Н. Я. Мясковский переписка всесоюзное издательство «советский композитор» Москва 1977 редакционная коллегия: Д. Б. Кабалевский (ответственный редактор) А. И. Хачатурян д. Д. Шостакович вступительная статья
| Вид материала | Статья |
- П. П. Румянцева Издательство Томского университета, 5582.87kb.
- Н. И. Соколовой государственное издательство художественной литературы москва 1962, 3357.13kb.
- В. Б. Касевич элементы общей лингвистики издательство «наука» главная редакция восточной, 1630.75kb.
- В. В. Забродина Вступительная статья Ц. И. Кин Художник А. Е. Ганнушкин © Составление,, 3300.88kb.
- К. С. Станиславский, 7866.42kb.
- К. С. Станиславский, 7866.35kb.
- Сборник статей казань 2007 Редакционная коллегия: Кандидат философских наук, доцент, 7060.46kb.
- К. С. Станиславский Моя жизнь в искусстве, 7323.71kb.
- Пособие для врачей Издание третье, переработанное и дополненное Ответственный редактор, 4797.24kb.
- Москва 1999 «teppa»-«terra» москва 1999, 8246.34kb.
Партитуру сюиты из «Трех апельсинов» выслать Вам никак не могу, так как к деланыо карманных партитур еще не приступили, а большие партитуры сдаются только в наем. Должен сказать, что эту сюиту я ценю не слишком: ее удельный вес несравненно меньше других моих сюит, хотя она и пользуется успехом у дирижеров и публики. Клавир 4-й симфонии отложите для меня в сторону, я заберу его, когда буду в Москве.
Что касается московских концертных дел, то я решил, что самое лучшее держаться за Персимфанс и равнять остальные концерты по нем 2: это, по крайней мере, люди, которые меня много играли и много собираются играть при моем приезде. Явор так-таки ничего до сих пор не ответил, а я-то думал, что на этого потомка Ковенских королей можно было положиться! Напишите, пожалуйста, что, в конце концов, сделалось с Росфилом. Какие вынесли Вы впечатления от поездки в Вену? Про Варшаву не спрашиваю: это мертвый город.
Обнимаю Вас крепко.
Ваш С. Пркфв
242. Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
24 декабря 1926 г., Москва
Дорогой Сергей Сергеевич,
спасибо за американские известия, я о них знал только, что симфонию играл помощник Стоковского, и его похвалили. Вывести больше я не сумел, но и присланное Вами я принимаю больше на веру Вашим слоил м, ибо ничего в аглицком диалекте не смыслю и оттуда вычитать что-либо о «триумфальном шествии», конечно, не сумел бы. Из программы усматриваю, что исполнение было без хора, что очень жаль, ибо эффект увеличивается в несколько раз — хор создает отличную и очень чувствительную атмосферу.
Вы говорите — огорчил Пайчадзе! А что же он раньше думал, ведь я пишу почти без передышки? Универсалка же, видимо, скоро что-то учла и не желает выпускать из своих рук даже вовсе им неизвестных (ибо далеко еще не оконченных) сочинений. Я им уступил разные симфонии и прочее вовсе даже не по нужде, а скорей по слабости характера, очень уж они убедительно толковали мне, что им нужны, во-первых, «ассортимент» моих симфоний, так штуки 4, чтобы легче заполнить рынки разных потребностей, и, во-вторых, — мелкие вещи для укрепления финансовой базы. Я, конечно, поверил и сдался, а условия уж вовсе не такие роскошные, если я за две симфонии (8-ю и 9-ю) получаю аванс около двух тысяч рублей, да еще в рассрочку. Но они же и стараются! Ведь за один сезон они приткнули 6-ю и 7-ю симфонии (вкупе) не меньше, чем в 18 мест, а ведь 7-я даже еще не вышла!
Что касается сюит, — то это, разумеется, пока одна лишь проблема, ибо кроме тем (голых!) да плана кое-каких частей еще вовсе ни чего нет, и времени для работы тоже нет. Я сейчас думаю совсем над другим, и таким каким-то увертистым, что никак не могу сдвинуться с мертвой точки уже месяца два 1.
