Geum.ru

Цикл лекций: Вторая мировая война (1 сентября 1939 г. – 2 сентября 1945 г.)

Вид материалаДокументы

Содержание


Мнение автора
Источники Победы
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   14

Мнение автора


Среди важнейших причин поражений Красной Армии летом 1941 г. укажем еще одну, которая, по нашему мнению, многое объясняет. Речь идет о причинах массовой паники в войсках в начале Отечественной войны. Ее непосредственные участники, многочисленные документальные свидетельства советских и немецких источников рисуют одну и во многом сходную картину, когда наряду с массовым героизмом многочисленны были случаи паники и бегства с позиций, а в безвыходных ситуациях – сдача в плен или самоубийство. Рядовой красноармеец – вчерашний крестьянин или рабочий, по преимуществу тоже выходец из деревни, не отягощенный военной прмудростью, постепенно осознавал тот факт, что вся предвоенная пропаганда, трубившая о мощи Красной Армии и нашей готовности к войне, о том, что в случае войны мы будем воевать «малой кровью на чужой территории», оказалась ложью. Наш солдат на своей шкуре почувствовал, что он не «атом» великой армии, имеющей осмысленную тактику и стратегию, но пушечное мясо в руках бездарных и растерянных военачальников. И тогда народное сознание из всех причин военных неудач выделило одну, но, по его представлениям, главную – измена ! И не где-нибудь, а в самих «верхах», в руководстве страной и армией. Каждое новое поражение возрождало эти панические настроения, с которыми не могли справиться ни особисты, ни политорганы, ни заградотряды.

Положение усугублялось тем, что и командиры разгромленных частей и соединений Красной Армии, попавшие в окружение и пробивавшиеся к своим, находились под влиянием тех же настроений об измене и ничего не могли объяснить бойцам. Так, в авторской рукописи мемуаров маршала К.К.Рокоссовского, полностью изданной только в последние годы, немало страниц посвящено описанию состояния «шока», который испытали наши войска летом 1941 г. и из которого не могли выйти «длительное время». В ноябре 1941 г. командир разгромленной советской дивизии Котляров, прежде чем застрелиться, оставил записку, в которой были такие слова: «Общая дезорганизация и потеря управления. Виновны высшие штабы. Отходите за противотанковое препятствие. Спасайте Москву. Впереди без перспектив». О сходных настроениях повествуют документы, посвященные Московской битве, множество других документальных свидетельств о событиях 1941 г. (См.: Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М., 1997, Стр. 35-37, 49-51, 126-128; Известия ЦК КПСС. 1990. № 9, Стр. 193-215, № 10, Стр. 207-223; Гейко Ю. Чего нам стоила победа под Москвой? / Комсомольская правда. 1995. 27 декабря; Лубянка в дни битвы за Москву. М., 2002, Стр. 203-209, 228-237)).

С самого начала ход военных действий сложился самым неожиданным образом не только для «низов», но и для «верхов» Советского Союза – за неделю были разгромлены войска Западного фронта, в плену оказались сотни тысяч красноармейцев и офицеров. Если для основной армейской массы виновниками поражений являлись «высшие штабы», то и они на начальном этапе войны не представляли и не понимали ясно сложившейся обстановки. К кому мог апеллировать Сталин, находящийся на самом верху государственной пирамиды, кого обвинять в измене? Ясно, что не военных, обстоятельную чистку которых он провел с беспощадной жестокостью буквально перед самой войной. Поэтому, ознакомившись с проектом приговора командующему Западным фронтом Д.Павлову, Сталин сказал своему секретарю Поскребышеву: «Приговор утверждаю, а всякую чепуху вроде «заговорщицкой деятельности» Ульрих чтобы выбросил» (См. Волкогонов Д. Сталин. Политический портрет. В 2-х кн. М., 1996, Кн. 2, Стр. 198).

Источники Победы


Одной из наиболее дискуссионных проблем истории второй мировой войны является проблема источников победы, факторов, в которые позволили Советскому Союзу вместе с другими странами антигитлеровской коалиции разгромить фашистскую Германию и ее сателлитов. Советская историография рассматривала победу как закономерное следствие «великой жизненной силы советского строя, его превосходства над отживающим свой век строем капитализма», а важнейшим фактором этой исторической победы – «мудрую политику Коммунистической партии» (См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945. Т. 5, М., Стр. 603). По существу данная оценка повторяла сталинские установки, включая его знаменитую речь перед избирателями 9 февраля 1946 г. Эта идеологическая версия просуществовала практически до конца 80-х годов, о чем свидетельствует речь М.С. Горбачева, посвященная юбилею Победы (См.: 40-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне: Документы и материалы. М., 1985, Стр. 7-17).

