СОДЕРЖАНИЕ

1. Введение: две точки зрения на книгу Маркиза де – Кюстин «Николаевская Россия»……………………………………………………….3

2. Русский император. Русские люди……………………………….…5

3. Петербург – столица Российской империи………………….….…..7

4. Панорама Москвы………………………………………………...….8

4. 1. Кремль…………………………………………………………...…8

4.2. Дворянская Москва…………………………………….…………. 9

5. Крепостное право…………………………………………………….9

6. Господство бюрократии…………………………………………….10

Заключение……………………………………………………………..11

Список литературы……………………………………………………..12

Введение: две точки зрения на книгу Маркиза де – Кюстин «Николаевская Россия»

В июне 1839 г. А.И. Тургенев из Киссенгена сообщил князю П.А. Вяземскому, что в Россию отправляется их общий знакомый, маркиз де – Кюстин, известный французский путешественник и литератор.[ 2; 3 ]

Маркиз Астольф де – Кюстин, обломок старинной аристократической фамилии, является страстным клерикалом и убеждённым консерватором, что отлично было известно русскому двору. Впоследствии, издавая свою книгу о России, он предварял читателя , что отправляется в Россию в надежде найти там аргументы против представительного правления. Кюстин ехал в Россию искать доводов против представительного правления, а вернулся убеждённым либералом, что и засвидетельствовал в своей книге. Действительность превзошла все мрачные слухи. Книга явилась жесточайшим и безапелляционным приговором русскому самодержавию. Откровения и ласки императора имели весьма ограниченное влияние на пытливый ум автора. Неудивительно, что по ознакомлению с его книгой даже высшие официальные сферы утратили спокойствие и равнодушие, а император Николай, прочитав её, бросил на пол и воскликнул: «Моя вина: зачем я говорил с этим негодяем». Показное презрение к книге как к явлению, не стоящему внимания, не способно было скрыть истинного впечатления, произведённого ею на русское правительство. Если для русских читателей книга Кюстина явилась своего рода зеркалом, в котором они узнавали себя, то для Европы это произведение сыграло роль ключа к загадочному шифру. Бесспорно, Кюстин заслуживает популярности. Особый интерес его книге придаёт то, что она написана иностранцем, впервые посетившим Россию. Отсюда её острота и свежесть, часто отсутствующие у отечественных мемуаристов. Однако эта особенность имеет и обратную сторону. Правда в своих суждениях о России и в повествовании он был беспристрастен и прагматичен; приехав в Россию, был до некоторой степени подготовлен к восприятию русских впечатлений, изучив историю, он был знаком с «Историей России и Петра Великого» Сегюра и «Историей государства Российского» Карамзина.[ 2; 8 – 10 ]

И всё – таки, благодаря краткости своего пребывания в России, Кюстин как новичок не всегда мог уразуметь отдельные стороны николаевской России. Он спешил со своими заключениями. Например, только приехав в Петербург, он уже судил обо всей России. Но это было полбеды. В сознании Кюстина придворное окружение, с которым он столкнулся в Петербурге, отождествлялось с понятием «народа». И по этой «оторванной» горсти людей он сплошь и рядом судил о подлинной России и её народе. Сталкиваясь же с подлинным народом, Кюстин поневоле обнаруживал некоторую близорукость. «Настоящий народ, - замечает М.Н. Покровский, - трудно было рассмотреть из окон комфортабельной кареты, в которой объезжал Россию французский маркиз. Поэтому обстоятельный Кюстин всегда сбивчив и тороплив, когда говорит о подлинной России. Он увереннее себя чувствует в сфере «высшего света», почему и решается утверждать привязанность русских к своему рабству, хотя страна сотрясалась крестьянскими восстаниями. [ 1; 78 ]. В русском народе Кюстин уловил лишь внешние черты: наружность, наивную хитрость, умение бороться с обстоятельствами, да его унылые напевы, смысл которых Кюстин, отдадим ему должное – сумел хорошо разгадать.[ 2;14 ]

Но и в отдельных подробностях Кюстин обнаруживал большую поспешность и непродуманность. Он не понял значения двух крупнейших явлений предшествовавшего времени: литературной деятельности Пушкина и исступлению своих соотечественников. Многие заключения его весьма смелы и любопытны, но не менее спорны, подобно замечанию насчёт того, что прославленные русские кутежи являлись одной из форм выражения общественного протеста против правительственного деспотизма.

Подобных ошибочных или спорных суждений много рассеяно в книге Кюстина. Но все эти ошибки, допущенные автором, либо по незнанию, либо в пылу обличительного задора, конечно ни в какой мере не умаляют значения книги. За увлекательными, яркими и художественными страницами её мы ясно и отчётливо видим лицо эпохи.[ 2; 15 ]

В этом весь смысл и значение книги Кюстина. Благодаря этому «Россия в 1839 г.» может быть отнесена к числу крупнейших исторических памятников. Таковым остаётся она и по настоящее время, являясь интереснейшим документом той мрачной и зловещей эпохи, которая связана с именем императора Николая 1.

2. Русский император

Вот как Кюстин говорит о жизни императора: «Мне много говорили о счастливой семейной жизни императора Николая, но я вижу в этом утешение скорби, чем счастье. Для русского царя сердце является излишним, если вообще сердце у него имеется. Этим, наверное, и объясняются семейные добродетели императора Николая. При первом взгляде на государя бросается в глаза какая – то