Будучи в Вене, мне показалось, что там можно работать; вообще же мне там мало понравилось — очень уж все заняты делами, и как-то мелкотравчато, даже музыку делают больше истово, чем увлекательно, но зато житейские условия, видимо, приноровлены к обывательским удобствам, и можно получить недорого вполне удовлетворительный комфорт, тишину и даже в известной мере изолированность. По крайней мере, мне все это гарантируют, если я соглашусь приехать в Вену надолго.
Варшаву я в будни не видел, [...]. Венские же музыканты меня удивили своим весьма ограниченным представлением о делах своего искусства (скорей об явлениях) дальше собственного болота. Впрочем, может быть, за границей это так принято, — очень мало знать чужое (главным образом, понаслышке), — слишком заняты все?
Теперь жду Вашего приезда. [...] обязательно приезжайте. Боюсь, что не понравится Вам у нас, хотя во внешнем смысле, я за Москву вполне ручаюсь — здесь Вашу музыку безумно любят и много и прескверно играют, за исключением единиц, конечно.
Зачем Вы меня дразните? Ведь это моя самая затаенная мечта —самому научиться махать, но боюсь даже в Москве, хотя меня уверяют, что здесь я себе это не только могу, но и должен позволить. К тому же не знаю с кем позаняться, ибо Соломон до нелепости занят.
Пока всего лучшего. Обнимаю Вас.
Ваш всегда Н. Мясковский
24/ХП 1926. Москва.
Да, есть у Вас праздники? Если да, то сердечно Вас поздравляю и особенно благодарю, что получил письмо как раз сегодня. 243. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ
10 апреля 1927 г., Монте-Карло
10 апр. 1927
Дорогой Николай Яковлевич.
Доехали мы отлично, а теперь я уже в Монте-Карло, репетирую с Дягилевым новый балет1. Видел Стравинского, он пишет «Эдипа», оперу в 2 картинах2. Завтра возвращаюсь в Париж: 5, Avenue Frémiet, Paris XVI. Крепко обнимаю Вас, с удовольствием вспоминаю Москву.
Ваш С. Пркфв
Привет Вашим сестрицам3 и Держановским.
244. Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
12 мая 1927 г., Москва
12/V 1927. Москва
Дорогой Сергей Сергеевич,
рад был получить от Вас открытку. Боюсь, что своим поздним откликом на нее не застану Вас уже в Париже. Но как-то был все время не в себе. Насел на 10-ю симфонию и только на пасхальной неделе довел ее в эскизе до финиша; стопудовую тяжесть спихнул с себя; боюсь, что опять написал ненужную музыку — эмоционально, романтично, одночастно, то есть длинно и на огромный оркестр — одним словом — никому! Сейчас думаю приняться за оркестровку 9-й, причем начинаю с конца. Провел около недели в деревне, несколько отряхнулся от 10-й и могу заняться тихим делом. Я до сих пор еще рад, что Вы здесь были, так мне во весь охват стало ясно значение Вашей музыки — по-моему —первой в мире (хоть я и очень люблю Стравинского!). Квинтет Ваш произвел на меня самое неизгладимое впечатление1, я редко получал такое полное и совершенное художественное переживание. После Вашего отъезда Персимфанс сыграл еще раз Классическую2, сыграл смехотворно скверно, но я не мог отделаться от впечатления и некоторых тем дня три! Так и зудело в голове. Они играли перед тем 5-ю симфонию Глазунова, 2-й концерт Рахманинова, и я до того был изнеможен, что думал даже уйти не дождавшись Вашей симфонии, но, к счастью, не успел, зато усталость всю как рукой сняло, так сразу стало хорошо, весело и свежо. Немедленно по выходе нот из печати Вы мне их высылаете! Но сколько Вы, оказывается, отравили здесь крови! И все через Метнера!3 Он совершенно провалился, бесится. Не чувствует, что никакая тут виновата ни мода, ни Прокофьев, а просто его скверное и банальное новописанье. Я тут раз пошел еще — проверять впечатление! — ах, как все это плоско. Ну, бог с ним. Напишите, как прошел балет новый. Всего лучшего. Душевный привет Лине Ивановне, — надеюсь, что мы ей не показались слишком дикарями!