Однако затем под напором новых фактов и сведений рассекреченных архивных документов, в обстановке гласности, когда на страницах печати и в других средствах массовой информации стали появляться воспоминания бывших участников войны, рисующие иную, далекую от официальной историю величайшей в мире трагедии – тогда произошло разрушение прежних устойчивых идеологических мифов. Создание штрафных батальонов и рот, действия заградительных отрядов, особых отделов НКВД и военной контрразведки «СМЕРШ», военных трибуналов, бесчеловечное правовое положение пленных красноармейцев, командиров, политработников и членов их семей, нехарактерные для России случаи массового перехода на сторону врага солдат и офицеров, жизнь населения оккупированных территорий, которое после освобождения осталось под постоянным подозрением советской власти – все эти факты развенчивали миф о «морально-политическом единстве советского народа» как важнейшем фактора нашей победы в войне.

Более пристальному изучению подвергся и феномен патриотизма, являющийся, по определению историков (как российских, так и западных), движущей силой храбрости, мужества, стойкости и самопожертвования народов Советского Союза во время войны, на фронте и в тылу. Если отечественные историки подчеркивали советский патриотизм, воспитанный в народе Коммунистической партией, то западные – делали упор на огромную роль традиционного русского патриотизма («великорусского национализма»), ставшего по их мнению, мощным элементом сталинской политики еще с предвоенных времен.

За счет чего Советский Союз одержал победу в войне? На смену прежним объяснениям был выдвинут тезис о том. что все победы в Отечественной войне 1941-1945 гг. достигались советским полководцами «многомиллионными напрасными жертвами армии и народа», а используй мы свой технический и численный перевес более рационально – «победы, быть может, удалось достичь еще в конце 1942 г. и уже во всяком случае в 1943 г.» (См.: Соколов Б.В. Цена победы. М., 1991, Стр. 38, 181).

Эта позиция была характерна для известного писателя В.Астафьева, заявившего, что "мы просто не умели воевать, мы и закончили войну, не умея воевать. Мы залили своей кровью, завалили врагов своими трупами". Он также считал, что Ленинград не следовало бы оборонять и нести такие жертвы в условиях блокады (См.: Литературная газета. 1988, 16 мая). Свое видение войны, с абсолютным неприятием всего набора прежних советских представлений об этом общемировом событии Астафьев отобразил в знаменитом романе "Прокляты и убиты".

Столь же острую полемику и огромный читательский интерес вызвала публикация романа Г.Владимова «Генерал и его армия», в котором размышления автора романа касаются наиболее дискуссионных проблем Отечественной войны, ее последствий для нас и всего мира. Недаром в жестком и бескомпромиссном споре с другим известным писателем В.Богомоловым, Владимов отстаивает свое право на иное, отличное от официально-советского, видение войны и ставит вопрос: «Лучше было дожить до позора Берлинской стены, сделаться на 45 лет жандармами половины Европы и быть провожаемыми со вздохами облегчения, с едва скрываемой радостью, просить денег у побежденных на вывод войск и строительство для них жилья на родине – а не то, глядишь, еще задержимся… Надо уметь не засидеться, вовремя уйти. А еще лучше – вовремя остановиться» (См.: Владимов Г.Н. Генерал и его армия. М., 1997, Стр. 443).

Таким образом, если до перестройки в общественное сознание активно внедрялась мысль о том, что «нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим», то затем цена достигнутой победы признавалась чрезмерной, а сама победа пирровой. Сегодня основные споры о прошедшей Отечественной войне сконцентрированы вокруг главного вопроса - почему великая Победа не принесла нам желанной и обещанной Свободы ?

Разрушение прежних привычных представлений происходило очень болезненно еще и потому, что связано с социальной психологией не отдельных слоев, а всего народа. Поэтому и в наши дни, как свидетельствуют материалы специальных социологических опросов российского населения, победа в войне 1941-1945 гг. относится к главному достижению нашего народа в истории России (См.: Результаты выборочных социологических опросов населения Российской Федерации по теме: «Историческая память российского населения». РАГС. М., 2003, Стр. 6).

В последние годы стали высказываться мысли о необходимости пересмотра самого характера войны 1941-1945 гг., о правомерности применения понятия «Великая Отечественная война», которое, возможно, изжило себя (См.: Россия в XX веке: Историки мира спорят. М., 1994, Стр. 447-452).

Ряд современных историков, включая и наших, считает, что после перехода Красной Армии границы СССР «начался поход советских войск в Европу» и характер войны изменился. Отечественная война, которую вели народы Советского Союза против фашистской Германии и ее сателлитов, перестала быть народной войной. Авторы, отстаивающие подобную точку зрения, не отрицают, что военно-политическая ситуация того времени «диктовала Советскому Союзу необходимость разгрома гитлеровской Германии на ее территории». Освобождение европейских народов от фашистского ига сравнивается с так называемым «заграничным походом» русской армии в Европу в 1813 г. (См.: Сахаров А.Н. Война и советская дипломатия: 1939-1945 гг. / Вопросы истории. 1995, № 7, Стр. 27-28).