Содержание

1. Место и роль политической элиты в системе политических отношений 3

2. Сущность и специфика бюрократии как феномена власти 8

3. Бюрократическая организация как система деятельности индивидов и групп 10

Список литературы 13

1. Место и роль политической элиты в системе политических отношений

Если до 1917 г. политическая элита страны формировалась по сословно-бюрократическому принципу, допускавшему существование контрэлиты, а в годы советской власти – по бессословно-номенклатурному (исключавшему даже гипотетическую возможность появления какой бы то ни было оппозиции), то начиная с 1990 г. перед стремящимися к властным высотам открылся весь набор средств, имевшихся в развитых странах Запада. В политическую элиту стало можно войти как через “номенклатурную дверь”, т.е. аппарат исполнительной власти, так и через парламент, в т.ч. опираясь на поддержку партий.

В государствах с развитыми гражданскими структурами номенклатурным способом складывается только бюрократическая элита (да и то речь идет об аппарате, а не о первых и вторых лицах государства – президенте, главе правительства, министрах). Парламент же и политические партии являются инструментом введения в элиту представителей иных, нечиновничьих, классов. В посттоталитарной России наблюдалась иная картина. Здесь в любом из избранных на альтернативной основе парламентов большинство депутатского корпуса составляли выходцы из тех или иных слоев чиновничества, не говоря уже о том, что за пост главы государства боролись кандидаты от двух отрядов бюрократии – старого, партийно-советского, и нового, обуржуазившегося, образца. Многопартийность была «интеллигентским» феноменом только до августа 1991 г., когда в новые политические партии вступали или те, кто демонстративно порывал с КПСС, или те, кто никогда к ней отношения не имел. Основная масса чиновников к этим категориям не принадлежала и предпочитала сохранять членство в компартии, а если и покидала ее, то вовсе не для того, чтобы из-под контроля суперпартии перейти в подчинение микропартии. После ухода КПСС с политической сцены на ее обломках возникло множество новых партий и движений, по численности членов на порядок превосходивших интеллигентские организации, которые к тому же под давлением неблагоприятных обстоятельств стали стремительно распадаться и ужиматься в размерах, а то и вовсе исчезать.

Доминирование представителей бюрократии в политической элите посттоталитарной России было обусловлено как развитостью этого класса и наличием у него солидного «стартового капитала», так и незрелостью гражданского общества. Значительная часть отечественного чиновничества оказалась достаточно гибкой и адаптивной, чтобы приспособить к своим нуждам демократические институты свободных выборов и политических партий. Немаловажную роль здесь сыграло то обстоятельство, что гражданские отношения охватывали только частную сферу жизни подавляющего большинства населения. При решении задач общественно-политического, государственного уровня россияне чаще всего были не готовы к проявлению самостоятельности и соглашались, чтобы их проблемами занималось “начальство”. Осложняющим фактором - по сравнению со странами Восточной Европы - являлось также отсутствие в стране легального частного сектора в экономике и, следовательно, навыков договорных, гражданских отношений в этой области. В России и в СССР в целом не было буржуазии как класса, а значит, управление экономическими процессами осуществлялось «хозчиновничеством», директоратом. Углубление кризиса и резкое снижение жизненного уровня еще больше усилили у основной части россиян потребность в покровительстве «патрона», который бы не отказал в милости и взял под крыло всех тех, кто не способен сам обустроить свою жизнь.

Впрочем, доминирование чиновничества в постсоветской элите отнюдь не означало его монополии. Кое-что перепадало и прочим классам – интеллигенции, люмпенам, буржуазии.

Интеллигенция какое-то время находилась в авангарде политических перемен. Ее представители заложили фундамент современной российской многопартийности, принимали активное участие в выборах всех уровней, в разработке и инициировании экономических реформ. Именно благодаря интеллигенции общество осознало суть и глубину охватившего его кризиса, определило стоящие перед страной задачи и начало их реализацию. Позже, однако, политическое влияние этого класса заметно снизилось, а сам он утратил целостность. Тем не менее он по-прежнему определяет идеологический вектор политической борьбы, ведущие участники которой – различные отряды чиновничества – вынуждены считаться с мнением интеллигенции и время от времени искать ее поддержки.

Люмпенов, как уже говорилось, выносит на политическую поверхность в переходные периоды. Когда старые государственные институты разрушаются, а новые им на смену не приходят (яркий пример – Чечня), люмпены доминируют. Если же переход завершается более-менее благополучно, в политическую элиту проникает лишь небольшое их количество – в основном через органы представительной власти. В России выход люмпенов на политическую сцену стал возможен лишь в конце 1993 г. и только благодаря избирательному закону, предусматривающему выборы половины депутатов Госдумы по пропорциональной системе. Тогда на выборах по партийным спискам наибольшего успеха добилась откровенно люмпенская ЛДПР. В дальнейшем, впрочем, ее парламентские успехи были не столь оглушительными, а в декабре 1999 г. она едва преодолела 5-процентный барьер. И все-таки представленные в Госдуме уже не один срок люмпены по-прежнему влияют если не на содержание, то на стиль политической жизни страны.

Буржуазия – самый молодой класс современного российского общества, до сих пор не дозревший до сознательного отстаивания своих интересов на политическом уровне. На протяжении 1990-х годов данную функцию выполняло отчасти обуржуазившееся чиновничество в лице «партии власти»,