Всегда Ваш Н. Мясковский
P. S. Если не будет очень трудно, — пошлите мне такие песни Дебюсси: см. приложение *.
245. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ
13 мая 1927 г., Париж
5, av. Frémiet, Paris XVI.
13.V.1927
Дорогой Николай Яковлевич.
Все время поджидал от Вас толстого пакета с сочинениями композиторов из Госиздата, но, увы, Вы обо мне забыли и думать. Дзимитровский тоже не обласкал меня Вашими 6-й и 7-й симфониями, потому одновременно с этим письмом пишу ему открытку.
По возвращении из Москвы, я, за исключением поездки в Монте-Карло на репетиции балета и в Германию, где преглупо поставили Дантевский балет на Скифскую сюиту1 (о, милые немцы!), — нахожусь в Париже и по утрам аккуратно работаю над «Огненным ангелом». По это окаянное существо окончательно заело меня, пришлось перебраться на бумагу в 36 строк и со скрежетом зубовным ползти по два такта в день. В промежутках поигрываю Вашу 4-ю сонату, в которой мне теперь чрезвычайно понравилась средняя часть, кроме самых послед них тактов. Кстати, из пыли прежних присылок вытащил 3-ю сонату Александрова, в которой оказалось много милого, симпатичного, пока он не начинает замирать на нонаккордах. Стравинский разрешился «Царем Эдипом», сценически неподвижной оперой-ораторией в 2-х картинах, которая пойдет у Дягилева концертно 30 мая в Париже. Либреттист француз, текст по-латыни, сюжет греческий, музыка англо-немецкая (под Генделя), представлена будет учреждением Монегаскским и на американские деньги — верх интернациональности! [...]
Крепко обнимаю Вас. Сердечный привет от Лины Ивановны. Ваши портреты обрамлены и украшают нашу гостиную.
Ваш С. Пркфв
* Приложение не сохранилось. 246. H. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
27 мая 1927 г., Москва
Дорогой Сергей Сергеевич,
не сердитесь, миленький! Я не то, что забыл о нотах, но по расейской привычке все откладывал, думаю, что Вы теперь с балетом возитесь» до всяких ли Вам «нот». Я уже пересмотрел кое-какие каталоги, но не кончил еще вокального, а там много вышло дельного за последние два года — каталог же наш старый (1925 год). Дзимитровский мне уже пишет1, что распорядился Вам послать обе симфошки — получили? Ежели узнаете что об участи моей бедной 7-й дурочки в Америке,— напишите парочку строк; имею косвенные сведения, что Фуртвенглер ее провалил2 (он ли бедный виноват!); ну, а как Куся — друг Ваш?
Не помню, писал ли я Вам о здешней постановке «Апельсинов»? 3 Если нет, то вот как было. Я попал два раза. В смысле постановки художественной и режиссерской — отдаю предпочтение Москве. Декоративно сделано очень шикарно, пожалуй, несколько даже перегружено (что отражается на антрактах, длящихся дольше всей оперы! Опера кончается в 12 часов с минутами!); режиссерская часть тоже лучше почти во всем; яснее, понятнее (хуже: игра в карты — не видно, Смеральдина — за креслом; арест Фаты-Морганы — тоже не понятно, Крыса-человек и темнота — после марша), отлично сделаны празднества (обжоры — даже слишком — заслоняют музыку), чудаки etc. (хотя и на сцене), да вообще все; хуже всего — музыка: почти беспрерывный грохот, с заглушением слов, безвкусная акцентизация, часто преувеличенные темпы, так что хор не выговаривает слов, ужасающий нажим на ударные. Певцы почти все плохие — хуже всех Нежданова4. Недурный Король — В. Р. Петров, Труффальдино — Барышев, Смеральдина — Штанге, пожалуй, даже Принц — кто, не помню. Успех все время отличный, хотя всех изводят антракты по 50—40 минут! Убедился, что Дранишников молодец, — куда лучше и тоньше ведет, чем Голованов. Немножко здесь больше шаржу, что иногда неприятно резнет, но все-таки не слишком.
Я все же искренно наслаждался и, уехав в деревню, дня три носил в голове всякую апельсиновую музыку. [...]
Будьте веселы и здоровы, кончайте Вашего «Ангела» скорей.
Привет Лине Ивановне.
