Оглавление

Введение 3

Православная церковь 7

Русская православная церковь и государство в начале XX в 13

Заключение 16

Список использованной литературы 17

Введение

Давно было отмечено, что простому народу, особенно крестьянству, был далек и непонятен абстрактный для него церковный догматизм. Ему больше было свойственно исполнение внешнеобрядовой стороны православия. Руководствуясь лишь небольшим набором известных ему молитв, крестьянин стремился связать православие с реальными потребностями своей повседневной жизни.

Крестьянину ближе была непосредственно связанная с его трудовой деятельностью земледельца традиционная, по существу, языческая в своей основе, обрядность. Крестьянин верил не только в Бога, но и в «нечистую» и «неведомую» силу и в крайних критических случаях он мог обратиться к знахарю или колдуну, «знающихся» с этой силой. Отсюда живучесть в народной среде многочисленных поверий в домовых, леших, водяных, кикимор и прочих духов. Бытописатели, краеведы, этнографы и фольклористы конца XIX – начала XX в. собрали обильный и исключительно интересный материал об этих поверьях.

Соединение православия с дохристианскими обычаями и поверьями церковные и светские историки XIX в. именовали «двоеверием», позднее стали называть «бытовым православием», а сами традиционные поверья –«язычеством в православии».

Хотя Русская православная церковь издавна боролась с этими традиционными поверьями и обрядами народа, но, как это ни парадоксально, сама в значительной мере способствовала их сохранению. По определению известного знатока народных верований С.А. Токарева, «многие языческие божества, низвергнутые с древнеславянского Олимпа в преисподнюю, превратились в образы нечистой силы» и тем самым закрепились в сознании верующего православного человека как реально действующие существа. С другой стороны, крестьяне наделяли некоторых христианских святых свойствами прежних языческих богов. Так, христианские святые Фрол и Лавр («лошадники»), Власий («телятник»), Агафья («коровница»), Козьма и Демьян («курятники»), Амвросий («овчарник»), Георгий (Егорий, Юрий, которого называли «скотьим и звериным богом») как бы заменили собой прежних языческих богов, покровителей скота и птицы, – Хорса, Велеса, Мокоши и пр. К святым православной церкви крестьяне обращались с молитвами, очень напоминавшими мольбы-заговоры, связанные с магическими, прямо-таки колдовскими действиями.

В крестьянском мировоззрении православные святые выступали как покровители и помощники в жизни и работе. Крестьянин наделял каждого святого особыми индивидуальными свойствами, своеобразной «квалификацией» при обращении к ним с просьбами и молитвами. Например, об исцелении обращались к св. Пантелеймону, для успеха в женский работах — к Параскеве-Пятнице. Крестьянин обращался в молитвах к Богу и его святым не столько о «вечном спасении», сколько с просьбами о его повседневных нуждах – об исцелении, избавлении от стихийных бед, даровании благополучия в хозяйстве и в личной жизни.

Дни поминовения христианских святых служили ориентирами в крестьянском аграрном календаре. Святые получали и особые прозвища, указывающие на изменения в природе, на время начала или окончания тех или иных земледельческих работ (к примеру, Петр-полукорм, Евдокия-капельница, Алексей с гор вода, Аграфена-рассадница, Алена-льняница, Сидор-огуречник, Иов-горошник).

Сама Русская православная церковь приспосабливалась к древнеславянской обрядности, даже включала ее в церковную обрядность. Характерно, что сельское духовенство, на которое возлагалась обязанность бороться с крестьянскими взглядами и представлениями, противоречившими официальному православию, само способствовало укоренению этих взглядов и представлений, даже принимало участие в исполнении некоторых обрядов, весьма далеких от православия; Бытописатели конца XIX в. приводят немало фактов, как сельское духовенство «корысти ради» служило молебны, чтобы отогнать «колдовской заговор» (например, против «заломов» в хлебах в поле), или позволяло себя весной «катать на зеленях» («катание на зеленях» попа, по крестьянскому поверью, должно было обеспечить высокий урожай). Да и сами священники не прочь были спекулировать на невежестве и суевериях народа. Историк церкви профессор Казанской духовной академии П.В. Знаменский в своем исследовании о приходском духовенстве писал: «В видах умножения своего дохода духовенство прибегало к злоупотреблениям, пользуясь народными суевериями, например, разглашало ложные известия о чудотворениях икон, служило молебствия и панихиды у неведомых и неосвидетельственных церковью гробов или у какого-нибудь суеверно чтимого дуба, источника, камня».

К приходскому духовенству крестьянство относилось неоднозначно, что зависело от нравственного уровня и поведения самого духовенства. В его среде было немало лиц, преданных своему пастырскому делу, настоящих подвижников, но, к сожалению, большинство священнослужителей не было таковым, что и отразилось в крестьянских отзывах, исполненных иронии и даже явного недоброжелательства к духовным лицам. Крестьян возмущали жадность, стяжательство и вымогательство приходских священников, их формальное отношение к своим пастырским обязанностям и недостойное поведение в быту.

Церковный публицист и историк Русской православной церкви И.Г. Айвазов усматривал причину нравственного падения приходного духовенства в его приниженности, придавленности и нищенском существовании. «Собирая от народа по копейкам, как попрошайка, и завися экономически от милости прихожан, какое духовное влияние