Ю. В. Гусарова

О HЕКОТОРЫХ ОСHОВАHИЯХ РАЗДЕЛЕHИЯ ПОHЯТИЙ <ОБРАЗ> И <IMAGE>

The distinguishing of terms <образ> and <image> in Russian context is discussed.

Образ (О) - одна из основополагающих категорий человеческого бытия. Поэтому рассмотрение некоторых аспектов этого понятия и причин разделения его с понятием <image> делает необходимым привлечение знаний из различных отраслей лингвистики и смежных наук: лингвистики текста, семасиологии и семантики, семиотики и прагматики, литературоведения и искусствоведения, психо- и социолингвистики, философии и эстетики.

В философии О - это <результат и идеальная форма отражения объекта в сознании человека, возникающая в условиях общественно-исторической практики, на основе и в форме знаковых систем> [1]. Свое начало теория О получила в учении Аристотеля о мимесисе - подражании художника жизни в способности воссоздавать формы и факты реального мира. В дальнейшем она нашла развитие в новоевропейском (немецком) классицизме, когда фокус видения распространился на три объекта - народ, общество, личность; вследствие этой <многоракурсности> О, как считает Г. Д. Гачев [2], стал многообъемным. Особой формой О является художественный образ (XO) - категория эстетики, характериэующая присущий искусству особый способ освоения и преобразования действительности. ХО соединяет в себе объективно-познавательное и субъективно-креативное начала.

Как отражение действительности, О наделен <чувственной достоверностью, пространственно-временной протяженностью,предметной законченностью и самодостаточностью>, будучи в то же время условно-иллюзорным, <выключенным из эмпирического пространства и времени> [3, с. 252]. Являясь <идеальным> объектом, О обобщает действительность, <раскрывает в единичном, преходящем... сущностное, вечное> [там же]. Сущность О - в циклических переходах от действительности к идеалу (в процессе познания) и от вымысла к реальности (в процессе творчества). Цель О, следовательно, - <пре-образ-ить вещь> в нечто иное, раскрывая тем самым взаимопересечение и взаимосвязь разных пластов человеческого бытия.

Особой спецификой обладает словесный О, который, имея своим материалом не вещественные субстанции, а язык как систему знаков, должен придать словам ту <бытийную полновесность, цельность и самозначимость, какой обладают вещи>. Сюда же относится временная организация О, <стяженность вещей в пространстве и их развернутость во времени> [3. с. 253].

Художественная ценность О, пожалуй, не требует доказательств. Она очень экспрессивно отмечена в одном высказывании Луи Арагона: <Каждый образ одним ударом заставляет вас пересмотреть целую вселенную>. По отношению друг к другу образы вэаимопроникновенны и вместе с тем самостоятельны. Эта <незакрепленность>, подвижность и отличает систему образов от иных систем, имеющих, как правило. иерархическую структуру.

Вопрос о классификации О является открытым и решается в достаточной степени субъективно. Поскольку в О вычленяются два основных компонента - предметный и смысловой, сказанное и подразумеваемое, - к которым прибавляется их взаимоотношение, наиболее рационально, на наш взгляд, строить такую классификацию (опираясь на материалы <Литературного энциклопедического словаря>) на основе трех планов О: предметного, обобщенно-смыслового и структурного. 1. В предметности О выделяется ряд слоев, проступающих один в другом. Из статичных О-деталей, которые масштабно могут быть как однословными определениями, так и развернутыми описаниями (портрет, пейзаж и т. п.), вырастает фабульный слой - динамичный, развернутый во времени. Третий слой - это О-характеры и обстоятельства, <обнаруживающие себя во всей совокупности фабульных действий: ... коллизиях, конфликтах и т. п.> [3. с. 253]. В результате взаимодействия О - характеров и обстоятельств складываются целостные О судьбы и мира, бытия вообще. 2. По смысловой обобщенности О делятся на индивидуальные, характерные, типические, О-мотивы, топосы, архетипы. В индивидуальных О отображаются самобытные черты их создателя -конкретного автора. Характерные О отражают нравы и обычаи среды и эпохи. Высшая степень смысловой обобщенности - типические, т. наз. вечные О (Гамлет, Дон-Кихот, Обломов). Индивидуальные, характерные и типические О создаются, как правило, каким-либо автором в рамках одного произведения. Что же касается О-мотивов, топосов и архетипов, то они являются <обобщенными уже не по... реально-историческому содержанию, а по условной, культурно выработанной и закрепленной форме; поэтому они характеризуются устойчивостью своего собственного употребления, выходящего за рамки одного произведения> [3, с. 254]. Мотив - это О, повторяющийся в разных произведениях одного автора или в произведениях разных авторов (море и горы у романтиков, ветер и метель у Блока и т. п.). Топос - О, характерный для целой культуры конкретного периода или конкретой нации (<мир-театр>, <мир-книга> для европейцев средневековья и Возрождения, топос дороги для русской литературы и т. п.). Архетипы - <наиболее устойчивые и вездесущие> <схемы>, или <формулы>, или сюжеты, составляющие некий исходный фонд языка, проявляющие себя в искусстве на всех стадиях его развития, начиная с мифологии (отношения отцов и детей, Эдипов комплекс, комплекс Электры и др.). 3. По структуре, т. е. по соотношению двух основных своих планов, О можно условно разделить на: а) автологические, <самозначимые>, в которых оба плана совпадают; б) металогические, в которых <явленное отличается от подразумеваемого, как часть от целого, вещественное от духовного, большее от меньшего и т. п.> [3, с. 254] - все О-тропы и в) аллегорические и символические, <суперлогические>, когда подразумеваемое превосходит предметный план степенью всеобщности, отвлеченности.

В ходе исторического развития в разных эпохах и культурах соотношение всех этих компонентов О менялось. Если для античности характерны равновесие и ясность смысла, то Древний Восток тяготел к аллегории и условности, в Hовом времени (классицизм, Ренессанс, романтизм, реализм) О мечется от гармонии и идеала к гротеску, диспропорции, от <глубины субъективного самовыражения> к правдивости объективизма. В XX в., на исходе тысячелетия, все эти тенденции смешиваются, борются, сосуществуют, выходят за рамки чистого искусства, сливаясь с наукой, документализмом. Это проявилось и в многочисленных художественных течениях (футуризм, имажинизм, акмеизм, символизм и пр.), а также в соединении притчевости и хроникальности, мифотворчества и протокольности и т. д.

Пользуясь этим вседоступным общим стилем как дитя своего времени, заметим, что <досье> самого понятия О представляется весьма интересным. Очевидно, что в сравнении с западной наукой понятие О в русском языке, любящем подтекстовость и как бы наслаждающемся полисемичностью, является более <образным>, насыщенным лексическими оттенками и этимологическими соответствиями, имея вместе с тем менее дифференцированную сферу употребления.

Например, в англо-американской эстетике термин <image> (образ) имеет гораздо более узкий и специальный смысл. Это не О мира или человека, а О - предметная деталь, изобразительная подробность,О-троп. Вся полнота значений русского понятия <образ> покрывается целым рядом англо-американских терминов>: <symbol> (шире русского <символ>, в