Ваш неизменно Н. Мясковский
27/V 1927. Москва 247. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ
18 июня 1927 г., Париж
Париж. 18 июня 1927 года
Дорогой Николай Яковлевич.
Об исполнении Вашей 7-й симфонии в Нью-Йорке я никаких подробностей не знаю. Когда Стоковский играл 6-ю1, я был лучше осведомлен, так как одновременно шла Скифская сюита и добрые друзья прислали мне прессу. Относительно 8-й я имел очень серьезный разговор с Кусей2. Он заявил, что будет играть ее зимой в Бостоне и Нью-Йорке, и кроме того, в мае 1928 года в Париже. Хотя ему не всегда свойственно сдерживать свои обещания, но на этот раз, я полагаю, его желание вполне серьезно: во-первых, потому что Вашими симфониями в Америке интересуются; во-вторых, потому что я ему говорил, что слышал Вашу 8-ю и что, по-моему, это самая удачная из Ваших симфоний; и, в-третьих, потому, что если он не возьмет эту симфонию, ее немедленно сыграют другие. Во всяком случае, для закрепления этого разговора, я на днях напишу Дзимитровскому, дабы он вошел в официальные переговоры с Кусевицким относительно материалов. Я помню, Вы мне говорили, что ее будут гравировать еще не сразу, потому, быть может, Вы напишете с Вашей стороны Дзимитровскому, инструктируя его относительно возможности доставить Кусевицкому материалы. Кусевицкий теперь особенно укрепился в Америке, так как его главный соперник, Стоковский, разболелся и не будет дирижировать в будущем сезоне. Остальные же дирижеры или слабее Кусевицкого, или же хотя и хороши, но приезжают в Америку на месяц или два и в качестве гастролеров не чувствуют себя дома.
Спасибо Вам большое за подробности об «Апельсинах». Мне было особенно интересно услышать это от Вас, так как другие источники менее надежны: Держановский — человек молодой и горячий и потому односторонний, а Асафьев, который тоже писал мне о московской постановке понаслышке, слишком уж предан своему Мариинскому театру.
Мой балет «Стальной скок» прошел в Париже сравнительно благополучно и небезуспешно3, теперь его увезли в Лондон. Слышал я три раза «Эдипа» Стравинского4; много интересного, но в целом длинно и скучно. Клавир вышел; если хотите, я Вам его пришлю. Пока же, во след этому письму, высылаю Вам Дебюсси и партитуру моего квинтета. От Вас же все еще жду Госиздатские ноты.
Крепко Вас обнимаю. Желаю Вам успеха в оркестровке 9-й.
Любящий Вас С. Пркфв
Через неделю мы собираемся в деревню, по адресу: Villa «Les Phares», St. Palais-sur-Мег, Charente Inférieure, France. Можно также писать в Париж на Guaranty. 248. H. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
29 июня 1927 г., Москва
29/VI 1927. Москва
Дорогой Сергей Сергеевич,
конечно, пришлите мне «Эдипа», я ведь интересуюсь современной музыкой, хотя и экскурсивной. Что же касается Госиздатских нот, то вышло cмешиое недоразумение: они Вам посланы 1 июня... но в Америку! Оказывается, Вы оставили какой-то американский адрес, и наша экспедиция, не спросив никого из осведомленных, бухнула все в Нью-Йорк. Выть может, впрочем, Вы получили ноты уже оттуда? Ваших сведений о «Стальном скоке» мне немного мало — подробностей никаких не будет? Видел ли его Луначарский?
Если бы Вы знали, какую Вы тут подняли муть и злобу своими успехами, в особенности, в части консерваторских кругов [...].
Жду с нетерпением квинтета, потащу его с собой в деревню — буду упиваться им под тенью елей, пожираемый комарями. Работа моя шла очень туго 1, но вчера вдруг всю 3-ю часть (короткое, правда, Анданте) сделал сразу в один день, и, кажется, не плохо. Осталась — трудная 1-я и интересная 2-я. Месяца через полтора сяду за 10-е чудовище, которое, вопреки его немодности, я думаю, все-таки будет моей лучшей пьеской.
