Содержание

Введение 3

Каковы основные различия аналитических и синтетических суждений и их роль в познании 5

Заключение 11

Список литературы 12

Введение

Иммануил Кант (1724—1804) создает трансцендентальную теорию познания и рассматривает ее, как раздел философского знания, ос­новным вопросом которого являются условия достоверности и истин­ности получаемого в результате познания знания.

Термин «трансцендентальный», которым И. Кант обозначает свою философию, указывает на то, что существует возможность употреб­ления в познании таких способностей и сил человека, как созерца­ние (интуиция), рассудок (логика) и разум (идеал), которые не зави­сят от опыта и являются тем самым необходимым условием всякого опыта вообще. К таким условиям кенигсбергский философ относит, прежде всего, формы чувственности и рассудка. Они потому и доопытны, т. е. априорны, что представляют собой условия, благодаря кото­рым опыт становится возможным, как и само познание в принципе. Но эти условия — созерцание и рассудок — принадлежат к позна­вательной способности субъекта.

В работе «Критика чистого разума» И. Кант разъясняет свою по­зицию в отношении различения видов познания — созерцания и рас­судка. Теорию чувственного познания, чувственности он основывает на способности человека к созерцанию и называет эту познаватель­ную способность эстетической. «Трансцендентальная эстетика» зани­мается, следовательно, изучением априорных форм чувственности [1, с.111].

Кантовская трансцендентальная философия демонстрирует, что в действительности всякое знание по своей природе антиномично, по­скольку в основе представляет собой единство двух противополож­ных элементов — чувственности и рациональности. Если чувствен­ность делает возможным созерцание, то рассудок — понятийность, мыслимость. И здесь кантовский философский стиль приближается к афоризмам: мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы.

И. Кант пишет, что над рассудком возвышается разум как высшее условие возможности всех синтезов рассудка. И если рассудок запол­няет содержательно чувственный материал, то разум опирается на сверхчувственные, умопостигаемые, идеальные содержания, вещи в себе. «Вещь в себе» — это то, что недоступно нашему созерцанию, что лежит по другую сторону человеческого познания и остается, та­ким образом, непознаваемым. К «вещам в себе» И. Кант относит в том числа реальные аспекты интеллигибельного содержания — Бога, ду­шу и мир как целое, а также человека.

В «Критике чистого разума», наряду с познавательным «Что я мо­гу знать?» И. Кант формулирует и два других важнейших вопроса: «Что я должен делать?», «На что я могу надеяться?» И если вопрос «Что я могу знать?» замыкается теоретической, спекулятивной сфе­рой познания, то эти два вопроса определяются практически опытом [1, с.111-113].

Теоретический разум имеет дело с природой, с законами приро­ды, и тем, что есть, существует. Практический же разум определяется тем, что должно быть. Тем самым уже в этой необычной формулиров­ке модальности долженствования скрыт основной мотив кантовской метафизики нравственности: человек в своем поведении обладает из­начальной способностью поступать нравственно, без принуждения тво­рить добро, благодеяния и избегать зла, и тем самым он уже изна­чально имеет в себе самом закон и принцип — быть нравственным.

Цель данной работы – выявить основные различия аналитических и синтетических суждений и рассмотреть их роль в познании.

Каковы основные различия аналитических и синтетических суждений и их роль в познании

Кант приходит к выводу, что раскрытие понятий не дает настоящего познания, ибо не расширяет знаний, не добавляет к известному новых сведений. Так, осмысливая понятие «квадрат», не получают новых знаний о нем, а лишь выявляют то, что в нем уже содержится.

Другое дело опытное высказывание. Из понятия «вода» не сле­дует, что, превращаясь в лед, жидкость расширяется. Только на­блюдение льдообразования позволяет сделать подобный вывод.

Но, в конечном счете, Канта интересуют такие суждения, кото­рые относятся не к эмпирическим событиям, а к сверхчувственно­му миру, т.е. метафизические. И Кант приходит к выводу, что такие суждения возможны лишь при одном условии. Этим усло­вием должна быть их трансцендентальность.

Такой трансцендентальностью обладают суждения математи­ки, например, геометрические. Фигуры геометрии невозможно мыс­лить, не обладая понятием пространства. При этом пространство мыслится как что-то непрерывное, однородное во всех своих точ­ках, без «верха» и «низа», без выделенных направлений. Эмпи­рические объекты не дают никаких оснований для образования понятия пространства путем абстрагирования. Они прерывны, раз­личаются своими качествами. Например, этот камень, это дерево, этот дом. В земных условиях человек четко различает верх и низ, направление движения подброшенного вверх камня. Но простран­ство вообще человек непосредственно не воспринимает.

И. Кант делает вывод, что пространство не есть эмпирическое понятие. Не оно извлечено из чувственных данных, а упорядочен­ное восприятие вещей становится возможным благодаря тому, что сознание организовано, обладает, в частности, понятием простран­ства. С его помощью вещи координируются относительно друг друга (ближе, дальше и т.д.), у них предполагается протяжен­ность и пр.

Такой же априорной формой чувственности является и время.

Пространство и время не только априорны, но и обязательны для всех людей, и вследствие этого гарантируют объективность воспри­ятия внешнего мира. У всех единая организация чувственности.