурс, если речь идет об одиночке на фоне людей, не проявляющих альтруизма. Однако в жизни людей основные формы деятельности представляют собою негэнтропийные процессы [Вальтух К.К., 2001, с. 112-113], т.е. процессы, создающие менее вероятные состояния, процессы и объекты из объектов и материи, распределенной более вероятно, естественно, что такое перераспределение (производство) происходит за счет прошлых и текущих затрат энергии Солнца.


Отдельная тема - инструментальное координация поведения людей в процессе совместной деятельности без тщательной выверки вклада каждого (община или утопический коммунизм). Оно предполагает 1) полное удовлетворение всех потребностей или 2) полное отсутствие удовлетворения, практический голод и деление остатка. В последнем случае нельзя говорить об альтруизме как 1) в силу избытка ресурсов, так и 2) в силу его полного отсутствия. Безучетный вклад каждого выполняется или 1) в силу отсутствия потребности в учете и не может быть замечен как достоинство или 2) в силу полного и равного отсутствия ресурсов и всех индивидов, что опять-таки не позволяет видеть в этом поощряемую кем либо из участников форму поведения. В обоих случаях роль личности среди окружающих участников становится маловыразительной – как 1) в силу достаточности формы свободного труда, так и 2) в силу необходимости формы принудительного обстоятельствами труда с риском не получить никакого подкрепления и погибнуть от голода.