Вы пишете, что Держановский — односторонен, а Асафьев — патриотичен. Но в основе они все-таки правы: постановка «Апельсинов» здесь досадная! Масса сил затрачено и рессурсов, и сделано великолепно, а слушать хочется все-таки в Ленинграде, там все как-то музыкальнее и легче выходит, так что не заслоняется суть никакими аксессуарами, а здесь они-то и выпирают на первый план, и когда идешь лишний раз, то со специальной целью — не смотреть, а слушать, и это не удается, так как слушать мешают (не спектакль, а именно внешние обстоятельства, — например, фраза Принца, — «ой, отнесите меня в теплую постель», — пропадает за хохотом публики над невероятными «обжорными» фигурами), а антракты таковы, что убивают всякую бодрость физическую. Самый главный недостаток московской постановки — это ее немузыкальность.
Желаю Вам всего лучшего. Привет Лине Ивановне.
Ваш всегда Н. Мясковский
Классическая скоро появится в 4 руки? Сюита из «Апельсинов»? Адски жду!
Н. М. Да, не поблагодарил Вас за Кусю с 8-й симфонией! Не знаю только, дадут ли ему ноты сейчас? Ее хотели показать Фуртвснглгру. который будто обещал поставить ее в Берлине. К 1 октября она должна быть напечатана! Забыл о деньгах. Разрешение на отправку Вам 2000 рублей долларами получено, и на днях деньги Вам едут.
249. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ
1 августа 1927 г., Сен-Пале
«Les Phares», St. Palais s/Mer
Charente Inférieure, France
1 августа 1927 года
Дорогой Николай Яковлевич.
За последние дни тихой С.-Палеской жизни произошло два события: пришли три пакета нот из Америки от Госиздата, и я кончил сочинять «Огненный ангел». Теперь бешено дооркестровываю последний акт, покрывая по 13 страниц в сутки, так что скоро надеюсь окончательно развязаться с этим анималем* и прислать Вам литографированный немецкий клавир. Немецкий, ибо постановка предвидится в Германии. Что касается же нот, то я чрезвычайно доволен, что, наконец, получил их, и, как только пройдет оркестровочный пыл, засяду за просмотр и тогда напишу Вам особо. Пока заметно отсутствие Вашей 1-й сонаты, зато приехал второй экземпляр переложения 4-й симфонии, чему, впрочем, я очень рад, так как при случае постараюсь подсунуть его нужному человеку. Пожалуйста, передайте Госиздату мои лучшие благодарности за широкий жест. Печатаются ли у Вас Мосолов, Щербачев, Дешевов, Попов? Последний играл мне в Ленинграде свой ансамбль (септет, октет или нонет — не помню), показавшийся мне довольно цветистым 1.
Получили ли Вы Дебюсси, «Эдипа» и квинтет? Все это постепенно посылалось Вам в течение июля нашим издательством. Дзимитровский известил меня, что по поводу материала 8-й симфонии они вступили в сношения с Кусевицким. А в каком состоянии Ваши 9-я и 10-я? Асафьев что-то оттуда слышал и в своих письмах просто захлебывается.
Из Нью-Йорка мне сообщили, что туда на мое имя поступил перевод из Москвы на 770 долларов. Должно быть от Музсектора? Но эта сумма равняется 1500 рублям и, по-видимому, Музсектор решил при соединить 500 рублей к следующей посылке.
Крепко обнимаю Вас. Напишите Ваши впечатления об «Эдипе».
Ваш С. Пркфв
* животным — от l’animal (франц.).
250. H. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
3 августа 1927 г., Москва
Дорогой Сергей Сергеевич,
Вы, верно, безумно заняты, и потому у меня к Вам нет никаких претензий. Пишу, чтобы поблагодарить за присылку Дебюсси, которого я наконец (!) получил. Но радость моя была отравлена, — в посылке не оказалось квинтета! Неужели он еще не вышел? Послезавтра я уеду и деревню на целый месяц, — и у меня ничего не будет с собой нового— для души. Оказывается, в Париже состоялись исполнения и увертюры, и квинтета1, о чем узнал я из «Ревю», и, как мне показалось, квинтет нашел настоящую оценку, — впрочем, я не так хорошо понимаю французские тонкости, чтобы судить полно. Хотелось бы слышать Ваше собственное впечатление.
