Содержание

Введение 3

1. «Долготерпение» русского народа 4

2. Современная оценка глубинной национальной силы русского народа 9

3. Герои прошлого времени – кто они? 14

Список литературы 20

Введение

«Родина – это не территория,

Родина – это набор подвигов».

Дмитрий Корчинский

«Герои прошлого времени» – по этому поводу редкая высоколобая голова не поделилась своими «прозрениями». Но ясности в этом вопросе никто не внес. Все что мы имеем это только загадочную русскую душу, да такую же аморфную «русскую национальную идею». Для того чтобы не погрязнуть в болоте всей этой разнообразной зауми, нам придется поступить в соответствии с советом классика и зреть в корень. Любимая всеми фраза: «русская нация есть государство образующая», на самом деле не несет в себе никакой смысловой нагрузки. С одной стороны это выражение вроде как показывает фактологическую данность, а с другой государство образованное русской нацией плевать на нее хотело, не замечает и постоянно измывается.

Целью представленной работы является анализ современной психосоциальной оценки народных героев прошлого времени.

Для достижения поставленной цели необходимо вначале рассмотреть точку зрения авторов некоторых статей на проблему глубинной национальной силы русского народа, а затем подвести итог и определиться кто же такие «народные герои» прошлого.

1. «Долготерпение» русского народа

Заглянув в наше прошлое еще глубже, обнаруживаешь тоже не вполне однозначную картину: да, несколько веков Русь терпела монгольское иго. Но монгольское нашествие оказалось столь победоносным, а неволя столь долгой не в последнюю очередь и оттого, что русские князья плохо терпели друг друга и это обернулось погибельным раздроблением сил. А там уж, вестимо, пришлось терпеть.

Вот и получается, что пресловутое «долготерпение» нашего народа оказывается востребованным аккурат после того, как его же, народа, нетерпение создает ему серьезные проблемы.

Что там еще терпели наши славные предки? Многовековой крепостной гнет? Да, было дело. Но вся история России ХVI-XVIII веков - это не только история ужесточения крепостного права, но и история почти непрерывных народных бунтов, несколько раз перераставших в масштабные крестьянские войны, ставившие под угрозу само существование Российского государства. И Стенька Разин, и Емельян Пугачев прошлись по России не хуже какого-нибудь Мамая, и никто теперь не разберет - народ ли бунтовал в ответ на ужесточение государственного и помещичьего гнета или государство, зная о неиссякаемом бунтарстве народа, вынуждено было постоянно «укорачивать поводок».

С другой стороны, с легендой о «долготерпении» никак не согласуется массовый характер бегства крестьян от своих помещиков - на Дон, в Сибирь и еще дальше. В сущности, силами этих беглых крестьян, превращавшихся в казаков, и были в относительно короткий срок колонизированы огромные пространства за Уралом.

Можно себе представить, какое количество «нетерпеливых» потребно было для решения такой грандиозной задачи. Государственная мощь России, стало быть, созидалась не столько терпеливым трудом по принципу «где родился, там и пригодился», сколько нетерпеливой энергией бегства от установленных властью порядков.

Власть и народ, таким образом, всегда находились в состоянии напряженного соревнования: народ убегал в поисках воли, а государство его догоняло, чтобы принудить к службе своим интересам. Заметим, что это постоянное соперничество как-то отвлекало и власть, и народ от их прямого и совместного дела - внутреннего обустройства России. Отчего Россия до сих пор напоминает огромный черновик великой державы - все контуры и все линии развития вроде бы намечены, но ни одна не завершена.

Словом, реальная российская история не слишком охотно подтверждает легенду о народном «долготерпении» и чуть ли не кротости: каждый период стабильности обеспечивался у нас только прямым государственным насилием, уровень которого в России, в отличие от европейских стран, от века к веку не понижался, а повышался. В первые десятилетия советской власти он вообще граничил с геноцидом, с истреблением целых социальных слоев. А терпеть что-либо под угрозой насилия совсем не то, что терпеть свободно и сознательно, по склонности натуры или во имя каких-то более высоких целей, чем элементарное самосохранение.

Русский народ и впрямь «терпелив» (жестокая история обучила), но это, если приглядеться, вовсе не то терпение, которое христиане почитают за одну из «малых добродетелей» и по поводу которого в Евангелии сказано: «Претерпевый до конца, той спасен будет». В христианстве терпение есть смирение и согласие с предустановленным Богом ходом жизни, умение стойко переносить беды и несчастья. Терпением преодолеваются подстерегающие человека соблазны, терпение есть прилежание в богоугодных трудах и т.д.

То есть терпение в этой традиции исключительно позитивно, оно ориентирует человека на приятие жизни и на созидательное участие в ней. Именно про это терпение трактуют все пословицы народов мира, в том числе и пословицы русского народа.

Но пословицы - это, так сказать, теория, в них скорее выражается народный идеал, чем отражается повседневная практика. А на практике русское терпение не имеет ничего общего с евангельским смирением и тем более прилежанием. Ведь если вдуматься, то буквальный смысл популярной русской пословицы «Терпенье и труд все перетрут» ужасен: терпенье и труд не только не сделают что-то положительное и материальное, а, напротив, превратят все в труху, тлен, разрушат.

Дело в том, что в России, в сущности, не было эпохи, когда бы народ ощущал себя свободным, а народное терпение было бы направлено на какую-то созидательную, положительную цель. Терпение в обстоятельствах русской истории из инструмента достижения согласия с миром превратилось в механизм адаптации, приспособления человека к заведомо чужому, врагами