Дитрих фон Гильдебранд

НОВАЯ ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ

Избранные философские работы

Перевод с английского и немецкого А.И. Смирнова

СОДЕРЖАНИЕ

Часть I

Новая Вавилонская башня

Значение Второго Ватиканского собора

«Постсоборный дух»

Кризис веры или кризис культуры?

Торжество посредственности

Жизнь и убеждения

Тейяр де Шарден: на пути к новой религии

Часть II

СУЩНОСТЬ ЛЮБВИ

(главы из книги)

Глава первая: любовь как ценностный ответ

Глава вторая: любовь в ее отличии от других ценностных ответов

Глава четвертая: любовь и трансценденция

Глава пятая: ценность и счастье

ЧАСТЬ I

НОВАЯ ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ

Человечество находится на распутье. Это относится как к великому спору между коммунизмом и демократией, так и ко всей духовной ситуации в целом.

Конфликт между тоталитаризмом и демократией связан со взаимоотношениями личности и государства. Тоталитаризм претендует на абсолютное главенство государства над личностью, полностью отрицает права человека, которого рассматривает как простую часть коллективного целого, - в то время как демократия настаивает на неотъемлемых правах индивидуума и указывает на границы компетенции государства, обусловленные естественным законом. Этот конфликт, будучи специфическим и ярким выражением современного кризиса, является, однако, всего лишь одним из аспектов более широкой коллизии. Для того чтобы понять все последствия этого кризиса, нам необходимо углубиться в проблему.

Реальным конфликтом является противоречие между христианством с одной стороны и абсолютно антихристианской концепцией жизни - с другой. Эта борьба достигла своей решающей стадии, стала столкновением двух миров, проникла во все сферы человеческого существования. Либеральный век был веком компромисса. Несмотря на свой антиклерикализм и противоборство с христианской доктриной в религиозной и философской сферах, он сохранил христианские элементы в этической, социальной, юридической и культурной сферах. Нынешний век, напротив, обнаруживает последовательные антихристианские тенденции во всех областях жизни - он открыто враждебен христианству.

Отличительной особенностью современного кризиса является попытка человека освободиться от ограничений, накладываемых на него как на тварное существо, - проигнорировать свое метафизическое положение, избавиться от всех обязательств по отношению к тому, что выше и больше его. Человек жаждет воздвигнуть новую вавилонскую башню.

В своей глубокой работе «Трагедия атеистического гуманизма» («The Drama of Atheist Humanism») о. Анри де Любак проанализировал исторические корни этого современного кризиса на примере Фейербаха, Ницше, Конта и др. Он убедительно показывает растворение человеческой личности, вызванное проникновением последовательного атеизма во все сферы жизни. Это растворение теоретически выражено в современном экзистенциализме Хайдеггера и Сартра - экзистенциализм последнего претендует на то, чтобы стать неким новым и подлинным гуманизмом.

Нас должно больше интересовать реальное отношение современного человека к жизни, нежели теоретизирование по этому поводу. Мы должны быть в большей степени экзистенциалистами, чем Сартр, в нашем анализе различных жизненных установок, в которых выражается стремление человека к освобождению от фактора тварности. Следует различать два главных типа таких установок: во-первых, индивидуалистическую самодостаточность, которую мы имеем во многих странах западной демократии; во-вторых, коллективистский антиперсонализм, представленный в коммунистических обществах.

Экзистенциализм Сартра в некоторых отношениях является теоретической формулировкой основной позиции, которую мы обнаруживаем в обеих этих формах. Сартр говорит: «Человек - это лишь то, чем он сам делает себя». Он провозглашает это основополагающим принципом экзистенциализма. Мы должны вспомнить, что для экзистенциалиста существование предшествует сущности и что источником существования является абсолютно неопределенная воля. Ни один объект не обладает независимой сущностью, предлагающей себя человеку, налагающей на него определенные обязательства. Любой объект для человека - это лишь то, во что его превращает отношение к нему. Также и человек не обладает какой-либо природой, предшествующей его воле. Его природа сама является производной от независимой воли. Не существует добра и зла, которые могли бы стать предметом нашего свободного выбора. Только наше своевольное решение делает что-либо добром - один лишь факт нашего выбора.

Сартровский тезис означает решительное отрицание тварной природы человека и как таковой является ярким теоретическим выражением попытки построить новую вавилонскую башню. Такая попытка лежит в основе индивидуалистической самодостаточности и коллективистского антиперсонализма. Большее внимание следует уделить индивидуалистической самодостаточности, опасность которой менее очевидна на мрачном фоне той адской действительности, что мы наблюдаем в тоталитарных обществах.

Эта индивидуалистическая самодостаточность отвергает все наши связи с Богом и с нравственным законом. Современный человек, пораженный этой болезнью, отказывается следовать призыву ценностей, отказывается подчиниться чему-либо как обладающему внутренним благородством и возвышенностью. Ему чужды благоговение, послушание, благодарность. Он не желает отказываться от самого себя - напротив, все вокруг становится для него средством удовлетворения его произвольных желаний. Он смотрит на брак как на свою прихоть, а не как на священный союз, нечто возвышенное, что он призван уважать. Он вступает в брак и разводится с той же легкостью, с какой меняет перчатки. Вместо того чтобы видеть в детях Божий дар, он сам занимается планированием семьи и решает, сколько детей ему иметь. С одной стороны, он, проповедуя эвтаназию, считает себя вправе укорачивать жизнь себе и своим ближним, а с другой, он желает не вспоминать о смерти, об этой трагической неизбежной плате за нашу тварность, - о чем свидетельствуют кладбища Лос-Анжелеса и что заклеймлено в сочинении Ивлина Во «The