Получили ли Вы, наконец, ноты? Они оказывается были Вам засланы по денежному адресу, а деньги Ваши чуть не поехали по парижскому адресу, — случайно я подвернулся, когда подписывали бумагу об их отправке. Воображаю недоумение нью-йоркских банкиров, получивших ноты вместо денег!
Я неделю тому назад кончил оркестровку 9-й симфонии, — кажется, вышло не так уж плохо, — и в деревне приведу все в полный порядок и намечу оркестровку 10-й. В промежутке сделал несколько фортепианных пьесок2 из старья — для Hertzk’и, — большинство которых Вы знаете, а одну даже играли как-то у себя дома, — помните, нечто ироде метели? — тридцать вторыми секундами: .
Отравил в Универсалку, от которой взамен получил корректуру 8-й симфонии. Списались они с Кусевицким? Не ошибаетесь ли Вы, считая 8-ю симфонию моей лучшей пьесой? Я ее не очень люблю, — в ней много внешнего и есть внутренние шероховатости, — так как она писалась урывками и не всегда с полным напряжением. 6-я симфония, быть может, и не интересна в чисто специальных смыслах и с разными изъянами тоже, но по воздействию куда сильнее. Она почти всегда «доходит», а 8-я далеко не так. Впрочем, трудно судить мне самому. Желаю Вам всего самого лучшего. Пришлите все-таки квинтет и «Эдипа». Как его разделал в «Честериане» Сабанеев!3 Нашла эта гадина все-таки куда пристроиться! Душевный привет Лине Ивановне!
Ваш сердечно Н. Мясковский
3/VIII 1927. Москва 251. H. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
10 августа 1927 г., Москва
10/VIII 1927. Москва
Дорогой Сергей Сергеевич,
разве «Огнен[ный»] ангел» был еще не кончен? К моему письму Вы, наверно, кончите все, и оркестровку — при той рекордной скорости, какую развиваете; — мне это удавалось очень редко, да и оркестровка моя ведь шаблонная. Во всяком разе, сейчас я Вас от души поздравляю и с нетерпением жду клавира. Пропустят ли только литографию?!
Час назад получил наконец «Эдипа-рекса»* и квинтет. Почему квинтет в таком формате? Играть, правда, будет очень удобно, но на дачу с собой не потащишь, — ведь мне все это на себе надо волочить! С «Эдипом» зайду сегодня к Держановским — посмотрю вместе, пока же проглядел одним глазом и нашел открытие — последование уменьшенных септаккордов, по правде, Стравинский умеет такие вещи преподносить в очень неудобоваримом контексте, так что, может быть, мой восторг и преждевремен. Странно, что Вы не получили мою 1-ю сони ту, — я ее отметил. Постараюсь исправить, хотя бы через Держановского. [...]
Завтра же я уезжаю в деревню недели на три безвыездно. Буду перебелять 9-ю симфонию и, быть может, стенографировать оркестровку 10-й. Что касается захлебываний Асафьева, то тут все дело в темпераменте, так как играл я эту штуку безобразно — сплошь фальшиво, но с адским пылом и жаром. Думаю, что Вам она не понравится, чисто музыкальных красот в ней нет вовсе, больше всего шуму и натиска, но скроить все это мне удалось, кажется, не так плохо. Во всяком случае, это не очень длинно (1 часть — 20 минут) и местами может быть эффектно, но музыка мне сейчас настолько мало нравится, что не хочется оркестровать. Кроме того, я в спешке на девятой адски переутомился, а теперь меня еще завалили корректурами: I, II части 8-й и голоса 3-й — совсем одурел, даже голова начала болеть!
Печатаются ли у нас Мосолов и т. д.? Мосолов — печатался, но с отвращением (его терпеть не могут наши цензурные круги, хотя, по-моему, он очень даровит, — он теперь в Univ[ersal] Edit[ion]), Дешевов — тоже печатается, Попов — талантлив, но сырой какой-то, Щербачев — капризуля.
Деньги Вы должны были получить еще раз (всего Вам послами 2 раза — по скольку не знаю). Обнимаю Вас. Большое спасибо за ноты, — хоть ночью сегодня, да зароюсь в квинтет. Искренний притч Лине Ивановне.